Часть первая: Конфликт
Часть первая: Конфликт
Глава 1. Неожиданная встреча
Дорога началась с неожиданного телефонного звонка и ночной встречи в мотеле возле Вашингтона с генералом армии США в штатском. Мы не были с ним знакомы и не знали, зачем он хочет нас видеть. Писать эти страницы мы в ту пору не собирались.
В 19:30 в лифт мотеля «Кволити Инн» близ Пентагона вошел низкорослый, худощавый, чернобровый мужчина и представился как Дон Морелли. Рожденный в Пенсильвании в семье итальянских иммигрантов, он окончил Уэст-Пойнт и командовал войсками, участвовавшими в боях в дельте Меконга во Вьетнаме. Но, как нам предстояло вскоре узнать, самая главная битва его жизни была впереди.
Часто говорят, что генералы всегда готовятся к прошлой войне. В этот вечер Дон Морелли нам объяснил, что аналогичное обвинение можно выдвинуть против интеллектуалов, политиков и активистов движений протеста, которые ратуют за мир. Фактически почти все, что сейчас публично говорится и пишется и о войне, и о мире, безнадежно устарело. Авторы этих речей и статей говорят категориями времен холодной войны, а мыслят вообще понятиями эпохи дымовых труб.
Дон Морелли начал разговор с сообщения, что сейчас группа американских генералов читает нашу книгу 1980 года «Третья волна». В этой книге говорилось, что сельскохозяйственная революция, случившаяся десять тысяч лет назад, запустила Первую волну изменений человеческой истории, промышленная революция трехсотлетней давности дала Вторую волну, а сегодня мы испытываем воздействие Третьей волны перемен.
Каждая волна перемен несла с собой новый вид цивилизации. Сегодня, как предполагала наша книга, мы находимся в процессе поиска и создания цивилизации Третьей волны, с присущими ей экономикой, семьей, СМИ и политикой.
Однако в той работе почти ничего не говорилось о войне. Так зачем же нашим генералам было велено ее прочесть?
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Еще с детства пристрастием моим были путешествия. Эта врожденная склонность с годами все увеличивалась; я чувствовал, как с каждым днем во мне росло желание повидать другие страны. С невероятным увлечением читал я книги о путешествиях, о чужеземных странах,
Часть первая. Логика Природы Глава первая. ПРЕДДВЕРИЕ К РАЗГОВОРУ 1. Люди начинают задумываться
Часть первая. Логика Природы Глава первая. ПРЕДДВЕРИЕ К РАЗГОВОРУ 1. Люди начинают задумываться Природа, т.е. весь окружающий нас мир, наполненный живым веществом, который мы называем биосферой, имеет собственную логику развития, и ничто живое не способно, нарушая его
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
Часть первая
Часть первая К отделу первому[348]К гл. III [Идеи – отражения действительности] Все идеи извлечены из опыта, они – отражения действительности, верные или искаженные.К гл. III, стр. 33 – 35 [Материальный мир и законы мышления] Два рода опыта: внешний, материальный, и внутренний –
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ Предварительное замечание1 (март 1938 года)С бесстрашием человека, которому уже нечего или почти нечего терять, я совершаю вторую попытку исполнить свой давний замысел и опубликовать дополнение к двум работам о Моисее в «Имаго» (см. т. 23, выпуски 1 и 3). Когда я
Часть первая
Часть первая В газете English (№2, 1999) под рубрикой «За» была напечатана интересная статья Ольги Ольговой «Американская политическая культура». Как историк, подробно изучающий культуру и цивилизацию Америки в моих «Американских размышлениях», я хотел бы использовать эту
Часть I Киевская Русь: первая государственность и первая катастрофа
Часть I Киевская Русь: первая государственность и первая катастрофа Отсчитывая историю России с Киевской Руси, мы отдаем себе полный отчет в том, что после обретения государственной самостоятельности Украиной и Белоруссией никаких оснований претендовать на монопольную
Часть первая
Часть первая Через много-много лет, сидя под конвоем перед старым деревянным барьером, который отделял троих и от зала суда, и от естественной человеческой жизни, Кириллов вспомнит этот осенний день, когда ему с особой силой и, пожалуй, с недетской безнадежностью