I О содержании «Исчерпывающих разъяснений по физиологии и медицине»

Представляемый здесь перевод «Исчерпывающих разъяснений по физиологии и медицине» (Вэй шэн шэн ли сюэ мин чжи), относится к традиции китайской внутренней алхимии или, более точно, к алхимической школе У Лю.

Трактат этот был написан Чжао Бичэнем в начале двадцатого века, т. е. в тот период китайской истории, когда пережившая социальное потрясение страна испытывала мощное культурное влияние Запада и, в первую очередь, западной науки. Но если часть китайцев отвернулась от древней традиции, сделав решительный выбор в пользу современной науки, то другая предприняла попытки трактовать традиционное знание в свете усваиваемых ими представлений западного мира. Именно к последним следует отнести и нашего автора, предпринявшего попытку описать даосские методы вскармливания жизни и достижения бессмертия, используя понятия современной западной медицины, смысл которых, как это следует признать, был им усвоен не вполне удовлетворительно. Причем об этом свидетельствует уже само название его трактата, ибо, вместо того, чтобы обсуждать (подобно авторам большинства даосских текстов) методы вскармливании жизни (ян шэн)[1] или обеспечения долголетия, автор исходит из понятия «вэй шэн» или «защиты жизни», используя тем самым термин, соответствующий современному понятию «гигиена». Ограничив, таким образом, свой трактат подобными, как ему казалось, более научными рамками, он, по-видимому, надеялся приблизить его к сфере интересов современной медицины. И действительно, термин вэй шэн был использован позднее в названии сунского трактата «Вэй шэнцзя бао чань кэ бэй яо», написанного Чжу Дуаньчжаном. Он был также употреблен в знаменитом трактате XVII в. «Чжэнь цзю да чэн», написанном Ян Цзи-чжоу, сообщающем в авторском предисловии к этому труду о том, что название последнего было выбрано под влиянием его знакомства с передаваемым по линии семейной традиции текстом «Вэй шэн чжэнь цзю сюань цзи ми яо».

Несмотря на чисто медицинский характер своего названия, «Вэй шэн шэн ли сюэ мин чжи» представляет собой, главным образом, описание даосских упражнений, практикуемых в школах внутренней алхимии в течение многих столетий. Самый пик развития школ подобного типа был достигнут при династии Сун. Но уже во II в. до н. э. Хуайнань-цзы установил наличие связи между приготовлением золота и бессмертием. Во времена танской династии о внутренней алхимии писало уже множество авторов, в число которых входил и Лю Чжигу. Поскольку старший его брат был конфуцианцем, а младший – буддистом, последний поместил в своем храме как изображение Конфуция, так и Будды. Возможно (как это, в частности, предполагает Кальтенмарк) подобный факт следует считать одним из первых свидетельств столь характерного для Китая религиозного синкретизма.

Начиная с сунского периода появляются также упоминания о школах син-мин или о «смешанных школах взращивания син и мин» (син-мин шуан сю). Поскольку этим названиям трудно подобрать соответствующие эквиваленты, мы решили сохранить их аутентичные названия. Поскольку однако они постоянно упоминаются в тексте «Вэй шэн шэн ли сюэ мин чжи», мы все же вынуждены их как-то определить.

Само выражение син-мин является весьма древним; его можно найти, в частности в тексте к гексаграмме Цянь «Книги Перемен», а также – во «Внутреннем каноне желтого двора» (Хуан тин нэй цзин). «Параллельное взращивание син и мин», также как и соответствующий ему термин «параллельного, или двойного, взращивания», впоследствии стало обозначать методы сексуального развития в целях обретения бессмертия. Написание син представлено иероглифом шэн («жизнь») и «ключом» со значением «сердце». То есть, в целом, оно равнозначно понятию индивидуальной природы или квинтэссенции данного существа. Что же касается мин, то это уготованная человеку небесами судьба или приданный ему с момента рождения жизненный удел. Мы можем также рассматривать мин как совокупность пространственно-временных характеристик индивида. В этой связи мы можем также обратиться к терминологии Хайдеггера, переводя эти два понятия, соответственно, как «бытие» и «существование». Согласно Гране, син соответствует «вертикальному проявлению» человека (во времени), тогда как мин — его «горизонтальному проявлению в пространстве».

Локализованные во вполне определенных частях человеческого тела (а именно: в сердце и в почках), син и мин тем не менее представляют собою не столько некие конкретные вещи, сколько два «полюса», вокруг которых организуется жизнь индивида. Во всяком случае в первой главе трактате XVII в. «Син мин гуй чжи» им дается следующие определения: «син есть светоносная горячая частица «первичной таковости», тогда как мин есть истечение дыхания Единого, т. е. исток высшей сущности прежденебесного дыхания».

Текст «Вэй шэн шэн ли сюэ мин чжи» подразделяется в соответствии с тремя этапами внутренней алхимии, принятыми в школе У Лю, которые будут нами подробно рассмотрены далее. В нем также соблюдается используемое в этой школе различие между понятиями «прежденебесного» (сянь тянь) и «посленебесного» (хоу тянь), использумемыми уже в «Книге перемен» при описании гексаграммы Цянь, хотя эти две концепции были восприняты и развиты неоконфуцианцем Шао Канцзе в трактате «Хуан цзи цзин ши шу» много позднее, а именно лишь в сунскую эпоху Термины эти соответствуют понятиям ноуменального и феноменального состояний мира, или, точнее, до создания (небес) и после, т. е. состояниям предшествующего рождению человека (дородовому) и следующего за ним (послеродовому). Впрочем для некоторых авторов, к числу которых относятся и некоторые представители школы У Лю, понятия сянь тянь и хоу тянь обозначают соответственно то, что обладает формой, и то, что ее лишено. Вот почему мы предпочли использовать в своем переводе понятия «прежде– и посленебесного» состояний.

Следует также отметить общедоступность формы изложения «Вэй шэн шэн ли сюэмин чжи», содержащую в себе примечания учеников и часто построенную в форме диалога (учителя с учениками), т. е. из вопросов и ответов. Несмотря на определенную последовательность изложения, подразделяемого в соответствии с вышеописанными тремя этапами внутренней алхимии, текст содержит множество повторений, причем упражнения, соответствующие второму этапу, могут быть встречены при описании третьего и наоборот. Это затрудняет понимание текста и приводит к известному размыванию границ между этапами. Это касается, в особенности, фрагментов устной передачи, часто повторяющихся неоднократно.

Таким образом, хотя литературные достоинства текста относительно невелики, к его несомненным достоинствам следует отнести весьма ясное изложение психофизиологических методов даосской йоги, излагаемых обычно с использованием весьма сложной для понимания европейца алхимической символики. Иными словами, в нем ясно прослеживается наблюдаемая со времен минской эпохи тенденция к более ясному изложению алхимического материала, особенно характерная для школы У Лю. Впрочем, это отнюдь не равнозначно ясности абсолютной, ибо, помимо наличия в тексте чисто алхимических терминов, многие немаловажные моменты изложены в нем недостаточно четко.

В целом, целью изложенных алхимических практик является достижение не только бессмертия и долголетия, но и богатства, удачи и благополучия в мире людей, что противопоставляет даосов буддистским монахам, устраняющимся от активной жизни[2].