ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XIV

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XIV

Немцы снова оказались более подвижными, чем Мак-Магон. Четвертая армия в составе, по крайней мере, двух, если не больше, корпусов (прусская гвардия и 12-й, или королевский саксонский, корпус) под командованием саксонского кронпринца Альберта сразу продвинулась к Маасу, захватила переправы где-то между Стене и Верденом и переправила свою кавалерию. Проходы в Аргоннах в руках немцев. В прошлый четверг [25 августа. Ред] у Сент-Мену они взяли в плен 800 мобилей, а в субботу нанесли поражение французской кавалерийской бригаде под Бюзанси. Находясь в пути, они выслали в прошлый четверг сильную разведку к Вердену, но, установив, что крепость подготовлена к их встрече, отказались наступать на нее главными силами.

Мак-Магон же, который тем временем 22-го и 23-го выступил из Реймса, располагая, согласно французским сообщениям, армией в 150000 человек, хорошо снаряженной и хорошо обеспеченной артиллерией, боевыми припасами и продовольствием, к вечеру 25-го не продвинулся дальше Ретеля, находящегося приблизительно в 23 милях от Реймса. Мы точно не знаем, сколько времени он там пробыл и когда он оставил этот пункт. Но кавалерийская стычка под Бюзанси, который находится примерно на 20 миль дальше по дороге к Стене, показывает, что его пехота еще не прибыла туда даже и в субботу. Эта медлительность в продвижении составляет резкий контраст с активностью немцев. Нет никакого сомнения, что в значительной степени она обусловлена составом армии Мак-Магона, в которую входят деморализованные в той или иной мере войска или новые формирования, где преобладают молодые рекруты; некоторые из этих формирований являются просто добровольческими отрядами, в которых много некадровых офицеров. Ясно, что в такой армии не может быть ни дисциплины, ни спайки старой «Рейнской армии» и что 120000— 150000 таких бойцов почти невозможно передвигать быстро и с соблюдением порядка. Затем имеются еще и обозы. Главная масса тяжелых обозов Рейнской армии, конечно, ушла из Ме-ца 14-го и 15-го, но легко себе представить, что их состояние было далеко не блестящим; и можно предположить, что запасы боевых припасов и состояние лошадей оставляют желать много лучшего. Наконец, с начала войны французское интендантство, несомненно, не изменилось к лучшему и, следовательно, снабжение продовольствием большой армии в чрезвычайно бедной провинции будет нелегким делом. Но, даже полностью учитывая все эти препятствия, приходится признать, что в медлительности Мак-Магона проявляются также отчетливые симптомы нерешительности. Поскольку он отказался от прямого пути через Верден, его ближайший путь на выручку Базену лежал через Стене, и в этом направлении он и двинулся. Но он должен был знать еще до продвижения за Ретель, что немцы захватили переправы через Маас и что правый фланг его колонн на пути в Стене не был в безопасности. Быстрота продвижения немцев, по-видимому, расстроила его планы. Как нам сообщили, в пятницу он все еще находился в Ретеле, где получил свежие подкрепления из Парижа, и на следующий день он собирался выступить на Мезьер, что кажется вполне вероятным, так как к нам не поступали достоверные сведения о значительных столкновениях. Это означало бы почти полный отказ от плана освободить Базена, так как движение по узкой полосе французской территории на правом берегу Мааса, между Мезьером и Стене, было бы сопряжено с большими трудностями и опасностями, вызвало бы новую задержку и дало противнику необходимое время, чтобы окружить его со всех сторон. А теперь уже не может быть никакого сомнения в том, что для этой цели из армии кронпринца посланы на север вполне достаточные силы. Все, что мы слышим о местонахождении Третьей армии, указывает на ее движение в северном направлении по трем большим дорогам, наиболее удобным для этой цели: Эперне — Реймс — Ретель; Шалон — Вузье; Бар-ле-Дюк — Варенн — Гранпре. Поскольку телеграмма о столкновении у Сент-Мену отправлена из Бар-ле-Дюка, то возможно, что именно часть Третьей армии нанесла там поражение мобилям и заняла город.

Но каковы же могут быть намерения Мак-Магона, если он действительно движется на Мезьер? Мы сомневаемся, чтобы у него самого было достаточно ясное представление о том, что он намерен предпринять. Теперь нам известно, что его движение на север, по крайней мере до некоторой степени, было вызвано неповиновением его солдат, роптавших по поводу «отступления» из Шалонского лагеря к Реймсу и довольно настойчиво требовавших, чтобы их повели на противника. Тогда был начат поход для освобождения Базена. К концу недели Мак-Магон мог полностью убедиться, что его армия не обладает подвижностью, необходимой для марша прямо на Стене, и что теперь ему лучше избрать более безопасную дорогу через Мезьер. Это, несомненно, задержало бы предполагавшееся освобождение Базена и могло бы сделать его неосуществимым; но была ли когда-либо у Мак-Магона сколько-нибудь твердая уверенность в том, что он способен его осуществить? Мы в этом сомневаемся. Кроме того, движение на Мезьер, во всяком случае, задержало бы поход противника на Париж, дало бы парижанам больше времени, чтобы закончить оборонительные работы, позволило бы выиграть время для организации резервных армий за Луарой и в Лионе, а в случае необходимости разве не мог бы он отступить вдоль северной границы к тройному поясу крепостей и попытаться найти среди них какой-нибудь «четырехугольник»? Такие, более или менее неопределенные, мысли могли побудить Мак-Магона, который, конечно, нисколько не походит на стратега, сделать второй ложный шаг после того, как он уже попал в затруднительное положение в результате первого; таким образом, мы видим, как эта армия — последняя, которой Франция располагает и, вероятно, вообще будет располагать для военных действий в открытом поле во время этой войны, — сознательно идет к своей гибели, спасти от которой ее могут только грубейшие промахи врага; а этот враг до сих пор не совершил еще ни единой ошибки.

Мы говорим — последняя армия, которой Франция, вероятно, будет располагать для военных действий в открытом поле во время этой войны. На Базена рассчитывать не приходится, если только Мак-Магону не удастся освободить его, а это более чем сомнительно. Армия Мак-Магона в лучшем случае окажется разбросанной среди крепостей у северной границы, где она не будет представлять никакой угрозы. Резервные армии, о которых теперь говорят, будут состоять из необученных новобранцев вперемежку с некоторым количеством старых солдат; командовать ими неизбежно будут, главным образом, некадровые офицеры; солдаты этих армий будут вооружены оружием самых различных образцов; они будут совершенно не приучены обращаться с винтовкой, заряжающейся с казенной части, а это равносильно тому, что их боевые припасы будут израсходованы раньше, чем в этом будет действительная необходимость, одним словом, они будут непригодны для действий в полевых условиях, непригодны ни к чему, кроме обороны укреплений. В то время как немцы не только снова полностью укомплектовали свои батальоны и эскадроны, но и продолжают посылать во Францию одну дивизию ландвера за другой, французские четвертые батальоны еще не укомплектованы. Из них только шестьдесят шесть батальонов сформированы в «regiments de marche» [маршевые полки. Ред.] и отправлены либо в Париж, либо к Мак-Магону; остальные тридцать четыре батальона несколько дней тому назад еще не были готовы к выступлению. Организация армии повсюду оказывается негодной; благородная и храбрая нация видит, что все ее усилия защитить себя оказываются тщетными, потому что она в течение двадцати лет позволяла, чтобы ее судьбами вершила шайка авантюристов, которая превратила администрацию, правительство, армию, флот — фактически всю Францию — в источник своей личной наживы.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1731, 31 августа 1870 г.