1. ИЗГНАНИЕ  В ПУСТЫНЮ

1. ИЗГНАНИЕ  В ПУСТЫНЮ

В действительности вся борьба антихриста направлена не столько против Христа, который сидит одесную Бога, сколько против Христа, который распространяется в истории, иначе говоря, против Церкви. Христос как Вечный Логос, как вторая ипостась св. Троицы дьяволу совершенно не доступен. Дьявол борется с Богом не открыто, но через Его творения, их высмеивая, искажая и уничтожая. Открытая борьба с Христом для него невозможна. Будучи тварью, дьявол не имеет пространства, на котором смог бы начать борьбу. Тварь не имеет крепости, в которой она могла бы укрыться, дабы избежать ударов Творца. Она полностью открыта Богу и потому доступна для уничтожения в каждый момент своего существования. Поэтому открытой борьбы между Богом и дьяволом нет и не может быть.

Однако существует весьма острая борьба при посредничестве тварей Господних. Дьявол, заброшенный на землю и знающий, что у него не много времени, старается как можно прочнее на ней утвердиться и увести ее с пути, ведущего к Богу. Он пытается сделать так, чтобы все сотворенное Господом отпало от Него, как и он сам. Борьба дьявола с Богом в сущности есть борьба за судьбу сотворенного. Дьявол стремится уничтожить не Бога, но творение Божие. Он — враг творчества. Существование, как замечает Мефистофель Гёте, не имеет ценности, поэтому было бы лучше, если бы вообще ничего не возникло, а то, что существует, погибло. Поэтому все удары дьявола в действительности направлены на сотворенное Господом бытие. И чем выше творение, тем больше оно интересует дьявола и тем отважнее он на него нападает. А поскольку человек стоит на самой вершине сотворенного, поскольку он образ и подобие Господа, то он и есть подлинный объект ударов дьявола и самая главная его мишень. Бог борется с дьяволом в сердце человека. Это изречение Достоевского выражает всю сущность и цель той борьбы, о которой идет речь. Разрушить в человеке образ Божий, сделать его смешным подобием Бога — первоочередная задача дьявола. Борьба дьявола с Богом в действительности есть борьба за человечество.

Воплотившись в природе человека и приняв на себя весь трагизм человеческого существования, Вечный Логос тоже сделался доступным для нападок дьявола. Поэтому, не будучи в состоянии напасть на Христа в Его божественности, дьявол нападает на Него в Его человечности. Как только Богочеловек появился на земле как Мессия, дьявол приблизился к Нему и начал Его искушать. Он искушал его плотским голодом; он искушал Его сверхъестественным могуществом; он искушал Его властью; следовательно, всем тем, чем он искушает, и зачастую успешно, человеческое бытие. Христос отверг все эти искушения и прогнал сатану. Однако Евангелие многозначительно замечает, что «окончив все искушения, дьявол отошел от Него до времени» (Лука, 4, 13). Иначе говоря, он отошел от Него, чтобы вновь вернуться. Вне сомнения, дьявол никогда больше не приблизится к Христу, который воскрес и взошел на небеса. То, что он воссел одесную Отца, избавило даже и человеческое начало Христа от любых умыслов дьявола.

Но дьявол вернулся к Христу, оставшемуся в истории: он вернулся к Его Церкви, которая есть Его Мистическое Тело, Его преображенный космос, Его искупленное человечество. Не будучи в состоянии погубить Богочеловека в Его индивидуальной природе, дьявол пытается преградить путь Его богочеловеческому распространению в истории. Церковь, как освобожденное человечество, становится центром и самым важным объектом нападок дьявола в мировой истории после Христа. Поэтому всякий антихрист, как помазанник дьявола и его посланник, во все века борется против Церкви. Прежде всего он — враг Церкви, препятствующий ее деятельности, ее гонитель, убийца ее святых. Создавая свое царство в мире, он сталкивается с Церковью как с царством Христа и потому начинает ее опровергать. Церковь становится самым большим препятствием на его пути к цели. Поэтому он и начинает ее опровергать и нападать на нее.

В каких же основных формах проявляются эти нападки антихриста? Каково их значение для самой Церкви? Христос обещал, что Его Церковь «и врата ада не одолеют» (Матф., 16, 18). Поэтому в сущности Церковь погубить нельзя, ибо погубить Церковь означало бы превратить в ничто все искупление Христа. Однако удары антихриста все же могут нанести Церкви тяжелые раны. Какие раны? С другой стороны, антихристовы нападки заставляют Церковь укрепляться изнутри. Церковь защищается от нападок дьявола. В чем же проявляется это укрепление Церкви и ее защита? Вот целый ряд вопросов, которые возникают в связи с деятельностью антихриста в истории и на которые мы попытаемся ответить в этом разделе.

Первое, что пытается сделать антихрист, столкнувшись с Церковью, это изгнать ее в пустыню. Высказывание, конечно, символическое, но оно выражает сущность этого антихристова замысла. О нем упоминает не только Соловьев. О нем упоминает и Откровение. Св. Иоанн рассказывает, что «дракон сей стал перед женой, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца» (Откр., 12, 4). Однако «и даны были жене два крыла большого орла, чтоб она летела в пустыню» (Откр., 12, 14). Когда она родила, «восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его. А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога» (Откр., 12, 5—6). Пустыня здесь символ ухода из мира, в котором утверждается антихрист. Как следует из Откровения, сам Бог уводит Церковь в пустыню, дабы спасти ее от нападок дракона. Соловьев также рассказывает о том, что его антихристов император, убив папу Петра и епископа Иоанна, издал приказ, в котором запретил сторонникам Христа «обитать в городах и других населенных местах». Тогда христиане направились в пустыню и остановились «на пустынных холмах у Иерихона». Таким образом антихрист осуществил то, о чем говорится в Откровении, что зверь, вышедший из земли, отметит своих сторонников начертанием на правой руке и челе и сделает так, «что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (0ткр., 13, 17).

Все эти символы имеют одинаковый смысл: антихрист прежде всего пытается вытеснить Церковь из жизни. Она должна уйти из семьи, из школы, из государства, из искусства, из науки, из философии и закрыться в стенах храмов. Она должна отказаться от задачи изменять жизнь по Христу и оставить себе только узкое поле деятельности — провозглашение и осуществление внутренней религиозности. Настоящее место Церкви в пустыне, в которой никто не живет: таково мнение и желание антихриста. Поэтому изгнание в пустыню продолжается на протяжении всей истории Церкви. Начиная с изгнания апостолов из городов Малой Азии и кончая лайцизмом и вызванным коммунизмом изгнанием монахов и священников из школ, больниц, приютов, даже из отдельных краев, антихрист все время пытается помешать Церкви утвердиться в жизни и подчинить саму жизнь духу Христа. Он все время встает на ее пути, не позволяя ей окончательно вернуться из пустыни и «обитать в городах и других населенных местах».

Какой смысл имеет это изгнание Церкви из жизни? С одной стороны, оно значительно вредит Церкви. Церковь не является всего лишь общиной субъективной религиозности, кроющейся в душе человека. Она есть в истории раскрывающийся Христос. Она есть искупленный космос, несущий это искупление во все сферы. Если бы Церковь замкнулась только в стенах храма и имела бы дело только с субъективным настроением человека, она предала бы свое предназначение — продолжать подвиг Христа в исторической нашей действительности. Искупление есть новое бытие. «Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (II Кор., 5, 17). Искуплением мы «созданы во Христе Иисусе» (Еф., 2, 10), «сограждане святым и свои Богу» (2, 19): более того, мы «дети Божии» (Рим., 8, 16) и перенесены «от власти тьмы» и введены «в Царство возлюбленного Сына Своего» (Кол., 1, 13). Таким образом, если Церковь призвана распространять в истории искупление Христа, то она должна его распространять так, чтобы строить это новое бытие на всем жизненном пространстве, чтобы все делать новым, чтобы в Иисуса Христа облечь все сферы и все формы.

Правда, искупление прежде всего относится к человеку, ибо ведь человек — творец жизни. Христос крестит духом и огнем прежде всего личность. Но эта принявшая крещение и укрепленная личность создает новую жизнь, также отмеченную огнем Святого Духа. Она создает новую семью, новую школу, новое общество, новую науку, новое искусство, новую философию. Формы внешней жизни исходят от человека и на нем держатся. Поэтому изгнать Церковь из этих форм означает запретить человеку жить и действовать по-христиански; иначе говоря, запретить вере распространяться на дела человека. Само собой разумеется, что такое ограничивание веры только душой отдельного человека препятствует воплощению Духа Христа во всей его полноте. Это ограничение раздваивает человека и требует верить так, а делать иначе. Неудивительно, что во все века Церковь отрицательно относилась к такому раздвоению человека. Во все века Церковь во имя человеческой совести требовала, чтобы за человеком было признано право не только верить, но и жить в соответствии со своей верой. Во все века Церковь требовала, чтобы жизнь человека во всем ее содержании и во всех ее проявлениях была не чем другим, как зримым воплощением его веры.

Поэтому она всегда противилась изгнанию в пустыню: отделению ее от жизни, вытеснению из внешних институций, ибо в этом она видела не только искажение личности человека, но и отрицание искупления Христа. Церковь есть совокупность. В нее вмещаются вера и дела, личность и жизнь, ? эти пары неразделимы: дела это не что другое, как воплощенная вера, и жизнь не что другое, как распространение личности. «Вера без дел мертва» (Иаков, 2, 20), и личность без жизни обеднена. Не позволять вере проявляться в делах означает убить саму веру. Не позволять личности распространяться в жизни означает подавлять саму личность. Антихрист это прекрасно знает и именно таким способом пытается разрушить веру и погубить христианина. Изгнание Церкви в пустыню есть в сущности покушение на искупление Христа. Антихрист надеется, что изгнанная из жизни Церковь будет в конце концов вытеснена и из самого человека. «Обесхристианить» душу человека — конечная цель антихриста, к которой он идет через «обесхристианивание» жизни. На этом пути он достигает значительных результатов. В тех странах, где антихристу удалось «обесхристианить» жизнь, по прохождению некоторого времени увядала сама душа, ибо она не находила опоры во внешних своих делах. В жизни «обесхристианенных» стран появляются признаки апокалиптического отпада. Поэтому изгнание Церкви в пустыню всегда болезненный удар и глубокая рана на мистическом Теле Христа.

Но, с другой стороны, это изгнание имеет и провиденческий смысл. Пустыня — это символ не только отделения, но и обовления. Это такая сфера существования, куда после крещения Христос «возведен был духом» (Матф., 4, 1) и где драконом преследуемая жена нашла «место от Бога» (Откр., 12, 6). Пустыня есть символ возвышения человека к Богу, его встречи один на один со своим Господом, его удаления от всех отягощающих его и мешающих ему земных форм. Поэтому всегда, когда христианин слишком погружается в жизнь и слишком ревностно отдается ее делам, у него возникает потребность удалиться в пустыню, поститься и молиться, дабы вернуться в себя, дабы окрепла его личность и его вера, которые должны проявляться и в его жизни, и в его делах. Пустыня — составное начало христианской жизни. Христианин, если только он не хочет причинить своей душе ущерб, никогда не может совершенно покинуть пустыню. Это общий закон всякого христианского существования, который применим как к отдельным личностям, так и к целым обществам.

Этот закон применим и к Церкви в ее совокупности. Правда, Церковь должна идти в жизнь и изменять ее, осуществляя в ней новое, завоеванное искуплением Христа, бытие. Она должна воплотиться во всех ее формах и во всех ее сферах. Но именно здесь ее подстерегает глубокая и постоянная опасность. Дьявол, искушавший Христа и потом отступивший от Него, возвращается к Церкви и искушает ее теми же самыми посулами, что и ее учредителя. Он искушает ее хлебом: представители Церкви не раз пытались камни превратить в хлебы; следовательно, вместо того, чтобы быть живым словом Божиим и уверовать в Его Провидение, они начинают устраиваться во дворцах мира и обеспечивать себя материальными благами. Он искушает ее сверхъестественным могуществом: представители Церкви не раз пытались спрыгнуть с крыла храма; следовательно, вместо того чтобы своей святостью и внутренним богатством расширять свою деятельность и влияние, они полагались только на данную им Христом сакраментальную силу и только при ее помощи пытались завоевать души. Он искушает ее властью: представители Церкви пытаются взять предлагаемые им царства с их гордыней; следовательно, вместо того, чтобы со всем рвением распространять искупление Христа, они передоверяют это государственным институциям, используют политические средства и часто сами надевают на себя венцы земных властелинов. В истории Церковь не раз поддавалась то одному, то другому искушению. Отдельные Церкви не раз были обольщены то одним, то другим предложением. Но в своей совокупности Церковь никогда не была и не будет искушена, ибо она есть сам Христос. Однако в отдельных проявлениях, в отдельные периоды своей жизни, в отдельных странах она может поддаться соблазну и не раз ему поддавалась и поддается. Иногда она забывает о том, что она — борющаяся Церковь, и чувствует себя так, словно она уже Церковь иной действительности, празднующая свой триумф, словно она - Новый Иерусалим, священный город Бога, в котором антихрист уже обездолен. Такие моменты забытия в истории Церкви были и будут до конца ее шествия по истории.

Изгоняя Церковь в пустыню, антихрист с позволения божественного Промысла сокрушает этот не подлинный и невозможный на земле триумф. Удары антихриста разбивают все эти вымученные надежды и все эти искусственные основы. Они указывают, что Церковь никогда не сможет слиться с жизнью, что она всегда должна стоять над жизнью, что формы жизни никогда не смогут стать ее формами. Изгнанная в пустыню Церковь задумывается перед лицом своих разбитых надежд и поэтому приходит в себя. В своем одиночестве она очищается от всего земного наносного, сожалеет о том, что поддалась искушениям и заново готовится к своей миссии, нарушенной на пространствах жизни.

В своей повести Соловьев интересно сопоставляет истинную Церковь Христа и антихристову церковь императора. Верные Христу «у пустынных высот Иерихона христиане предавались посту и молитве». Между тем сторонники антихриста, развлекаемые знамениями и чудесами Аполлония, справляли большой радостный праздник. Эти «народные празднества продолжались еще несколько дней». Церковь Христа молилась и постила, церковь антихриста праздновала свой триумф. Этим сопоставлением Соловьев выражает вечную вражду Церкви и мира, высказанную словами самого Христа: «Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется» (Иоанн, 16, 20). Судьба Церкви в мире — молиться, постить и рыдать. А как только она захочет радоваться вместе с миром, она тут же попадет под власть антихриста. Разве те трое отпавшие от Христа представителя трех конфессий, о которых рассказывает Соловьев, те, которые перешли на сторону антихриста, не были обольщены земным триумфом? Разве им не казалось, что дары императора гарантируют Церкви полный успех в мире? Разве это не было ошибочным желанием видеть Церковь воплотившейся в жизнь благодаря не своей деятельности, возникающей из Святого Духа, но благодаря поддержке и воле земных властелинов? Церковь, как и каждый христианин, изгнанница и странница в мировой истории. А как только она делает попытку «обитать в городах и других населенных местах», она принимает формы мира и усаживается у подножья антихристова трона.

Таким образом, постоянно осуществляемое антихристом изгнание Церкви в пустыню в действительности имеет провиденческий смысл. Оно не позволяет человеческому началу слишком отяжелить и омрачить божественное начало. Оно не позволяет земным формам занять место божественных. Сам Христос устанавливает нарастание своего Мистического Тела в истории так, чтобы оно никогда бы не стало слишком человеческим и никогда не пропало бы в мире. Поэтому Он и позволяет антихристу очищать свое Тело от ненужных наростов, дабы еще ярче засияла его внутренняя непорочность. Драма Иова — постоянная драма Церкви. Дьявол, этот вечный «клеветник братий наших» (Откр.,12, 10), постоянно появляется перед лицом Господа и упрекает Церковь в том, что будто бы она любит Христа только потому, что Его Евангелие гарантирует ее провозглашающим хорошую жизнь, большие почести и земную власть. Но если только они утратят эти блага, они тут же начнут злословить прямо пред глазами Христа. Дьявол говорит об этом, имея большой опыт, он прекрасно знает, что такие люди действительно есть в Церкви. Ведь Церковь это то поле, где рядом с пшеницей произрастают плевелы, и та сеть, в которой рядом с хорошей рыбой плавает и худая. Поэтому Бог и отдает в руки антихриста земные проявления Церкви: ее богатства, ее славу и ее власть. И это орудие Провидения очищает Тело Христа от всякого земного загрязнения, как некогда очистило и Иова. Это орудие уничтожает все, чему представители Церкви не раз радовались и чем гордились, забывая о том, что они сильны не колесницами и конями, но «именем Господа, Бога нашего» (Пс., 19, 8). Тогда приходит время давления на Церковь. Тогда действительно не один начинает злословить Христу. Плевелы отделяются от пшеницы, и плохие рыбы покидают хороших, выплывая в воды мира.

Вне сомнения, это тяжкое время божественного испытания. Но вместе оно и время обновления и очищения. Изгнание Церкви в пустыню — это ее реколекции, ибо Бог всегда призывает из пустыни святых и пророков, которые выпрямляют искривления прошлого и каются за его ошибки. Возвращающаяся из пустыни Церковь идет, как Невеста Христова, украшенная и омывшаяся в слезах и молитвах своих детей. Божественное Провидение превращает внешнюю победу антихриста в тяжкое его поражение, ибо пустыня, вместо того чтобы погубить Церковь, ее укрепляет и готовит к новой деятельности и к новой борьбе.