77

77

Аристотель. «Никомахова этика», кн. 5, гл. 8: «Всеобщим средством обмена деньги сделались по соглашению. Они потому и называются vo^ia^a, что существуют не по природе, а по установлению (vo^ro), и в нашей власти заменить их и сделать бесполезными». Аристотель понял деньги несравненно многостороннее и глубже, чем Платон. В следующем отрывке он прекрасно объясняет, как из меновой торговли между различными общинами возникает необходимость придать характер денег какому-нибудь специфическому товару, т. е. субстанции, которая сама по себе имеет стоимость: «Когда стали более удаленными источники взаимной помощи, откуда можно было бы ввозить недостающие предметы и куда можно было бы вывозить свои излишки, неизбежно прибегли к употреблению денег… Пришли к соглашению давать и брать при взаимном обмене нечто такое, что, будучи ценным само по себе, было бы удобным в обиходе, — например, железо, серебро или что-нибудь в этом роде». Аристотель. «Политика», кн. I, гл. 9. Это место Мишель Шевалье, который либо не читал Аристотеля, либо не понял его, цитирует для доказательства того, что, согласно мнению Аристотеля, средство обращения должно состоять из субстанции, которая сама по себе имеет стоимость. Напротив, Аристотель ясно говорит, что деньги в качестве простого средства обращения существуют, по-видимому, только в силу соглашения или закона. Это доказывается уже их названием vo|aia|aa, а также тем, что деньги в действительности получают свою потребительную стоимость в качестве монеты только от своей функции, а не от какой-нибудь потребительной стоимости, присущей им самим. «Деньги кажутся чем-то ничего не значащим, сплошной условностью, не имеющей ничего от природы, ибо вне обращения они теряют всякую стоимость и являются непригодными ни для чего». (Цитированное произведение [стр. 15]).