Сущность и существование

Что есть сингулярная сущность? Внимание: чтобы вы поняли вопрос, необходимо чуть ли не согласиться на то, чтобы изложить условия подобного вопроса. Я больше не нахожусь в сфере существования.

Существование

Что такое существование? Что это означает для меня – существовать? Мы увидим, что это довольно сложно у Спинозы, потому что он дает совершенно беспрекословную детерминацию того, что он называет существовать. Но если мы начнем с простейшего, то я бы сказал: «существовать» означает иметь бесконечное множество экстенсивных частей, внешних частей, иметь бесконечное множество внешних, бесконечно малых частей, которые принадлежат мне в некотором отношении. Пока я фактически имею экстенсивные части, которые принадлежат мне в некотором отношении, – бесконечно малые части, принадлежащие мне, я могу сказать: я существую. Когда я умираю, опять-таки здесь необходимо как следует очертить спинозианские концепты; когда я умираю, то что происходит? «Умирать» означает, как раз это: части, которые принадлежат мне, перестают мне принадлежать. Почему? Мы видели, что они принадлежали мне лишь в той мере, в какой они осуществляли некое отношение, отношение, которое характеризовало меня. Я умираю, когда части, которые принадлежали мне, обязаны войти в другие отношения, характеризующие другое тело: я буду кормить червей! «Я буду кормить червей» означает: части, образующие меня, входят в другое отношение _[нрзб.] меня пожирают черви. Мои корпускулы начинают подчиняться отношениям, характерным для червей. Хорошо! Это может случиться… Либо корпускулы, составляющие меня, как раз осуществляют другое отношение, характерное для мышьяка: меня отравили! Ладно.

Смерть

Видите, это имеет очень серьезный смысл, но это не столь уж тяжело для Спинозы. Потому что наконец я могу спросить: чего касается смерть? Мы можем заранее сказать (перед тем как узнать, что она касается того, что Спиноза называет сущностью): одного основополагающего измерения индивида, но лишь одного измерения, а именно: принадлежности частей к некоей сущности. Но она не касается ни отношения, в котором части принадлежат мне, ни сущности. Почему? Вы видели, что характерное отношение, дифференциальное отношение, или же дифференциальные отношения, характеризующие меня, – они независимы сами по себе, они независимы от термов, потому что термы бесконечно малы, и что отношение, в свою очередь, наоборот, имеет конечную значимость: dy / dx = z. В таком случае совершенно верно, что мое отношение, или мои отношения, перестают осуществляться, когда я умираю. Почему? Потому что эти части должны осуществлять другие отношения. Хорошо. Но, во-первых, существует бесконечная истина отношения: иными словами, существует непротиворечивость самого отношения, даже когда оно не осуществляется актуальными частями; существует актуальность отношения, даже когда оно перестает осуществляться. То, что исчезает вместе со смертью, есть осуществление некоего отношения, а не само отношение. Вы спросите меня: что такое неосуществленные отношения? Я притязаю на эту логику отношений в том виде, как она, как мне кажется, рождается в начале XVII века, а именно Спиноза фактически показал, при каких условиях отношение обладает непротиворечивостью, тогда как его термы являются исчезающе малыми. Существует некая действительность отношения, независимо от термов, осуществляющих отношение, а с другой стороны, существует некая действительность сущности, которая выражается в этом отношении; существует действительность сущности независимо от знания о том, осуществляется ли в актуально данных частях отношение, согласующееся с сущностью. Иными словами, и отношение, и сущность будут так называемыми вечными или хотя бы будут обладать некоей разновидностью вечности _[нрзб.] разновидность вечности совсем не означает вечность метафорическую _[нрзб.], это очень отчетливо определенный тип вечности, а именно: под этим типом вечности Спиноза всегда имел в виду то, что является вечным в силу своей причины, а не в силу самого себя _[нрзб.], стало быть, сингулярная сущность и характерные отношения, в каких эта сущность выражается, являются вечными, тогда как то, что является преходящим, и то, что определяет мое существование, – это единственно время, в течение которого бесконечно малые экстенсивные части принадлежат мне, то есть осуществляют отношение. Но в таком случае, следовательно, вот что: необходимо сказать, что моя сущность существует, когда меня самого пока еще не существует, или же когда я уже не существую. Иными словами, имеется существование сущности, не совпадающее с существованием индивида, чья сущность является этой сущностью. Имеется существование сингулярной сущности, которая не совпадает с существованием индивида, чья сущность – эта.

Вечная сущность и временное существование

Это очень важно, потому что вы видите, к чему клонит Спиноза, и вся его система основана на этом: это система, где все, что есть, реально. Никогда еще такое отрицание категории возможности не заходило так далеко. Сущности не являются возможными. Нет ничего возможного; все, что есть, реально. Иными словами, сущности не определяют возможностей существования, сущности сами суть существования.

Здесь Спиноза заходит гораздо дальше, чем большинство авторов в XVII веке. _[Нрзб.] здесь я думаю о Лейбнице. У Лейбница перед вами – идея, согласно которой сущности являются логическими возможностями. Например, существует сущность Адама, существует сущность Пьера, существует сущность Поля, и все они – возможные. Пока Пьер, Поль и т.?д. не существуют, сущность невозможно определить иначе, как нечто возможное. Просто Лейбниц, коль скоро это так, будет вынужден учитывать следующее: как получается, что возможное до сих пор мало принимали во внимание, ведь оно может интегрировать в себя возможность существовать – как если бы к категории возможного следовало привить своего рода стремление к существованию. И действительно, Лейбниц разрабатывает весьма любопытную теорию, где фигурирует слово, общее Лейбницу и Спинозе, слово conatus, стремление, но у Спинозы и у Лейбница оно принимает два совершенно разных смысла. У Лейбница сингулярные сущности – возможные, просто это особые возможные, потому что они изо всех сил стремятся к существованию. В логическую категорию возможного следует ввести стремление к существованию.

Спиноза (я не говорю, кто лучше) _[нрзб.] по вашему выбору _[нрзб.] – это поистине одна из характеристик мысли Спинозы; для него это само понятие возможного: он не хочет обогащать понятие возможного, прививая к нему некое стремление к существованию; чего он хочет, так это радикальной деструкции категории возможного. Существует только реальное. Иными словами, сущность – это не логическая возможность, сущность – это физическая реальность. «Это физическая реальность» – что эти слова могут означать? Иными словами, сущность Поля после того, как Поль умер, вполне остается физической реальностью. Это реальное существо. Стало быть, следовало бы различать как два реальных бытия бытие существования и бытие сущности Поля. Более того, следовало бы различать как два существования существование Поля и существование сущности Поля. Существование сущности Поля – оно вечно, а вот существование Поля – оно временно, смертно и т.?д. Смотрите, до какой точки мы добрались: если это действительно так, то очень важная для Спинозы тема такова: чем же все-таки будет эта физическая реальность сущности? Сущности не могут быть логическими возможностями: если бы они были логическими возможностями, они были бы ничем; а они должны быть физическими реальностями. Но внимание: эти физические реальности не совпадают с физической реальностью существования.