К. МАРКС ПРОЦВЕТАНИЕ. — РАБОЧИЙ ВОПРОС
К. МАРКС
ПРОЦВЕТАНИЕ. — РАБОЧИЙ ВОПРОС
Лондон, вторник, 15 ноября 1853 г.
«Торговые отчеты и денежный рынок» — под таким заглавием в «Economist» опубликована статья, стремящаяся доказать наличие общего процветания и благоприятных перспектив для развития торговли[361], хотя в том же номере сообщается, что «запасы продовольствия велики, а цены на него все еще растут», что «цена квартера пшеницы дойдет скоро до 80 шилл.» и что «положение в торговле хлопком отнюдь не таково, чтобы внушить фабрикантам какое-либо желание возобновить работу». Касаясь таблиц с данными об импорте, «Economist» пишет:
«В этих длинных столбцах с цифрами много поучительного, много такого, что подтверждает великие принципы, являющиеся предметом ожесточенной политической борьбы, много такого, что объясняет недавние события на денежном рынке и проливает свет на будущее, много такого, что является весьма поучительным для государственного деятеля, финансиста, банкира и торговца, получающих возможность точно уяснить положение вещей в данный момент и правильно судить о своем положении в будущем. Поэтому нам кажется, что лучшая услуга, которую мы можем оказать, состоит в том, чтобы обратить внимание на некоторые из основных фактов, вытекающих из этих отчетов, и проследить их связь с другими важнейшими особенностями текущего момента».
Давайте же усядемся у ног этого пророка и будем внимать его весьма многословным прорицаниям. На этот раз таблицы с данными об импорте приведены с целью доказать не расточительность рабочего класса, а те неслыханные блага, которые получает именно этот класс от свободы торговли. Приведем эти таблицы.
ТАБЛИЦА I
Потребление с 5 января по 10 октября
Достаточно взглянуть на эту таблицу, чтобы сразу увидеть ложный характер утверждений «Economist». Все что нам известно о перечисленных товарах, это не то, что они потреблены, как указано в таблице, а то, что они поступили в продажу для потребления. А это совсем другое дело. Наверное, не найдется такого лавочника, который был бы настолько невежественным, чтобы не понять разницы между запасом товаров, которые поступили в его лавку, и тем количеством товаров, которое было действительно продано населению и потреблено им.
«Этот перечень», — пишет «Economist», — «можно рассматривать как список главных предметов роскоши, потребляемых рабочим классом».
Ниже «Economist» также относит рост импорта этих предметов на счет рабочего класса. Между тем такой предмет, как кофе, лишь в самых небольших размерах потребляется английскими рабочими, а вина они не. потребляют вообще. Или, может быть, «Economist» полагает, что положение рабочего класса улучшилось вследствие того, что его хозяева стали потреблять в 1853 г. больше вина и кофе, чем в 1852 году? Относительно чая общеизвестно, что вследствие китайской революции и связанного с ней расстройства торговли возник спекулятивный спрос, порожденный опасениями за будущее, а не текущими потребностями настоящего момента. Что касается сахара, то вся разница между импортом к октябрю 1852 и импортом к октябрю 1853 г. составляет всего лишь 324 261 центнер; при атом я не берусь соревноваться в знаниях со всеведающим журналом «Economist», которому, разумеется, известно, что из этих 324 261 центнера ни один центнер не застрял в подвалах лавочников и не израсходован на кондитерские изделия для высших классов и что весь этот сахар непременно попал в чай рабочего. Поскольку хлеб дорог, рабочие, конечно, кормили своих детей сахаром, — рекомендовала же Мария-Антуанетта французскому народу во время голода 1788 г. питаться миндальными пирожными. Что же касается увеличения импорта табака, то спрос на табак со стороны рабочих действительно регулярно возрастает по мере того, как их лишают работы и нарушается их нормальная жизнь.
Помимо всего мы не должны забывать, что количество ввезенных в октябре 1853 г. товаров определялось не фактическим спросом в этом месяце, а спросом предположительным, исчисленным на основании совершенно иного положения на внутреннем рынке. Так обстоит дело с первой таблицей и ее «связью с другими, важнейшими особенностями текущего момента».
ТАБЛИЦА II
Ввезено с 5 января по 10 октября
Журналу «Economist», несомненно, принадлежит великолепное открытие, согласно которому относительное увеличение ввоза продуктов питания в годы засухи и неизбежного голода, по сравнению с обычными годами, скорее служит доказательством внезапного роста потребления, чем необычного падения производства этих продуктов. Неожиданный рост цен на тот или иной предмет, несомненно, представляет собой импортную премию. Но разве кто-нибудь когда-либо утверждал, что чем дороже предмет потребления, тем больше найдет он ревностных потребителей? Перейдем теперь к третьей категории импортируемых товаров, — к сырью для фабрик:
ТАБЛИЦА III
Ввезено с 5 января по 10 октября1852 г. 1853 г.
Так как производство 1853 г. значительно превысило производство 1852 г., то и сырья потребовалось больше и его больше было ввезено и переработано.
«Economist», однако, не утверждает, что излишек выработанных в 1853 г. промышленных изделий пошел на внутреннее потребление. Он относит его к экспорту:
«Важнейшим фактом является огромный рост нашего экспорта. Увеличение стоимости экспорта всего лишь за один месяц, кончая 10 октября, составляет не менее 1446708 ф. ст., в целом же увеличение этой стоимости за девять месяцев достигает 12596291 ф. ст.; общая стоимость экспорта составляет 66987729 ф. ст. в текущем году, против 54391438 ф. ст. за соответствующие месяцы 1852 года… Если взять только экспорт товаров британского производства, мы получим увеличение за этот год не менее, чем на 23 процента».
Но как обстоит дело с этими дополнительно экспортированными товарами на сумму в 12596291 фунт стерлингов? «Значительная часть этих экспортируемых товаров еще только находится на пути к своим рынкам», а прибудут они туда как раз в такой момент, когда их появление довершит расстройство этих рынков. «Значительная часть этих дополнительно экспортируемых товаров идет в Австралию», и без того перенасыщенную товарами, «в Соединенные Штаты», где имеется избыток товаров, «в Индию», переживающую депрессию, «в Южную Америку», которая вообще не в состоянии поглотить какие-либо дополнительно ввозимые товары, не нашедшие сбыта на Других рынках.
«Огромное количество дополнительных товаров, которые были ввезены и потреблены», — пишет «Economist», — «уже оплачены Англией или же будут оплачены в ближайшем будущем по выданным на них векселям, срок которых истекает… А когда же нам уплатят за вывезенные товары? Через 6 месяцев, через 9 месяцев, через 12 месяцев, а за некоторые товары через полтора или два года».
Это «лишь вопрос времени», — заявляет «Economist». Какое заблуждение!
Если вы выбрасываете этот огромный излишек промышленных товаров на рынки, уже наводненные вашими экспортными товарами, то время, которого вы ожидаете, может никогда не наступить. То, что в ваших таблицах выглядит как огромный перечень воображаемых богатств, может оказаться огромным перечнем действительных потерь, перечнем банкротств в мировом масштабе. Что же доказывает таблица III и данные об экспорте, ставшие предметом такого хвастовства? То, что каждый из нас уже давно сознавал, а именно, что промышленная продукция Великобритании чрезвычайно возросла в 1853 г., что ее рост превысил норму и что ее тенденция к расширению усиливается в тот самый момент, когда происходит сужение рынков.
«Economist» приходит, конечно, к противоположному выводу.
«Затруднения на денежном рынке и повышение процентной ставки», — говорит он нам, — «являются лишь преходящим последствием того обстоятельства, что крупные партии импортируемых товаров оплачиваются немедленно, тогда как огромный излишек экспортируемых товаров отпускается в кредит».
В представлении «Economist» напряженное состояние денежного рынка является лишь результатом добавочного экспорта товаров. Между тем мы с таким же правом можем сказать, что в эти последние месяцы рост экспорта был лишь неизбежным результатом затруднений на денежном рынке. Эти затруднения сопровождались притоком золота и неблагоприятным валютным курсом; но разве неблагоприятный курс не является премией на векселя, выписанные на другие страны, или, другими словами, экспортной премией? Именно в силу этого закона Англия в периоды затруднений на своем денежном рынке расстраивает все прочие рынки мира и периодически разрушает промышленность других стран, бомбардируя их английскими промышленными товарами, продаваемыми по пониженным ценам.
«Economist» наконец-то нашел те «два пункта», в которых рабочие решительно неправы, решительно заслуживают осуждения и решительно проявляют глупость.
«Во-первых, они вступают в спор в большинстве случаев лишь из-за жалких грошей».
Почему же они так поступают? Дадим самому «Economist» ответить на этот вопрос:
«Характер спора изменился: из вопроса о договоре спор превратился в борьбу за власть…
Во-вторых, рабочие не сами вели свои дела, а действовали по указке безответственных, а возможно и вообще самозванных лидеров… Они действовали объединение, посредством организованных дерзких клубов… У нас не вызывают опасений политические убеждения самого рабочего класса; но у нас действительно вызывают опасения и чувство протеста убеждения тех людей, которым рабочий класс позволил поймать себя в ловушку и выступать от своего имели».
Рабочие ответили на создание классовой организации их хозяев созданием своей собственной классовой организации. A «Economist» говорит им, что он перестанет «опасаться» их, если они дадут отставку своим генералам и офицерам и примут решение бороться в одиночку. Точно так же в период первых битв французской революции глашатаи объединенных деспотов Севера то и дело уверяли весь мир, что они «опасаются» не французского народа самого по себе, а лишь политических убеждений и политических действий свирепого Comite du Salut Public {Комитета общественного спасения[362]. Ред.}, дерзких клубов и беспокойных генералов.
В своей предыдущей статье я указывал журналу «Economist», что нет ничего удивительного, если рабочий класс не воспользовался периодом процветания для того, чтобы получить образование и дать его своим детям. Теперь я могу передать вам следующие факты, о которых мне было сообщено со всеми именами и подробностями и которые вскоре будут представлены парламенту. В последнюю неделю сентября 1852 г. в городе… расположенном в 4 милях от… на предприятии, производящем отбелку и окончательную отделку тканей, именуемом… и принадлежащем эсквайру… упомянутые нами лица проработали 60 часов подряд, с отдыхом в течение всего лишь трех часов!
Девушки и девочки Возраст
М. С 22 года
Э. Б 20 лет
М. Б 20»
Э. Г 18»
К. Н 18»
Б. С 16»
Т. Т 16»
Э. Т 15»
М. Г 15»
Г. О 15»
М. Л 13»
Б. Б 13»
М. О 13»
Э. Т 12 лет
К. 0 12»
С. Б 10!»
Энн Б 9!»
Мальчики
У. Г 9 лет
Дж. К 10»
Девяти- и десятилетние дети работают 60 часов подряд всего лишь с трехчасовым отдыхом! Пусть хозяева уж помалкивают о пренебрежении рабочих к образованию! Одна из упомянутых, Энн Б., девочка всего 9 лет отроду, во время 60-часовой работы упала от изнурения на пол и заснула; когда ее разбудили, она заплакала, но ее все же заставили возобновить работу!!
Фабричные рабочие по-видимому решились вырвать движение за образование из рук манчестерских обманщиков. Как сообщают, на состоявшемся в городском саду митинге безработных Престона имело место следующее:
«Г-жа Маргарет Флетчер обратила внимание собравшихся на неправильность того, что замужние женщины работают на фабриках, оставляя без присмотра своих детей и запуская домашние дела. Каждый рабочий имеет право на справедливую заработную плату за справедливый рабочий день, а это, по ее мнению, означает, что рабочий должен получать за свой труд такое вознаграждение, которое дало бы ему возможность содержать самого себя и свою семью в хороших условиях, оставлять жену дома для выполнения обязанностей домашней хозяйки и давать детям образование (аплодисменты). Выступавшая закончила свою речь, предложив принять следующую резолюцию:
Собрание постановляет: все замужние женщины города намерены не выходить на работу до тех пор, пока их мужья не будут получать справедливого и полного вознаграждения за свой труд.
Г-жа Энн Флетчер (сестра предыдущего оратора) поддержала резолюцию, и последняя была принята единогласно.
Председатель митинга заявил, что после разрешения вопроса о десятипроцентной прибавке развернется такая агитация в отношении применения труда замужних женщин на фабриках, которую вряд ли ожидают фабриканты страны».
Эрнест Джонс, совершающий поездку по промышленным округам, ведет агитацию за «Рабочий парламент»[363]. Он выдвигает предложение о том, чтобы
«делегаты от рабочих всех профессий собрались в центре движения, в Ланкашире, в Манчестере, и заседали там до тех пор, пока не будет одержана победа. Это явилось бы столь авторитетным и столь доступным выражением точки зрения рабочего класса, что его услышал бы весь мир, а собранию, заседающему у св. Стефана[364], пришлось бы разделить с этим парламентом газетные столбцы… В период кризиса, подобного нынешнему, весь мир станет более внимательно прислушиваться к словам скромнейшего из этих делегатов, нежели к словам титулованных сенаторов самой надменной из палат».
Орган лорда Пальмерстона придерживается совершенно иного мнения:
«Между нами говоря», — восклицает «Morning Post», — «развитие движения, которым так хвастались, было на деле приостановлено, и после жалкого провала 10 апреля уже не предпринималось дальнейших попыток превратить рабочих в законодателей или портных в народных трибунов».
Написано К. Марксом 15 ноября 1853 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3938, 30 ноября 1853 г.
Подпись: Карл Маркс
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского