ЭТНИЧЕСКИЙ ВЗРЫВ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЭТНИЧЕСКИЙ ВЗРЫВ

Развитие суперсимволической экономики сопровождается миграцией населения. Иммиграционная политика, которая во все времена является достаточно спорной, будет бороться против причин проявления атавистического национализма или межэтнической вражды не только в отдаленных местах, вроде Армении и Азербайджана или Албании и Сербии, но и в Нью-Йорке, Нагойе, Ливерпуле или Лионе.

В индустриальных массовых обществах расизм обычно выступает в виде гонений, которым подвергается меньшинство со стороны большинства. Эта форма по-прежнему представляет собой угрозу демократии. Белые уличные хулиганы, «бритоголовые», фашиствующие молодчики, говорит Моррис Дис ( Dees ) из Южного юридического центра поддержки бедных, «постепенно становятся... внутренними террористами».

Однако новая система создания материальных благ несет с собой экономическую децентрализацию и гораздо более высокую степень социального многообразия. Поэтому в дополнение к традиционному конфликту между большинством и меньшинствами демократическим правительствам придется теперь иметь дело с открытой борьбой между соперничающими группами из представителей меньшинств, как это, например, произошло в Майами между кубинскими и гаитянскими иммигрантами, или случается в других районах Америки между афроамериканцами и латиноамериканцами. В Лос-Анджелесе американцы мексиканского происхождения борются за постоянные рабочие места с американцами кубинского происхождения. На острове Лонг-Айленд, недалеко от Нью-Йорка, возрастает напряженность между американскими евреями и еврейскими иммигрантами из Ирана, которые не желают отказываться от своего прежнего образа жизни. Афро-американские рэп-группы продают антисемитскую литературу. В центре городов нередко происходят столкновения между корейцами, владельцами небольших магазинов, и афроамериканцами[280].

Под воздействием новой системы производства повсюду усиливается сопротивление «тигельному» процессу. Расовые, этнические и религиозные группы отстаивают свое право на существование и продолжают гордо сохранять свою самобытность. Ассимиляция была идеалом индустриального общества, отвечавшим его потребностям в однородной рабочей силе. Новым идеалом становится разнообразие, что соответствует новой системе создания материальных благ.

Правительства могут оказаться вынужденными, несмотря на враждебность, давать пристанище определенным группам, как это произошло с турками в Германии, корейцами, филиппинцами и выходцами с островов Южно-Китайского моря в Японии или североафриканцами во Франции. Одновременно властям придется посредничать между ними.

Постепенно делать это будет все труднее, поскольку идеал однородности (как, например, в Японии) или «тигеля» (в США) теперь сменяет идеал «салата», где различные ингредиенты сохраняют свой вкус.

Лос-Анджелес с его корейскими торговыми кварталами, вьетнамскими предместьями, большим числом жителей мексиканского происхождения, его 75 этнически ориентированными изданиями, не говоря уж о евреях, афроамериканцах, японцах, китайцах и большой иранской колонии, представляет собой такой новый пример разнородности. Но если иметь в виду идеал «салата», правительствам нужны будут новые правовые и социальные средства для его достижения, которыми они в данный момент не располагают, а ведь они должны будут взять на себя роль арбитра во все более сложных и яростных дебатах. Как раз когда регионы, страны и международные силы борются за власть, это создает почву для растущего антидемократического экстремизма и насилия.