Введение

Введение

Праксис обладает собственным языком, на котором он говорит нам о своем осмыслении действительности. Этот язык содержит ряд простых слов, таких как я, вы, она, он, человек, жизнь, Бог, здесь, там, раньше, сейчас, завтра и т. д. Не существует такой культуры, которая может обойтись без этих основных слов, указывающих на фундаментальную реальность, обращающих на нее внимание, раскрывающих ее смысл¹. Мартин Хайдеггер выражает это следующим образом: язык праксиса посредством особого, присущего ему оригинального способа дает отчет о заданном понимании переживаемого опыта². Помимо этой оригинальной интерпретации праксиса существует еще и научная трактовка, которая дает описание вещей с объективной точки зрения. «Между интерпретацией, которая все еще ограничивается субъективным осмыслением, и абсолютно противоположным теоретическим суждением о чем-то, имеющемся налицо, существует множество промежуточных градаций»³. В первой главе нашего фундаментального исследования мы внимательно рассмотрим первую крайность: основные слова живой духовности, в которой осмысление праксиса проявляется оригинальным способом. В следующей главе мы обратимся к рассмотрению второй крайности: духовности, рассматриваемой с научной точки зрения.

Как было сказано выше, праксис использует простые слова (основные слова, фундаментальные категории, корневые метафоры), посредством которых он указывает на основную реальность и напоминает о ней. Чем точнее эти основные слова раскрывают действительность, тем больше мы убеждаемся в том, что реальность действительно такова. Сфера духовности также обладает своими основными словами. Несомненно, что, прежде всего, это — слово «духовность». Еще несколько десятилетий тому назад это слово имело ограниченное применение в рамках сравнительно небольшой группы людей. В настоящее время его семантический диапазон в значительной степени выходит далеко за рамки конкретной группы. По сравнению с ним такие слова, как «благочестие» и «набожность», звучат тускло. Возможно, что только слово «мистицизм» может несколько приблизиться к той высоте, которую приобрело слово «духовность» за последние 50 лет. Из этого примера видно, что дискуссии относительно сферы духовности (введения, руководства, передовые статьи, антологии) зачастую начинаются с более или менее краткого обсуждения слова «духовность». Посредством таких этимологических вступлений авторы хотят не просто передать информацию, а выявить с ее помощью — как для себя, так и для своих читателей — сферу духовности. В качестве примера мы процитируем предложение из краткого предисловия к справочнику под названием World Spirituality: «Данный труд акцентирует внимание на внутреннем измерении личности, которое различные традиции именуют “духом”» ^[1048] . Здесь мы видим, как через этимологию слова «духовность» («духовность» отсылает к «духу») раскрывается «внутреннее измерение личности» — измерение, которое затем характеризуется как «глубочайшее средоточие личности», где личность открыта трансцендентному и финальному измерению ^[1049] . Другие авторы, следуя аналогичному этимологическому методу, приходят к «духу» (нус [1050]) западной философии, к «духу» Павла или же к Духу Божьему, который парил над водами и который Бог вдохнул в ноздри человека.

Такое положение дел требует критического комментария. «Духовность» — это не единственное основное слово, которое праксис использует для объяснения своего оригинального понимания рассматриваемой сферы. Есть еще и другие основные слова, посредством которых в другие времена и в других культурах разъяснялось понимание действительности. Было время, когда такие термины, как хасидизм, медитация, каббала, аскетизм, мистицизм, совершенство, набожность и благочестие, имели такую же возвышенную силу, какую сегодня имеет для нас слово «духовность». Нам также стоит взглянуть на реальность с помощью этих основных слов, так как они раскрывают свою точку зрения на сферу духовности. Сначала мы рассмотрим несколько основных слов из Писания: набожность, святость, милосердие, совершенство. Они объясняют феномен, именуемый «духовностью», в том виде, в каком мы встречаем его в иудаизме, христианстве и исламе. В то же время они [эти основные слова] столь фундаментальны, что самоочевидно вызывают параллели в других духовных традициях. Затем мы рассмотрим термины, которые использовались в эллинистическом мире при осмыслении им сферы опыта, который мы называем «духовностью»: гносис, созерцание, аскетизм, благочестие и набожность. Здесь мы также отмечаем параллели с другими духовными традициями. Наконец, мы рассмотрим выражения, объясняющие феномен духовности в контексте западной культуры: каббала, мистицизм, внутренняя жизнь и духовность.