Предисловие

Предисловие

Эта книга, написанная в 1954—1956 гг., изданная в 1957 г., возникшая из очарования кибернетикой, в массе приведенных фактов местами анахронична, в области же предсказаний, в ней содержащихся, – уже частью обесценена, частью исправлена самим течением времени, прошедшего с момента ее написания. Вот по меньшей мере сомнительные рекомендации текста, который предполагался как для популяризации основных понятий кибернетики, так и для прогнозирования ее дальнейшего развития. Полное осовременивание выводов оказалось невозможным – для сохранения первоначального замысла книгу пришлось бы переписывать заново. Я же не заменил в ней ни единого слова, только, как я объясню ниже, включил в нее самостоятельное приложение. Потому что, прочитав ее заново, я усмотрел в ней определенную ценность – правда, не ту, что была задумана изначально. Время способствовало тому, чтобы «Диалоги» превратились в свидетельство почти безграничного познавательного оптимизма, какой не только у меня пробудило возникновение кибернетики. В книге рассматривается не столько кибернетика или ее основы, сколько представления о ней конца пятидесятых годов – представления, которые принадлежали отнюдь не только мне. Чтобы этот ее изменившийся характер сделать еще более очевидным, я включил в настоящее издание упомянутое приложение. Прежде всего туда входят два критических наброска, из которых в одном сокращенно представлены исторические перипетии кибернетики, а другой представляет собой рассуждения из области кибернетической теории социопатологических явлений управления. Первый набросок – это сопоставление суждений из «Диалогов» с реальным положением дел в течение шестнадцати лет, прошедших с момента появления книги до сегодняшнего дня. Это сопоставление делает очевидной не только мою наивность; как автор «Диалогов» я выражал суждения, достаточно распространенные в кругах энтузиастов кибернетики в пятидесятые годы. Сравнение мнений тех лет с теперешним состоянием представляет собой интересный материал для истории науки. Он иллюстрирует ту экстраполяционную прямолинейность, какую разжигает в науке, пожалуй, каждый ее переворот; перспективы дальнейшего прогресса в области знаний рисуются тогда современникам так отчетливо, как если бы запутанное, со множеством кружных путей и тупиков движение познания, которое как раз и привело к очередной революции в науке, именно в этот момент должно остановиться и преобразоваться в лавину все более умножающихся знаний – уже без всяких отступлений и преград. Так же регулярно наступает впоследствии расхождение чересчур оптимистических ожиданий с действительностью. Эта регулярность проявилась и в отношении кибернетики. Следует добавить, что реакцией является последующий познавательный пессимизм, диаметрально противоположный предшествовавшему оптимизму, а также то, что такая реакция в большинстве случаев оказывается недоразумением: потому что, хотя кибернетика и не оправдала по сути того, чего от нее ожидали с таким нетерпением – прежде всего, она не стала лекарством для науки от заболевания специализацией (а должна была бы стать как интер– или вообще супердисциплинарное знание, унифицирующее как естественные, так и гуманитарные науки), – однако она реализовала то, чего от нее никто не ожидал. Цифровые машины не стали, правда, равноправными личными партнерами человека, зато они оказались незаменимым уже сегодня инструментом в управлении мировой экономикой; да теория информации не стала новым философским камнем, зато проникла туда, где ее помощь оказалась неожиданной, к примеру, в теоретическую физику; примеров такого расхождения ожиданий и свершений можно было бы привести много.

Учитывая все вышесказанное, я посчитал, что книга с включенным в нее приложением обретает определенное познавательное достоинство – особенно сегодня, когда пышным цветом расцветают футурологические концепции, так часто сводимые к тиражированию старательно детализированных прогнозов, неактуальность и попросту смехотворность которых через пару лет после их обнародования обнаруживается достаточно часто (последнее адептами футурологии, пожалуй – с ущербом для дела, – игнорируется. Достаточно сравнить, к примеру, то, что предсказывалось по поводу глобальных изменения в мировой политике в книге Германа Кана «Год 2000», написанной совместно с Дж. Веснером, в 1967 г., чтобы убедиться: что бы ни произошло, произошло совершенно иначе, чем предсказывали «канонические» и «неканонические» «сценарные прогнозы» этого незаурядного произведения.) Задачи познания, несомненно, важнее, чем амбиции футурологов; и именно сопоставление прогнозов и точек зрения, предложенных относительно недавно, с мнениями нынешними может нас многому научить.

Вторую часть приложения составляет очерк в дополнение к тому, о чем идет речь в последних разделах «Диалогов» – проблемам патологии общественного управления. Это замечания неспециалиста; включить их в книгу меня побудило то, что вторая ее часть не потеряла актуальности в такой степени, как первая.

И наконец, я включил в это издание две статейки, опубликованные в свое время в «Философских исследованиях», поскольку тематически они смыкаются с общими выводами. В первой рассматривается «этика технологии и технология этики», вторая же посвящена проблеме «ценности в биологии». Таким образом, первая посвящается проблемам порядка социально-цивилизационного и этического, а вторая – отношениям, существующим между аксиологией и предметом исследования теоретической биологии. Включение обеих статей в это издание я объясняю следующим образом: «Диалоги» были задуманы не как расписанный на голоса трактат о некой новой науке и ее возможном развитии, но как поиск исследовательского инструментария и средств, способных помочь нам в освоении человеческого и нечеловеческого мира. Это значит, что кибернетика была представлена с точки зрения своего возможного применения, а не как «чистая» наука, подобная математике (какой хотели бы ее видеть некоторые ученые). Итак, в конечном счете «Диалоги» стали выражением как любознательности, так и беспокойства, свойственного мышлению нашего времени; и именно эта «первая причина» оправдывает включение в приложение обоих упомянутых опытов.

Краков, декабрь 1971