К. МАРКС ЗАЯВЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ В СВЯЗИ С ВЫСТУПЛЕНИЕМ КОКРЕНА В ПАЛАТЕ ОБЩИН[80]
К. МАРКС
ЗАЯВЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ В СВЯЗИ С ВЫСТУПЛЕНИЕМ КОКРЕНА В ПАЛАТЕ ОБЩИН[80]
Подвиги версальской помещичьей палаты и испанских кортесов, поставивших своей целью уничтожить Интернационал, как нельзя более кстати пробудили благородный дух соревнования в сердцах представителей аристократии в британской палате общин. И вот 12 апреля 1872 г. г-н Б. Кокрен — один из ярких представителей того типа, по которому можно судить об умственном уровне высших классов, — обратил внимание палаты на слова и дела этого ужасного общества. Будучи человеком к чтению не особенно склонным, он, чтобы подготовиться к этому вопросу, предпринял минувшей осенью поездку с целью ознакомления с некоторыми континентальными штабами Интернационала; вернувшись из этой поездки, он поспешил письмом в «Times» закрепить за собой своего рода приоритет в данном вопросе. Его речь в парламенте в устах любого другого человека рассматривалась бы как умышленное и преднамеренное игнорирование предмета, о котором идет речь. Многочисленные официальные издания Интернационала, за одним исключением, ему неизвестны; вместо них он цитирует набор отрывков из вышедших в Швейцарии мелких изданий частных лиц, за которые Интернационал, как организация, в такой же мере несет ответственность, в какой британский кабинет министров несет ответственность за речь г-на Кокрена. По его словам,
«огромное большинство людей, вступивших в Англии в Товарищество, — а их насчитывается 180000 человек, — было совершенно не осведомлено о тех принципах, которые собирались проводить в жизнь, и которые от них тщательно скрывались в момент их вступления».
Но те принципы, которые собирался проводить в жизнь Интернационал, изложены в введении к Общему Уставу, и г-н Кокрен пребывает в счастливом неведении относительно того, что никто не может вступить в Товарищество, не выразив ясно своего согласия с этими принципами. Далее:
«общество, когда оно первоначально создавалось, основывалось на принципах тред-юнионизма, и в то время ему не придавалось никакого политического характера».
Не только вводная часть к первоначальному Общему Уставу обладает резко выраженным политическим характером, но политические тенденции Товарищества весьма полно изложены в Учредительном Манифесте, опубликованном в 1864 г. одновременно с этим Уставом[81]. Другое изумительное открытие, заключающееся в том, что Бакунину было «поручено» ответить от имени Интернационала на нападки Мадзини, просто является неправдой. Приведя цитату из брошюры Бакунина[82], он продолжает:
«Подобная напыщенная бессмыслица могла бы вызвать улыбку с нашей стороны, но когда такие документы исходят из Лондона» (а они из него не исходят), «то что же удивительного в том, что иностранные правительства забили тревогу?»
А что удивительного в том, что г-н Кокрен стал их глашатаем в Англии? Следующее обвинение, — что Интернационал недавно начал издавать «газету» в Лондоне, — также является неправдой. Однако г-н Кокрен может утешиться: у Интернационала есть множество своих собственных органов в Европе и в Америке и на языках почти всех цивилизованных народов.
Но суть всей речи изложена в следующих словах:
«Он мог бы, показать, что Коммуна и Международное Товарищество в действительности одно и то же и что Международное общество, находящееся» (?) «в Лондоне, отдало Коммуне приказ сжечь Париж и убить архиепископа этого города».
Перейдем же теперь к доказательствам. Эжен Дюпон в качестве председателя Брюссельского конгресса, происходившего в сентябре 1868 г., действительно утверждал, что Интернационал стремится к социальной революции. Но в чем же заключается таинственная связь между утверждением Эжена Дюпона в 1868 г. и действиями Коммуны в 1871 году? Она заключается в том, что
«только на прошлой неделе Эжен Дюпон был арестован в Париже, куда он тайно отправился из Англии. Но этот г-н Эжен Дюпон был членом Коммуны, а также в членом Международного общества».
К несчастью для этого весьма убедительного способа аргументации, А. Дюпон, член Коммуны, арестованный в Париже, не был членом Интернационала, а Э. Дюпон, член Интернационала, не был членом Коммуны. Второе доказательство —
«Бакунин в Женеве в июле 1869 г. на конгрессе, который заседал под его председательством, сказал: «Интернационал объявляет себя атеистическим»».
Но в июле 1869 г. в Женеве не было никакого конгресса; ни разу Бакунин не председательствовал ни на одном из конгрессов Интернационала, и ему никогда не поручалось делать заявления от их имени. Третье доказательство: «Volksstimme», орган Интернационала в Вене[83], писал:
«Красный флаг есть символ всеобщей любви, но пусть наши враги остерегаются того, чтобы он не стал символом всеобщего террора».
Более того, та же газета неоднократно заявляла, что лондонский Генеральный Совет является в действительности Генеральным Советом Интернационала, то есть его центральным руководящим органом. Четвертое доказательство: на одном из процессов Интернационала во Франции Толен высмеял утверждение прокурора, будто
«достаточно было бы президенту Интернационала» (какового не существует) «поднять палец, чтобы призвать к повиновению весь земной шар».
Путаная голова г-на Кокрена превращает это отрицание Толена в утверждение. Пятое доказательство: воззвание Генерального Совета о гражданской войне во Франции, из которого г-н Кокрен цитирует пункт о необходимости репрессий в отношении заложников и о применении огня как метода ведения войны, необходимого при соответствующих обстоятельствах. Однако из того, что г-н Кокрен одобряет избиения, произведенные версальцами, разве должны мы сделать вывод, что это он приказал произвести их, хотя в действительности он неповинен ни в каком убийстве, кроме убийства дичи? Шестое доказательство:
«Перед тем как поджечь Париж, состоялось собрание вождей Интернационала и Коммуны».
Это так же верно, как обошедшее недавно итальянскую прессу сообщение о том, что Генеральный Совет Интернационала направил в целях инспекции на континент своего верного и возлюбленного сына Александера Бейли Кокрена, который представил в высшей степени удовлетворительный доклад
о цветущем состоянии организации и сообщил, что в ней состоит семнадцать миллионов членов. Наконец, решающее доказательство:
«В декрете Коммуны, который содержит приказ разрушить колонну на Вандомской площади, отмечено одобрение Интернационала».
В этом декрете ничего подобного не сказано, хотя Коммуна, несомненно, вполне сознавала, что весь Интернационал во всем мире одобрил бы это решение.
Итак, вот каковы, согласно газете «Times», неопровержимые доказательства утверждения г-на Кокрена, будто архиепископ парижский был убит, а Париж сожжен– по прямому приказу Генерального Совета Интернационала, находящегося в Лондоне. Сравните этот бессвязный вздор с докладом г-на Саказа в Версале о законе против Интернационала и вы получите представление о разнице, все еще существующей между французским депутатом помещичьей палаты и британским Догберри.
О fidus Achates [верном приспешнике. Ред.] г-на Кокрена, г-не Истуике, мы сказали бы словами Данте: «Взгляни на него и пройди мимо», если бы не его нелепое утверждение, будто Интернационал ответственен за «Pere Duchene»[84] Вермерша, которого ученый г-н Кокрен именует Вермутом.
Если иметь такого противника, как г-н Кокрен, — сплошное удовольствие, то подвергаться какому бы то ни было покровительству со стороны г-на Фосетта — прямо-таки стихийное бедствие. Если он и достаточно смел, чтобы защищать Интернационал от тех репрессивных мер, которые британское правительство и не решается и не находит нужным принимать, то в то же самое время он обладает чувством долга и высокой моральной отвагой, которые побуждают его выразить Интернационалу свое высочайшее профессорское порицание. К несчастью, мнимые доктрины Интернационала, на которые он нападает, являются не чем иным, как порождением его собственного скудоумия.
«Государство», — говорит он, — «должно выполнять то-то и то-то и изыскивать деньги для осуществления всех проектов Интернационала. Первый пункт программы гласит, что государство должно скупить всю землю и все орудия производства и сдавать их в аренду населению по справедливой и умеренной цене»[85].
Что касается скупки земли государством при известных обстоятельствах и сдачи ее в аренду населению по справедливой и умеренной цене, то пусть уж г-н Фосетт сам разрешает этот вопрос вместе со своим учителем в вопросах теории г-ном Джоном Стюартом Миллем и со своим политическим вождем г-ном Джоном Брайтом. Второй пункт «предлагает, чтобы государство регулировало продолжительность рабочего дня». Историческая эрудиция нашего профессора обнаруживается в полном блеске, когда он превращает Интернационал в автора английских фабричных законов, а его ученость в вопросах экономики выступает в не менее выгодном свете при оценке самих этих законов. Третий пункт:
«Государство должно обеспечить бесплатное обучение».
Общеизвестны факты о существовании бесплатного обучения в Соединенных Штатах и Швейцарии и о его благотворных результатах, — но что значат они по сравнению с мрачными пророчествами профессора Фосетта? Четвертый пункт:
«Государство должно давать в ссуду капитал кооперативным обществам».
Здесь небольшая ошибка: г-н Фосетт смешивает требования, выдвинутые Лассалем, умершим еще до основания Интернационала, с принципами Интернационала. Кстати, Лассаль ссылался на прецедент, — на те государственные займы, которые, под предлогом улучшений в сельском хозяйстве, британские землевладельцы при посредстве парламента столь великодушно дарили себе сами. Пятый пункт:
«в качестве последнего слова, — требуется, чтобы вся доходная часть бюджета страны пополнялась путем прогрессивного обложения земельной собственности».
Вот это уж совсем никуда не годится, чтобы требования г-на Роберта Гладстона и его сторонников, ливерпульских буржуазных финансовых реформаторов, выдавались за «последнее слово» программы Интернационала!
Великий знаток политической экономии, г-н Фосетт, притязания которого на научную славу покоятся всецело на предназначенном для школьников упрощенном пересказе краткого курса политической экономии г-на Джона Стюарта Милля, признается в том, что «смелые утверждения» (сторонников свободы торговли), «высказанные двадцать пять лет тому назад, опровергнуты фактами».
А в то же время он уверен в своей способности укротить гигантское пролетарское движение наших дней, непрерывно повторяя, в еще более разжиженном виде, те самые избитые фразы, на которые двадцать пять лет назад опирались эти лживые предсказания. Можно надеяться, что его притворная защита Интернационала, представляющая на деле униженное раскаяние в его прежнем мнимом сочувствии рабочему классу, раскроет глаза тем английским рабочим, которых все еще вводит в заблуждение та сентиментальность, при помощи которой г-н Фосетт до сих пор пытался прикрыть свое научное ничтожество.
Если г-н Б. Кокрен представляет политический разум, а г-н Фосетт — экономическую науку британской палаты общин, то можно ли сравнить этот «самый приятный из всех лондонских клубов» с американской палатой представителей, которая 13 декабря 1871 г. приняла закон об учреждении отдела статистики труда[86] и заявила, что этот закон принят согласно настоятельному желанию Международного Товарищества Рабочих, признаваемому палатой одним из важнейших явлений современности.
Генеральный Совет: Р. Аплгарт, А. Арно, М. Барри, М. Т. Бун, Ф. Брадник, Г. Х. Багптери, Ф. Курне, Э. Делаэ, Эжен Дюпон, У. Хейлз, Хурлиман, Жюль Жоаннар, Ч. Кин, Харриет Ло, Ф. Лесснер, Лохнер, Ш. Лонге, Маргерит, К. Мартен, Зева Морис, Г. Мейо, Д. Милнер, Ч. Марри, Пфендер, Ю. Розвадовский, В. Реджис, Дж. Роч, Рюль, Г. Ранвье, Садлер, Кауэлл Степни, А. Тейлор, У. Таунсенд, Э. Вайан, Дж. Уэстон, Де Вольферс, Ф. Дж. Ярроу.
Секретари-корреспонденты: Лео Франкель — для Австрии и Венгрии; А. Эрман — для Бельгии; Г. Моттерсхед — для Дании; О. Серрайе — для Франции; Карл Маркс — для Германии и России; Ш. Роша — для Голландии; Дж. П. Мак-Доннел — для Ирландии; Ф. Энгельс — для Италии и Испании; Валерий Врублевский — для Польши; Герман Юнг — для Швейцарии; И. Г. Эккараус — для Соединенных Штатов; Ле Муссю — для французских секций Соединенных Штатов;
Дж. Хейлз — генеральный секретарь.
Написано К. Марксом между 13 и 16 апреля 1872 г.
Напечатано в виде листовки и в газетах «The Eastern Post» № 186, 20 апреля 1872 г., «La Emancipacion» № 49, 18 мая 1872 г., «О Pensamento Social» № 14, май 1872 г.
Печатается по тексту листовки
Перевод с английского