Глава XV НИЖНЕЕ «Я»

Глава XV

НИЖНЕЕ «Я»

Давайте опять вернемся к Луне, царице наших ночей, и к Солнцу, царю наших дней. То, что Луна светит ночью, а Солнце — днем, не простое совпадение, не механическая случайность. Влияние Луны на морские приливы и на нас — не просто случайное совпадение двух феноменов. Это результат сотворения Вселенной самой Жизнью. Сама Жизнь поместила Луну по левую руку от себя, а Солнце — по правую. И сама Жизнь поддерживает динамические витальные взаимоотношения между Луной и живыми существами на Земле. Луна так же зависит от жизни отдельных индивидов — в самом продолжении своего существования, — как и каждый отдельный индивид зависит от Луны.

Точно так же и с Солнцем. Солнце устанавливает и поддерживает совершенную полярность жизненной циркуляции между собой и всеми живыми индивидами. Прервите эту циркуляцию — прервется и Солнце: без человека, без животных, без бабочек, без деревьев, без лягушек и жаб оно оплывет, как огарок свечи, и погаснет. Именно жизненные токи индивидов питают его горение и поддерживают мощное равновесие его сердца-ядра.

Жизнь Луны так же поддерживается нашей жизнью, а наша — жизнью Луны. Все относительно. Не только каждая сила относительна в ее взаимодействии с другой силой или другими силами, но и каждое существование также относительно во взаимосвязи с другими существованиями. Жизнь человека зависит не только от других людей, животных или растений, но и от Солнца, от Луны и от звезд. Точно так же существование Луны всецело зависит от жизни людей, животных и растений, от жизни индивидов — единственного истока существования всей Вселенной. Без жизни индивидов Луна — прежде других небесных тел во Вселенной — развалилась бы на части: ведь она динамически поляризована по отношению именно к нашей планете. Мы не знаем, какая удаленная от нас жизнь дышит между звездами и Солнцем. Но наше существование поддерживает прежде всего Луна. Она является полюсом нашей единственной и неповторимой земной индивидуальности.

Таким образом, мы должны понимать, что между Луной и каждым индивидом существует витальный динамический поток. Поэтому жизнь индивидов прямо зависит от Луны, а существование Луны прямо зависит от жизни индивидов.

В каком же смысле жизнь индивидов зависит от Луны?

Луна — мать тьмы. Она ключ к деятельной тьме. Мы же — в областях ниже пояса — ведем существование в полной тьме. Ниже пояса мы незрячи и незримы. В дневное время жизнь в человеке направлена вверх — к открытым глазам, пробужденным Солнцем, к открытому разуму, наделенному способностью видеть, но в это же самое время мощные динамические центры нижнего тела выполняют вспомогательные функции, действуя в негативной полярности. Мы всем своим существом устремлены вверх, к познанию Вселенной посредством зрения, речи и мысли; мы стремимся побольше увидеть, услышать, узнать — и на собственном опыте, и понаслышке. Мы представляем собой могучее движение динамического потока, устремленного вверх, к широко распахнутым глазам нашей души, которая стремится свести весь мир до уровня нашей сознательной индивидуальности и готова на основе этого мира создавать новые миры, пуская новые зеленые побеги на Древе жизни. Подобно тому как дерево может умереть, если перестанет пускать новые зеленые побеги по всему своему древесному телу, так и вся Вселенная может погибнуть, если человек, животное или растение перестанут порождать себе подобных, но уже на новом, чуть более совершенном уровне. Лягушонок обретает чуть более яркий цвет, чуть мягче прыгает на лапках, становится чуть более rus?[98]. Птенец добавляет новые нотки к песне, новые коленца к полету, а став взрослым — новый уют гнезду. Человек же создает новые миры, новые цивилизации. Не будь у живых индивидов этой жажды творения нового, Вселенная стала бы приходить в упадок. — понемногу, постепенно, пока не развалилась бы на части. Подобно дереву, которое перестает выпускать новые, зеленые побеги и шириться своей раскидистой кроной.

Но каждый новый побег появляется вместо прежнего, предшествовавшего ему. Сухие листья обязаны опадать, а старые формы — отмирать. Если каждый год миллионы людей умирают и оказываются в земле, то почему бы и листьям каждую осень не умирать и не падать на землю? Из опавших листьев получается прекрасный гумус. Так же, как из умерших людей. И даже из душ умерших людей.

Если смерть должна быть уделом многих, пусть будет так. Если Америка должна изобрести смертоносный отравляющий газ, пусть себе изобретает. Если смерть для нас — цель из целей, то нам ничего не остается, как искать новые способы умерщвления, какими бы пылкими ни были наши уверения в благих намерениях.

И вот, как мне кажется, наступает то время, когда человечество должно пройти через зимнюю пору, пору смерти и оголенных ветвей. Некоторые нации просто обязаны пойти на это. Ибо ныне нет такого огромного энергетического резервуара варварской жизни, как во времена Римской империи. Где древние готы и галлы, германцы и славяне? В мире много народов, но все они деградируют, роскошествуя в условиях своих собственных цивилизаций, и у всех имеются наши пороки, наши механизмы, наши средства уничтожения. Но на сей раз самой развитой цивилизации не удастся так же просто и спокойно умереть, как умерли Греция, Рим и Персия. Ее ждет долгий и мучительный коллапс. Но через весь этот коллапс ей придется пронести ключ к следующей цивилизации. И нечего думать о том, чтоб передать его Китаю или Японии, Индии или Африке или же другому подобному муравейнику.

Но очень уж мы непохожи на людей, которым есть что передавать новой эре. В самом деле, что у нас есть за душой? Не теория же относительности Эйнштейна, в самом деле! До чего же нас взбудоражило это слово «относительность»! В нем есть нечто такое, чего мы все давно уже ожидали. Но чего? Насколько я понимаю, для широкой публики «относительность» означает лишь то, что в физическом мире нет такой абсолютной силы, которой должны были бы подчиниться все прочие силы. Нет одного-единственного, главного, абсолютного принципа, управляющего всем миром. Великие космические силы или механические принципы познаются лишь в их взаимодействии друг с другом, да, собственно, и существовать они могут лишь посредством такого взаимодействия. Но, говорит Эйнштейн, это взаимодействие между механическими силами имеет постоянный характер и может быть выражено математической формулой, каковая математическая формула может служить универсальным уравнением для всех механических сил во Вселенной.

Надеюсь, вышесказанное звучит не слишком по-дилетантски. Во всяком случае, именно так я понимаю теорию Эйнштейна. Что вызывает у меня сомнение, так это сама математическая формула. Кроме того, мне кажется, что скорость света в пространстве — deus ex machina[99] Эйнштейновой физики. Кто-нибудь в один прекрасный день насыплет соли на хвост этому самому свету, перемещающемуся в пространстве, и тогда его простая скорость превратится в нечто необычайно сложное и формула теории относительности разлетится вдребезги. Но я закоренелый аутсайдер, так что уж лучше попридержу язык.

Я знаю одно: люди слишком уж носятся с этим новомодным словечком «относительность», а это указывает на то, как и всегда в подобных случаях, что в массовом сознании созрела потребность в возникновении новых заумных идей и понятий. Нам только недоставало еврея[100], чтобы выбить последний и главный костыль, на который опиралась наша идеально сконструированная Вселенная. Еврейские интеллектуалы всегда пробивали бреши в наших идеальных системах — как научных, так и общественных, что оказывалось для них невероятно полезным. И вот теперь мы рады думать, что мистер Эйнштейн выбил самую ось из самой идеальной среди наших систем — системы мироздания и Вселенной. Во всяком случае, так это воспринято массовым сознанием. Формула или уравнение здесь ни при чем. Отныне, согласно массовому сознанию, Вселенная, лишенная скрепляющей ее оси, может подобно перекати-полю носиться туда и сюда в безграничном пространстве, повинуясь дуновениям космических «ветров». Поистине анархическое умозаключение. Но еврейский ум с присущим ему коварством всегда подводит нас к анархическим умозаключениям. А мы, так или иначе, всегда рады быть выведенными из ложной автоматической фиксации. И поскольку нас уже вывели прямиком к нигилизму, мы должны найти способ не только войти туда, но и выйти оттуда.

Итак, во всей Вселенной не осталось ничего абсолютного. Аорд Холдейн[101] называет абсолютом чистое знание. Несомненно — коль скоро чистое знание признать таковым. Но чистое знание — слишком хрупкий кусочек Вселенной, к тому же всегда относительный как по отношению к предмету, так и к носителю знания.

Я и сам придерживаюсь логики относительности. Я полагаю, что во Вселенной нет ни одного абсолютного принципа. Думаю, что в ней действительно все относительно. Но в то же время я убежден, что каждое индивидуальное живое существо абсолютно само по себе, в своем собственном бытии. И если во Вселенной все относительно, то именно по отношению к индивидуальному живому существу. А индивидуальные живые существа относительны друг по отношению к другу.

А как насчет конечной цели? Ответ не вызывает сомнений: конечной цели не существует. Но каждый пройденный шаг имеет свою собственную, маленькую, относительную цель. Каким же, интересно, будет следующий наш шаг?

Ну, а самое главное — это чтобы каждое индивидуальное живое существо обрело свою собственную, особую, индивидуальную полноту бытия. «Очень хорошо, — скажете вы, — но как?» Да хотя бы посредством живых динамических взаимоотношений с другими существами. «Очень мило, — снова скажете вы. — Все это звучит замечательно. Но какого рода должны быть эти живые динамические взаимоотношения?» Во всяком случае, это не должны быть взаимоотношения любви, братства и равенства. Отношения человека с человеком, мужчины с мужчиной должны строиться в духе взаимного доверия и ответственности, преданности и уважения, дисциплины и уважения к авторитету. Люди должны избрать себе лидеров и беспрекословно им подчиняться. Должна сложиться система «пирамидальной» аристократии, то есть общественная пирамида из аристократов, на острие которой должен находиться верховный вождь.

Многим все это может показаться непривлекательным. Но мы просто обязаны учиться новому порядку на всех тех печальных уроках, которые дает нам наша эпоха «любви, духовности и демократии».

Мы пытались извлечь целое из части. И не смогли. Ибо невозможно извлечь из части целое. Сначала мы хотели, чтобы в светлое время суток мы имели дело с одними лишь нашими прекрасными «я». Но из этого ничего не вышло. Ибо, хотим мы того или не хотим, у нас есть еще и наши «я» для темного времени суток, и от них никуда не деться. Даже самая духовная из женщин, когда-либо рожденных на этот свет, должна исполнять свои естественные функции точно так же, как и любая другая, даже самая заурядная женщина. Мы никогда не должны забывать об этом.

Ну, так вот, у каждого из нас есть свои «ночные "я"». А ночное «я» — это основание динамического «я». Наш истинный источник и исток — это сознание текущей в нас крови и страсть, рождаемая в нас кровью. Это не значит, что мы должны всегда оставаться у истока. Или же видеть в нем свою цель, как это пытается делать Фрейд. Дело живущего — найти себе путь, начинающийся у истока. Но совершать этот путь нужно заново каждый день, получив сначала заряд новой свежести от истока. Каждое утро мы должны просыпаться бодрыми и исполненными энергии, освеженными в темном море крови.

Отправляясь спать, говорите себе:

— Вот умирает тот человек, который является мною.

А когда просыпаетесь утром, говорите себе:

— Вот рождается заново человек, который является мною.

Это «я», которое каждое утро рождается заново, выходя нагим из темного моря страстной, глухо зовущей крови, — представитель тех «я», из которых будет строиться новое общество. Магнитное тяготение чувственной крови индивида — к жизни и к избранному вождю — такова динамика будущей цивилизации. Мощное и страстное тяготение души к душе более сильного, великого индивида, страстная вера, исходящая из крови, в реальное воплощение этого тяготения — вот что составит смысл жизни людей будущей цивилизации.

Мы должны погрузиться в темные глубины элементарного сознания крови. И вновь подняться оттуда к новым высотам. Но без этого погружения во тьму и пребывания там в течение какого-то времени невозможен и подъем к свету.

Как общественные существа, как цивилизованные люди, мы просто обязаны правильно отправлять и свои физиологические функции. Каждый день солнце скатывается с небосклона, и земля погружается во мглу. И каждый день, когда это происходит, в нас начинается новый цикл жизни. В нас полностью изменяется направление жизненного потока. Если днем он двигался по направлению вверх, к нашему рациональному сознанию и активной деятельности, то теперь он устремляется вниз. Вниз — к процессам пищеварения, вниз — в поисках сексуального единения, вниз — ко сну.

Теперь душа ищет укрытия именно здесь, подальше от дневной внешней жизни, поближе к истокам. Поэтому сначала она должна побыть какое-то время на первых «узловых станциях» чувств — то есть в солнечном сплетении и поясничном ганглии. Но движение жизненного потока продолжается, и он влечет нашу душу вниз, к сплошной, почти беспредельной тьме секса, где в странном, лунатическом напряжении действуют поджелудочное сплетение и крестцовый ганглий, а потом еще глубже, к последней станции самого темного участка психики, в направлении к центру Земли. После этого мы засыпаем.

Вот таким образом мы устремляемся к своим основам, основам самих себя. От верхнего сознания, от разума, зрения и речи устремляемся вниз, в глубокое и мощное сознание темной, живой крови, которое отныне начинает управлять нами. В кульминационный момент секса я как бы перевоплощаюсь, становясь могучей волной бушующей крови, устремившейся навстречу катящейся по направлению ко мне волне крови другого индивида. Когда поток индивидуальной крови, который в этот миг является мною, накатывается девятым валом на поток индивидуальной крови, которым в этот миг является женщина, каждый из нас — и я и она — достигает океана, где сливаются оба наших сознания, где достигается глубочайшая полнота бытия.

Все это происходит под влиянием Луны и богини любви Афродиты, которая, как известно, была рождена морем. Я оказываюсь унесенным прочь от моего солнечного, дневного «я» в ту область другого, могучего «я», где рациональные знания не имеют никакой ценности и где я должен быть послушен, как море послушно приливам. Но как бы далеко и глубоко ни был я унесен, все это время прилива я сознаю, что я — это я.

Таков дуализм моего дневного и ночного бытия — дуализм, которого так страшится подросток. Ибо подросток со стыдом и ужасом думает о наступлении ночи. Он хотел бы не иметь ничего общего со своим ночным «я», но это тот Молох, от которого никуда не уйдешь.

Дерево рождается с корнями и листьями, а мы — с нашими днями и ночами. Без ночей мы то же, что дерево без корней.

А ночное завершение каждодневного цикла протекает под воздействием Луны, побуждающим нас к соединению и единению. Этот процесс циркуляции двух потоков нижнего «я» происходит по причудливо извивающейся, а вовсе не прямой линии. Порыв к соединению и единению завершается вспышкой молнии, освещающей двоих как одно существо. Слепящий момент слияния двух морей крови — это и есть момент зарождения новой жизни. Но даже момент рождения ребенка не так важен, как момент возрождения мужчины и возрождения женщины. Женщина в этот момент рождается заново, получая мощный жизненный заряд от мужчины, рождается в своем новом и более наполненном «я», а мужчина рождается заново, получая мощный жизненный заряд от женщины. И это главное. А все то, чего не смогли или не успели свершить эти двое, падает в землю и прорастает семенем новой жизни, конечное предназначение которой состоит в том, чтобы воплотить невоплощенное родителями. И так продолжается вечно.

Секс, таким образом, есть поляризация индивидуальной крови мужчины по отношению к индивидуальной крови женщины. А сексуальное единение означает приведение в контакт сексуальных динамических полюсов мужчины и женщины.

В сексе мы обретаем свое фундаментальное, наиболее элементарное бытие. Обретаем свой самый элементарный контакт. Именно в поджелудочном сплетении и крестцовом ганглии вспыхивают темные силы мужественности и женственности. Из темного симпатического сплетения исходят резкие, интенсивные симпатические вибрации, направленные прямо к соответственному полюсу другого индивида. Или, во всяком случае, так должно быть в истинно страстной любви. Тут не должно быть никакого вмешательства разума. И даже вмешательства верхних центров. Любовь должна быть слепа. Хотя современная любовь всегда надевает очки.

Но даже современная любовь на самом деле слепа. Нельзя ни видеть, ни обонять, ни слышать тот мощный магнитный поток, вибрации которого исходят из поджелудочного сплетения женщины, посылающего в атмосферу свой сигнал, подобный мощному радиосигналу. И тут же возникает ответ в крестцовом ганглии какого-нибудь мужчины. И тогда помрачается зрение и дневное сознание у обоих. У низших животных, по-видимому, любой самец воспринимает сигнал любой самки, причем, если это требуется, он способен воспринимать его даже на очень удаленном расстоянии. Но чем выше уровень развития индивида, тем более индивидуально его восприятие. Каждая радиостанция способна воспринимать лишь те сигналы, которые она может декодировать. Так же и с сексом у высокоразвитых индивидов. Из своего мощного динамического центра женщина посылает свой темный призыв, мощные темные вибрации секса. И получает ответные сигналы от мужчины в соответствии со своей собственной природой. Мужчина входит в магнитное поле женщины. Он беспомощно вибрирует в ответ. И наконец, устанавливается динамическая циркуляция, более или менее мощная и устойчивая. Представляется, что, пока жизнь остается свободной и независимой, этому воздействию циркуляции секса не может противиться никто из людей, а тем более никакое из низших существ. Это единый электромагнитный поток, охватывающий одного самца и одну самку или одного самца и группу самок, которые посылают сигналы в одном и том же ключе.

Эта циркуляция витального магнетизма, поначалу свободная и широкая, постепенно сужает поле действия, становясь более интенсивной и целенаправленной, пока два индивида не войдут в контакт. Но даже после этого характер пульсации и вибрации притяжения и отталкивания все время меняется. В дикой природе каждое прикосновение приводит к реакции мощного отталкивания, а каждое отталкивание возбуждает мощную симпатическую реакцию. И эта странная битва желания и реакции на него длится достаточно долго, но в конце концов достигает желанного завершения.

Это в точности соответствует тому, что происходит в грозу, когда приходят в столкновение динамические силы Солнца и Луны. Результат троякий: сначала электрический разряд, затем рождение воды, затем вода проливается на землю.

Точно так же и в сексе. Тот же троякий результат. Сначала разряд чувств, напоминающий электрический. Затем рождается совершенно новое состояние крови в каждом партнере. А затем наступает освобождение.

Но, так же как и в грозе, здесь главное — абсолютное обновление атмосферы (в сексе — крови). Думаю, нетрудно установить с помощью соответствующих приборов, что электродинамическое состояние белых и красных кровяных телец заметно изменяется после полового акта, точно так же, как и химический состав кровяного потока.

В этом обновлении и заключается великая магия секса. Жизнь индивида течет изо дня в день без видимых изменений. Однако на самом деле в нервах и в крови неизбежно скапливается электричество, и его скопление становится для организма невыносимым бременем. Единственно возможным способом обрести освобождение и обновление является взаимообмен между индивидами посредством акта чистой, беспримесной страсти. Такой же чистый и страстный взаимообмен происходит на уровне верхнего «я», и это случается тогда, когда люди соединяются в некой творческой, или религиозной, или созидательной деятельности — или же когда сражаются друг с другом в смертельной схватке. Великая цель творческой или созидательной деятельности или же завоевания победы в героической борьбе всегда должна быть целью дневного «я». Но сама возможность достижения такой цели возникает из живого динамизма сознающей крови. А кровь индивида обретает свое великое обновление в совершенной сексуальной циркуляции.

Совершенная сексуальная циркуляция и совершенный сексуальный союз — возможны ли они? Совершенного сексуального союза не может быть в том случае, если душу мужчины все время снедает огонь более великой мечты — мечты о целеустремленной созидательной деятельности или мечты о целеустремленной разрушительной деятельности. Для индивида с выраженной целеустремленностью обе эти цели часто означают одно и то же. Секс ради секса, безусловно, вреден, а часто и пагубен. Но еще более пагубна фанатичная устремленность к идеальной цели, не укорененная в глубокой стихии страстного секса. Ныне мы знаем лишь две эти крайности: секс как роковая цель (ныне основная тема жанра трагедии) и фанатизм в достижении идеальной цели (ее можно сравнить с паразитом на бездыханном теле). Сексуальная страсть как самоцель всегда ведет к трагедии. Вдохновение для жизни можно черпать лишь в чем-то более важном и осмысленном, и это никогда нельзя терять из виду. Но безжизненная, автоматическая, идеальная цель — это даже не трагедия, это медленное, стерильное засыхание индивида.

Важно, чтобы оба пола блюли свою чистоту. Под чистотой мы не имеем в виду идеальную стерильную невинность мальчиков и девочек или унылую их одинаковость. Мы имеем в виду чистую мужественность мужчины и чистую женственность женщины. Женщина поляризована книзу, к центру Земли. Ее глубокая позитивность образуется потоком, направленным вниз, — потоком лунного света. А мужчина поляризован кверху, в сторону Солнца и дневной деятельности. Динамически мужчины и женщины различны — буквально во всем. Даже в сфере разума, где, как нам кажется, мы идем навстречу друг другу, мы на самом деле остаемся совершенно чуждыми друг другу. Мы, мужчины и женщины, можем произносить слова на одном и том же языке, но точно так же немец и турок могут оба научиться говорить на одном языке, например на латыни. Но о чем бы ни говорил мужчина, смысл его слов не совсем таков, каким его воспринимает разум женщины. И сколько ни пытайся изменить сексуальную полярность полов, как ни старайся перенаправить токи между мужчиной и женщиной, разница между ними все равно остается одной и той же. Кажущееся взаимопонимание в дружеском общении между мужчиной и женщиной — это иллюзия, которая очень легко разрушается.

Женщина может поляризовать свое сознание по-иному, направив его вверх. Она может даже пойти на сексуальное самоудовлетворение. Или направить электрический разряд соития в верхнее сознание. Этому трюку научил еще первую женщину змей-искуситель, оказавшись между нею и первым мужчиной. Змей, сознание которого было динамическим, не церебральным, и у которого не было разума как такового, а только лукавый, живой, динамический ум, позавидовал рациональному, «умственному» сознанию человеческого рода. Он понимал, этот ушлый и хитрый змей, что для того, чтобы заставить человечество сполна расплатиться за данный ему разум, нужно развратить женщину, то есть стимулировать в ней верхний поток сознания.

Ибо истинная полярность женского сознания — это полярность, направленная книзу. Ее глубочайшее сознание — в животе и чреслах. Такова природа женщины, даже если она всячески извращает свое сознание. Великий поток женского сознания устремлен вниз, стекая вдоль налитых ягодиц до самых пят. Попытайтесь изменить это, направьте поток по ложному руслу вверх, к груди и голове — и вы получите расу «интеллектуальных» женщин, бодрых приятельниц, жеманных куртизанок, умных проституток, благородных идеалисток, преданных подруг, домохозяек с широкими культурными интересами, неутомимых тружениц, блестящих организаторов — словом, женщин, не хуже мужчин владеющих всеми мужскими трюками (а может быть, даже и лучше, ибо, стоит женщине начать осваивать их, ее уже не остановить). Но рано или поздно всему этому приходит конец. Некогда женщину привлекали мужские идеалы и мужские «трюки», и она решила, что она ничем не хуже мужчин, но, когда к ней пришло настоящее понимание мужского мира, весь ее пыл погас. Она решила, что с нее достаточно, и стала ненавидеть то, чему посвятила жизнь. Извращение ее женского сознания прошло весь порочный круг, и теперь у нее осталось одно желание: трансформировать все свои идеалы в секс. Чем она и занимается до сих пор.

Мы поражаем змея в голову[102] — в его плоскую, безмозглую голову. Но он нам за это мстит, жаля в пятки. Пятки, через которые протекает мощная циркуляция книзу, — они у нас ужалены, сведены чудовищной невротической судорогой. Мощный темный поток, поляризующий нас по отношению к центру Земли, заблокирован и разорван. Мы превратились в шаткие существа на тоненьких ножках, вроде поганок. У нас нет корней, и мы едва удерживаемся на земле. Змей все жалил и жалил нам пятки, пока мы окончательно не охромели. Увечные боги, пленные боги, изнуренные хромоножки, молящие о женском сочувствии, — вот кто мы такие сегодня. Разве вы видели, чтобы Солнце и Луна на небе играли в чехарду? Между ними огромная пропасть, которую в состоянии преодолеть только их лучи.

Мужчине и женщине следует восстановить чистоту своих половых различий. Каждому из них нужно выбраться из сосредоточенного на себе сознания, не больше и не меньше. Или, скорее, каждый должен помочь выбраться оттуда другому. Вместо этой терпимости, которой мы научены придерживаться в наших интимных отношениях с противоположным полом, пусть лучше будет напряженный и открытый антагонизм. Если ваша жена флиртует с мужчинами, а вам это не по душе, то без обиняков скажите жене и всем этим мужчинам, что вы этого не потерпите. Если вам кажется, что жена вам постоянно лжет, скажите ей об этом прямо в глаза, и это ее остановит. Не бойтесь, что вас кто-то осудит. Если она ведет себя недостойно, не сдерживайте себя в своем гневе. Сделайте ее жизнь адом, не скрывайте от нее своей ярости. Не предавайтесь тихой ненависти и покорному терпению. Это только усугубит и без того напряженные отношения между вами. Если вы чувствуете страшный гнев, обрушьте его на нее, — это пойдет ей только на пользу. И никогда, ни при каких обстоятельствах не раскаивайтесь. Ваша вспышка гнева причинит больше страданий вам самому, чем ей. Но в любом случае не раскаивайтесь в своем поступке, даже если ваш гнев был не совсем справедлив. Если вы немало страдали из-за этой женщины, если она причинила вам много зла и сделала вашу жизнь невыносимой, верните ей с лихвой все страдания, верните ей сполна все ее злые поступки, даже если от этого ваше сердце будет обливаться кровью, и, сказав ей, что желаете ей всего наихудшего, навсегда распрощайтесь с ней.

Точно так же должны поступать и жены с мужьями. Если муж непростительно груб с женой или несправедливо придирчив к ней, она должна не бояться поставить его на место. А если ей кажется, что он чересчур любезен и галантен с другими женщинами, она должна не стесняться поставить его на место — даже в присутствии этих женщин, — что отобьет у него охоту к флирту в дальнейшем. Вместо того чтобы в тихом углу обливаться слезами, ответьте на причиненное мужем горе, устроив ему невыносимую жизнь. И как бы жестко вы ни поступили с мужем, никогда не раскаивайтесь в этом.

В нас сидят пороки всепрощающей любви, приторной мягкости, сентиментальной нежности, тошнотворной вкрадчивости, недопустимой интимности, всепрощающей доброты — и тому подобных малоприятных качеств. Но мы искренне убеждены, что эти пороки являются нашими величайшими достоинствами. Вот только мужьям (или, соответственно, женам) они почему-то ужасно действуют на нервы. Однако мы думаем, что те попросту не понимают нас, и молча предаемся унынию.

Не стоит этого делать. Когда Иисус сказал: «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его»[103], — он был не совсем прав. На самом деле мой правый глаз «соблазняет» вовсе не меня. Сам я вполне доволен своим правым, косым глазом. Но он «соблазняет» того, кто меня любит. Так что это его право — вырвать у меня правый глаз.

Вот так же пороки любви и терпимости — они никогда не соблазняют (то есть, говоря современным языком, не провоцируют) нас самих. Но жена или муж сыты ими по горло. Именно на этой всепрощающей любви, приторной мягкости, сентиментальной нежности, тошнотворной вкрадчивости, чрезмерной интимности и всепрощающей доброте — на всем этом наборе пороков, воспринимаемых большинством людей как набор добродетелей, — покоится наше сосредоточенное на самих себе сознание. «Вырвать» из нас все это — значит «вырвать» из нас наше «самолюбующееся» сознание.

Так что, мужья, «вырывайте» из своих жен их «самолюбующееся» сознание, их притворную вкрадчивость и преувеличенное мнение о самих себе. Пусть лучше они будут жалкими и смешными в своих глазах. Так же и вы, жены, поступайте со своими мужьями.

Вам, мужчины, следует бороться за свое место в жизни, бороться в том числе и со своей женой и с ее «самолюбующейся» озабоченностью. Верните ее к истинному, искони свойственному женщине и направленному на своего мужа сознанию. Сорвите с нее все эти наклейки и ярлыки «современной женщины» и «прелестного создания». Возвратите ее к состоянию нагой Евы и отшвырните как можно дальше этот дурацкий плод искушения.

Сделайте так, чтобы она сама захотела вернуть свое собственное, настоящее, бессознательное «я» и навсегда забыла о том «я», что гнездится сейчас у нее в голове. Если нужно, силой заставьте ее возвратиться к своему собственному, истинному, бессознательному началу.

А после этого вам предстоит решить еще более трудную задачу. Вы должны будете сделать так, чтобы жена перестала смотреть на вас как на своего «возлюбленного». Исцелите ее от этого, если вам не удалось это сделать раньше. Дайте ей понять, что вместо этого она снова должна поверить в вас и в ту великую цель, которой вы решили посвятить всю свою жизнь. Но прежде вам придется и в самом деле наметить для себя такую великую цель. При этом учтите, что брать с собой женщину в трудный путь к достижению этой цели не имеет никакого смысла. Даже если она сама вызовется пойти с вами, думая, что совершает самоотверженный поступок и любуясь собой, — она будет только мешать вам в пути.

Но никогда не уставайте сражаться с ней. Сражайтесь с ее сексуальным своеволием, с ее тайной гордыней, с ее высокомерием в сексуальных делах. Сражайтесь с ее самоуверенностью, с ее убеждением, что она все знает и во всем права. «Вырывайте» из нее все это. Сделайте так, чтобы она вновь захотела быть руководимой мужчиной, если, конечно, вы способны руководить ею или чем бы то ни было. Если же нет, то лучше оставьте ее в покое: у нее всегда есть своя собственная, по меньшей мере одна, пусть и не великая, цель, и это лучше, чем ваша бесцельность и пустота.

Вы должны прийти в своей душе к необходимости жить по-новому и решительно порвать со старой жизнью. Вы должны помнить, что вы мужчина, а быть мужчиной — значит всегда идти в одиночестве, впереди женщины, прокладывая себе и ей путь через старый мир в новый. Вы просто обязаны быть одиноки и идти впереди один. А если вы не знаете, в каком направлении вам идти, оглянитесь вокруг и идите за тем, кто знает дорогу и на кого вам укажет сердце. Но, следуя за ним, никогда не оглядывайтесь назад. Ибо если Лотова жена[104], оглянувшись, превратилась в соляной столб, то те мужчины, что вечно оглядываются назад, спрашивая дорогу у своих женщин, давно уже превратились в жалкие столбы полузастывшей слезливости.

Вы должны также бороться за веру женщины в вас как в настоящего мужчину, в первопроходца. Ни один мужчина не будет в глазах своей женщины настоящим мужчиной, пока не станет первопроходцем. Еще более нелегкая борьба предстоит вам за то, чтоб она захотела иметь и свою собственную цель, но обязательно учитывающую и вас — свою «ночную» цель, соответствующую вашей «дневной». Луна, планета женщин, отклоняет нас от нашего дневного пути, отворачивает нас от нашего общественного единения; планомерно, как повторяющийся прилив, она приводит нас в состояние критицизма, разобщенности и общественного разделения. Все это и является целью женщины, присущей ей искони, как бы она ни отрицала этого. Ее цель — глубокий чувственный индивидуализм тайны и исключительности в ночной тиши, враждебной ко всему постороннему и пребывающей в безопасности за крепкими засовами. И вам предстоит долгая и трудная борьба за то, чтобы у вашей женщины возникло желание посвятить свою цель именно вам; за то, чтобы она искренне, всеми фибрами своей души, поверила в вашу цель, признав, что она выше ее цели; за то, чтобы свою цель она превратила в способ осуществления вашей цели, что придало бы вам новые силы для ее осуществления. Но женщина не поверит в вашу цель до тех пор, пока вы сами не сделаете эту цель главным смыслом своей жизни — главным настолько, что для вашей души все остальное потеряет свое значение, в том числе и сама женщина. Она не поверит в вас до тех пор, пока вы сами в своей душе не обрубите все свои прежние связи и не уйдете вперед, во тьму.

Конечно, вполне может быть, что она уже и сейчас вас любит бескорыстной любовью, любит ради вас самих. Но любовь ее не станет настоящей любовью без уважения или даже страха перед вашей великой целью, без живой веры в вас, идущего впереди и устремленного в будущее.

Но по-настоящему наполненной ваша жизнь будет только тогда, когда женщина поверит в вас как в первопроходца, каковым вы действительно станете, поставив перед собой великую цель; когда она увидит в вас настоящего мужчину, идущего впереди нее и смело прокладывающего путь во тьму; когда она узнает боль и красоту этой веры, на алтарь которой она положит одиночество ожидания и необходимость следовать позади вас, а не рядом с вами. Как это прекрасно — возвращаться к своей женщине по вечерам, когда она ожидает вас в предвкушении увидеть вас и в то же время в страхе за вас! Как хорошо возвращаться в свой дом, наполненный уютом и присутствием любимой жены! Как хорошо наблюдать рядом с ней, как сгущаются сумерки! Каким сокровищем станут для вас эти вечера! А для нее это будет означать наступление времени, когда она вновь обретает все то, что потеряно днем; все то, по чему она так скучала, что принадлежит ей одной и существует ради нее одной; все то, что в полноте и богатстве, какие никогда ей не были ведомы, она обретает, заключая вас в свои объятия. Вот когда наступает ее час, вот в чем заключается ее цель, вот что значит быть настоящей женой.

Ах, как это и в самом деле хорошо — прийти домой к своей верной жене, зная, что она верит в вас и покоряется вашей цели, признавая ее выше всех своих целей. И как прекрасно это ночное падение с высот вашего неустанного стремления к поставленной цели! Как радостно у вас на душе, когда, усталый, со всем бременем прожитого дня, оставленным позади, вы возвращаетесь к себе домой! Теперь вы и сами готовы обратиться к другой вашей цели — к наслаждению таинственной тьмой в объятиях своей женщины. И вы знаете, что эта цель любовно подготовлена ею специально для вас. Как необыкновенно хорошо это чувствовать! Вы ощущаете несказанную благодарность женщине, которая любит вас, и верит в вашу цель, и обретает вас в великолепном ночном шатре своих жарких объятий. Вот что значит иметь жену.

Но ни один мужчина не может сказать о себе, что у него есть жена (даже если он и женат), если он не служит какой-нибудь высшей цели. В противном случае он скорее имеет любовницу, чем жену. И тут не имеет значения, как долго он был женат. Но если его дни не посвящены живой, требующей полной отдачи, по-настоящему великой цели — цели более высокой, чем у супруги; если его душа не отдана служению этой цели, то его жена не может считаться женой, а только его любовницей, точно так же, как и он не может считаться мужем, а только ее любовником.

Если у мужчины нет такой «дневной» цели, тогда его жена низводится до уровня просто женщины, а ее цель — до уровня «ночной» цели, превращающейся в великую цель секса. Но эта цель — скорее не цель, а крик тоски по чему-то более значимому и возвышенному. По тому, чтобы мужчина, высвободившись утром из ее объятий, отправлялся в ожидающий его день к достижению высшей цели. По тому, чтобы каждое утро мужчина исчезал за горизонтом, продолжая свой путь к будущему. Полнокровная сексуальная цель требует, и требует настоятельно, этого последующего исчезновения мужчины за горизонтом будущего. Если же этого не будет происходить, если впереди у мужчины нет великого пути, исполненного веры в поставленную им для себя цель, если секс служит для него одновременно и отправной точкой, и целью, тогда этот секс становится бездонной пропастью. И непременный финал такого секса — полное растворение в смерти как в единственно возможном будущем. Так было с Кармен и Анной Карениной. Когда секс — одновременно и отправная точка, и пункт назначения, единственный выход — смерть. Именно это мы видим в «Кармен» и в «Анне Карениной», и такая развязка является темой для всей современной трагедии. Это наша единственная и порядком надоевшая. избитая тема, тема экстаза и агонии любви, тема финальной страсти и ее агонии в смерти. Смерти как единственно возможного, чистого и прекрасного завершения великой страсти. Любовники, романтические любовники воскликнут: «Но это же действительно прекрасно!»

Но ничего прекрасного в этом нет. Хотя, с другой стороны, уж лучше великая страсть и ее финал, смерть, чем ложная, фальшивая цель. Толстой сказал «нет» такой страсти и «красивому» завершению ее в смерти. А вот собственную жизнь он завершил не очень красивым и, может быть, даже фальшивым поступком[105]. Его книги лучше его жизни. Лучше уж «женская» цель, страсть и смерть, чем фальшивая цель мужчины.

И все же Анна Каренина и Вронский в тысячу раз лучше Наташи и ее увальня Пьера[106]. Эта славная, но очень уж приторная парочка так старательно принялась размножаться, что Пьеру ради того же секса пришлось основательно попыхтеть и над своей великой целью. На мой взгляд, Вронский в романе выглядит даже лучше, чем сам Толстой в своей жизни. Вспомните последние слова Вронского: «Да, как орудие, я могу годиться на что-нибудь. Но, как человек, я — развалина»[107]. Лучше уж это, чем Толстой, и толстовство, и его домотканая крестьянская рубаха, без которой он не мог обходиться.

Лучше пылкая страсть и смерть, чем все эти комплексы и всякого рода «измы». Отбросим старую демагогию и старые цели, а вместе с ними и лицемерные рассуждения, подаваемые к ним как приправа. Лучше уж страсть и смерть.

Но самое лучшее — это все-таки жизнь, разве не так?

Ради всего святого, попытайтесь мне возразить, если вы не согласны со мной. К чему ходить вокруг да около?