10 декабря 1931

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

10 декабря 1931

Я написал вчера Л*, прочитав его замечательное исследование об идеализме: надежда скрыта в желании так же, как терпение в пассивности. Это мне кажется очень важным. Терпение: утром я размышлял о терпении ученого. Но не напоминает ли оно терпение охотника? Идея истины-жертвы, истины побежденного. Не заключается ли в своей основе метафизическая проблема истины в том, чтобы узнать, нет ли в самой истине чего-то противостоящего порабощению, к которому мы стремимся ее свести?

Беседа с М* была бесконечно полезной. Он советует мне просмотреть книгу Экклезиаста (мудрость, выраженная перед Богом, насколько это возможно). Он мне процитировал фразу Каэтана: "Spero Deum non propter те, sed mihi"x.

Я говорил, что надежда, состояние чисто христианское, включает в себя понятие вечности, совершенно отличающееся от того, которое подразумевает мудрость типа: " nec spe nec metua ". М * советует мне также рассмотреть понятие надежды у Иоанна Крестителя, она у него не трансцендентна, как я опасался. Я хочу отметить, что пророчество возможно лишь на почве надежды, а не знания; общий корень надежды и пророчества — вера.

Я только что размышлял о грубых формах надежды: надеяться на крупный выигрыш. Значение понятия лотереи и понятия уверенности в техническом смысле слова; стремление быть гарантированным от случайностей (рассматриваемых реально, как материальные элементы, как холод или тепло). Нужно было бы также посмотреть, как

надежда воплощается в молитве.

Я говорил М*: "Терпение, рассматриваемое внешне, сводится к пассивности, а надежда — к желанию". Я говорил также: "Утратив свои онтологические основы, надежда либо перерождается, либо лишается содержания".

Проблема, которую я сейчас обнаружил: не смогут ли мне возразить, что надежда есть жизненная данность, связанная с жизнью как таковой? Я думаю, ответ бы состоял в том, чтобы показать, что если это так, то лишь постольку, поскольку сама жизнь принимается онтологически. Впрочем, это трудно; это еще одна проблема, которую нужно поставить. Между жизнью-и надеждой, мне кажется, заключена сама душа[18].