1.2. Базовая стратегия идентификации «для себя»

В ходе обработки материалов широкомасштабного эксперимента по психолингвистическому портретированию лексики313 получили подтверждения некоторые соображения по поводу стратегий идентификации значения слова, обнаруженных мною ранее при проведении экспериментов с носителями разных языков и при межъязыковом сопоставлении ассоциативных реакций испытуемых314. Напомню, что в моих исследованиях 1960–1970-х гг. использовались различные экспериментальные процедуры, в том числе – свободный ассоциативный и направленный ассоциативный эксперименты с непосредственным и отсроченным воспроизведением испытуемыми слов исходного списка. В то время меня преимущественно интересовали механизмы памяти и опоры для установления интервербальных связей315, а значение слова рассматривалось с позиций семантической структуры слова, т.е. в лингвистическом аспекте316. Однако вскоре стало очевидным, что выявляемые в материалах экспериментов интервербальные связи (в частности, обнаруживаемые при межъязыковых/межкультурных сопоставлениях), не могут получить объяснения в русле лингвистической теории, а это послужило импульсом для разработки психолингвистической теории слова как достояния индивида317. Дальнейшее развитие названной теории, связанное с трактовкой слова как средства доступа к единой информационной базе человека – индивидуальному знанию, организованному в формате «живого мультимодального гипертекста», позволяет вернуться к обозначенному в названии этого раздела вопросу на новом теоретическом уровне и с привлечением экспериментальных данных, полученных в последние годы мною, а также некоторыми другими авторами.

В качестве основного корпуса данных, обсуждаемых ниже, выступают материалы экспериментального исследования, о котором уже шла речь в связи с примерами динамики значения некоторых общеупотребительных слов (см. 1.1.2). Уточняю, что эти материалы продолжают обрабатываться; параллельно с этим устанавливаются возможности сопоставления полученных данных с публикациями по результатам исследований других авторов.

Напомню, что психолингвистическое портретирование лексики в рассматриваемом эксперименте включало использование пяти исследовательских процедур, в число которых вошли два варианта ассоциативной методики (свободный ассоциативный и направленный ассоциативный эксперименты), субъективное шкалирование по 7-балльной шкале с полюсами от –3 до + 3 и две процедуры дефинирования. Результаты шкалирования здесь не рассматриваются; представляется достаточным указать, что процедура шкалирования проявила себя как полезный инструмент психолингвистического портретирования лексики, способный обнаруживать в достаточной мере проявляющиеся тенденции общегрупповых оценок и динамики таких оценок за определённый период времени. Удалось установить, что стратегии оценивания того, что стоит за словом, в принципе прослеживаются уже при наличии 50 Ии., а личностные преференции сглаживаются при 100 Ии318.

К числу важных выводов по результатам сопоставления данных, полученных по четырём (двум ассоциативным и двум дефиниционным) исследовательским процедурам, можно отнести предположение, согласно которому независимо от формулировки экспериментального задания Ии. стремятся прежде всего удостовериться, что они верно опознают воспринимаемое слово, понимают его значение. Иначе говоря, всегда имеет место идентификация значения слова «для самого себя», а уже после этого происходит установление той или иной интервербальной связи, которая не всегда отвечает заданию эксперимента, т.е. происходит задержка на названном этапе, выявляя его продукт, который в иных случаях лишь имплицируется.

Сформировавшиеся у меня ещё в 1970-е гг. представления о базовой роли ИС «для себя» тогда же дали основания для рассмотрения ряда вытекающих отсюда следствий. В частности, было высказано мнение, что в памяти человека возможные варианты опознания одного и того же слова хранятся раздельно (эта гипотеза получила подтверждение в результатах экспериментальных исследований некоторых других авторов319); опознание каждого из таких вариантов представляет собой включение в отдельную систему связей и отношений по линиям переработки перцептивного и когнитивного опыта, что всегда увязано также с определёнными эмоционально– оценочными переживаниями. Более того, индивид осознаёт, что слово могло быть встречено и в каком-то ином значении, преимущественно в случаях рассогласования с последующим контекстом или ситуацией (особенно наглядно это проявляется в различных вариантах языковой игры). Обратим внимание на то, что тем самым выявляется одно из оснований для разграничения, с одной стороны, продуктов логико– рационального научного описания значения слова (например, в толковом словаре через перечень в одной статье нескольких значений слова), а с другой – продуктов «своеобразной переработки речевого опыта» в психофизиологической «речевой организации индивида» (в терминах Л. В. Щербы), когда связь между отдельными значениями устанавливается только при необходимости и требует определённой метаязыковой активности (через рефлексию). Во втором случае оказывается актуальным поиск каких бы то ни было проявлений опоры индивида на его предшествующий опыт, который к тому же не должен ограничиваться чисто вербальной сферой, поскольку слово выступает в функции средства доступа к мультимодальному образу мира, вне которого никакое понимание и/или взаимопонимание реализоваться не могут. Поскольку выход на «табло сознания» осуществляется благодаря слову, определённые жизненные или экспериментальные ситуации могут помочь выявить промежуточные и конечные продукты процессов идентификации слова и формирования интервербальных связей (на самом деле мы встречаемся с подобными ситуациями довольно часто в повседневной деятельности и общении, но не делаем их предметом рефлексии или целенаправленного научного исследования).

Такие представления побудили меня искать экспериментальные свидетельства тому, что опознание слова «для себя» играет особую роль для человека и реализуется с помощью использования некоторых предпочитаемых индивидом средств. Ориентация на целенаправленный поиск помогла мне увидеть в материалах «Ассоциативного тезауруса английского языка»320 один из возможных ответов на вопрос о том, что помогает индивиду удостоверять для самого себя то, как он понимает значение воспринимаемого слова. Поскольку в этом корпусе экспериментальных материалов впервые содержались данные об обратных ассоциативных связях, т.е. о словах-стимулах, вызвавших исследуемое слово в качестве ассоциативной реакции, мне удалось выделить ядро лексикона носителя английского языка, включавшее слова, наиболее часто используемые в качестве своеобразных «идентификаторов», т.е. средств разъяснения того, что именно понимается Ии. под тем или иным словом-стимулом321. В развитие приведённых положений важнейшая роль единиц ядра лексикона индивида как естественного метаязыка была позднее обоснована в исследовании Н. О. Золотовой322.

Замечу попутно, что выделение ядра лексикона как такового фактически способствовало возникновению популярного ныне направления исследований в области «языкового сознания», хотя на самом деле обе составляющие этого термина не являются чётко определимыми: если в фокусе сознания находится именно языковое явление как таковое, то сознание оказывается не языковым, а метаязыковым; если же речь идет об осознании именуемого вербальными средствами, то, с одной стороны, оно не является полностью языковым (слово обеспечивает выход на мультимодальный образ мира с множеством связей и выводных знаний по комплексу признаков и признаков признаков именуемой сущности), а с другой стороны – осознаваемое опирается на широкую сеть связей, так или иначе учитываемых на взаимодействующих уровнях сознательного контроля, бессознательного контроля и неосознаваемого, поскольку вербально манифестируются лишь продукты многоэтапных процессов опоры на перцептивный, когнитивный и эмоционально– оценочный опыт взаимодействия индивида с естественным и социальным окружением.

Констатация фактов использования единиц ядра ментального лексикона при идентификации слова «для себя» важна, но недостаточна для объяснения специфики рассматриваемого явления, к тому же в интересующих нас случаях могут фигурировать и слова, не относящиеся к ядру, но наиболее подходящие в качестве идентификаторов в тех или иных ситуациях. Поэтому с самого начала моих исследований была поставлена задача анализа всего корпуса полученных данных (в отличие от применявшегося в те годы анализа только самых частотных реакций) и группировки ассоциатов по моделям их связи с исходным словом. Это, в частности, помогло увидеть недостаточность анализа ассоциативных связей по строгим лингвистическим параметрам и обосновать необходимость выхода на глубинные основания интервербальных связей, что привело к отказу от обязательного учёта согласованности стимула и реакции по требованиям «поверхностного уровня» (например, по показателям рода, числа, падежа) и к рассмотрению глубинной парадигматики и синтагматики, а также к введению специфичных для функционирования языка у индивида понятий симиляров и оппозитов, отражающих связи не столько по зафиксированному в словарях значению слова, сколько по его смыслу, трактуемому с позиций обыденного знания. Дальнейшее развитие этих положений имело место в ряде кандидатских и докторских диссертаций моих учеников, но здесь речь идёт только о роли самой базовой стратегии идентификации значения слова «для себя» (на примерах реализации этой стратегии в экспериментальных материалах).

Представляется важным сделать ещё одно теоретическое уточнение в связи с попыткой «заглянуть за кадр» – выявить стратегии и опоры, обеспечивающие опознание слова и установление определённых интервербальных связей. Известно, что имела место необихейвиористская идея наличия некоторых «промежуточных переменных», «репрезентативных ответов» и т.д., на глубинном уровне обусловливающих формирование связи между стимулом и реакцией. Обсуждение этой идеи не входит в мои задачи, оно увело бы нас от рассмотрения заявленного в названии этого раздела вопроса. Поэтому ограничусь указанием на то, что допущение наличия чего-то и попытка выявления специфики допускаемого – разные вещи, а главное состоит в наличии определённой базовой теории, отвечающей характеру исследуемого объекта. Напоминаю, что далее обсуждение примеров ведётся с позиций психолингвистической теории значения слова со всеми вытекающими отсюда следствиями.

В задачи рассмотрения случаев реализации стратегии идентификации значения слова «для себя» входят:

1). Обнаружение типичных проявлений названной стратегии в материалах психолингвистического портретирования лексики (свободного ассоциативного эксперимента, направленного ассоциативного эксперимента и двух вариантов процедуры дефинирования);

2). Сопоставление полученных данных с материалами экспериментов, проведённых другими авторами в различающихся условиях (т.е. с взрослыми и детьми разных возрастных групп, с профессионалами в некоторой области науки и др.).

Уточню, что рассматриваемые далее примеры интересны исключительно как факты реализации обсуждаемой стратегии, поэтому количественные показатели не приводятся (они имели бы определённую значимость при постановке задачи выявления степени актуальности данной стратегии в тех или иных обстоятельствах). Выведение на первое место примеров из материалов свободного ассоциативного эксперимента связано с тем, что для сопоставления далее будут использоваться результаты применения другими авторами именно такой исследовательской процедуры. Более того, по опыту моей многолетней экспериментальной работы создалось впечатление, что эта исследовательская процедура предоставляет наиболее широкий спектр интересных для анализа случаев, которые с удивительной последовательностью проявляются при выполнении других заданий, в том числе – вместо них, т.е. при игнорировании требуемой инструкции (например, при записи свободной ассоциативной реакции вместо направленной с тем или иным ограничением), при включении типичной свободной ассоциативной реакции в состав дефиниции или записи вместо неё.

Итак, при выполнении одного из заданий по психолингвистическому портретированию лексики Ии. было предложено записать слова, которые первыми придут в голову в связи с предложенными им словами (т.е. дать по одной свободной ассоциативной реакции). С точки зрения интересующей нас стратегии идентификации значения слова наиболее интересными оказываются не именования хорошо известных (привычных) сущностей (типа: ЛИМОН – фрукт, цитрус), а слова, не так давно вошедшие в широкий обиход или за последнее время получившие либо новые значения, либо изменённую эмоционально-оценочную характеристику (именно такие слова брались мною для психолингвистического портретирования с временным интервалом в 17 лет). Во втором случае особенно наглядно проявляются усилия Ии. уточнить, что имеется в виду под воспринимаемым словом, при этом для недостаточно чётко понимаемых сущностей проявляются разные уровни понимания испытуемыми того, что именуется, а при изменении значения слова – на первый план выходит значение, ставшее наиболее актуальным для Ии. за последнее время. Рассмотрим некоторые примеры.

Пример 1: БРОКЕР –

а) посредник, специалист, агент, профессия, человек, работает на бирже, биржевый работник, предприниматель, род деятельности, род занятий, мужчина;

б) биржа, акции, деньги, делать ставки на бирже, денежные операции, продажа, рынок, торги;

в) делец, жулик, игрок, махинация, игрок на бирже, спекуляция.

В ассоциативном поле этого слова прежде всего обнаружилось смешение Ии. слова БРОКЕР со словами «дилер», «маклер», «риэлтор», а это свидетельствует о том, что представления о таких видах деятельности ныне весьма расплывчаты. Однако некоторые Ии. пытаются определить: кто такой этот самый брокер (см. реакции группы «а»), с чем он имеет дело (реакции группы «б») или хотя бы какой он или то, с чем он имеет дело – хорошее это или не очень (реакции группы «в»). Обратим внимание на то, что при разных степенях конкретности/абстрактности ответов все они указывают на смутное, расплывчатое понимание значения идентифицируемого слова, хотя его слышали и «знают».

В ассоциативном поле слова КОММЕРСАНТ (см. Пример 2), которое, кстати, некоторые перепутали со словом «коммивояжер», чётко выявились два направления идентификации именуемой сущности: одни Ии. уточнили, что речь идёт о печатном издании с таким названием (см. примеры группы 2.1), в то время как другие стали характеризовать человека, занимающегося определённой деятельностью (примеры группы 2.2), опять таки на разных уровнях конкретности/абстрактности или через именование того, с чем такая деятельность связана (подпункт «б»), и с оценочным отношением к такому человеку или роду его деятельности (подпункт «в»).

Пример 2: КОММЕРСАНТ –

1: газета, журнал.

2: человек;

а) бизнесмен, продавец, предприниматель, человек, индивидуальный предприниматель, мужчина, профессия, работа, частник, экономист, деловой человек, занятие коммерческой деятельностью, купец, мужик, накопитель, работник, род деятельности, челночник, эксперт;

б) деньги, торговля, бизнес, рынок, коммерция, товар, купить/продать, малый бизнес, налоги, прибыль, считает деньги, собственность;

в) спекулянт, торгаш, обманщик, жулик.

При анализе экспериментальных бланков стало очевидным, что, независимо от заданий по другим экспериментальным процедурам, точно такие же ответы даются Ии. в ходе направленного ассоциативного эксперимента, а также и при выполнении двух процедур дефинирования.

Так, при задании «Запишите, пожалуйста, слова, которые могут сочетаться с предложенными вам словами» (т.е. в ходе направленного ассоциативного эксперимента без ограничения направления поиска реакции), в число типичных вошли, например, такие ассоциативные реакции (см. Пример 3, где первыми приведены наиболее типичные ответы Ии.):

Пример 3: Направленные ассоциативные реакции

АУКЦИОН – продажа (распродажа, торги, рынок, розыгрыш)

БАНК – деньги (кредит, капитал, валюта, банкомат, вклад, денежный дом, ипотека, предоставление кредитов, финансы)

ДИРЕКТОР – начальник (большой человек, глава школы, руководитель, начальство, профессионал, управленец, управляющий человек)

ДОСТАВКА – перевозка (извоз, экспорт)

МАТЕРИАЛЬНЫЙ – денежный (духовный, вещественный, ценный)

НАМЕСТНИК – заместитель (временный начальник, должность, владелец, феодал, специалист, человек)

НИЗКИЙ – высокий (маленький, длинный, жалкий, неэффективный, падший, подлый)

ПРЕДПРИЯТИЕ – фирма (завод, ОАО, производство, бизнес, ООО, компания, корпорация, организация, фабрика)

РАСПАД – крах (развал, разруха, разрушение, руины, хаос, упадок, финиш)

РЫНОК – базар (экономика, бизнес, деньги, покупатель, продажа, продавец, торг, торги)

СУБЪЕКТ – объект (личность, человек, директор, индивид, растрёпа, физическое лицо, частное лицо)

Нетрудно заметить, что, во первых, вместо ожидавшейся синтагматической связи во всех приведённых примерах реализована связь по линии парадигматики; во-вторых, мы видим явные случаи разъяснения того, как понято предложенное слово; в-третьих – некоторые из сделанных Ии. записей в принципе совпадают с дефинициями, которые обычно даются на бытовом уровне объяснений (т.е. фактически – в первую очередь для самого себя).

Переходя теперь к материалам по процедуре дефинирования, уточню, что первое из этих заданий формулировалось так: «Что означают следующие слова? Можно дать синоним», а во втором задании предлагалось назвать два и более значений того или иного слова, т.е. Ии. были сразу же ориентированы на то, что речь идёт о многозначных словах.

В связи с этими заданиями представляется важным особо подчеркнуть, что психолингвистическое портретирование лексики предполагает упорядочение экспериментальных процедур по нарастанию степени метаязыковой активности Ии. – от свободной ассоциативной реакции через направленную ассоциативную реакцию и субъективное шкалирование к требующим всё большего внимания дефиниционным заданиям. Следует признать, что далеко не все Ии. выполнили полностью два последних задания. Более того, некоторые Ии. в обоих случаях фактически повторили наиболее типичные свободные и направленные ассоциативные реакции «разъяснительного» типа, полученные в другой серии эксперимента (использовались разные экспериментальные бланки, чтобы одни и те же слова не повторялись по разным заданиям для каждого И.).

В приводимых далее примерах суммированы некоторые записи Ии. при выполнении заданий по дефинированию.

Пример 4: РАЗВАЛ –

а) распад, деструкция, разделение целого на части, деление на куски, руины, разделение на части в буквальном и переносном смысле;

б) крах, разруха, распад определённой системы, забвение, конец, упадок, уничтожение старого;

в) рынок, передвижной рынок, выкладка многочисленного товара, небольшой рынок, открытая палатка для торговли, палатка на улице, торговый рынок, точка продажи товаров;

г) часть рельефа местности, горный развал;

д) сход-развал, место для смены шин автомобиля, разбор на запчасти, ремонт машины, балансировка колёс.

Пример 5: КРУТОЙ –

а) резкий, не пологий, обрывистый, отвесный, стремительный, качество явления природы (крутой берег);

б) поворот, подъём, спуск, угол наклона, склон, обрыв, скала, берег;

в) модный, влиятельный, богатый, властный, классный, успешный, важный, деловой, имеющий власть, авторитетный, волевой, клёвый, опасный, показной, раскрученный, шикарный, криминальный, самый лучший;

г) сваренный вкрутую, крепко заваренный, полностью проваренный, сваренный до готовности, слишком горячий крепкий чай, твёрдый.

Приведённые и подобные им однословные дефиниции типа РАЗВАЛ – распад, рынок, сход-развал или КРУТОЙ – резкий, поворот, модный – полностью совпали со свободными и/или направленными ассоциативными реакциями на все исследовавшиеся слова.

Не имея возможности приводить и обсуждать дополнительные примеры из своих экспериментальных материалов, обращусь теперь к сопоставлению некоторых из высказанных здесь соображений с результатами исследований других авторов.

Основную проблему при поиске материалов для сопоставления составляют расхождения в списках исследуемых слов. Например, «Русский ассоциативный словарь: ассоциативные реакции школьников I–XI классов»323 содержит информацию только о трёх словах моего списка (ДЕНЬГИ, РОССИЯ, РУБЛЬ). Могут также различаться инструкции для Ии., как и количество используемых исследовательских методик.

«Материалы к ассоциативно-семантическому словарю жителей города Омска»324 являются наиболее подходящими для сопоставления с результатами моего исследования, поскольку в этой публикации представлены результаты применения комплекса исследовательских процедур, включавшего свободные ассоциативные реакции и дефиниции (результаты соотносимых в сопоставляемых экспериментах процедур шкалирования здесь не обсуждаются). К сожалению, в наших перечнях исследуемых слов нет совпадающих вхождений, что не исключает возможности «условных» сопоставлений на основании сходства морфологической структуры и характера значения некоторых слов, однако это требует дополнительного рассмотрения и не входит в задачи сегодняшнего дня. Поэтому здесь ограничусь указанием на то, что Л. О. Бутакова отмечает наличие в словарных статьях специфических конкретизаторов, к которым отнесены «слова, словосочетания, отдельные сегменты высказывания и целые высказывания»325. Фактически Ларисой Олеговной Бутаковой предложено удачное именование феномена, который я называю разъяснением для самого себя того, как понято значение воспринимаемого слова. Важно подчеркнуть, что такие конкретизаторы могут даваться Ии. независимо от характера инструкции и нередко имплицируются как промежуточный этап, со всей очевидностью предваряющий записанную реакцию (например, слово «человек» явно подразумевается в ответах типа имеющий в подчинении нескольких людей на слово МЕНЕДЖЕР).

В ряде недавних публикаций ассоциативных экспериментов также не нашлось совпадений в перечнях исследуемых слов, поэтому они будут использоваться позднее при установлении условных соответствий326. В качестве примеров анализа по аналогии можно привести сопоставление используемых Ии. средств конкретизации слов типа БРОКЕР в моём эксперименте (см. выше Пример 1) и в материалах исследования О. В. Коротун [Коротун 2010], где имеются данные по направленным ассоциативным реакциям на сходные с этим словом слова, в том числе: ДИЗАЙНЕР (см. ниже Пример 6), МЕНЕДЖЕР (Пример 7.2), ПРОГРАММИСТ, а также в «Ассоциативном словаре употребительной русской лексики» [Рудакова, Стернин 2011], куда входит слово МЕНЕДЖЕР (Пример 7.1).

Зарегистрированные в этих материалах ответы Ии. приводятся здесь выборочно в качестве типовых.

Пример 6327: ДИЗАЙНЕР –

а) стилист, модельер, художник, отличная профессия;

б) творческий человек, обычный человек, умеющий рисовать, креативный человек, модный человек, нестандартного мышления, придумывает разное; умеющий выдумывать;

в) мужик, который думает, как что можно построить; обновляющий что-либо; он делает красивые вещи, дома, квартиры; оформление чего-нибудь; тот, кто «обделывает» квартиру; человек, воплощающий вашу мечту в реальность; человек, который делает красивые вещи; человек, который изменяет, делает новое (что-нибудь); человек, который постоянно что-то моделирует и чертит на бумагах; человек, работающий над дизайном в какой-нибудь сфере (одежда, мебель, автомобиль).

В примере 6 не отражены реакции, описывающие внешность дизайнера – они составляют подавляющее большинство в рассматриваемом ассоциативном поле. Примеры группы (а) включают краткие ответы, в принципе совпадающими со свободными ассоциативными реакциями на сходные слова; примеры группы (б) именуют некоторые отличительные характеристики дизайнера как человека, в то время как примеры группы «в» фактически представляют собой попытки дать развёрнутую дефиницию значения слова «дизайнер».

Пример 7.1328: МЕНЕДЖЕР –

а) управляющий, продавец, управленец, профессия, работа, руководитель, топ(менеджер), администратор, директор, консультант, помошник, работник среднего звена, человек;

б) магазин, офис, фирма, торговый центр.

Пример 7.2329: МЕНЕДЖЕР –

а) управляющий, консультант, офисная крыса, помошник людям, продавец, профессионал, руководитель фирмы, торговый представитель;

б) офис, контора, рекламное агентство;

в) всегда всем хочет что-нибудь отдать или продать: деловой с виду человек, но на самом деле ничего из себя не представляет; деловой человек новой для нас формации; знают, что и как продавать побыстрее и подороже; имеющий в подчинении нескольких людей; которые постоянно хотят впихнуть какой-нибудь товар; которые ходят по залам и следят на порядком; который нахваливает свой товар; управляющий всем чем может; человек на побегушках; человек, приносящий деньги фирме; человек, управляющий персоналом, работающий в какой-либо сфере.

Принцип условных соответствий будет далее использоваться для проверки некоторых предположений при сопоставлении материалов моих экспериментов с результатами прослеживания динамики ассоциативных связей у носителей русского языка разных возрастных групп, а также представителей технической и гуманитарной сфер деятельности330.

Чрезвычайно полезным оказалось сопоставление моих данных с материалами «Ассоциативного словаря подростка» Е. Н. Гуц331. Так, в зарегистрированном в этом словаре ассоциативном поле слова МОЧАЛКА наиболее полно проявилось разнообразие средств идентификации ранее выделенного мною значения ‘девушка’, см. Пример 8, группа (а). Более того, в материалах этого эксперимента оказалось зарегистрированным ещё одно значение, относящееся к лицу мужского поля, см. группу примеров (б).

Пример 8332: МОЧАЛКА –

а) девушка, дура, уродина, баба, девчонка, лохудра, шмара, выдра, девка, девушка лёгкого поведения, зануда, маленькая девочка, некрасивая девчонка, плакса, плохая женщина, подруга, размазня, страшная девушка, страшная чувиха, тварь, тёлка плохая, училка, чувиха, шалава;

б) расхлябанный человек, учитель старый, худой человек, чмошник.

Обратим внимание на то, что значительная доля случаев идентификации исходного слова посредством конкретизации опосредуется всплыванием яркого чувственного образа, сопровождаемого теми или иными эмоционально-оценочными переживаниями (в случае со словом «мочалка» очевидна негативная оценка, распространяющаяся на лиц как женского, так и мужского пола).

Итак, идентификация слова «для себя» как базовая стратегия ИС наглядно проявляется в экспериментальных материалах, полученных разными исследователями. Мой многолетний опыт межъязыковых/ межкультурных сопоставлений свидетельствует о том, что эта стратегия проявляется вне зависимости от характера языка Ии., её можно считать универсалией, как и включение во внутренний контекст, которое обсуждается ниже.

Полезно также обратиться к исследованию Н. О. Золотовой, обосновавшей роль и специфику «естественного метаязыка», который фактически выступает в функции конкретизатора в процессах идентификации слова «для себя».

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК