НАДЕЖДА

НАДЕЖДА

Дома больших городов напоминают блиндажи, возведённые для войны с тишиной. Из их окон-бойниц ведётся огонь по ней.

По ночам здания и площади кажутся подвешенными в воздухе - лишённые опоры, они словно парят над землёй. Огни как будто приподнимают весь город и он парит над самим собой. Вспыхивает всё больше и больше огней, зелёных и синих, и кажется, что город парит. Но звёздное небо над городом вдруг охватывает дрожь и оно спасается бегством.         

Как один затухают огни. Наступает мгновение тишины, словно город размышляет над тем, не стоит ли ему сейчас рухнуть на землю и таким образом покончить с собой.

Но вдруг с верхнего этажа одного из домов через щель пробивается луч дружественного света. Этот луч похож на голубку с Ноева ковчега - он вырвался посмотреть, не пришла ли пора городу бросать якорь на горе тишины. Но луч возвращается на верхний этаж дома. Его миссия тщетна - пока не появится луна и не растворится в рассвете, забрав его вместе с собой.

Возможно, тишина ещё не истреблена до конца. Возможно, она ещё обретается в человеке во время сна. Ибо иногда кажется, что если одно свойство личности или целого народа заслоняет собой другое, то это второе как будто угасло. Например, может показаться, что внутри какого-либо народа угасла способность к поэзии и на её месте взросли научные и политические таланты. Но однажды она возникает вновь и столь ярко, что своей полнотой затапливает всё пространство своего многолетнего отсутствия.  Или, может, воцаряется эпоха рационализма, и создаётся впечатление, что кроме рационализма уже и не быть ничему. Но внезапно рационализм исчезает и приходит время антирационализма. Метафизическая энергия в человеке не уничтожена - она не мертва, а всего лишь дремлет. Похоже, что время от времени одна из сторон духа должна проявиться отчётливее и яростнее, чем ей этого хочется самой, чтобы другая смогла притаиться и в покое восстановить свои силы.   

Возможно, так же обстоит дело и с тишиной. Возможно, она не мертва, но просто дремлет и отдыхает. И тогда шум - это лишь стена, за которой приснула тишина, а сам шум не победитель тишины и не её хозяин, но только слуга, охраняющий сон своей госпожи - тишины.

Ах, - сказала Селина, -  это скрытое в наших душах сокровище не даёт мне покоя; неужели не осталось и надежды на то, что бессознательная наша любовь к Богу выше осознанной, и что, когда мы отдаём себя внешнему миру, внутри нас безмолвно срабатывает инстинктивная тяга  к миру возвышенного? (Жан Поль)

Порой кажется, что между тишиной и шумом идёт схватка; как будто тишина незаметно собирает силы для вторжения. 

Шум могущественен, но иногда кажется, что тишина ещё более могущественна - настолько, что даже не замечает присутствия шума.

Конечно, шум постоянно нарастает, он постоянно накапливает в себе всё больше и больше разных вещей. Но, возможно, это делается для того, чтобы его было легче разрушить,  когда тишина вдруг перейдёт в нападение.

Возможно, этот гигантский механизм шума сам взорвётся от собственного неистовства,  о об этом станет известно из обращённого к тишине призыву: твоё время пришло.

Сторож! Сколько ночи?

Сторож! Сколько ночи?

Сторож отвечает: приближается утро, но ещё ночь.

Если вы настоятельно спрашиваете, то обратитесь и приходите. (Книга Иссаи, 21:11)