ФИНАЛЬНАЯ СЦЕНА ПЕРЕД ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ ИЗ ЭТОГО МИРА

ФИНАЛЬНАЯ СЦЕНА ПЕРЕД ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ ИЗ ЭТОГО МИРА

Итак, почему ценность собственной и чужой жизни перестала ощущаться людьми? Этому есть очень простое объяснение: во-первых, мы реже стали сталкиваться с ситуацией смерти, иначе говоря, у нас стало меньше поводов соприкоснуться со смертью, отчётливо наблюдать её. Я думаю, в этом и коренится одна из причин потери ощущения реальности смерти.

Часто молодые люди, которые едут путешествовать в такие страны, как Индия, возвращаются полными разнообразных и неизгладимых впечатлений. Среди самых потрясающих — открытие того, что в Индии смерть на виду, она является частью повседневности, не прячется.

Это трупы людей, сжигаемые на берегу больших рек. Это люди, умершие прямо на улице, которые остаются лежать там, где их настигла смерть. Смерть в том или ином виде соседствует с повседневным существованием живых людей, она обнажена, неприкрыта, и именно этот факт потрясает многих, побывавших в Индии.

Это побуждает нас вновь задуматься о том, до какой степени в нашем обществе смерть скрыта от глаз и существует только лишь как абстракция.

Люди умирают. Перестают дышать. После этого остаётся бездыханное мёртвое тело. Этот факт общество старается по возможности сокрыть. Тенденция к этому особенно усилилась за пятьдесят послевоенных лет, и именно в этой связи, по-моему, следует расценивать потрясение побывавших в Индии.

Незадолго до поражения, в марте 1945 года, был большой налёт и бомбёжка Токио, жертвами которой в одну только ночь стало огромное, невообразимое количество людей. Я думаю, что у тех, кто своими глазами видел эти жертвы, образ смерти на всю жизнь запечатлелся в сердце и никогда уже не исчезал.

Среди этого пейзажа, подобного картинам ада, мы, пошатываясь, поднялись на ноги и стали строить мирную, свободную, богатую страну. Если смотреть со стороны, получилось весьма удобное и чистое общество. А смерть тем временем потихонечку подчищали и приукрашивали, тому факту, что люди умирают, захоронению мёртвых тел придали лоск, и получившая характер абстракции смерть была упрятана туда, где она не попадалась бы нам на глаза.

В старину люди испускали дух у себя дома, в спальне или в гостиной, при этом часто их провожала вся семья, ещё с моим отцом и матерью было так.

Лежащая под одеялом бабушка или кто-то из родни, а вокруг семья, собравшаяся для последнего прощания, — раньше это было делом обычным. Из-под материнского рукава и дети глядели на то, как останавливается человеческая жизнь, а потом складывали ладони в молитве по усопшему.

Недавно знакомый рассказал историю, которая показалась мне удивительной. Один старик до последних дней продолжал работать, превозмогая боль и смягчая её всеми способами, но, осознав, что его жизни настал предел, три дня провёл в постели и в конце концов умер со словами благодарности, окружённый семьёй и друзьями.

И вот якобы кто-то из родных и друзей, пришедших принять его последний вздох, в момент его кончины невольно начал аплодировать. Эта история меня очень взволновала.

Аплодисменты, сопровождающие уход человека. Мне подумалось, что так умереть было бы прекрасно. Старик сумел умереть как следует, и люди вокруг были растроганы благородством его конца: он чудесно принял смерть, счастливый человек! Тут-то и раздались аплодисменты. Только вот обычно не умирают люди так.

Рассказ о смерти бабушки моего друга тоже мне очень понравился, это действительно смешная история. Умерла старушка, врач удостоверился, что дыхания нет, посмотрел зрачки и объявил семье: «Скончалась». Раз так, надо усопшему поднести «последний глоток воды», и родственники стали готовиться к этому обряду.

Мне тоже приходилось в нём участвовать. Когда умерла моя мать, мы налили в маленькое блюдечко воду, намочили комок ваты и, держа её палочками для еды, все по очереди, начиная с отца и кончая детьми, слегка смачивали губы матери. Я думаю, что эго и был упрощённый вариант обряда «последнего глотка воды».

Но вернёмся к той старушке. Когда врач объявил о её кончине, кто-то из родных произнёс: «Последний глоток воды! Где же вата?» — и семья стала обсуждать, где бы она могла лежать. И тогда лежащая на смертном одре бабушка, которая и дышать бы не должна, раз врач её признал умершей, не раскрывая глаз, тихонько вымолвила: «В комоде, третий ящик слева».

Представляю себе, как все были поражены. Я думаю, что это наверняка была старушка с сильным характером, из тех, что все привыкли делать самостоятельно, но она же вроде бы была уже мертва и вдруг пробормотала: «В комоде, третий ящик слева».

Все наверняка ушам своим не поверили. Но старушка сказала только это и навек испустила дух. Домашние кинулись к комоду, проверили третий ящик слева, и там действительно лежала вата. В этой семье до сих пор бесконечно рассказывают эту согревающую их сердца историю — как бабушка до последнего вздоха давала указания домашним.

Смешно, конечно, но каждый раз, когда слышишь рассказ, этот эпизод трогает сердце.

Такие умиротворительные расставания навек в последнее время не часто встречаются. Во-первых, в действительности нам приходится встречать смерть членов семьи, родственников и близких в больнице, под наблюдением врачей. Глядя на то, как на мониторе кардиографа мерцает прямая линия, мы слышим от врача: «Скончался». Или у себя дома дети по телефону узнают о смерти родителей. Вот так мы теперь стали встречаться со смертью.

Мы не можем наблюдать ни тех счастливых, которые тихо отходят в мир иной, ни бередящее душу зрелище предсмертных мук и тяжёлой агонии. Мы живём, не видя своими глазами, как люди умирают, не чувствуя кожей атмосферу смерти, и чем дальше, тем больше, по-моему, эта тенденция будет крепнуть.