3. ПОНЯТИЕ  АНТИХРИСТА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

3. ПОНЯТИЕ  АНТИХРИСТА

Поскольку история является временем разделения, она в своем движении выявляет не только роль Христа, но вместе и роль Его противника, имя которому в Св. Писании и в христианской традиции антихрист. Антихрист противостоит Христу как историческая сила, которая Его отвергает, неустанно борется против Него и постоянно увечит Его исторические деяния. Два зверя, о которых упоминает загадочное Откровение, великая блудница, «сидящая на водах многих» (0ткр.,17, 1), великий Вавилон (18, 2), дракон и змей древний (20, 2), есть не что иное, как символы исторических форм и образов, которые в ходе времен принял антихрист и при помощи которых влиял на историческую жизнь. Морской зверь «отверз уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его и жилище Его и живущих на небе» (13, 6). Земной зверь «творил Великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю пред людьми» (13, 13). Образ первого зверя становится настолько живым, что он говорит и действует так, «чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя» (13, 15). С великой блудницей «блудодействовали цари земные», одаряли ее «золотом, драгоценными камнями и жемчугом» и поили кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых (17, 2—6). Купцы великого Вавилона, этого роскошного города, богатеют и становятся «вельможами земли» (18, 23); сам город своим волшебством отравляет все народы и пачкает кровью «пророков и святых и всех убитых на земле» (18, 21). История наполнена делами и трудами антихриста. Она — настоящее поле действия не только для Христа, но и для Его противника.

Определенный антибожеский характер мы можем проследить уже в мире природы. Та мировая гармония и та удивительная согласованность, которой мы все изумляемся, особенно в живом мире, то здесь, то там искалечена и исковеркана словно некой черной рукой. Некий злой план прорывается из некоторых мировых законов. Некая издевка и смех звучит время от времени в симфонии космоса. В природе имеются вещи, которые словно намеренно спроектированы и сделаны так, чтобы высмеять творчество Бога, то творчество, о котором некогда было сказано, что оно даже «слишком хорошо». Разум человеческий не находит на это ответа. Но в свете Откровения эти неудачные порождения и неудачные формы, эти карикатуры и насмешки существующие в природе совершенно понятны. Сатана был низвержен на землю «и ангелы его низвержены с ним» (Откр., 12, 9). И если они и на небесах поднимали голос против Бога, то и на земле они продолжают свой бунт и нападают на все, что отмечено знаком божественного. Непорочная первобытная природа была их первой жертвой. Она была изуродована и исковеркана, ее непорочность была отнята у нее, и напоена она была злобой. Откровение грозит уничтожением для «губивших землю» (11, 18). Если история, как уже говорилось, -- это прежде всего становление культуры, то есть все возрастающее овладевание природой силой творческого духа, то человек сферу своей деятельности находит уже оскверненной и поэтому должен бороться с сатанинским элементом уже в своих собственных творениях. Антихрист скрывается на самых низких уровнях земного существования и сам грызет физическую часть истории.

Но природа нема и пассивна. Она не может принимать решений. Она лишь в состоянии терпеть неистовства дракона и, стеная, ждать до тех пор, пока не будет спасена из рабства преходящего и вознесена в первоначало, «в свободу детей Божиих». Природа — только объект ударов дьявола. Она защищается только своим упорным умением терпеть. Этим история дает прямой и активный ответ на домогательства древнего змия. Человек как истинный носитель исторической экзистенции не является пассивным объектом, но одним из действующих лиц: другом или противником. Он противопоставляет усилиям дракона и его ангелов не только свою природу, но и свой свободный и сознающий дух. Но этот свободный дух делает выбор — и не всегда этот выбор в пользу Бога и Христа. Природа никогда не может отпасть от Бога и потерять надежду на спасение. В конкретных проявлениях своей зримой божественности она может быть только ограблена кем-то другим, но никто и никогда не может ее обезбожить. Между тем перед духом стоят две возможности: положительная, или выбор Бога и Христа, и отрицательная, -- не выбор Бога и Христа. Отрицательная возможность именно тот путь, на котором антихрист находит вход в историю. Дракон, нарушив природу и таким образом совершив надругательство над творчеством Бога, пытается в истории после Христа глумиться над искуплением и сделать его бессмысленным.

В своем процессе история становится не только явлением богочеловечества, распространением плоти Христовой во времени и пространстве, но вместе и проявлением безбожия в острейшей форме, объективацией civitas diaboli[14] на земле. Против воплотившегося и постоянно действующего через Церковь Логоса поднимается Его противник, Его отрицатель от самого начала и пытается историческое существование всего человечества втянуть в пространство своего отрицания. История ­ это не только gesta Christi per homines, но и gesta diaboli per homines (дела дьявола через людей). Антихрист обнаруживается не как случайное явление исторического процесса, но как его составная часть, как осуществленная возможность отрицательного выбора духа, как обезбоженный образ исторических объективаций во всех сферах жизни. Бердяев обоснованно утверждает, что антихрист — проблема метафизики истории, точнее говоря, теологии истории, ибо ни наука истории, ни философия истории ничего не могут сказать об антихристе. Только появление Иисуса Христа на земле выявило Его противника. И чем зримее Его появление в Церкви, тем зримее cтановится и антихрист. И когда настанет второе исполнение времен и будет провозглашено второе пришествие Христа, тогда появится и антихрист в своей величайшей злобе. «Как первое пришествие нашего Господа имело своего предтечу, — говорит Д. Г. Ньюмен[15], — так и второе будет иметь. Первый был «больше чем пророк» — святой Креститель. Второй будет больше чем только противник Христа: он будет образом самого сатаны — страшным и полным ненависти антихристом».

Так кто же он - этот антихрист? Какова его сущность? На эти вопросы со всей прямотой и определенностью нам отвечает св. Иоанн: «Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына» (Иоанн I, 2, 22), и в другом месте — «А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста» (4, 3). Указания  пророков мы также находим и во втором письме святого: «Ибо многие обольстители, — пишет он, — вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой человек есть обольститель и антихрист» (Петр II, 7). Слова св. Иоанна совешенно определенно свидетельствуют о том, что сущность антихристова духа — отрицание полноты богочеловека Христа. Христос есть истинный Бог и истинный человек. Он есть гипостатическая совокупность. И тот, кто отрицает хоть одну часть этой совокупности — «А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа» (Иоанн I, 4, 3), — разрушает свою личность и таким образом становится антихристом. Антихрист обнаруживается везде, где только Христос хоть сколько-нибудь искажен. И не имеет никакого значения то, где находит выражение это искажение — в философии ли, в искусстве, в общественной жизни или только в установке отдельного человека. Повсюду, где только оно проявляется, там — антихрист. Антихрист — объективация искаженного Христа. Он — «тайна беззакония», которая действует против Христа (Фес.II, 2, 7). В этом смысле антихрист так же стар, как и сама история. Более того, он был включен уже в пролог исторического процесса на небе. Если Люцифер отказался почитать божественный Логос и служить Ему потому, что последнему было предназначено вочеловечиться, то, как учит Дунс Скот, Люцифер естественно, от самого начала стал противником Христа. Всякое историческое отрицание Сына Человеческого в сущности есть не что иное, как продолжение и развитие того изначального отрицания, которое осуществилось на небесах.

Возможно также, что в конце истории, когда божественные и демонические силы полностью проявятся, эта общая отрицательная установка по отношению к Христу приобретет личностное выражение. Священное Писание дает основание такому предположению. Когда св. Павел предупреждал фессалоникийцев по поводу веры в скорое пришествие Христа, он указал именно на антихриста как на знамение приближающегося конца истории: «Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, Противящийся и превозносившийся свыше всего, называемого Богом и святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога» (Фес. II, 2, 3—4).

Если земная история, как уже говорилось, постоянное возрастание зла, то нет ничего невероятного в том, что эта злая сила сможет сконцентрироваться в одной точке и как человеческая личность торжествовать свою особенную победу, получив, таким образом, определенное «воплощение», как подражание воплощению Божиему. Такое подражание Христу и тем самым в определенном смысле сходство с Христом здесь усматривает и Соловьев, проводя аналогию между Христом и антихристом, как между двумя личностями. Христос, по Соловьеву, личностное, в своем роде единственное, воплощение добра. Антихрист тоже личностен в своей полноте как завершенности зла, он есть воплощение этого зла. Он выступает как носитель ненависти Люцифера, направленной против божественного Логоса и вместе с тем против всего, в чем только проявляется Логос. Если история до Христа была временем длительной подготовки к появлению Богочеловека, то история после Христа является подготовкой к выступлению против дьяволочеловека. Появление антихриста в образе личности стало бы издевательским ответом Люцифера на некогда ему явленное воплощение божественного Логоса. С теологической точки зрения здесь содержатся предупреждения, которые мы находим в христианской литературе и которые всегда нас наводят на мысль, что антихрист как личность займет престол этого мира. И так как антихрист, как вскоре увидим, во всем и всегда подражает Христу, эти предупреждения становятся все более обоснованными.

Однако было бы ошибкой воспринимать опасность антихриста только как проявление зла в образе личности и его борьбу, направленную против Христа, видеть только в нападках этой удивительной личности. Было бы ошибкой думать и предпринимать какие-то действия, воспринимая антихриста только как явление последней эпохи, словно вся история была свободна от его влияния. И если Откровение дает основание для трактовки антихриста тоже как личности, то Откровение также указывает и на то, что антихрист постоянное явление истории. Св. Павел говорит об этом совершенно определенно: «Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь, — и тогда откроется беззаконник» (Фес. I, 2, 7—8). Иначе говоря, антихрист удерживается по велению Бога. В конце истории он явится как безбожник, но в этом его появлении не будет ничего нового: он явится как сосредооточение, скопление давно известных и постоянно действующих в истории сил зла. Антихрист как личность будет только наиболее зрелым плодом вечного антихристова духа. Кажется, что св. Иоанн утверждает то же самое: «...и как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов» (Иоанн I, 2, 18), а несколько дальше: «...много лжепророков появилось в мире», и дух, который не исповедует Иисуса Христа, «есть уже в мире» (4, 2—4). Правда, св. Иоанн утешает христиан тем, что Христос, который живет в нас, есть «больше того, кто в мире» (4, 4). Но этими словами он совершенно определенно признает, что противник уже действует в мире.

Удивительнее всего то, что и св. Иоанн эту постоянно действующую антихристову силу считает знамением «последнего времени» мировой истории. Он пишет: «Дети! последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время» (Иоанн I, 2, 18). Таким образом, как уже отмечалось, появление Христа на земле проявило в конкретном существовании человека и Его противника. Так история повернула свой путь к своему концу. Если века до Христа могли гордиться тем, что они торопились к центру земного времени, к воплощению Логоса, то столетиям после Христа не остается ничего другого, как приближаться ко второму пришествию Христа, то есть к завершению. Последний час истории начался со вступления Христа на небеси. Появление множества антихристов, лжепророков, душ, отрицающих Христа, есть как раз знамение того, что, в сущности, немного осталось времени до полного проявления добра и зла. Поэтому и деятельность антихристовых сил стала значительно интенсивнее и зримее, нежели во времена до Христа. В языческой истории драконы пытались управлять человеком через его физическую природу. Вселение в плоть было основной формой этого управления. Древний антихрист проявлялся в основном как сила управляющая природой без Бога. В истории Христианства змей нападает прежде всего на духовную область человеческого существования, ибо она через таинство крещения становится местом пребывания Святой Троицы. Новый антихрист принимает духовный образ и тем самым становится исторической силой. Он покидает пустыню и идет в культуру, в философию, в искусство, государство, хозяйство и вселяется в эти области так же прочно, как некогда вселился в плоть человеческую. И теперь, как и прежде, дьявол совершает удивительные вещи. Если раньше он совершал удивительные вещи через физическую природу человека, то теперь он совершает «великие знамения и чудеса» (Матф., 24, 24) в его духовном мире, «чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (4, 24). Человек-христианин не является человеком природы. И антихрист -- не только сила природы, поэтому сегодня он действует не так, как действует медик или маг, но как философ, как художник, как политик, как государственный муж или руководитель хозяйства. Поэтому разделение душ — важнейшая, хотя и самая трудная задача периода истории после Христа.

В конце «Трех разговоров» участники беседы констатируют, что все будто бы затянуто некоей тонкой неощутимой вуалью. Не достает полной ясности — и не только на небе, но и в душе. Повсюду таится некая тревога, и в воздухе — дурное предчувствие; и это знак не только того, что земля постарела и наша проницательность ослабела, но также и того, что злая сила в действии. Хвост дьявола свел мглу на землю Божию. Ощущение омраченности характерно для хода истории. Безмерность зла обволакивает все некоей вуалью, и взгляд наш нигде не может найти истинных ценностей. Земля все больше приходит в негодность, человек все больше открывается для греха, тайна беззакония в действии. Антихрист проявляется «со всякой силой и знамениями и чудесами ложными. И со всяким неправедным обольщением» (Фес., II, 9 - 10). История, искупленная Христом, не примет «любви истины», потому что «пошлет им Бог действия заблуждения, так что они будут верить лжи» (Фес., II, 2, 11). История идет путем, который неизбежно закончится вселенским разрушением. «Драма истории, — говорит Соловьев, — уже сыграна, остается лишь эпилог. Конечно, ее можно растянуть на пять актов, как у Ибсена[16]; на мировой сцене может быть сделано еще немало глупостей и болтовни, но драма уже давно написана, и ни зрители, ни актеры не в силах что-либо в ней изменить». Сущность антихриста Соловьев пытается выразить в одной-единственной и очень простой фразе — «не все то золото, что блестит». У антихриста достаточно блеска, но «никакой истинной силы ». Этот блеск ослепляет взгляд и обольщает дух. В нем крепость антихристовой силы. Поэтому в соответствии с христианскими требованиями каждая эпоха должна как можно точнее и безошибочнее устанавливать и исследовать проявления антихристовой силы в историческом существовании человека. Задача последующих разделов данной работы — раскрыть обманчивый блеск и коварство антихриста во всех областях жизни.