Принцип устойчивости
Единица управления не должна «разваливаться» на отдельные элементы – ни в бою, ни на марше. А такое вполне возможно, если вы объединяете в единой организационной структуре быстрые механизированные части и совсем медленную осадную артиллерию. Иными словами, подвижность и боевая устойчивость войсковых частей, входящих в одно соединение, должны быть примерно равны.
Невооруженным глазом видно, что второй и третий принципы образуют противоречие. Менее очевидно, что первый принцип образует противоречие и со вторым, и с третьим. Именно поэтому создание адекватной организационной структуры вооруженных сил представляет собой сложную творческую задачу, общее решение которой неизвестно по сей день.
В любой реальной войне, как правило, быстро обнаруживалось вопиющее несоответствие структуры войск и реалий боевой обстановки. В результате начинались судорожные импровизации, сочетающие неприятное с бесполезным. Так, например, к началу Пограничного сражения 1914 года 5-я французская армия состояла из четырех армейских корпусов, кавалерийского корпуса и пяти отдельных дивизий, то есть ее командующий, генерал Ланрезак, должен был координировать действия 10 разнородных единиц, часть из которых не имела тыловых структур.
В марте 1916 года 2-я русская армия участвовала в наступлении в районе озера Нарочь. Ее командующий, генерал А. Рагоза, писал: «Нас учили: мастера военного дела более пяти единицами управлять не могут
…Я простой смертный и имею под своим началом таковых тринадцать.
…Теперь при групповой организации через телеграф проходит до трех тысяч депеш ежедневно. Если мне только треть таковых читать, то при семнадцатичасовой непрерывной работе можно на каждую депешу уделить только по одной минуте».
В следующей войне советский механизированный корпус образца 1941 года штатно имел следующую структуру:
2 танковые дивизии в составе:
2 танковых полка (по 3 танковых батальона)
мотострелковый полк (по 3 мотострелковых батальона)
гаубичный артиллерийский полк
отдельный зенитно-артиллерийский дивизион
разведывательный батальон
понтонный батальон
отдельный батальон связи
автотранспортный батальон
ремонтно-восстановительный батальон
медико-санитарный батальон
рота регулирования
полевой хлебозавод
полевая почтовая станция
полевая касса Госбанка
Моторизованная дивизия в составе:
2 мотострелковых полка (по 3 батальона)
танковый полк (3 батальона)
артиллерийский полк
отдельный истребительно-противотанковый дивизион
отдельный зенитно-артиллерийский дивизион
разведывательный батальон
легкий инженерный батальон
отдельный батальон связи
артиллерийский парковый дивизион
медико-санитарный батальон а
втотранспортный батальон
ремонтно-восстановительный батальон
рота регулирования
полевой хлебозавод
полевая почтовая станция
полевая касса Госбанка
Мотоциклетный полк (3 мотоциклетных батальона).
Отдельный моторизованный инженерный батальон.
Отдельная разведывательная авиаэскадрилья.
На вооружении корпуса штатно находился 1031 танк, по крайней мере пяти различных типов, причем Т-34 и КВ имели дизельные двигатели, Т-26, БТ-5 и БТ-7 – карбюраторные двигатели, однако на БТ-7М стоял дизель. Корпус нуждался в дизтопливе и бензине нескольких различных марок. Если учесть, что основную часть тягачей и заправщиков корпус получал по мобилизации (в мирное время этих машин в нем физически не было), то… желающие могут попробовать поиграть в организацию боевой работы такого корпуса.
И не нужно думать, что с тех пор что-то изменилось. Одному из авторов этой книги приходилось в начале 2000-х анализировать организационно-управленческую структуру Топливной компании РОСАТОМа ТВЭЛ. Там некоторые начальники управляли четырнадцатью разнородными единицами.
Организация любой армии с неизбежностью представляет собой компромисс между боевой эффективностью соединения и балансом сугубо эгоистических интересов различных командных инстанций. В знаменитом советском фильме 1970-х годов Штирлиц говорит об «обычной склоке между разведкой и контрразведкой». Но столь же обычны трения между армией и флотом, самоходной артиллерией и танковыми частями, спецназом и полевыми войсками.
В германской армии 1939-1945 гг., например, штурмовые орудия не подчинялись генерал-инспектору танковых войск. Кроме того, конфликтовали и непрерывно «делили» войска штаб сухопутных сил (ОКХ) и штаб вооруженных сил (ОКВ). «Все, что летает», принадлежало при этом рейхсмаршалу авиации Г. Герингу и управлялось высшим командованием люфтваффе (ОКЛ), а «все, что плавает», – соответственно, гросс-адмиралу Редеру и высшему командованию морских сил (ОКМ). ОКМ конфликтовал с ОКЛ в той же степени, в которой ОКХ соперничал с ОКВ.
Японская армия вела Вторую Мировую войну в Китае, а флот вел ее в ЮгоВосточной Азии, причем порядок взаимодействия армии и флота определялся специальным письменным соглашением, подписанным сторонами в присутствии Императора. Поскольку по каждому мелкому вопросу готовить очередное соглашение не было ни сил, ни времени, ни возможности, флот завел у себя сухопутные силы и строил для своих нужд танки. Армия, в свою очередь, заказала для себя несколько авианосцев.
Советский Союз начал на закате своей истории строить авианосцы, но так и не успел определиться с авиагруппой: подчиняется ли она командиру авианосца (морскому начальнику) или командиру авиакрыла (авиационный начальник), который, в свою очередь, получает приказы с берега – от командующего морской авиацией.