ж) Настоящее и позиция

ж) Настоящее и позиция

Такая отсылка настоящего мгновения к себе возможна благодаря стансу, исходя из места. «Остановка» настоящего — само усилие позиции, в которой настоящее соединяется с собой, принимается. Усилие и работа, в которых мы обнаружили в начале этого труда составляющие мгновения, наверстывающего себя в собственном отставании, отсылают к усилию и напряжению позиции, служащей им основой. Мен де Биран увидел лишь усилие, направленное на мир: анализ дал ему опыт субъекта, но не его осуществления. По сравнению с любым действием и работой, направленными на мир, позиция предлагает полную оригинальность. Тогда как бирановские воля и сопротивление усилия согласуются либо определяют друг друга, место, вытоптанное позицией субъекта, поддерживает усилие в качестве не только сопротивления, но и основы, условия усилия. Нет никакого предсуществования субъекта по отношению к событию позиции. Акт позиции не укладывается в какие-либо параметры, из которых проистекает; он возникает в самой точке действия. Его действие состоит не в желании, но в бытии. В действии, направленном на мир, к усталости добавляется порыв к будущему — будь то к объекту созидания или изменению в нас самих. Акт трансцендентен. Акт позиции нетрансцендентен. Это нетрансцендентное усилие составляет настоящее, или Я. Понятию экзистенции, где акцентируется первый слог, мы противопоставляем понятие человеческого бытия, само появление которого — эго уход в себя, являющегося в определенном смысле — вопреки экстатической направленности современной мысли — субстанцией.

Хайдеггеровская забота, целиком освещенная пониманием (даже если само Понимание дается как забота), уже обусловлена структурой «внутри-вовне», характеризующей свет. Не будучи познанием, темпоральность Хайдеггера — это экстаз, «бытие вне себя». Не трансцендентность теории, но выход внутреннего во внешнее. Существование остается у Хайдеггера движением изнутри вовне; именно он постиг в самой глубокой, высшей, универсальной форме сущность игры внутреннего и внешнего вне игры «субъект-объект», к которой сводили ее идеалистическая и реалистическая философии. Оригинальность этой концепции состоит в усмотрении в экстазе большего, чем некое свойство души: того, посредством чего существует существование. Это связь не с объектом, но с глаголом быть, действием быть. Путем экстаза человек берет на себя существование. Таким образом, экстаз — само событие существования. Но тогда существование «современно» миру и свету. Вопрос, который мы поставили, исходя из позиции, как раз состоит в том, чтобы спросить себя, является ли экстаз первоначальным способом существования; является ли связь, которую обычно называют связью между Я и бытием, движением вовне, является ли экс основным корнем глагола экзистировать.