2. Проблема

2. Проблема

Другой, помимо факта, основной формой развития научного знания служит проблема. Она прямо и непосредственно связана с фактами, так как предполагает их наличие и выступает способом их осмысления, а сам процесс решения проблемы может способствовать вовлечению в научный поиск все новых фактов.

Анализ проблемы с логической точки зрения имеет принципиальное значение в свете тех процессов, которые происходят в современном познании. Оно становится все более сложным, противоречивым, проблемным, а получаемые знания — все более относительными, временными, проблематичными. И это объяснимо: чем шире круг познанного, тем больше точек его соприкосновения с непознанным.

С подобной ситуацией связано и внедрение проблемного метода в учебный процесс. Его цель — не простое насыщение юных голов все большим объемом знаний, а обучение приемам постановки и решения проблем. Ныне, как никогда, справедлив афоризм: «Студент — не сосуд, который надо наполнить, а факел, который следует зажечь».

Множество проблем — как практических, так и теоретических — возникает в юридической сфере.

Происхождение и сущность проблемы. На первый взгляд, может показаться, что проблема — это нечто неуловимое, неосязаемое, «эфирное». Есть проблема или нет проблемы — как все это определить? Но если подойти к ней генетически, с точки зрения происхождения, то ее реальность станет ощутимой, наглядной.

Подобно фактам, наиболее глубокие корни проблемы как таковой лежат в трудовой деятельности людей. Осуществляя взаимодействие с веществом природы, человек в процесс труда неизбежно сталкивался с «сопротивлением» природного материала и стремился преодолеть его, чтобы преобразовать предмет труда в средство, удовлетворяющее его те или иные потребности.

Со временем такая ситуация нашла отражение и закрепление в языке. В древнегреческом языке слово «problema» первоначально означало вообще нечто «весомое», грубое, зримое — выступ, преграду, препятствие, даже защиту! Вместе с этим оно означало затруднение, трудность, задачу, задание. Следовательно, в нем отражались и некоторые реальные объекты, с которыми человек сталкивался в своей жизни, и специфические явления, связанные с трудом. Это и сама более или менее сложная практическая ситуация, возникавшая в процессе труда («затруднение»); и его особенность, свойство («трудность»); и та непростая цель, которую ставил в нем перед собой сам человек («задача») или ставили перед ним другие («задание»). Усложнение и развитие общественной жизни вели ко все более широкому употреблению этого слова.

С возникновением и первоначальным развитием наук слово «проблема» стало применяться и к особой разновидности труда — умственному труду, к тем затруднениям, трудностям, задачам или заданиям, которые возникали в ходе научного познания. Короче говоря, оно стало употребляться и в смысле познавательных трудностей, которые уже не имели ни грана вещества, не обладали свойством телесности.

Необходимость постановки конкретных научных проблем диктовалась в конечном счете потребностями непрерывно развивавшегося общества во все новых знаниях, а также внутренней логикой развития наук. А возможность подготавливалась все более накапливавшимися знаниями. Вместе с конкретными по содержанию проблемами зародилась и упрочивалась, становилась устойчивой и сама форма развития научного знания — проблема как таковая.

В современном русском языке слово «проблема», взятое в свое время напрямую, без кальки, из древнегреческого языка, сохранило оба смысла — широкий и узкий. Под ним понимаются и всякая проблема вообще (прежде всего практическая), и специально научная, теоретическая.

Особо отметим, что юридическая практика постоянно сталкивается с теми или иными жизненно важными проблемами -совершенствования законодательства, снижения преступности, упрочения правовых основ труда, развития имущественных отношений, укрепления брака и семьи. А юридическая наука, как и любая другая, не может успешно развиваться без постановки и решения познавательных проблем, в конечном счете тоже имеющих отношение к практике.

В логическом анализе используется узкий смысл слова «проблема» — для обозначения одной из основных форм развития научного знания.

Поставим теперь вопрос: как же конкретно возникает научная проблема? Это обусловлено сложностью, трудностью процесса познания. Оно тоже предполагает преодоление сопротивления его наличного материала — знаний. Возьмем для примера простейший случай. Сколько бы мы ни «разглядывали» отдельно взятые факты, в них нельзя непосредственно обнаружить сущность, необходимость, закономерность. Требуется определенное умственное усилие, чтобы преодолеть «барьер», осуществить логический «скачок» — переход к единичного к общему, от внешнего к внутреннему, от случайного к необходимому, — словом, от явления к сущности. Так возникает познавательная проблема.

В каких основных случаях она встает? Чтобы понять это, надо учитывать противоречивый характер человеческого познания вообще. Как и все на свете, познание развивается через возникновение и разрешение соответствующих противоречий. Такие противоречия весьма разнообразны. Они могут возникать между наличием фактов и отсутствием их осмысления (обобщения); между самими научными фактами; между существующей теорией и новым фактом, необъяснимым с ее точки зрения; между отдельными положениями — прежними и новыми — в рамках теории; между самими теориями — старой и новой. В самом общем виде — это противоречие между определенным (знанием) и неопределенным (отсутствием знания), но требующим своего преодоления.

Однако познавательные противоречия, как и практические, сами собой не разрешаются. Нужны определенные интеллектуальные действия — умственные усилия самого познающего субъекта. Это и есть проблема.

Возникая из познавательного противоречия, проблема становится специфическим средством его разрешения, — а тем самым формой развития научного знания. С ее помощью на основе известного знания определяется неизвестное; неопределенное становится определенным.

Теперь нетрудно понять, что такое всякая научная проблема вообще. Это форма развития научного знания, благодаря которой разрешается противоречие в познании и осуществляется переход от одних знаний к другим, более полным, более точным и глубоким.

В русском языке проблемы выражаются преимущественно посредством вопросительных предложений. В этой связи требуется выяснить, как же соотносятся проблема и вопрос, т. е. логическая форма перехода от известного к неизвестному. Нетрудно понять, что это близкие, но отнюдь не тождественные понятия. Здесь отношения вида и рода: всякая проблема есть вопрос, но не всякий вопрос есть проблема. Например, если я спрошу: «Как Вас зовут?» «Откуда Вы родом?», «Где учились?». Это все вопросы, но тут по существу нет никакой проблемы, нет интеллектуального затруднения и ответы могут последовать сразу. Иное дело, если объектом внимания становится далекая историческая личность, о которой сохранились лишь отрывочные биографические сведения: фамилия и имя неизвестны, так как публиковался под псевдонимом; неясно, где родился, хотя известно, где похоронен; какое и где получил образование. Тогда вопросы, аналогичные заданным выше, становятся научной проблемой.

В чем же состоит ее важнейшая особенность? Ответ на обычный вопрос по существу уже содержится в наличном знании (или, во всяком случае, его нетрудно получить). Решение же проблемы не содержится в нем, к этому решению еще предстоит придти. Если, следовательно, между просто вопросом и ответом нет по существу никакого промежуточного логического звена, то между проблемой и ее решением находится более или менее длительное исследование. Здесь требуется то или иное напряжение умственных сил, чтобы осуществить логический переход от известного к неизвестному. Так, чтобы на вопрос: «Есть ли жизнь на других планетах?» получить самый простой ответ по формуле «да-нет», необходимы длительные астрономические наблюдения, запуск межпланетных кораблей, развитие биологических и других наук. Тем более нужны специальные исследования, чтобы ответить на фундаментальный вопрос «Что такое жизнь?» И уж по существу «вечной» становится философская проблема: «В чем смысл человеческой жизни?», которую каждое поколение людей решает по-своему, хотя не может дать исчерпывающего ответа на все времена.

Иногда проблема выражается и в форме побудительного предложения. Как в этом случае соотносятся проблема и такая логическая форма, как побуждение? Здесь тоже отношение вида и рода: всякая проблема содержит в себе элемент побуждения (ведь решается-то она не сама по себе, а усилием воли человека!), но не всякое побуждение заключает проблему. Так, побудительное предложение «Закройте дверь!» выражает побуждение, но в огромном большинстве случаев не составляет проблемы. И совсем другое дело, когда это повеление относится к тяжелобольному человеку или вовсе инвалиду. Оно сводится по существу к вопросу-проблеме: «Можете ли вы закрыть дверь?»

В научном познании побудительные предложения типа: «сделать то-то и то-то», «определить то-то», «установить что-нибудь» тоже могут означать вопрос-проблему. Так, повеление: «Определить причины данного явления» равносильно вопросу: «Почему данное явление возникло так, а не иначе?» или: «Каковы причины данного явления?»

Иногда от проблемы отличают задачу. Каково в действительности соотношение того и другого? Думается, всякая проблема есть задача, но не всякая задача есть проблема. Так, вычислить гипотенузу прямоугольного треугольника, если известна длина его катетов, — это обычная (тривиальная) задача (или задание). Ныне ее может решить практически любой школьник, изучающий геометрию. Но когда-то она была научной проблемой, и ее решение обессмертило имя автора. Часто задачей именуют составные части решаемой проблемы — подпроблемы. И это правильно.

Если теперь обратиться к содержанию проблемы, то спрашивается: «Может ли она быть истинной или ложной?» Как и всякий вопрос вообще, проблема ни истинна, ни ложна, поскольку не содержит в себе ни утверждения, ни отрицания. Но она может быть правильно поставленной (или, как иногда говорят, «корректной») и неправильно поставленной («некорректной»). Обусловлено это характером лежащего в основе проблемы знания — его истинностью или ложностью. Например, проблема «Как был сотворен мир?» неправильна, некорректна, так как исходит из ложной основной предпосылки, будто мир был когда-то и кем-то сотворен. Наоборот, проблема «Какую эволюцию претерпела наша Вселенная?» — это правильно поставленная и важная научная проблема. Она имеет в своей основе истинную диалектическую теорию развития и ныне успешно решается усилиями ученых.

Конечно, грань между корректными и некорректными проблемами весьма относительна — и связано это прежде всего с относительностью самой истины. Абсолютно корректных, как и абсолютно некорректных, проблем не бывает.

Проблема может быть также реальной и мнимой.

Реальная проблема вызывается потребностями развития общества и нуждами той или иной науки, а ее решение продвигает науку и практику вперед.

Мнимая же проблема либо практически уже решена, либо надумана и в ней нет ни теоретической, ни практической необходимости. Вспомним схоластические проблемы, которые вполне серьезно ставились в средние века, например: «Сколько ангелов может уместиться на одной булавочной головке?».

Функции и структура проблемы. Как явствует из самой сущности проблемы, она служит формой развития научного знания, — и в этом заключается ее наиболее общая роль в развитии теории. Но в чем специфика этой роли по сравнению с ранее рассмотренной формой — фактом?

Если факты лежат в основе зарождения и развития теории, то проблемы связаны с самим механизмом этого процесса. Можно сказать, что наука зарождается вместе с зарождением проблем, живет и развивается благодаря им и без них мертва. Правда, иногда утверждается, будто проблем не имеет философия как наука. И даже символом философии считается медведь, сосущий собственную лапу. Но это неверно. У философии есть свои, правда, специфические, «вечные» проблемы: бытия и познания, общества и природы, смысла человеческой жизни и др. Без них она не смогла бы просуществовать более 2,5 тысячи лет.

Однако действительное назначение проблем далеко не только в том, чтобы выявлять «незаполненные места», которые «заполняются» по мере их решения, — как это иногда односторонне представляется. Нередко решение проблем вызывает глубокое качественное преобразование прежних знаний, или даже их исключение из научного оборота.

Значимость проблемы определяется характером и глубиной того познавательного противоречия, которая она призвана разрешить. Степень ее новизны — величина не произвольная. Она заключена в том знании, которое уже накоплено ко времени ее постановки. А в этой новизне, как в желуде дуб — зародыш всей новизны знания, вытекающего из ее решения. При этом, чем более оригинальна, значительна проблема и чем более она нова, тем большие последствия в научном познании она может вызвать. Потрясение в умах начинается с постановки именно таких проблем. В свое время подобное потрясение вызвала проблема межпланетных путешествий, разработанная К. Циолковским, а впоследствии успешно решенная теоретически и практически. В наши дни такое потрясение вызывает постановка проблемы НЛО или проблема клонирования высокоорганизованных животных и даже человека.

Вот почему нередко говорят: «Главное в науке — осознать проблему»; «Правильно поставленная проблема — половина успеха в ее решении»; «Поставить проблему иногда труднее и важнее, чем ее решить».

Учитывая огромную стимулирующую роль проблем в научном познании, можно сказать — как это ни странно, на первый взгляд, .прозвучит, — что даже мнимая проблема и уж тем более просто некорректно поставленная может иметь те или иные положительные последствия для познания. В первом случае становится ясным, какие проблемы нельзя ставить, а во втором — как нельзя их формулировать. Тем самым уже устраняется известная доля неопределенности в наших знаниях и увеличивается определенность. С этой точки зрения В. Вернадский был глубоко прав, когда, говоря о фикциях и предрассудках в научном мире, подчеркивал, что они могут играть «крупнейшую роль» в научном познании.

Играя неоценимую роль в создании и развитии теории, сама проблема так или иначе зависит от ее характера и уровня развития. Именно теория задает направленность проблеме и определяет ее конкретное содержание. Именно в теории находятся те или иные средства для ее решения. Именно с позиции теории можно прежде всего оценить правомерность и значимость постановки проблемы.

Обратимся теперь к структуре проблемы, посредством которой реализуется ее предназначение и роль в познании.

Возникая из сложности процесса познания, демонстрируя фактом своего существования эту сложность, проблема сама не может не быть сколько-нибудь сложным мыслительным образованием. И действительно, она включает в себя несколько компонентов, исторически и логически связанных между собой. Это предпосылки проблемы, ее «ядро», исследование и, наконец, решение.

Предпосылки проблемы — те знания, из которых она возникает. Конечно, проблема сама собой на свет не появляется. Ее ставит ученый, активно исследующий ту или иную область действительности. Но почему далеко не каждый ученый в данной области при одном и том же уровне знаний может поставить ту или иную конкретную проблему? Это, разумеется, зависит прежде всего от личных качеств ученого, отвечающих данной общественной потребности: остроты ума, силы воли, стремления к непознанному и т.д. Особенно это справедливо в отношении принципиальных, выдающихся проблем. «Великая проблема подобна драгоценному камню: тысячи проходят мимо, пока, наконец, один не поднимет его»[43].

Однако даже самый гениальный человек не может выдвинуть проблему, если время для нее не «пришло», если она не «созрела», если нет для нее объективных предпосылок в достигнутом уровне знаний. Родись Ч. Дарвин лет на 500 раньше, когда господствовало представление об абсолютной неизменяемости природы, смог бы он выдвинуть великую проблему происхождения видов растений и животных, их эволюции?

Любой вопрос, даже самый простой, как мы помним, всегда предполагает какие-либо суждения — истинные или ложные. Поэтому и проблема как особая разновидность вопроса имеет свои предпосылки в предшествующем знании. В этом смысле нельзя говорить, что с проблемы начинается познание. Ведь она не способна возникнуть «вдруг», «ни с того ни с сего», на пустом месте. Она не может предшествовать всякому знанию. Но проблема возникает именно внутри знания из его недостаточности или неопределенности и имеет своей конечной целью получение нового знания. Диалектика проблемы и ее предпосылок такова. Ученый, как правило, ставит перед собой лишь ту проблему, которую он в состоянии разрешить. Однако сама проблема возникает лишь тогда, когда предпосылки для ее решения уже содержатся в наличном знании или во всяком случае уже подготавливаются.

«Ядро» проблемы составляет сам вопрос, выраженный в вопросительном (или побудительном) предложении. Он называется «ядром» именно потому, что придает единство всем ее компонентам, подчиняя их себе, выполняя роль «связующего звена» между ними. Его сутью иногда считают «знание о незнании». С таким же успехом можно сказать, что это и «незнание знания».

Далее, проблема потому и называется «проблемой», что она не автоматически обеспечивает определенный результат — приращение знания, а требует более или менее длительного процесса — исследования тех или иных фрагментов действительности. В этом, как уже отмечалось, заключена важнейшая особенность проблемы, отличающая ее от всех других вопросов. На эту особенность указывал еще Аристотель: «Проблема, построенная на рассуждении, — эта та, доводы относительно которой бывают и многочисленными и надлежащими»[44].

Конечным результатом исследования, принимающего форму рассуждения, оказывается решение проблемы. Это преодоление (разрешение) познавательного противоречия, устранение информационной неопределенности, достижение новой, искомой, «неизвестной» суммы знания.

Таким образом, собственно проблема (ее «ядро» — запрос о какой-то новой информации) по месту ее в системе научного знания находится не в самом начале познавательного процесса и не в самом его конце, а посередине. Она стоит между двумя группами суждений, содержащих утверждение или отрицание и выраженных повествовательными предложениями, и заключает в себе вопрос как логическую форму перехода от одной группы высказываний — известных к другой — неизвестным.

Поэтому некорректно ставить альтернативу, как это иногда делается: «Познание начинается с проблемы или завершается ею?» Здесь снова — в который раз! — проблема «курицы и яйца». С точки зрения теории развития, познание — процесс, и в этом процессе рождаются проблемы, служащие средством его дальнейшего осуществления и выдвижения новых проблем.

Некорректность указанной альтернативы станет еще более очевидной, если учитывать, что в живой практике познания все происходит гораздо сложнее. Так, исходное для данной проблемы знание — само результат решения каких-то проблем. А решение данной проблемы, обеспечивая то или иное приращение знания, становится исходным для постановки новых проблем. Таким образом, постановка и решение той или иной проблемы — лишь отдельный фрагмент бесконечного процесса познания, осуществляющегося по восходящей линии. Но это не прямая, а своего рода спираль, где налицо повторение пройденных ступеней на более высокой основе. Совокупность звеньев «проблема — исследование — решение» образует лишь цикл, виток такой спирали.

Более того, даже внутри этого отдельно взятого цикла на практике нет столь простой, строгой и «унылой» линейной последовательности. Прежде всего, между постановкой и решением проблемы может быть более или менее значительный разрыв. Так, И. Ньютон, открыв закон всемирного тяготения, тем самым поставил проблему природы самого тяготения, но решать ее не стал. Кстати, эта проблема не решена до сих пор. Еще более разителен другой пример: тот же Ньютон в своей «Оптике», кроме прочего, лишь поставил тридцать одну проблему, не предложив никакого их решения. Но они предопределили дальнейшее развитие теории света на долгие годы.

Исходное знание почему-либо может заново пересматриваться и вести к переформулированию основанной на нем проблемы. К этому же нередко приходится возвращаться в процессе исследования, вызванного первоначальной постановкой проблемы.

Решение одной, частной проблемы может вольно или невольно вести к решению общей, даже если она поначалу и не осознавалась, а потому и не ставилась. Так было с выдающимся открытием Н. Коперника, к которому он пришел в результате решения частной проблемы в рамках птолемеевой системы — причин, вызывающих смещение точки весеннего равноденствия.

Наконец, лишь решение проблемы (новое знание) может полностью прояснить суть самой проблемы, оценить ход исследования и даже переосмыслить исходное знание!

В зависимости от цели исследования центр тяжести может переноситься или на постановку проблемы или на ее решение. И тогда их соотношение будет меняться. Одно дело, например, «исходное знание — проблема — новое знание» и совсем иное «проблема — новое знание — проблема». В общественной жизни есть аналог этому. При наличии одних и тех же элементов «товар» и «деньги» последовательность их реализации бывает разной. Либо «товар-деньги-товар», когда происходит обычный обмен товаров (торговля). Либо «деньги-товар-деньги», когда деньги, достигнув определенной величины и став капиталом, способны служить средством для покупки особого «товара» — рабочей силы — и организации капиталистического производства, дающего новую прибыль — деньги.

Все это становится еще более понятным, если исходить из того, что развитие знаний носит далеко не всегда кумулятивный характер. Оно не везде и всюду ведет лишь к постепенному, чисто количественному накоплению все новых знаний. В действительности происходят и перевороты, научные революции, вызывающие более или менее глубокую перестройку всего здания науки и даже временные откаты. Кстати, так происходит и в развитии общества.

Лишь с учетом всей этой сложной объективной диалектики познания можно наиболее правильно и глубоко понять структуру отдельно взятой проблемы в познавательном процессе.

Виды проблем. Научные проблемы весьма неоднородны по своим проявлениям. И обусловлено это не только характером объекта (физического, химического, биологического, социального), который налагает решающий отпечаток на их содержание. Это обусловлено также природой самой проблемы как формы развития знания, ее функциями и структурой.

Так, по своей сущности, т. е. характеру разрешаемых противоречий, проблемы делятся прежде всего на эмпирические и теоретические. Первые связаны с разрешением противоречия между фактами и их истолкованием (эмпирическими обобщениями). Вторые возникают из противоречий внутри теории и предполагают их разрешение.

В зависимости от своей роли в познавательном процессе проблемы подразделяются на главные и производные (или центральные и вспомогательные). Например, мыслитель стремится выяснить: «В чем сущность пространства и времени?» Это главная проблема. Но она распадается на ряд других, производных: «Что такое пространство?»; «Что такое время?»; «Как связаны между собой пространство и время?»; «Каким образом пространство и время связаны с движением материи?» Или: проблема существования внеземных цивилизаций как главная включает в себя в качестве производных: «Одиноки ли мы во Вселенной?»; «Если нет, то в какой части Вселенной осуществлять поиск внеземных цивилизаций?»; «Какими способами, когда и как можно получить ответ?»

С точки зрения структуры проблемы делятся на простые и сложные.

Простые содержат один вопрос, хотя ответ на него может быть далеко не простым. Например: «Есть ли жизнь на Марсе?» Ответ в конечном счете может быть по формуле: «да-нет». Но как долго идет к нему человечество!

Сложные состоят из нескольких вопросов, определенным образом связанных между собой. Вспомним проблему: «Что такое пространство и время?»

Разумеется, относительность указанных делений очевидна. Так, эмпирическая проблема может превратиться в теоретическую, неглавная в главную, сложная в еще более сложную и наоборот.

Предпринимаются попытки выделять научные проблемы и по другим основаниям, даже выстраивать более или менее цельные их классификации. Так, все проблемы иногда делятся на предметные и процедурные; в свою очередь предметные — на эмпирические и концептуальные, а процедурные — на методологические и оценочные. Такая классификация, несомненно, заслуживает внимания.

Иногда выделяются в качестве особых видов реальные и мнимые проблемы. Но на самом деле это не их виды, а качественные характеристики, как не являются видами истинные или ложные суждения, истинные или ложные аналогии, правильно и неправильно поставленные проблемы.

Сказанное в настоящем параграфе важно для понимания теорий, внутри которых возникают и разрешаются проблемы; механизма их функционирования, взаимодействия между собой; динамики их развития.

С учетом всего изложенного становится понятным, почему к проблемам, их постановке и решению предъявляются строгие требования. Вот лишь некоторые из них.

1. Предпосылки для постановки проблемы должны быть истинными. Иначе ее решение может быть затруднено, оказаться ложным или сама она стать неразрешимой. Вспомним: истинность посылок — одно из коренных условий истинности вывода.

2. Предпосылки должны быть необходимыми и достаточными для выдвижения проблемы. Ее необоснованность или недостаточная обоснованность означает логическую ошибку «не следует» и может обесценить дальнейшее исследование. Снова вспомним: правильность строения умозаключения — другое коренное условие получения истинного вывода.

3. Сама проблема должна быть точно сформулирована. Для этого необходимо хорошо владеть научным материалом, чтобы четко отделять известное от неизвестного. Точно сформулировать проблему так же важно, как тезис в доказательстве.

4. Проблема должна оставаться одной и той же на протяжении всего цикла исследования. Неизбежное переформулирование проблемы потребует нового исследования.

5. Проблема должна быть соразмерной исходным данным. Она не может быть ни более трудной, ни более легкой. Иначе это отразится на ее решении.

6. Проблема не должна по своему содержанию противоречить предпосылкам. Наличие такого противоречия — источник противоречий и в ее решении.

7. Решение проблемы должно отвечать ее существу. Иначе говоря, ответ не должен быть ни неполным, ни избыточным.

Знание подобных требований — необходимая предпосылка правильной постановки и решения научных проблем.