Ф. ЭНГЕЛЬС ПРОДВИЖЕНИЕ ГАРИБАЛЬДИ

Ф. ЭНГЕЛЬС

ПРОДВИЖЕНИЕ ГАРИБАЛЬДИ

По мере развития событий мы начинаем понимать тот план освобождения Южной Италии, который разработал Гарибальди, и чем ближе мы знакомимся с этим планом, тем более восхищаемся его грандиозностью. Задумать подобный план или пытаться его осуществить можно было только в такой стране, как Италия, где национальная партия столь прекрасно организована и всецело находится под контролем человека, с таким блестящим успехом обнажившего свой меч за дело итальянского единства и независимости.

Этот план не ограничивался освобождением Неаполитанского королевства; одновременно должно было начаться наступление на Папскую область, чтобы таким образом задать работу не только войскам короля-бомбы [Фердинанда II. Ред.], но также армии Ламорисьера и находящимся в Риме французам[106]. Предполагалось, что примерно 15 августа 6000 волонтеров, постепенно переправившихся из Генуи в Апельсинный залив (Гольфодельи-Аранчи) — северо-восточное побережье острова Сардинии, — будут переброшены на побережье Папской области, в то время как в различных провинциях континентальной части Неаполитанского королевства начнется восстание, а Гарибальди переправится через Мессинскнй пролив и высадится в Калабрии. Некоторые дошедшие до нас замечания Гарибальди о трусости неаполитанцев и полученные с последним пароходом сообщения, что он вступил в Неаполь и был с восторгом встречен населением, говорят о том, что восстание на улицах этого города, оказавшееся излишним вследствие бегства короля, было, возможно, предусмотрено планом.

Высадка в Папской области, как уже известно, не состоялась, отчасти вследствие настояний Виктора-Эммануила, отчасти же и главным образом потому, что сам Гарибальди пришел к убеждению о неподготовленности волонтеров к ведению самостоятельной кампании. Поэтому он переправил их в Сицилию, часть из них оставил в Палермо, а остальных направил вокруг острова на двух пароходах в Таормину, где они и находятся в настоящее время. Тем временем в провинциальных городах Неаполитанского королевства, как было решено заранее, начались выступления, которые показали, насколько хорошо была организована революционная партия и насколько страна созрела для восстания. 17 августа восстание вспыхнуло в Фодже, в Апулии. Драгуны, входившие в состав городского гарнизона, присоединились к народу. Генерал Флорес, командовавший округом, послал две роты 13-го полка, которые по прибытии на место последовали примеру драгун. "Тогда генерал Флорес сам прибыл в Фоджу в сопровождении своего штаба; но он ничего не смог сделать и вынужден был удалиться. Его образ действий ясно показывает, что и сам Флорес не намеревался оказывать серьезное сопротивление революционной партии. Если бы он собирался действовать всерьез, он послал бы не две роты, а два батальона и, выезжая на место лично, захватил бы с собой не нескольких адъютантов и ординарцев, а возможно более сильный отряд. В самом деле, уже одно то обстоятельство, что повстанцы позволили ему снова покинуть город, достаточно ясно показывает, что между ним и повстанцами существовало по меньшей мере какое-то молчаливое соглашение. Другое восстание вспыхнуло в провинции Базиликата. Здесь повстанцы собрали свои силы в Корлето-Пертикара, деревушке на берегу реки Ланьи (по всей вероятности, это то самое место, которое в телеграммах именуется Корлето).

Из этого гористого и отдаленного округа они двинулись на главный город провинции — Потенцу, куда прибыли 17 августа в составе 6000 человек. Сопротивление им оказали только жандармы, в количестве около 400 человек, которые после кратковременной схватки были рассеяны, а затем один за другим сдались. От имени Гарибальди было сформировано провинциальное правительство и назначен временный диктатор. Сообщают, что этот пост занял королевский интендант (губернатор провинции), — еще один признак того, сколь безнадежным считают дело Бурбонов даже их собственные чиновники. Из Салерно были посланы четыре роты 6-го линейного полка для подавления этого восстания, но по прибытии в Аулетту, расположенную примерно в 23 милях от Потенцы, солдаты отказались идти дальше и стали кричать; «Viva Garibaldi!» [ «Да здравствует Гарибальди!» Ред.]. Это единственные выступления, о которых нам известны некоторые подробности. Но кроме того получены сообщения, что к восстанию присоединились и другие города, как, например, Авеллино, город, расположенный менее чем в 30 милях от Неаполя, Кампо-бассо в провинции Молизе (на Адриатическом побережье) и Челенца в Апулии — вероятно, тот самый город, который в телеграммах именуется Чилента; он расположен почти на полпути между Кампобассо и Фоджей. В настоящее время к числу этих городов присоединился и сам Неаполь.

Пока провинциальные города Неаполитанского королевства выполняли таким образом предназначенную им роль в общем деле, Гарибальди не сидел сложа руки. Сразу же по возвращении из своей поездки в Сардинию он закончил приготовления к высадке на континент. Его армия состояла теперь из трех дивизий под командованием Тюрра, Козенца и Медичи. Две последние, сосредоточенные близ Мессины и Фаро, были направлены к северному побережью Сицилии между Милаццо и Фаро, создавая впечатление, будто предполагается погрузить их там на суда и высадить на Калабрийском побережье, к северу от пролива, где-нибудь неподалеку от Пальми или Никотеры. Что касается дивизии Тюрра, то одна из ее бригад — бригада Эбера — расположилась лагерем около Мессины, а другая — бригада Биксио — была отправлена в глубь острова, в Бронте, для ликвидации некоторых беспорядков. Обе получили приказ о немедленном выступлении в Таормину, где вечером 18 августа бригада Биксио вместе с доставленными из Сардинии волонтерами была погружена на два парохода, «Торино» и «Франклин», и на несколько транспортных судов, взятых на буксир.

За десять дней до этого майор Миссори с отрядом в 300 человек переправился через пролив и благополучно пробрался через расположение неаполитанских войск в гористую и пересеченную область Аспромонте. Здесь к нему присоединились другие небольшие отряды, переправлявшиеся время от времени через пролив, а также калабрийские повстанцы, так что к 18 августа он командовал отрядом, насчитывавшим около 2000 человек. Как только высадился этот небольшой отряд, неаполитанцы послали в погоню за ним около 1800 солдат, но эти 1800 героев действовали так, чтобы никогда не встретиться с гарибальдийцами.

19 августа на рассвете экспедиция Гарибальди (на борту парохода находился он сам) высадилась между Мелито и мысом Спартивенто, на крайней южной оконечности Калабрии.

Они не встретили никакого сопротивления. Неаполитанцы были настолько обмануты передвижениями, угрожавшими высадкой десанта к северу от пролива, что полностью игнорировали районы к югу от него. Таким образом, кроме 2000 человек, собранных Миссори, удалось перебросить на континент еще 9000 человек.

Когда к нему присоединились эти отряды, Гарибальди немедленно двинулся на Реджо, где находились четыре роты линейных войск и четыре роты стрелков. Но гарнизон этот, по всей вероятности, получил некоторые подкрепления, ибо, как сообщают, 21 августа в самом Реджо или около него произошло весьма ожесточенное сражение. После того как Гарибальди взял штурмом несколько передовых укреплений, артиллерия форта Реджо перестала поддерживать огонь, и генерал Виале капитулировал. В этом сражении был убит полковник Де-флотт (республиканский депутат от Парижа во французском Законодательном собрании 1851 года).

Неаполитанская флотилия, стоявшая в проливе, отличалась тем, что ровно ничего не предпринимала. После того как Гарибальди произвел высадку, командующий морскими силами телеграфировал в Реджо, что его корабли не могли оказать никакого сопротивления, так как в распоряжении Гарибальди было 8 больших военных кораблей и 7 транспортных судов! Флотилия эта не оказала никакого противодействия и переправе дивизии генерала Козенца, которая состоялась, по-видимому, 20-го или 21-го в самом узком месте пролива, между Шиллой и Виллой-Сан-Джованни, в том самом месте, где было сосредоточено наибольшее количество неаполитанских судок и войск. Высадка Козенца сопровождалась необычайным успехом. Две бригады Мелендеса и Бриганти (неаполитанцы называют бригады батальонами) и форт Пеццо (а не Пиццо, как указывается в некоторых телеграммах; это местечко расположено значительно севернее, за Монтелеоне) сдались ему, по-видимому, без единого выстрела. Как сообщают, это произошло 21-го; в тот же день после непродолжительной стычки была взята Вилла-Сан-Джованни.

Таким образом, Гарибальди за три дня овладел всем побережьем пролива, в том числе некоторыми укрепленными пунктами; несколько фортов, остававшиеся еще в руках неаполитанцев, стали теперь для них бесполезными.

В последующие два дня, по-видимому, происходила переброска остальных войск и материальной части — по крайней мере, мы не располагаем сообщениями о каких-либо дальнейших сражениях вплоть до 24-го, когда, как сообщают, произошла ожесточенная стычка в пункте, который в телеграммах именуется Пьяле, но который не значится на картах. Быть может, этим именем называют какой-нибудь горный поток, а образуемое им ущелье послужило оборонительной позицией для неаполитанцев. Согласно сообщениям, это сражение не привело к решающим результатам. Через некоторое время гарибальдийцы предложили перемирие, и неаполитанский командующий передал это предложение своему главнокомандующему в Монтелеоне. Но прежде чем мог быть получен ответ, неаполитанские солдаты, по-видимому, пришли к заключению, что они достаточно послужили своему королю, и рассеялись, бросив свои батареи.

Главные силы неаполитанцев под командой Боско в течение всего этого времени пребывали, по-видимому, в бездействии в Монтелеоне, милях в тридцати от пролива. Должно быть, эти войска не проявляли особого желания сражаться с вторгшимися отрядами, и потому генерал Боско направился в Неаполь, чтобы доставить оттуда шесть батальонов стрелков, которые, после гвардейцев и отрядов иностранных войск, являются самыми надежными частями армии. Пока неизвестно, были ли и эти шесть батальонов деморализованы и охвачены тем же духом подавленности, который господствует в неаполитанской армии. Достоверно одно — что до сих пор ни этим, ни каким-либо другим войскам еще не удалось воспрепятствовать победоносному, а возможно, и беспрепятственному маршу Гарибальди к Неаполю, где окажется, что королевская семья бежала, а город откроет свои ворота, устроив ему триумфальную встречу.

Написано Ф. Энгельсом около 1 сентября 1860 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 6056, 21 сентября 1860 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского