Собирающее Мифологическое Знание

Мифологическое Знание играет совершенно особую роль не только в пределах своего «этажа», но и во всей знаниевой пирамиде. Это – наиболее сложное из всех Знаний, структура которых нами установлена на данный момент времени. Оно обладает самой развитой системой связей с другими Знаниевыми Фокусами всех уровней.

Мифологическое Знание является основой одной из базовых форм войны – «войны Аполлона» (см. главу 4).

Дисциплинарная структура

• Лингвистика, семиотика, риторика.

• Психология (Фрейд, Юнг, Хеллингер).

• Космогония.

• Телеология.

•(Гуманиитарная) география, топика.

• Арифметика, теория чисел, теория групп, теория множеств.

• Химия, физика.

• Этика, эстетика.

• Точкой сборки Знания является сам миф как формат осмысления – придания смысла чему бы то ни было (жизни, природе, объекту, категории…).

Особенности Знания

Мифологическое Знание позволяет выстраивать «с нуля» систему понятий, позволяющую существовать в мире людей: первичную, или примитивную, онтологию, «онтологию без онтологии». Иными словами, Мифологическое Знание можно назвать «допригожинским»: оно отвечает на вопрос, как инициировать автокаталитический процесс? То есть «как родить Х, если у нас нет Х»?

Мифологическое Знание работает с категориями и понятиями

• с противоречиями «вообще»;

• со страхом «вообще»;

• с человеком «вообще»: это понятие может развиваться в Индустриальную фазу до мифологемы «Человечества», а в Когнитивную фазу до метафорогемы «Квантового Наблюдателя»;

• с пространством «вообще»;

• со временем «вообще»;

• с Языком и Речью «вообще»;

• с Законом «вообще».

Знание конструирует понятия

• «развитие» и его производные: «цель», «результат», «предопределение», «предназначение», «эволюция», «революция»;

• «идентичность» и его производные: «личность», «семья», «род», «племя», «народ».

Знание разворачивает первичные понятия пространства и времени в сложное слоистое время и в сложное слоистое пространство (трехмирье), порождая при этом производные понятия «вечность», «век» (как этап развития или деградации: Золотой Век, Серебряный Век и т.д.), «поколение», «бесконечность», «круги мира», «топика», «Ойкумена», «Номос», «Дом».

Мифологическое Знание создает коллективную память в форме мифологии или летописи и личную память в форме индивидуального скрипта – Судьбы.

Оно позволяет сконструировать культуру как совокупность норм, правил, рамок, ограничений, наложенных на творчество, и науку как совокупность инструментов мышления и коммуникации.

Миф, как формат осмысления Реальности, является базовой формой мысленного эксперимента.

Мифологическое Знание работает с противоречиями, в том числе:

• с первичными формами базовых социосистемных противоречий: «пространство – время», «жизнь – смерть», «часть – целое»,

• с языковыми противоречиями,

• с фазовыми противоречиями,

• с противоречием «иного».

Оно, однако, не работает с парадоксами, объясняя их «Богом из машины». Оперируя противоречиями, мифологическое Знание генерирует внеобыденные формы мышления, включая диалектическое и триалектическое, намечая переход к Онтологическому Знанию.

Мифологическое Знание объясняет Речь и Язык и является одной из базовых форм внеприказного языка повествования, нарратива.

Мифологическое Знание распространено повсеместно. Мифологический язык, как и обыденный, понятен любой аудитории – в этом смысле мифологический формат осмысления можно рассматривать как один из универсальных трансляторов. Миф не требует доказательств и не нуждается в них. Миф внеклассов, внесоциален, внекастов, внеиерархичен, вневременен, то есть представляет собой Знаниевый Инвариант.

При этом Мифологическое Знание носит личный характер.

Мифологическое Знание архетипично (его определяют как форму работы со Страхом, «прирученный страх») и апофатично, то есть оно действует, прежде всего, через отрицание. Миф обеспечивает доступ человека к своему Страху, что открывает путь к Откровению. Миф можно рассматривать как «Откровение на заведомо неадекватном языке».

Миф отвечает на первичные вопросы: Почему я родился таким. И как с этим жить? Что будет, когда я умру? Я плохой / хороший? Какие бывают плохие / хорошие? Почему так? Зачем так? Зачем я? Откуда я? Как мне жить – с собой, с другими, с Богом? Какой я? Каковы другие? Что больше, чем я? Как бывает? Что очевидно и что неочевидно? Что красиво?

Миф связан с развитием формулой:

Всякое развитие мифологично, всякий миф телеологичен.

Отсюда включение в Мифологическое Знание скриптов, сюжетов и производных понятий. Миф в значении «формат осмысления» можно рассматривать как совокупность языковых и символьных инструментов, позволяющих конструировать скрипты и модифицировать сказки вплоть до их создания.

Миф тесно связан со сказкой и является ответом на вопрос, что остается от сказки потом, после того как ее рассказали? Это след, ядро, «сухой остаток» сказки, функциональная сказка, сказка под задачу, «одомашненная сказка».

Пиктографическая структура

Базовый блок: архив или источник Знания

Социосистема в момент своего возникновения не знала ничего, как ничего не знает и ребенок в момент своего рождения. Именно поэтому на этапе становления разума – личного или коллективного – необходимо «допригожинское Знание», способное создавать «что-то» из «ничего».

Рис. 26. Социопиктографическая схема базового блока мифологического знания

Источником первичного Знания является «выделение Человека из природы» или акт рождения разума – базовое когнитивное противоречие между «я» и окружающим миром. «Я», таким образом, оказывается первопонятием. По всей видимости, на раннем этапе развития когнитивных способностей «я» и «понятие «я» совпадают: первопонятие онтологично в отличие от всех производных понятий (Рис. 26).

Заметим, что только это понятие дается Человеку извне (свыше ), а не создается им самим.

Противоречие «я» и «мир», который есть «не-я», порождает у формирующегося разума ряд неудовлетворенностей, вынуждая его на развитие в форме конструирования понятий.

Первым таким понятием является понятие человека, порождающего базовую идентификацию: я (есть) человек. Это понятие распаковывается, прежде всего, в понятие «разум»: «я (есть) человек» = «у меня есть разум» или, в другой семантике: «”я”» мыслю». Коллективность мышления у первых людей, наличие родителей у ребенка дополняют понятие «человек» понятием «люди». Где-то на этом же уровне развития возникает понятие «жизнь» (Рис. 27).

Рис. 27. Социопиктографическая схема разума и человека в мифологическом знании

По мере развития Человечества блок архива может и, вероятно, должен измениться. Осмысление понятия «я» и конструирование понятия «человек» в современном накопленном ментальном поле должно изменить понятие человека до «человека штрих», которое раскрывается через понятия «квантового наблюдателя» вместо «разума» и «человечества» вместо «людей». На данный момент такой переход прописан в философской и религиозной литературе, но не в реальности.

Каждое из вторичных понятий распаковывается в самостоятельный, хотя и очень простой по своей структуре блок.

Человеческий разум проявляется в способности делать как утверждения, так и отрицания. Два этих понятия самим фактом своего существования порождают понятие противоречия.

Понятие «люди» производит «первое обобщение первого лица» – к «я» добавляются «мы». В языке отрицания, причем скорее на эмоциональном уровне, чем на гностическом, возникает понятие «они». «Я» (личность) – «Мы» и «Они» составляет первый баланс Знания, то есть источник накопления социальной энергии.

Блок «Люди» при взаимодействии с гностическим отрицанием порождает понятие «не-люди» ? «нелюди». Блок «не-люди» должен быть распакован, и в действительности предпринимались неоднократные попытки его распаковки, которые не привели к успеху.

Когда человек рефлектирует, что в современной европейской культуре он уже немного не человек или он чуть более чем человек, то он, очевидно, попадает в категорию не-люди, а не нелюди. В нелюди обычно попадают через отказ от человеческого, а не от приобретения, присоединения новых качеств и свойств, например божественного.

Взаимодействие понятий «Люди» и «Разум» привело к конструированию понятия «речь» как формата отличия людей от животных и «не-людей» (Рис. 28).

Рис. 28. Социопиктографическая схема жизни в мифологическом знании

Гностическое отрицание понятия «жизнь» породило представление о «нежизни» ? «нежить» ? «смерть». Это понятие также должно быть превращено в блок и распаковано. Пока оно породило понятие «смерть», и оппозиция «жизнь – смерть», входящая в базовый блок вызовов ментограммы Человечества, оказалась отрефлектировано и включена в Знание, то есть обрело не только онтологический, но и гносеологический статус.

Противоречие «Жизнь» – «Смерть» в процессе своего осмысления породило понятие «страх», распаковывающееся на следующих шагах развития.

Блоки «Речь» и «Язык»

Речь, прежде всего, фиксируется как побудительное предложение: «сделай! беги! дай!» и на этом уровне мало чем отличается от сигналов стайных животных. Однако когнитивное отрицание заставляет говорить «нет!», даже если это бессмысленно, невыгодно и опасно.

В известной мере все человеческие институты построены на праве отрицания и слово «нет!» – самое важное слово в психическом развитии ребенка.

Слово «Нет!», фиксируя когнитивное отрицание, дополняет побудительное предложение отрицательным, формируя противоречие. Поскольку когнитивное отрицание никогда не бывает обоснованным, отрицание вызывает удивление и, как следствие, формат этого удивления, вопрос. По существу, оно является простым результатом применения оператора отрицания к побудительному предложению, как правило, вполне рациональному: «надень ботинки», обращенное к ребенку, или «убей мамонта», обращенное к первобытному охотнику.

Формируется первичный языковый баланс: побуждение-отрицание-вопрос (Рис. 29)

Этот баланс, как и любой баланс, накапливает энергию – в данном случае семантическую, – порождая иновое. Этим иновым служит объяснение в форме повествовательного предложения. Когнитивное противоречие, взаимодействуя с объяснением, усложняет предложение, создавая композитную структуру многих утверждений в одной упаковке. Сложные предложения создают необходимость в формате упорядочивания – синтаксисе.

Механизм объяснения модифицирует первичный языковой баланс, порождая вторичный в форме: «приказ-вопрос-ответ». Этот баланс разрешается проектно, порождая понятия дискурса, развитого приказа, нарратива, развитого повествования, и квестива[73], развитого вопроса. В наше время дискурс, нарратив, квестив формируют третичное языковое противоречие.

Рис. 29. Социопиктографическая схема речи и языка в мифологическом знании

Отметим здесь, что в военном деле этот баланс проявлен очень слабо: военная речь, в сущности, оперирует только побудительными предложениями и простейшими «вопросами на понимание». Представляет интерес моделирование военной структуры, способной работать с когнитивным отрицанием, использовать сложные вопросы и даже в конечном счете управлять семантическим полем с помощью первичного языкового баланса.

Ядро ментограммы: блок осмысления

Объяснение рождает осмысление.

Объяснение, формат повествовательного предложения, заставляет конструировать понятия причины и следствия и выстраивать причинные, антипричинные и иные связи между ними. Причины и следствия не существуют в реальном мире, во всяком случае, в таком виде, в котором они предлагаются на уровне объяснения, они заведомо не единственны, они, как правило, легко могут меняться местами: стало холодно, потому что зашло солнце, или солнце спряталось, потому что стало холодно? И так далее.

Поэтому «причина» и «следствие», как понятия, с неизбежностью рождают оппозицию, а затем и противоречие (Рис. 30). Решение этого противоречия придает смысл объяснению, а значит, и всему вторичному языковому балансу. Такое решение может быть только проектным, и нам известны два конкурирующих проекта, реализующих противоречия между причинами и следствиями: логика – и, прежде всего, в ее базовой и простейшей версии Аристотеля, и миф. Логика присоединяет понятия числа и измерения – пифагорийский подход.

Миф, прежде всего, работает с противоречивыми понятиями пространства и времени.

Рис. 30. Социопиктографическая схема осмысления в мифологическом знании

Не будет преувеличением сказать, что пространство и время не могут быть логически рационализированы, а числа не поддаются осмысленной упаковке в миф, хотя всю свою сознательную историю человечество пытается это сделать, в том числе – и в военной области.

В настоящее время – и на уровне общества, и на уровне личности – логический и мифологический подход, скорее, являются комплиментарными и взаимодополняющими. Тем не менее в их основу положены конкурентные когнитивные техники, и формирование оппозиции, а затем и противоречия между логикой, как формой осмысления мира, и мифом, как иной формой осмысления мира, неизбежно. Можно предположить, что это противоречие рано или поздно породит управляющее третье и в конечном счете сформируется баланс осмысления, базовый в Мифологическом Знании и в управлении «войной Аполлона».

В ментограмму Мифологического Знания входит ряд периферийных блоков, понимание структуры которых не является необходимым для изучения основ стратегии.

Миф как способ придания миру смысла конструирует сюжеты и, прежде всего, «минимальные сюжеты» или скрипты.

Сюжет как совокупность скриптов – специфически человеческий способ придания смысла жизни человека, истории племени, бытию Человечества.

Скрипты рождают сказки. Ограниченность их числа, сюжетность и их взаимная понятность генерируют трансляционные свойства мифа. Миф как универсальное объяснение, не требующее доказательств, понятен не только «нам», но и до некоторой степени и «им». Сюжеты и сказки совместно порождают архетипы.

Война уникальна в том отношении, что является одновременно и мифом, и сюжетом, и сказкой. Война может придать смысл человеческому существованию, но только в том случае, если кто-то или что-то придаст смысл самой войне. В этом отношении война очень сложно соотносится с мифологическим Знанием: она выводима из него, но не до конца.

Война не может быть осмыслена внутри себя собой. Она не может быть осмыслена внутри любого мифа или конечной их совокупности. Но она не может и быть осмыслена вне мифа, так как у нас нет альтернативного механизма смыслопорождения. Это противоречие может быть разрешено только в рамках высшего, трансцендентного Знания.

Взаимодействие скриптов (сюжетов) с базовым балансом «мы» – «они» – «я» формирует идентичность. Это понятие далее распаковывается в двух взаимосвязанных логиках – ролевой (социальность, функциональность) и родовой (род, племя, нация).

Деятельным блоком ментограммы являются мифы, вернее, типы мифов: Мифы творения, Мифы развития, Языковые мифы, Героические мифы, Фазовые мифы, Мифы грехопадения, Мифы спасения, Мифы конца света, Квантовые мифы. Система противоречий между мифами не сформирована. По всей видимости, в законченном виде она будет составлять скелетный элемент вида «Мальтийский крест».

Третий, или технологический, уровень: инженерное, экономическое, антропологическое, информационное Знания

Знания второго уровня пирамиды не описаны. Все они связаны с базовыми социосистемными процессами и являются поэтому самыми сложными. Только сейчас мы начали понимать приблизительную структуру гносеологического или трансляционного Знания, полное их описание – дело будущего. На третьем уровне интерес для управления войной представляют только Инженерное и Экономическое Знание. Структура Антропологического и Информационного Знаний также установлена, но описывать их в «Сумме стратегии» нет необходимости.