Ф. ЭНГЕЛЬС ИМПЕРАТИВНЫЕ МАНДАТЫ НА ГААГСКОМ КОНГРЕССЕ[192]
Ф. ЭНГЕЛЬС
ИМПЕРАТИВНЫЕ МАНДАТЫ НА ГААГСКОМ КОНГРЕССЕ[192]
Из-за измен, совершенных в последнее время многими депутатами парламента по отношению к своим избирателям, снова вошли в моду старинные императивные мандаты средневековья, упраздненные революцией 1789 года. Мы не станем вдаваться здесь в принципиальное обсуждение такого рода мандатов. Отметим только, что если бы все избиратели давали своим делегатам императивные мандаты по всем пунктам, стоящим в порядке дня, то собрание делегатов и их прения стали бы излишними. Достаточно было бы посылать мандаты в какое-нибудь центральное счетное учреждение, которое производило бы подсчет голосов и объявляло результаты голосования. Это обошлось бы гораздо дешевле.
Нам важно лишь показать то совершенно необычайное положение, в которое императивные мандаты поставили своих обладателей на Гаагском конгрессе, положение, которое может послужить прекрасным уроком для восторженных поклонников таких мандатов.
Делегаты Испанской федерации, избранные, как всем нам известно, под давлением Федерального совета [См. настоящий том, стр. 113. Ред.], получили императивный мандат, предписывавший им требовать,
«чтобы подсчет голосов производился по количеству членов организаций, представляемых делегатами с императивными мандатами, а голоса членов, представленных делегатами, не получившими императивных мандатов, считались только после того, как секции или федерации, представителями которых они являются, обсудят и примут решение по вопросам, обсуждающимся на конгрессе… Если же конгресс будет упорно придерживаться традиционной системы голосования, то наши делегаты примут участие в прениях, но воздержатся от голосования» [Юрский «bulletin»[193], являющийся, как известно, органом лидеров Альянса, в своем последнем номере опубликовал краткий отчет о заседаниях Гаагского конгресса, о достоверности которого можно судить по следующим словам, приводимым нами дословно: «Испанцы, поддержанные бельгийцами и горцами, требовали, чтобы голосование проводилось не в индивидуальном порядке, а по федерациям. Разве это требование фигурировало в мандате Испанской федерации?]
Следовательно, этот мандат требует, чтобы конгресс, прежде чем приступить к обсуждению какого-либо вопроса, вынес следующие три решения:
1. Изменить статьи Регламента, касающиеся метода голосования.
2. Постановить, что делегаты, не обладающие императивными мандатами, не имеют праваголосовать.
3. Заявить, что эти изменения войдут в силу немедленно, на данном конгрессе.
Делегатам Испанский федерации было тотчас же заявлено, что даже если бы конгресс принял их первое и второе требования, то третье безусловно явилось бы неприемлемым. Гаагский конгресс был созван на основе определенных организационных уставных положений Товарищества. Он, конечно, имел право их изменить; но если бы он изменил их, он тем самым лишил бы себя права на существование и сам поставил бы себя перед абсолютной необходимостью немедленно же самораспуститься, назначив созыв нового конгресса, делегаты которого были бы выбраны на основе новых организационных уставных положений. Применить же эти новые принципы к данному конгрессу значило бы придать им обратную силу и нарушить всякий принцип справедливости. Следовательно, принял бы конгресс или не принял первое и второе предложения, он ни в коем случае не мог бы принять третьего. И если испанские делегаты получили и приняли крайне противоречивый мандат, который лишил их возможности принимать участие в голосовании на всех заседаниях конгресса, то кто же в этом виноват?
Вопрос был так ясен, что ни меньшинство, ни даже делегаты Испании не могли ни единым словом его оспаривать. В результате они остались на конгрессе, не принимая участия в голосовании. Это, в конце концов, так возмутило голландцев, что один из них спросил:
«Почему же вы не остались дома, если ваш мандат запрещает вам голосовать и отнимает у меньшинства 4 голоса при каждом голосовании?»
Но в качестве истинно альянсистского мандата и альянсистского метода его использования бесподобным образцом является мандат Юрской федерации. Вот мандат ее делегатов:
«Делегаты Юрской федерации получают императивный мандат отстаивать на Гаагском конгрессе следующие принципы как основу организации Интернационала:
Полноправной секцией Интернационала является любая группа трудящихся, признающая программу Интернационала так, как она сформулирована во введении к Общему Уставу, принятому на Женевском конгрессе, и обязующаяся соблюдать экономическую солидарность в отношении всех рабочих и групп рабочих в борьбе против монополии капитала» [194].
Итак, здесь Общий Устав и Регламент уже упразднены. Если же оставлена в силе мотивировочная часть, то лишь потому, что, поскольку из нее не делается никаких выводов, она лишается всякого смысла.
«Поскольку основой организации Интернационала», — читаем мы далее, — «является федеративный принцип, то секции свободно объединяются между собой, равно как и федерации свободно объединяются между собой, пользуясь полной автономней и создавая соответственно своим потребностям все органы связи, статистические бюро и т. д., которые они сочтут нужными.
Исходя из вышеизложенных принципов Юрская федерация высказывается за упразднение Генерального Совета и за упразднение всякого авторитета в Интернационале».
Таким образом, подлежат упразднению Генеральный Совет, федеральные советы, местные советы и различные уставы и регламенты, обладающие «авторитетом». Каждый будет действовать как ему заблагорассудится, «в полной автономии».
«Делегаты Юры должны действовать в полной солидарности с испанскими, итальянскими, французскими и всеми теми делегатами, которые открыто протестуют против авторитарного принципа. В силу этого отказ допустить кого-либо из делегатов этих федераций должен будет повлечь за собой немедленный уход делегатов Юры. Равным образом, если конгресс не признает приведенные выше основы организации Интернационала, делегаты должны будут покинуть конгресс совместно с делегатами антиавторитарных федераций».
Посмотрим теперь, как использовали делегаты Юры этот императивный мандат. Прежде всего на конгрессе не было антиавторитарных французских делегатов, за исключением одного сумасшедшего, который действительно несколько раз с шумом «уходил», но каждый раз снова возвращался, не будучи в состоянии увлечь за собою ни одного другого антиавторитарного делегата. Мандат Сова из нью-йоркской секции № 2 (антиавторитарной) был аннулирован [См. настоящий том, стр. 146—147. Ред.], а юрцы все же остались на конгрессе. Мандат женевской секции пропаганды и революционного социалистического действия, секции, принадлежащей непосредственно к Юрской федерации, был объявлен недействительным до окончания конгресса[См. настоящий том, стр. 147—148. Ред.], а юрцы вели себя так, как будто ничего не случилось. Мандат нью-йоркской секции № 12, которую они сами поощряли к борьбе с Генеральным Советом, был аннулирован [См. настоящий том, стр. 146—147. Ред.], и юрцы оставались невозмутимыми. Что касается мандата присутствовавшего итальянского делегата [К. Кафьеро. Ред.] то они не посмели даже его предъявить.
А были ли приняты конгрессом основы организации или, вернее, дезорганизации, предложенные юрскими делегатами? Нет. Как раз наоборот: конгресс решил укрепить организацию, то есть по их терминологии — авторитет. Ушли ли они после этого? Ничуть не бывало: они только заявили, что впредь будут воздерживаться от голосования.
Вот, стало быть, настоящий метод использования императивного мандата. Делегат подчиняется ему, если считает для себя удобным, а если нет, то ссылается на непредвиденные обстоятельства и, в конечном счете, делает то, что ему выгодно. В конце концов, разве не является долгом для антиавторитаристов пренебрегать авторитетом императивных мандатов, как и всяким другим? Сугубо альянсистский дух, столь наглядно продемонстрированный императивным мандатом юрцев, нашел свое дополнение в подлинно анархистской манере делегатов игнорировать свой мандат. Не вытекает ли из этого, что эти делегаты принадлежат в Альянсе к более высокой степени посвящения, чем их испанские коллеги?
Юрский мандат дает повод еще и к другим размышлениям. Этот мандат вскрывает в целом положение, сложившееся в Альянсе, где в противовес всем фразам об анархии, автономии, свободной федерации и т. п. в действительности существуют только авторитет и повиновение. За несколько недель до того, как Швицгебель и Гильом сами сочинили себе мандат, упразднявший Общий Устав, за исключением мотивировочной части, их друзья, нечлены Интернационала, делегаты конференции в Римини, составили устав самозванной итальянской федерации, состоящий из мотивировочной части Общего Устава Товарищества и из регламента федерации. Таким образом, организация, созданная на конференции в Римини, отбросила Общий Устав. Из этого видно, что господа из Альянса в своих действиях неизменно повинуются секретным и единообразным приказам. Этим же секретным приказам несомненно подчинялась барселонская «Federacion»[195], которая неожиданно стала ратовать за дезорганизацию Интернационала. Дело в том, что крепкая организация нашего Товарищества в Испании начала представлять угрозу для тайных руководителей Альянса. Эта организация придает слишком большую силу рабочему классу и тем самым создает затруднения для тайного верховенства господ альянсистов, отлично умеющих ловить рыбку в мутной воде.
Развалите организацию, и у вас будет сколько угодно мутной воды. Ликвидируйте прежде всего профессиональные союзы, объявите войну забастовкам, сведите рабочую солидарность к пустой фразе, и вы получите полную свободу для своих звонких, но пустых и доктринерских фраз. Правда, это возможно лишь в том случае, если испанские рабочие позволят вам уничтожить итог своей четырехлетней работы, свою организацию, являющуюся, без сомнения, лучшей во всем Интернационале.
Возвращаясь к императивным мандатам, мы должны разрешить еще один вопрос: почему альянсисты, заклятые враги принципа авторитета в любом виде, так упорно настаивают на авторитете императивных мандатов? Потому что для такого тайного общества, как их общество, существующего внутри открытой организации, какой является Интернационал, нет ничего более удобного, чем императивный мандат. Все мандаты членов Альянса будут тождественны, а мандаты секций, не находящихся под влиянием альянсистов или выступающих против него, будут расходиться между собой; таким образом, зачастую абсолютное большинство, а уж во всяком случае большинство относительное, будет принадлежать тайному обществу; между тем на конгрессе, где нет императивных мандатов, здравый смысл независимых делегатов быстро объединит их и сплотит против сторонников тайного общества. Императивный мандат — чрезвычайно действенный метод господства, и именно поэтому Альянс отстаивает его авторитет вопреки всему своему анархизму.
Прежде чем закончить, отметим, что наиболее удобным для Испанского федерального совета, состоящего из альянсистов, способом действия было создание коллективного императивного мандата, что неизбежно могло привести лишь к тому, что этот мандат был мандатом Федерального совета, или, что то же самое, альянсистским мандатом. Все федерации Испании, которые приняли противоречащее Регламенту предложение совета, послали в Валенсию внеочередные взносы для оплаты поездки делегатов, а вместе со взносами — результаты голосования, а вместе с результатами голосования — императивный мандат своей федерации, чтобы «объединить все мандаты и создать коллективный императивный мандат». Мы охотно признаем, что при наличии лояльного отношения и доброй воли можно было бы поручить Федеральному совету подсчитать голоса всех местных федераций, но чтобы из различных постановлений местных федераций создать одно мнение, надо обладать либо небывалым умом, либо замечательным тиглем, способным сплавить различные императивные мандаты. А что же вышло из этого тигля нового сорта? Только то, что и могло выйти: мнение Испанского федерального совета. Мы бросаем вызов всем альянсистам: пусть они укажут нам тот рецепт избирательной кухни, который мог бы дать другой результат.
Итак, Испанский федеральный совет, столь антиавторитарный, столь анархичный и т. д., централизовал в своих руках взносы, чтобы послать делегатов в Гаагу; он сам провел выборы этих делегатов с такой ловкостью, что выбраны были только альянсисты, и, в довершение всего, он составил коллективный императивный мандат, который, по его словам, отражал волю членов Интернационала в Испании.
Трудно представить себе большее уважение к автономии.
Написано Ф. Энгельсом в начале октября 1872 г.
Напечатано в газете «La Emancipacion» № 69, 13 октября 1872 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с испанского