Черные дыры и запасные люки

Черные дыры и запасные люки

Во-первых, потенциальных врагов становится больше и они сильнее различаются. Во-вторых, методы порчи или перенастройки спутников и связанных с ними компьютеров и сетей противника становятся все тоньше. (Так называемые «черные дыры», «вирусы», «запасные люки» — способы, используемые хакерами для проникновения и повреждения компьютерных систем, — это еще самые простые из возможных тактических приемов.) В-третьих, можно повредить систему противника так, чтобы подозрение пало на кого-то другого. Представим себе, скажем, китайское нападение на спутниковую связь США, замаскированное под операцию израильской разведки — или наоборот. В-четвертых, для этого требуется достаточно скромная аппаратура — почти всю ее можно закупить на местной радиобарахолке.

И наконец, каким образом провести «массированное возмездие» против шайки террористов или наркоторговцев, или даже против карликового государства, где нет ни серьезной инфраструктуры, ни центра командования, достойных атаки? А как «наказать» инфотеррористов, прибывших в США, чтобы вывести из строя критические узлы весьма уязвимой системы связи, наземной и спутниковой? Тем более что они могут и вообще не приезжать, а просто сидеть у компьютера за полмира от США и влезать в сети, обрабатывающие и передающие данные со спутников. К этой проблеме мы вскоре вернемся. После распада Советского Союза мир проснулся и увидел опасность, что советские ядерщики, лишившись работы и сметы, могут продать свои опасные ноу-хау Ливии или Пакистану или другой стране, рвущейся к ядерному оружию, за работу или за деньги. И не поддадутся ли специалисты по спутникам и ракетам простому улещиванию? Не надо особого воображения, чтобы представить себе, как лишившийся работы, престижа и средств ракетчик, скажем, с ракетного полигона Тюратам в Казахстане предлагает секретную информацию Китаю. Или очередному Саддаму Хусейну. Можно даже представить себе Китай, например, с помощью советских специалистов получивший возможность манипулировать большими подсистемами советской спутниковой системы в своих целях. Кстати говоря, насколько мы уверены, что американская «двухсотмиллиарднодолларовая космическая машина» к таким манипуляциям иммунна?

И более того, спутниковая безопасность — вопрос не только военный. Для многих из самых важных договоров в пользу мира — договоры об ограничении распространения ядерного, химического или биологического оружия, договоры о перемещениях войск, договоры, направленные на создание доверия между враждебными странами, договоры относительно тех или иных миротворческих операций, договоры, направленные на предотвращение в будущем экологической войны, — для всех для них необходима проверка выполнения. Договор только тогда чего-то стоит, если поведение его сторон может быть отслежено. А основная форма слежения и проверки — спутниковое наблюдение.

По всем этим причинам, хотя никто не может точно знать, как будут развиваться война в космосе и борьба с войной на основе космических средств в ближайшие десятилетия, ясно только, что и космическая война, и борьба с войной посредством космоса будут играть в двадцать первом веке еще более ключевую роль.

И еще до конца столетия, если только противники войны не смогут уговорить мир принять превентивные меры, наши дети увидят соперничество в космосе на куда более высоком — и опасном — уровне.