3.2 Процесс преображения

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

3.2 Процесс преображения

Слово «преображение» является частью весьма многообразной семантической области: образовывать, неправильно образовывать, преобразовывать, быть приспособленным и преображаться. На протяжении веков духовные авторы использовали эту семантическую область для выявления внутренней логики духовного пути [1456] . Для них эта семантическая область, а в ее рамках — особенно термин «преображение», относится к наиболее значительным этапам развития божественно-человеческих отношений. Например, у Иоанна Креста духовный путь, который проходит между «прочным союзом, посредством которого Бог сохраняет человеческое бытие», и «союзом по подобию», посредством которого люди освобождаются от себя в Боге [1457] , представляется такими терминами, как образование, неправильное образование, согласованность и преображение [1458] , причем последний термин, следуя традиции, означает целенаправленность духовного пути [1459] . Современные авторы также часто используют слово «преображение» именно там, где они стремятся осмыслить духовность в терминах ее сущности [1460] . Так, Сандра Шнейдере пишет, что «духовность как научная дисциплина изучает преобразующий христианский опыт как таковой» [1461] . МакГинн называет мистицизм процессом

личного преображения [1462] . Духовность — это поиск «непосредственного и преобразующего осознания Бога» [1463] . По мнению Фролиха, это преображение — не только преобразующая связь между Богом и личностью, это преображение личности как интерсубъективного существа, а поэтому и всех связей, в которых участвует эта личность [1464] .

В процессе преображения мы различаем пять уровней: (1) преображение из небытия в бытие в сотворении Богом человека; (2) преображение из неправильного развития к воссозданию человека Богом; (3) приведение человека в соответствие с моделью божественно-человеческого преображения, которое ведет человека к божественной реальности; (4) преображение в любви, в котором душа приводится к Богу, в то время как Бог поселяется в душе; (5) преображение в славе, ожидающее нас после этой жизни, но которое уже присутствует в общих чертах в преображении в любви.

Преображение в творении

Мирская духовность рассматривает становление человека как фундаментальную трансформацию [1465] . Эта интуиция развертывается в многочисленных повествованиях о сотворении человека [1466] . В очень древнем отрывке из песни (Пс 138:13–16) [1467] это выражено следующим образом:

Ибо Ты устроил внутренности мои И соткал меня во чреве матери моей.

Славлю Тебя,

Потому что я дивно устроен.

Дивны дела Твои,

И душа моя вполне сознает это!

Не сокрыты были от тебя кости мои,

Когда я созидаем был в тайне,

Образуем был во глубине утробы.

Зародыш мой видели очи Твои;

В Твоей книге записаны

Все дни, для меня назначенные,

Когда ни одного из них еще не было.

Бог формирует человеческие существа

Псалом 138 прославляет события творения с помощью нескольких глаголов: приобретать, ткать, исключать, вышивать, видеть, рассказывать, писать, образовывать. Все эти глаголы выражают словами наиболее важные переходные моменты. Действие Бога начинается с определения формы, затем происходит реализация формы: собирание (приобретение), придание особых черт (исключение), структурирование (созидание) и придание привлекательности (приукрашивание); в конце определяется судьба: выявляется намерение (запись, рассказ). Древнееврейское слово «формировать» (йацар) заключает в себе все эти переходные моменты9®. Возможно, это является причиной того, что данное слово особенно выделено для описания создания человека [1468] .

Определение. В псалме 138 мы читаем, что мои дни «были назначены, когда ни одного из них еще не было» (Пс 138:16). Следовательно, в формировании есть нечто, что присутствует до реализации: образ присутствует в том, кто осуществляет процесс его образования. По этой причине автор псалма может сказать: «Зародыш мой видели очи Твои» (Пс 138:16), а это означает, что, пока я еще был сокрыт в себе в беспорядке, очи Создателя уже видели мой образ (Ис 46:11, см. далее Ис 37:26 = 4 Цар 19:25; Иер 18:11, Ис 29:15–16).

Реализация. Мы можем выделить два аспекта реализации формы. Первый аспект: накопление, приобретение, собирание. Псалом 138 говорит о «приобретении» внутренностей; это означает, что то, что было рассеяно, введено в тело. Псалом говорит также об «отложении», то есть о том, что тело было отделено, отложено от общего (см. также Ис 44:2; 43:1; 42:21; 47:7). Второй аспект — оснащение внутренней согласованностью. В псалме 138 употребляются такие слова, как «соткал» и «созидаем». Этот аспект проливает свет на формирование целого (Ис 44:24).

Предназначение. Вещь создается с определенной целью: «Я, Господь, призвал тебя в правду [“сохранение”], и буду держать тебя за руку и хранить тебя, и поставлю тебя в завет для народа, во свет для язычников» (Ис 42:6). Создание раба, служителя имеет особую цель. Далее в тексте говорится: «чтобы открыть глаза слепых, чтобы узников вывести из заключения» (Ис 42:7). В другом месте Исайя говорит о «Сущем*, образовавшем Меня от чрева в раба Себе, чтобы обратить к Нему Иакова и чтобы Израиль собрался к Нему» (Ис 49:5). Создание раба направлено на то, чтобы вернуть людей к Сущему, чтобы восстановить Израиль (Ис 49:8, 9).

Становление сознания

Тот факт, что Бог образует человека, может пронзить человеческое сознание и овладеть им. В разгар повествования об удивительном акте творения Сущим

автор псалма восклицает: «Душа моя вполне осознает это!» (Пс 138:14). Душа ощущает себя глиной на гончарном круге (2 Цар 17:28, Ис 18:23-6; 29:16; 30:14:41:25; 45:9, Иер 18:2–6; 19:1, 11). Этот образ, иллюстирующий связь «Творец — творение» [1469] , особенно полезен для того, чтобы дать душе осознать свой переход от небытия к бытию. В этом причина того, почему Сущий послал Иеремию в дом горшечника. Горшечник как раз делал сосуд на гончарном круге (Иер 18:1–3). «И сосуд, который горшечник делал из глины, развалился в руке его; и он снова сделал из него другой сосуд, какой горшечнику вздумалось сделать» (Иер 18:4). Преображение от отсутствия образа к образу — в руках того, кто этот образ формирует. Это то, что должен осознать Израиль: «что глина — в руке горшечника, то вы — в Моей руке» (Иер 18:6). Глина не способна создать образ. Сама по себе глина бесформенна. Форма — в руках Того, кто формирует. Человек осознает себя на фоне небытия. Переход от небытия к бытию осуществляется творящими руками Бога. Именно в осуществлении этого перехода заключается Sitz im Leben* так называемого «мистицизма личности»: сотворенное бытие и божественное бытие ощущаются как единство, как две стороны одного процесса.

В моей душе — сила, которая полностью восприимчива к Богу. Я совершенно уверен в том, что жив и что никто не близок ко мне так, как Бог. Бог ближе ко мне, чем я сам. Мое бытие зависит от того, что Бог близок мне и присутствует во мне. Он также близок камню и куску дерева и присутствует в них, но они ничего не знают об этом. Если бы кусок дерева знал о Боге и осознавал, насколько он близок к нему, так, как это осознает верховный ангел, то кусок дерева был бы столь же счастлив, сколь верховный ангел [1470] .

Переходный момент

«Если ты — произведение Бога, то рука твоего Мастера, который делает все в нужный момент, ждет нужного момента в отношении тебя, находящегося в процессе становления» [1471] . В моем становлении выявляется творящая рука Бога. Согласно Мохаммеду, Бог создал человека «по своему образу» [1472] . Мы появляемся в непосредственной связи с кем-то, кто создает нас и следует ритму нашего становления. Глина должна быть податлива в этой творящей руке: «Предоставь свое сердце в его распоряжение кротко и покорно и заверши образ, в котором твой Мастер создал тебя, сохраняя свою влагу, дабы ты, затвердев, не утратил следы этих пальцев» [1473] .

Сознание пребывания в руках Бога сопровождается осмыслением того, что ты не создан сам собой. Люди должны «почитать себя за ничто (эйн), понимая, что в действительности они были бы ничем, как до сотворения, без силы Творца, будь благословенно его Имя, создавшего их и хранящего их жизнь. Таким образом, в мире нет ничего, кроме Творца, да будет благословен Он» [1474] . Тот, кто понимает, что сам по себе он ничто (как глина в руках горшечника), осознает, что Создатель — это все. Все, что существует, создано Богом. Экхарт говорит то же самое примерно теми же словами: «Сами по себе твари — чистое ничто. Я не говорю, что они незначительны или малы, они просто чистое ничто. То, что не имеет бытия, является ничем. Твари не имеют в себе бытия, поскольку их бытие заключается в присутствии Бога» [1475] .

Преображение в воссоздании

Люди совершают переход от небытия к бытию в каждый момент свой жизни. Этот переход прочно соединяет их с их Творцом. Однако раз форма существует, она может открыться своему Творцу или замкнуться в себе (Быт 6:5; 8:21, 1 Пар 28:9, ср. Втор 31:21). Следуя своему сердцу, люди могут идти в двух направлениях: в них есть направленность к добру (1 Пар 29:18, ср. Ис 26:3) и направленность к злу (Быт 6:5; 8:21). В раввинистической литературе эти две ориентации (йецер) одновременно указывают (как меризм*) на изначальное драматическое бытие людей, состоящее в том, что в любой момент они могут выбрать любое из двух направлений [1476] .

Помимо направленности есть еще способности. Воля призывает к преображению в любви [1477] . Знание формируется для восприятия божественной реальности [1478] . К знанию и воле добавляется память, в которой хранятся все виды знания и воли. Направленность и способности таят в себе двоякий смысл: они могут быть сконцентрированы на самой личности и преисполниться конечным. Тем самым они искажают (деформируют) себя. Но это искажение (де-формация) все еще стремится к ре-формации.

Деформация

Те, кто позволяет себе ограничиваться конечными формами, «финитизи- руют» себя10*. Эти конечные («финитные») формы включают в себя, среди

прочего, «сокровища образов и сверхъестественных форм» [1479] . Все эти «формы представлены каким-то ограниченным способом или образом» [1480] . Когда люди разрешают себе ограничиваться конечными тварями, они отделяются от Бога.

Помимо привязывания к конечному, налицо обращение к себе. Ориентацию на себя нельзя путать с принятием себя: принимая себя, мы воспринимаем себя за пределами своей жизни; при ориентации на себя мы замыкаемся в себе. Ориентацию на себя также не следует путать с интроспекцией или самокритикой: ориентация на себя заманивает нас в самих себя, как в ловушку.

Помимо привязывания к финитному и ориентации на себя есть еще фи- нитизация Бога: «Все люди, каждый по своему, формируют для себя концепцию своего Бога, ибо каким является молящийся человек, таким он изображает себе Бога» [1481] . Память, разум и воля — каждое из этих качеств «формирует понятие о Боге в соответствии со своими способностями и пределами» [1482] . Снова и снова люди соблазняются и создают себе золотого тельца (Исх 32:4).

Такой финитизацией Бога в нечто, сотворенное человеком (Ис 45:16), тварь наносит себе ущерб. «Делающие идолов все ничтожны, и вожделенней- шие их не приносят никакой пользы, и они сами себе свидетели в том. Они не видят и не разумеют, и потому будут посрамлены. Кто сделал бога и вылил идола, не приносящего никакой пользы? Все участвующие в этом будут постыжены» (Ис 44:9-11). Самая веская причина такого посрамления состоит в том, что из конечных материалов (железа, дерева, камня, глины) с помощью конечных инструментов (топора, линейки, рубанка, циркуля) конечными существами (кузнецом, плотником) изготавливается конечная вещь, которую возвеличивают до бога (Ис 44:12–19).

Преобразование (ре-формация)*

Павел говорит: «Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего» (Рим 12:2). «Божественный пассив»** указывает на то, что преображение исходит от Бога. Люди взаимодействуют с этим преобразованием — с постоянным обновлением мышления, цель которого заключается в том, чтобы «познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Рим 12:2). Настоящая ре-формация (греч. метаморфосис) исходит от Бога: нельзя сообразовываться с картиной (греч. схэма) мира, нами снова должен овладеть образ Божий. Духовные авторы постоянно тематизируют поле напряжения «образование — преобразование — преображение (фармация — реформация— транс-формация)»: «Люди должны уклоняться от той деформации, в которой, по мирским желаниям, они сообразуются с миром, и должны быть пре-образованы (ре-формированы) Им [Богом]» [1483] . Предание выделяет несколько аспектов этой ре-формации.

Греческие отцы церкви. Согласно Оригену, «никто не утратит возможность вновь открыть в себе форму образа Бога» [1484] . Новое открытие этого образа изображается тремя способами: (1) Райская картина: люди возвращаются к своей первозданной целостности, к раю [1485] . (2) Человек как форма Бога: благодаря возвращению к нашей изначальной форме обретает видимость творящая рука Бога. Мы открываем в себе Божий образ [1486] . (3) Человек — царь: все люди — цари или царицы, несущие в себе Царство Божье (Лк 17:21). Поскольку Бог помещает внутри нас свое царство, в нас рождается царь (или царица) [1487] .

Латинские отцы церкви. У латинских отцов церкви акценты отличаются [1488] . В их трудах преобразование касается самой основной формы. Человек, который уже был очень хорошо сформирован Богом, а затем полностью деформировал сам себя (падение), при ре-формации преобразуется во что-то лучшее (in melius reformatus)n6. При реставрации прекрасной картины великого мастера может оказаться, что под ней скрывается еще более прекрасная картина того же мастера. Поскольку реформация образа Бога происходит на более глубоком уровне, чем первоначальная форма, и достигает большего, чем даже способна охватить первоначальная форма, то для осуществления этой реставрации необходимы воссоздающие руки самого Бога. Если бы мы делали это сами, то восстановили бы только уже знакомый нам образ. «Мы всегда переделываем и преобразуем по-своему. Но кто может сделать это иначе, нежели Мастер, который сам это создал? На самом деле мы можем деформировать имеющийся в нас образ, но не можем «формировать его» [1489] .

Более поздняя традиция. Ре-формация сохраняет свое место в системе духовного пути в целом. По мнению Давида Аугсбургского, «преобразование (реформация) внутреннего человека» — это условие духовной жизни. Оно требует формирования разума, воли и памяти118. Сохранилось очень много (более 400) рукописей трактата, в котором он [Давид Аугсбургский] развивает

свою точку зрения. Этот факт указывает на его огромное влияние. Соответственно, для Иоанна Креста преобразование (ре-формация) относится к естественным первым шагам духовной жизни. Делая эти шаги, люди сами облекают себя в правильную форму. Это ночь чувств, цель которой — преобразование на чувственном уровне [1490] . «Бог помещает их в эту ночь единственно для того, чтобы испытать и смирить их и преобразовать их наклонности, чтобы в их духовной жизни не было пагубного влечения к безмятежности» [1491] . Преобразование наклонностей означает их упорядочение и ограничение. «Поэтому ночь чувств, объясняемую нами, следует назвать скорее определенным преобразованием и обузданием склонностей, нежели очищением» [1492] . Задача заключается в том, чтобы в этом переупорядочении склонности (способности к приложению усилий) были умиротворены и стали доступны для союза с Богом. «Для того, чтобы чувственные и духовные части души вышли к божественному союзу любви, они должны быть сперва преобразованы (реформированы), упорядочены и умиротворены» [1493] .

Момент обращения

Библейский глагол «обращаться, возвращаться» (шув) суммирует весь драматизм деформации и реформации в одном слове. Деформация происходит потому, что люди отвращаются (шув) от своей изначальной ориентации на Бога. Поступающие так движутся в направлении, противоположном изначальному: невеста отворачивается от своего жениха (Иер 3). Когда отвращение достигает низшей точки, возникает стремление к обратному движению (тшу- ва): когда сообразование с миром (conformatio mundi) осознается как деформация (deformitas), запускается процесс реформации (reformatio). Осознав свою деформацию, люди ищут дорогу назад, к Богу, чтобы «преобразоваться до образа Бога, для которого Бог создал их»128. Истинный момент преображения — это полное изменение (тшува). В этой связи соединяются три аспекта.

Возвращение к истоку. От-вращение — это уход от своего истока, обращение — это воз-вращение к своему истоку. Голубь Ноя возвращался в ковчег до тех пор, пока земля оставалась под водой. Как только вода сошла, голубь вернулся к родным деревьям (Быт 8:9-12). Человек возвращается в землю (Быт 3:19, Пс 89:3); вестникам [предлагают] вернуться к тем, кто послал их (ср. 4 Цар 9:17–20); ветер возвращается на круги свои (Екк 1:6); камень, подброшенный в воздух, возвращается на землю (Пс 7:17). Момент обращения состоит

Божкствшно-человеческое преображение — ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ

459в зарождении осознания того, что я изначально ношу в себе образ Бога. При осмыслении этого «начинается процесс последовательного изменения и преобразования»124.

Взаимное возвращение. В процессе этого изменения Израиль возвращается к своей изначальной связи с Сущим (Иез 16:1-14). Иеремия созывает людей: «Возвратитесь, дети-отступники, говорит Сущий [1494], потому что Я сочетался с вами» (Иер 3:14). Это возвращение исцеляет (Ос 6:1). Возвращение Израиля — это одна сторона обращения, другая — это Сущий: «И обратишься к Сущему, Сильному [1495] твоему… Сущий, Сильный твой возвратит пленных твоих» (Втор 30:2–3). Сущий сам отвечает на возвращение Израиля (Пс 125:1).

Изменение сознания. Восстановление процесса развития божественно-чело- веческих отношений, которое носит взаимный характер, подразумевает трансформацию осознания Бога человеком125. В восстановленной связи (реформация, обращение) проявляется безграничная Божья милость. Это — преображение человеческого сознания (метанойя [1496]). Мы наблюдаем это в жизни Павла. То, что обычно называют его опытом обращения, быть может, лучше назвать «преображением». Павлово обращение было «не изменением религии, а радикальной переинтерпретацией его осмысления деяний и воли Бога в мире»126.

Преображение в сообразовании

Преображение направлено на восстановление изначальной формы человека, образа Бога. Для достижения этой цели оно ориентируется на форму, которая приводит к присутствию изначальной «точки опоры»: Тора в иудаизме, Христос в христианстве, Будда в буддизме, Мохаммед в исламе, — воссоздание изначального образа Бога в человеке и сообразование с божествен- но-человеческой личностью суть пределы каждой из этих основ. «Мы созданы по образу Бога, деформированы грехом, реформированы милостью в согласии с Христом и, наконец, преображены (трансформированы) во славе»127. Благодаря интериоризации жизни Христа проявляется изначальный образ, и личность достигает единства с Богом, который превыше всех тварей и превосходит всякое знание128. Духовная форма оказывает промежуточное действие,

основанное на ее божественно-человеческой структуре. Мы отчетливо видим это в Послании к Филиппийцам. Здесь Мессия изображается в «образе раба» и в «образе Бога» (Флп 2:7). Понятие «образ» относится к особому образу жизни: «образ раба» относится к статусу раба; «Образ Бога» относится к сфере божественного. Мессия причастен к обоим видам бытия [1497] . Чтобы привести христиан к совершенному познанию Бога, «тот, кто равен Отцу в божественном величии, стал подобен нам в бытии раба и делает нас подобными Богу. Поэтому только Сын Божий, став сыном человеческим, превратил многих детей человеческих родителей в детей Божиих»ш.

Сообразование

Сообразование указывает на процесс, в котором человек применяет выбранную им модель преображения к своему поведению, мышлению, устремлениям воли, воспоминаниям, чувствам и акцентам. Мы проясним процесс сооб- разования с помощью трех примеров.

Сообразность Торе. В иудейской духовности Тора — это божественно-человеческий образ. В своей конкретной познаваемости она предлагает идеи, образцы поведения, мотивации и перспективы, которые могут быть интериоризи- рованы читателем. Как претворяется этот процесс сообразования, показано в мистическом труде Сефер Иецира. Десять первичных чисел и двадцать два ** послания составляют основу творения. Создатель «образовал в них все, что создано, и каждую душу, которой предназначено быть созданной… Ими он сотворил всю вселенную и сформировал в них все, что есть, и все, что предопределено быть сформированным» [1498] . Средоточием этой основополагающей формы является Имя: «все, что образовано, и все, что говорится, завершается одним Именем… Он делает все, что образовано и что говорится, одним Именем» [1499] . Мистик согласовывается с десятью первичными числами и двадцатью двумя посланиями, которые вместе составляют «двадцать два пути мудрости» [1500] . Посредством этого он становится одним целым с Творцом и сам сотворит Ему «изнутри»: «Придите к пониманию в мудрости и будьте мудрыми в понимании; проверяйте себя в них и осуществляйте свой поиск на том основании, которое они дают: познавайте, подсчитывайте, создавайте. Постигайте завершение изнутри и отводите Создателю его место. Он один — Создатель и Творец» [1501] .

Соответствие Христу. Отправной точкой христианской духовности является то, что «Христос изобразится в вас» (Гал 4:19). Павел говорит здесь, пользуясь

символами беременности и родов. Христос должен обрести образ в церкви, как ребенок формируется во чреве. Павел ощущает родовые муки этого процесса. Христос — это духовный образ христианской жизни. Духовный путь христиан состоит в том, что они «преобразуются в новое творение посредством работы Духа, который согласует их с тайной рождения и воскресения Христа» [1502] . Христианская духовность стремится во всем согласовать себя с Христом: «Для этого Он и пришел — чтобы передать нам образ и указать путь» [1503] , «образ святости» [1504] , «образец совершенства» [1505] .

Религиозные формы жизни. В XII веке мы наблюдаем появление особого духовного языка, включающего такие слова, как «пример» (exemplum), «образ» [forma), «правило» (regula) и «модель» (propositum)ш. Идея вот в чем: люди достигают внутреннего обновления, приобретая «образ». Например, устав кармелитов предлагает «образ жизни» (formula vitae), призывающий к обретению себя в конкретности повседневной жизни. В соответствии с этим устав завершается следующими словами: «Мы дали вам краткое описание этого, тем самым сформулировав для вас образ жизни (conversationis vestraeformulam), согласно которому вам следует жить» [1506] . Религиозный образ жизни — это «образ благочестия» [1507] , включающий поведение, одежду, работу, отдых, уединение, — короче говоря, «все, что относится к внешней культуре человека» [1508] . В этом контексте Гийом де Сен-Тьерри говорит о чтении Писания [1509] , работе [1510] , образе веры (symbolon), формирующем молитву [1511] , форме молитвы, которая нам дана в Отче наш [1512] или возникает в результате созерцания [1513] , о формах нищенства, целомудрия и простоты [1514] , о той форме веры, которая выражается в суждениях и религиозных интуициях отцов церкви [1515] , а также о страдании, в котором формируется святая простота [1516] . Процесс соответствия обретает

ОСНОВНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

подлинность только тогда, когда во внимание принимаются три вещи. (1) Образ благочестия должен быть интериоризирован до такой степени, чтобы его сила воздействовала на человека изнутри [1517] . (2) Цель процесса сообразования не заключается в единообразии [1518] . (3) Образ должен быть одновременно интериоризирован и оставлен, дабы он мог достичь своей истинной цели: преобразить человека в Бога.

Божественночеловеческое преображение

Павел говорит, что в последние времена некоторые люди, несмотря на то, что обладают образом благочестия, отступят от него (1 Тим 3:15). Здесь Павел проводит различие между «образом» и «силой» благочестия. Под «образом» Павел подразумевает процесс его приобретения. Этот процесс может быть осуществлен без соприкосновения с сутью этого благочестия — «силой» Божьей. Преображение через соответствие предполагает, что люди не только приобретают для себя внешний образ, но через него входят в контакт с божественным образом, который оживляет их. 1енрих Сузо говорит: «Смиренный человек должен быть лишен образа, сотворенного во Христе, и преображен Божеством» [1519] . Рююсбрук говорит то же самое: согласуясь с божест- венно-человеческим образом, души «одновременно имеют образ и не имеют его. У них есть образ жизни нашего Господа, Его страданий и Его смерти, и всей добродетели. И в своем духе они свободны от всех вещей. И по этой причине они лишены образа и преображаются в божественную чистоту… Они выходят с образом человеческой природы нашего Господа… Они входят без образов, с Духом нашего Господа, обретая в нем вечную чистоту, безмерное благо, понимание и утешение — в большей степени, нежели они могут постигнуть или осознать» [1520] .

Момент преображения

В тот момент, когда божественно-человеческий образ осуществляет свою посредническую функцию, духовная форма и Бог едины. По этой причине Руми может говорить о том, что пророки, посланники Бога, не являются представителями двух образов: «Поклонники образов видят два образа; когда вы уйдете от сознания образа, эти два образа суть Одно. Пока вы рассматриваете образ, он представляется вам двойным: смотрите не на глаза, а на свет, исходящий от них» [1521] . Вы не можете различить свет десяти ламп, если смотрите на свет: «Лампы разные, но свет один и тот же: он исходит Свыше. Если вы продолжаете смотреть на лампу, вы тратите время впустую»166. В то время как вы смотрите на образ, вы должны выйти из него, чтобы воспринять пронизывающее его божественное единство. Духовная форма лишает меня всякого образа и всего того, что образовано, и именно посредством этого «обнаженная и не обремененная образами» душа «вовлекается в преображение в единстве с Богом» [1522] . Преображение приводит меня «к образу Бога» [1523] . Все духовные формы хотят привести [людей] к Богу, не имеющему образа. По этой причине эти формы должны быть оставлены, так чтобы душа могла вернуться к безмерности Бога. Это оставление образов происходит на всех уровнях, но духовные авторы особенно акцентируют три способности (разум, волю и память).

Освобождение разума от образов. Если наш разум определяется конечными образами, а это неизбежно, поскольку разум познает посредством конечных образов, которые доходят до нас через чувства [1524] , то его следует освободить от образов, чтобы познать Того, Кто не имеет образа [1525] . Это освобождение касается как естественных, так и сверхъестественных образов [1526] . Поскольку оно касается естественных объектов, «даже конкретные знания, образы вещей, акты воображения и все другие представления, все формы и фигуры утрачиваются… Преображение в Боге делает душу столь созвучной простоте и чистоте Бога, в котором нет ни образа, ни воображаемой фигуры, что это приводит ее к чистоте, непорочности и освобождению от всех образов и фигур» [1527] . Должны быть удалены также и сверхъестественные образы: душа должна «также помрачиться и ослепнуть в той своей части, которая имеет отношение к Богу и духовным вещам» [1528] . Особенно следует отказаться от внутренних образов (Иисус у позорного столба, Бог, восседающий на престоле, и так далее) [1529] . Эти размышления, образы и методы необходимы для начинающих, чтобы воспламенить душу любовью на уровне чувств. Человек должен пройти через них, не привязываясь к ним, подобно тому, как нельзя останавливаться на полпути по лестнице, возомнив, будто достиг желанной перспективы. Что же касается прочего, человеку нужно тщательно отмечать, в какой

момент освобождаешься от образов. Нельзя слишком рано обрывать процесс сообразования. Нельзя также и задерживать его, поскольку можно запутаться в образе [1530] .

Освобождение воли от образов. Типичной проблемой воли является то, что она желает другого, но в то же время осознает, что у другого (или у другой) может быть своя внутренняя история. Воля не может «придумать» другого. До тех пор, пока она стремится к другому, она зависит от другого. Волю можно «сформировать во всяком терпении», лишь покорившись «воле своего Создателя» [1531] . Воля должна быть освобождена от всего того, что не является волей Бога. Это, безусловно, означает, что душа должна полностью привести себя в соответствие с волей Бога: «Человек, о котором мы говорим, молится Богу как Богу… Он не приспосабливает Бога к себе, но себя — к Богу7. Те, которые приводят себя в соответствие с Богом, не просят у Бога чего-либо для себя, не просят ничего, кроме самого Бога» [1532] . Воля хочет только того, что есть воля Божья. Воля Божья кротко и нежно ощущается волей человека, вытесняет суровость и ориентацию на себя и преобразует волю [1533] . Через это преображение воли «душа в той же мере совершает в Боге и через Бога то, что Он через себя совершает в ней. Ибо воля двоих — это одна воля» [1534] . Бог и воля вдыхают друг друга, движутся на всех уровнях от одного основания к одним и тем же целям [1535] . В этот момент воля, отрешенная от себя, огкры- ч та исключительно воздействию Бога, не имеющего формы: «Ты сформировал волю без образа, поскольку Ты — ни образ, ни что-либо сотворенное. Твоя любовь не может заключаться в каком-то одном образе. Поэтому она также не может сформироваться во что-либо, что каким-либо способом было сформировано» [1536] .

Освобождение сознания от образов (форм). Все, что проходит через душу, оставляет след в памяти [1537] . Это касается также духовных образов, что бы ни испытал духовный человек [1538] , будь то сверхъестественные образы [1539] или духовное общение [1540] . Однако Бога нельзя уловить в какую-то отдельную форму или воспринимаемую связь, равно как в какой-либо памятный образ: «У Бога нет ни формы, ни образа, постижимого для памяти. Поэтому, когда память

соединяется с Богом, она лишается образа, очертания или воображения» [1541] . Чтобы память соединилась с Богом, она должна быть лишена образа: «Уничтожение памяти в смысле всяких образов — это необходимое условие единения с Богом: память должна освободиться и отрешиться ото всех общений и образов… Единение с Богом невозможно без полного отрешения памяти от всех образов, которые не являются Богом» [1542] . Вначале это опустошение памяти вызывает страх и дезориентацию, но постепенно, по мере того как Бог становится формой памяти, человек чувствует себя все более уверенно: «Не должно быть никакого страха, поскольку память свободна от образов и фигур. Поскольку у Бога нет образа и фигуры, память ощущает уверенность, отрешаясь от образов и фигур, и становится ближе к Богу» [1543] .

Преображение в любви

Преображение в сообразовании направлено на «то, чтобы чувственная и низшая часть была преобразована, очищена и приведена в соответствие с духовной частью» [1544] . Теперь душа в состоянии выйти к Богу, чтобы Он преобразил ее. Бог же, напротив, принимает форму души, «всецело и совершенно преобразуя ее в любви и во славе» [1545] . Для Иоанна Креста любовь и слава характеризуют две фазы процесса прославления. Преображение в любви — это «наивысшее состояние, которого можно достичь в этой жизни» [1546] . Преображение во славе «осуществляется в полной мере на небесах, в жизни с Богом, во всех тех, кто заслуживает узреть себя в Боге» [1547] . Мы рассмотрим преображение во славе в следующем разделе, а теперь сосредоточимся на преображении в любви. Характерной особенностью преображения в любви является то, что любовь побуждает Бога и человека находить полное отдохновение друг в друге: «Любовь приводит к такому сходству в этом преображении любящих, что можно говорить о том, что один является другим, а оба — одно целое» [1548] . Любящие, отождествляя себя друг с другом, полностью отдают себя Другому: «В преображении любви каждый отдает обладание собой другому, и каждый отказывается от себя и обменивает себя на другого. Таким образом, каждый живет в другом и является другим, а оба являются одним целым в преображении любви» [1549] . В преображении в любви отчетливо просматриваются три

перспективы: (а) исходящее движение души, направленное к Богу, который привлекает ее к себе; (б) движение Бога по направлению к душе, чтобы обитать в ней; (в) близость Духа, который соединяет Бога и душу, — реальность, именуемая «духовным браком»185.

Душа выходит в любви

При преображении в любви Бог дарует душе способность «вспомнить себя в близости Его любви, что представляет собой союз с Ним или преображение в Нем через любовь» [1550] . Это движение любви подразумевает, что душа выходит в любви, выходит из себя, чтобы вне себя самой быть принесенной к Возлюбленному. Привести себя в соответствие (sese conformare) с Создателем в любви означает осуществить переход (transire) [1551] . Осуществив этот переход, душа становится божественной (deificari).

Точно так же, как маленькая капелька воды, казалось бы, полностью утрачивает свою индивидуальность при смешивании с большим количеством вина, принимая вкус вина и его цвет; как железо, нагретое и раскаленное, становится очень похожим на огонь, утрачивая свой характерный вид, и точно так же, как воздух, пронизанный солнечным светом, преобразуется в такое же сияние света, так что кажется, что он не освещен, а светится сам по себе; так неизбежно и то, что в святых любое человеческое чувство каким-то невыразимым образом отрешается от себя и полностью пронизывается волей Бога [1552] .

Это на самом деле означает уничтожение человека: «в действительности вещество остается, но в иной форме» [1553] . Происходит вот что: «Великая сила любви вовлекает в себя их души» [1554] . Они обретают себя в Боге вне себя. Руми говорит: «Мое место Безместно, мой след Бесследен; это ни тело, ни душа, поскольку я принадлежу душе Возлюбленного. Я отказался от двойственности, я увидел, что два мира — это один мир; Один, к которому я стремлюсь, Один, которого я знаю, Один, которого я вижу, Один, которого я призываю. Он — первый, Он — последний, Он — снаружи, Он — внутри» [1555] .

Отпустить себя. Облако Незнания советует нам сделать все, что в наших силах, чтобы забыть все создания, так чтобы наши мысли и стремления вновь не возвращались к ним: «Больше всего Бога радует работа души» [1556] . Преображение в Боге может произойти только тогда, когда душа отпускает себя. Только тогда наш дух пронизывается «бесформенностью, то есть непостижимым светом»193. Отрешение души от образов завершается бесформенностью. «Он окутывается тьмой и падает в бесформенность, как тот, кто блуждает. В наготе он лишается восприятия и различения всех вещей и преобразуется, и пронизывается простой ясностью. В ничтожестве он терпит неудачу во всякой деятельности, ибо он побежден действием безмерной любви Бога»194. Это преображение необходимо для преображения в любви. Оно служит тому, «чтобы ввести в дух духовную форму духа и соединить их, — действие, которое состоит в единении в любви» [1557] . Только когда человек оставляет все образы — как естественные, так и сверхъестественные, — может произойти преображение в любви [1558] . «Ибо истинно совершенный человек должен приучиться быть мертвым для себя, лишиться себя в Боге и настолько привести себя в соответствие с волей Бога, чтобы все его счастье заключалось в познании не себя или еще чего-либо, а одного лишь Бога, в том, чтобы не желать ничего и не знать ничего, кроме воли Бога, и хотеть знать Бога так, как Бог знает меня, как сказал святой Павел. Бог знает все, что он знает и любит» [1559] . Такой личностью является «Сын Божий, сформированный в Божьем образе и в Боге» [1560] .

Отрешение от себя. Душа, которая оставляет себя в любви, пребывает вне себя в любви Бога. «Ибо наше погружение в преображение Бога остается вечным, непрекращающимся, как только мы выходим из себя и обретаем Бога, погружаясь в любовь. Ибо если мы обретаем Бога посредством погружения в любовь, то есть утрачивая себя, то Бог принадлежит нам и мы принадлежим ему, и мы навсегда и безвозвратно уходим от себя» [1561] . Когда мы погружаемся в Бога, нас заливает божественный свет, отчего наше лицо сияет изнутри и освещает наш внутренний разум. Этот свет единения [с Богом] является «состоянием превыше всех состояний, в котором человек выходит в мир божественного созерцания и предвечного взора и в котором он преображается в божественном великолепии» [1562] . В этом великолепии единения душа пребывает в Боге: «Мы ощущаем, что живем в Боге, и от этой жизни, в которой мы ощущаем себя в Боге, исходит сияющее великолепие нашего внутреннего лика, которое просвещает наш разум и связывает нас с Богом». Мы отходим от себя в Его предвечной жизни и «обретаем преображение в Боге в своей целостности. И поэтому мы чувствуем, что полностью объяты Богом… Через преображение, которое мы получаем от Бога, мы чувствуем себя поглощенными

бездонной бездной его вечного блаженства, где мы уже никогда не ощутим различия между собой и Богом… Тем не менее мы постоянно хотим проверить и испытать, что мы чувствуем, поэтому опять возвращаемся к рассудку и обнаруживаем различия и несхожесть (инакость) между собой и Богом» [1563] .

Пребывание Бога в душе

Пока душа пребывает вне себя в Боге, Бог общается с душой. «В этом преображении душа всем своим существом и духовными способностями поглощает Бога» [1564] . Экхарт говорит: «Бог нигде не является столь истинным Богом, как в душе. Частица Бога есть в каждом сотворенном существе, но только в душе Бог божественен, ибо это место Его отдохновения» [1565] . Душа стремится к тому, чтобы образ любви стал ее образом.

Бог формирует душу. Для того чтобы объяснить, что происходит, когда Бог формирует душу в любви, мистики используют два образа. Первый образ — это чувственное восприятие: вещь «не может быть вообще увидена тем, кто смотрит на нее, если только видимый элемент ее вначале не обретет форму в разуме того, кто смотрит, посредством подобия определенного образа, через что тот, кто воспринимает, преобразуется в воспринимаемую вещь» [1566] . Когда форма проникает в чувство, она преобразуется формой воспринимаемого предмета. Так что чувство не является вещью материально, но лишь трансформированной формально [1567] . Так, душа преобразуется в Возлюбленном: не потому, что природа души заменяется природой Возлюбленного, а потому, что душа приведена в соответствие с ним [1568] . «Когда душа выходит к чему-то в любви, в ней происходит определенная перемена, посредством которой она преобразуется в объект любви» [1569] . Бог сообщает (in-form-eert) [1570] душе свою благодать и сообразует ее с Собой [1571] ; теперь она «преобразована (gereconformeerd)* по Его образу и подобию» [1572] . Второй образ — это форма, которая внедряется в вещество: «любовь внедряется в вещество как форма, это происходит в одно мгновение, и до этого нет никакого действия, а есть только расположенность к нему» [1573] .

Сама душа не может никоим образом воздействовать на это преображение в любви [1574] . Единственное, что можно сделать, чтобы подготовиться к такому преображению, — это умиротворить и утихомирить чувства, разум, волю и память, так чтобы Возлюбленный смог даровать себя без образа [1575] . Эти три способности должны быть настолько освобождены от всяких образов, чтобы «полностью предстать перед любовью Бога» [1576] . Любовь Бога, со своей стороны, привносится без образа, без малейшей примеси чего-то внешнего215. Бог общается с душой «без посредников, без людей, без ангелов, без форм, без фигур» [1577] . Он сообщает Себя через Себя. Это Его общение с Собой «не имеет ни массы, ни объема, поскольку Слово, которое дарует его, чуждо какому-то способу или образу поведения и свободно от объема формы, от внешнего вида или от случая [1578] . Иоанн Кронштадтский говорит: «Не глаза мои возвещают мне о Боге моем,, ни уши посредством слов или звуков голоса доносят до меня весть от Непостижимого, а сама душа как бы растворяется в Боге» [1579] . Это растворение в Боге — лик Бога в возлюбленном. Это то, к чему стремится душа: «Поэтому, кем бы ни была Невеста, у нее одно только желание, одно устремление, а именно — чтобы ее лицо вечно соприкасалось с твоим Лицом в поцелуе милости, то есть чтобы она могла стать одним духом с тобой посредством соединения воли с тобой, усердием великой любви» [1580] . Когда душа преображается в Возлюбленном, Возлюбленный обитает в душе, которую он открывает гораздо глубже, чем она может открыться сама. Возлюбленный поселяется в этой бездне души. «Человек преображается в Боге, когда… только Бог обитает в его сердце, когда оно не занято никем, кроме Бога… О желанное преображение!.. Преображенный человек полностью принадлежит Богу и стремится только к Богу. Его сердце преисполнено самим Богом» [1581] . Когда душа проникается Богом, Бог входит в душу. Теперь все ее качества «лишены их собственного образа» и «преображаются в одном лишь Боге» и рождаются «в Боге и Богом» [1582] .

Прозрачность. Когда Бог поселяется в душе и преображает ее в себе, она становится прозрачной для него. Григорий Нисский сравнивает это с зеркалом: «Это как с зеркалом, когда оно искусно изготовлено и пригодно, — оно будет отражать в себе, на своей чистой поверхности, точные черты того,

кто появляется в нем. Так и душа: когда она становится пригодной и избавляется от всякой грязи, она снова начинает отражать в себе чистый образ нетронутой красоты» [1583] . Рююсбрук сравнивает эту божественную прозрачность с солнечным светом, которым освещается воздух. «Мы испытываем вхождение Бога и освещаемся божественным светом, так же, как воздух освещается светом солнца, а железо пронизывается силой и жаром огня. Так мы преображаемся и преисполняемся сиянием от сияния, по образу самой Пресвятой Троицы» [1584] . Тут же он говорит об огне, который пронизывает дерево: «Потому что огонь проникает во все и делает все подобным себе, все, чем он может завладеть и что может преобразить» [1585] . Иоанн Креста придает большое значение этому сравнению: «Коснувшись дерева, огонь вначале иссушает его, разгоняя всю влагу так, что удаляется вся содержащаяся в нем вода. Затем постепенно он делает дерево черным, темным и безобразным и даже приводит к тому, что оно начинает испускать дурной запах… Наконец, нагрев и воспламенив дерево снаружи, огонь преобразует дерево в нем самом и делает его таким же красивым, какое оно есть на самом деле» [1586] . У Иоанна Креста мы находим обилие образов для выражения божественной прозрачности души: солнечный луч, преобразующий окно в свой свет [1587] ; фонтан, от которого во все стороны в изобилии брызжут божественные струи [1588] ; прозрачный и чистый кристалл, полностью отражающий свет, который падает на него [1589] ; любовная рана, которая только заживает оттого, что делается глубже [1590] ; воск в процессе поглощения оттиска печати; набросок, который взывает к художнику, чтобы тот закончил свой рисунок [1591] . Преображение в Боге — это нечто, что «соединяет свет звезды или свечи со светом солнца, поскольку то, что затем излучает свет, — это не звезда или свеча, а солнце, которое поглотило другие потоки света своим собственным» [1592] .

Интимность любви

Преображение в любви — это единство двух побуждений: (1) предание своей души Возлюбленному и принятие этого предания; (2) самоотдача Возлюбленного душе и принятие этой самоотдачи. Два побуждения любви являются взаимопроникающими и открывают пространство интимности.

Единство любви. Преображение в любви делает два любовных побуждения единой любовью, которая так «прочно связывает Бога и душу, что объединяет и преобразует их обоих» [1593] . Оба любящих наслаждаются любовью, в которой они созерцают друг друга в красоте28*.

Пусть я так преображусь в Твоей красоте, что мы станем похожими в красоте и будем оба созерцать друг друга в Твоей красоте, обладая ныне Твоей красотой, и это таким образом, что каждый взгляд, брошенный на другого, сможет увидеть в нем свою собственную красоту, поскольку обе — это только одна Твоя красота… И пусть моя красота будет Твоей красотой, для чего я буду Тобой в Твоей красоте, а Ты будешь мной в Твоей красоте, поскольку сама Твоя красота будет моей красотой; поэтому мы будем наслаждаться друг другом в Твоей красоте [1594] .

Пламя любви. Преображение в любви имеет свои стадии: «Хотя в стансах мы уже комментировали это [то есть в стансах Духовной песни. — К. Я], мы говорим о высшей степени совершенства (о преображении в Боге), которого можно достичь в этой жизни, эти стансы [стансы Живого пламени любви. — К. В.] рассматривают любовь именно на этом этапе преображения, более глубоком и более совершенном» [1595] . Иоанн Креста объясняет это различие, развивая тему образа огня и куска дерева: «Несмотря на то, что огонь прошел через дерево, преобразил его и объединил его с собой, по мере того как огонь становится жарче и продолжает гореть, дерево все больше накаливается и воспламеняется, вплоть до того, что вспыхивает и извергает из себя пламя» [1596] . В аспекте преображения в любви это означает, что «теперь душа достигла этой воспламеняющей стадии и внутренне так преобразилась в огне любви и приобрела от него такие качества, что не просто соединилась с огнем, но произвела внутри него живое пламя» [1597] ®7.