1.2. Богословие совершенного существа
1.2. Богословие совершенного существа
Важнейшая концептуальная основа монотеистического представления о Боге имеет своим источником третий из наших отправных пунктов — богословие совершенного существа. Последнее играет важную роль во всех трех главных теистических традициях Запада: иудаизме, христианстве, исламе. В философии же корни богословия совершенного существа восходят, по крайней мере, к Платону, который отождествляет Бога с высшей реальностью, именуемой у него «Благом», и к Аристотелю, который характеризует Бога как «наилучшую сущность». Сочетание этих традиций оказало мощное воздействие на творчество ряда крупнейших богословов каждой из них: Филона Александрийского и Маймонида в иудаизме, Аль–Кинди и Авиценны в исламе, Ансельма и св.Фомы Аквинского в христианстве.
Хотя богословие совершенного существа имеет весьма долгую историю, как ясно выраженная интеллектуальная проблема оно впервые было осознано в трудах философа XI века Ансельма Кентерберийского. Именно Ансельм ясно и недвусмысленно охарактеризовал Бога как «то, больше чего невозможно что–либо помыслить». Согласно интерпретациям современных богословов совершенного существа, Ансельм здесь утверждает, что Бог есть величайшее из возможных существ (ВВС), т.е. индивидуум, являющий максимальное совершенство. Нельзя сказать, чтобы подобная концепция божества давала нам много конкретного материала. Но она действительно дает нам правило или рецепт для выработки более конкретного представления о Боге. Богословие совершенного существа есть, таким образом, попытка раскрыть содержание понятия «Бог» с помощью данного рецепта.
Прежде чем обратиться к более детальному исследованию необходимых выводов из богословия совершенного существа, нам нужно сжато охарактеризовать его суть. Ядро этого богословия составляет следующее утверждение:
(ВВС) Нечто есть Бог лишь при том условии, что оно обладает величайшей из возможных совокупностью возвеличивающих свойств[1].
Понятие ВВС ставит перед нами два ключевых вопроса: что такое «возвеличивающие свойства» и каким образом можно с точностью определить величайшую из возможных совокупность этих свойств. Рассмотрим эти проблемы по порядку.
Что такое возвеличивающие свойства? Простейший ответ: возвеличивающие свойства суть такие свойства, которые делают нечто великим. Но это сразу же ставит нас перед новыми проблемами. Во–первых, некоторые свойства являются возвеличивающими в одних ситуациях, но не являются в других. Высокий рост — возвеличивающее свойство для баскетболиста, но отнюдь не для жокея на скачках. Значит ли это, что понятие «возвеличивающее свойство» имеет смысл лишь по отношению к определенного рода ситуациям: что, к примеру, нам следует вести речь только о свойствах, которые являются возвеличивающими для жокея или возвеличивающими для баскетболиста, а не о возвеличивающих свойствах вообще?
Томас Моррис доказывает, что, хотя некоторые возвеличивающие свойства следует считать ценными лишь по отношению к определенного рода вещам, другие возвеличивающие свойства хороши в безотносительном смысле. С этой точки зрения существуют два обширных типа ценностей или благ: подлинные, внутренне присущие — и внешние, зависящие от обстоятельств. Объект или свойство является внешней ценностью, если этот объект или свойство способствует порождению чего–то другого, также являющегося ценностью. Например, быть высоким — благо для баскетболиста, поскольку это позволяет ему бросать мяч без помех, делать подборы и т. д. В высоком росте нет ничего такого, что было бы благом само по себе. Бросать без помех — благо, но также не более чем внешнее благо: это благо, поскольку позволяет игроку заработать больше очков, что в свою очередь позволяет его команде выигрывать, что в свою очередь позволяет ему зарабатывать на жизнь и так далее.
Однако некоторые блага могут быть не (только) внешними. В каком–то своем аспекте вещи, хорошие во внешнем смысле, должны представлять собой благо потому, что они порождают нечто, являющееся благом по своей внутренней сути. Зарабатывать на жизнь — хорошо, так как это помогает мне быть счастливым. А почему быть счастливым — это хорошо? Очевидно, ответа на этот вопрос не существует: быть счастливым хорошо не потому, что это позволяет нам добиться чего–то другого; счастье есть благо само по себе, как таковое. Именно так. Подобного рода блага и являются благами внутренними.
Моррис избегает обвинения в том, что понятие «возвеличивающее свойство», используемое в богословии совершенного существа, противоречиво, утверждая, что обладание ими есть действительное, внутреннее благо для любого существа. А значит, мы можем говорить, что Бог есть личность или же что Он обладает мудростью, знанием, каузальной способностью, моральным совершенством и так далее не потому, что иметь эти качества хорошо ради чего–то другого, а просто потому, что обладание ими есть благо само по себе.
Вторая проблема, возникающая при анализе возвеличивающих свойств, такова: процесс определения того, какие именно свойства следует считать возвеличивающими, представляется не свободным от субъективных или культурных пристрастий. Существуют ли по–настоящему объективные критерии для отнесения того или иного свойства к подлинно благим или возвеличивающим? Сторонники богословия совершенного существа отвечают: подобные суждения требуют обращения к нашим глубинным интуициям о ценностях. Интуиции, в самом общем и приблизительном смысле слова, представляют собой суждения, основанные не на языковых конвенциях или иных фактах, но скорее на том, что мы (даже если другие с нами не согласны) воспринимаем как явным, а порой и необходимым образом истинное. Здесь важно подчеркнуть, что философские интуиции отличаются от простых догадок, озарений или «чутья нутром» — скорее это убеждения, относящиеся к тому, что кажется нам самоочевидным или необходимым. Убеждения вроде «два объекта не могут занимать в точности одно и то же место в пространстве одновременно» или «ни одно человеческое существо не способно выжить, будучи превращено в камень» являются примерами убеждений, опирающихся на интуицию. Если же кто–то спросит, почему вы держитесь этих убеждений, ответить вам будет совсем непросто.
Следовательно, убеждения, основанные на интуициях, являются фундаментальными, базисными; они помогают нам судить о вероятной истинности других утверждений. Некоторые наши интуиции имеют своим предметом категорию ценности. Мы, например, полагаем (опираясь, как правило, на интуицию), что человеческие существа обладают внутренне им присущим достоинством, что пытать людей ради забавы — безнравственно, а помогать им в нужде — хорошо, и так далее. Подобно прочим интуитивным верованиям, эти убеждения фундаментальны, не основаны на и не выведены из каких–либо объективных фактов; и опять же, мы используем их для оценки правильности других убеждений, в том числе абстрактных моральных теорий и принципов. Сторонники богословия совершенного существа доказывают, что при анализе нашего понятия о Боге мы имеем точно такое же право ссылаться на интуиции, как и при построении теорий морали.
И все же при обращении к ценностным интуициям требуется известная осмотрительность. Во–первых, нужно ясно сознавать, что ссылки на интуиции, ценности и тому подобное не являются абсолютными и окончательными и могут подвергаться корректировке. Дальнейшее исследование может показать: то, чему мы прежде верили, полагаясь на интуицию, в действительности ложно. Во–вторых, при расширении нашего понятия о Боге ссылки на ценностные интуиции не способны дать нам ничего нового и не ведут нас далее самих себя. Это верно отчасти потому, что Бог может обладать качествами, не имеющими отношения к вопросу о Его величии. Например, если Бог существует и если современная наука точна в своих оценках возраста космоса, то среди свойств Бога есть и такое — Он сотворил космос приблизительно 14 миллиардов лет тому назад. Но данное свойство невозможно вывести по правилу, предлагаемому богословием совершенного существа, так как (насколько мы можем судить) обладать этим свойством ничуть не лучше, чем не иметь его. По мнению христиан, Бог существует как Троица, состоящая из трех лиц, имеющих одну сущность. Можно ли вывести это из богословия совершенного существа? Едва ли (хотя, как мы увидим в главе 3, некоторые думают иначе).
Кроме того, в самой основе наших интуитивных суждений, относящихся к данной области, могут обнаружиться глубокие и, пожалуй даже, неустранимые расхождения. Например, в рамках богословия совершенного существа заметно, как правило, противоречие между теми, кто мыслит совершенство в терминах качеств существ, и другими богословами, трактующими совершенство через качества личностей. Совершенство, представляемое в терминах простых существ, побуждает богословов совершенного существа описывать Бога через такие атрибуты, как вневременность, неизменность, каузальная независимость и тому подобное. Там же, где в представлении о совершенстве на первый план выходит личность, богословы совершенного существа склонны ставить в фокус своего внимания атрибуты характерным образом личностные: знание, мудрость, могущество, благость, милосердие, движимое любовью и заботой провидение и так далее. Но ведь отнюдь не самоочевидно, что богословие совершенного существа и богословие совершенной личности приводят к одинаковым результатам. Может ли любящее, заботливое, провидящее существо и в самом деле оставаться неизменным? Способно ли существо, наделенное знанием и силой, пребывать вне времени и быть свободным от причинной зависимости? Вопросы непростые. Внутреннее напряжение между этими двумя способами мыслить совершенство вполне очевидно в монотеистической традиции. Так, в исламе мутазилиты склонны описывать Бога с помощью категорий совершенного существа, тогда как их оппоненты представляют божественное совершенство в личностных терминах, сообразно тому, как Бог дан через откровение в Коране. Подобное различие можно обнаружить, например, и между римско–католическими и протестантскими теологами Средних веков и эпохи Реформации.
Требует разъяснения и другая черта ВВС, а именно утверждение, что Бог есть существо, которое обладает максимально возможной совокупностью возвеличивающих качеств. Здесь сразу же возникает вопрос: а почему бы просто не определить Бога как существо, обладающее всеми возвеличивающими свойствами? Ответ на него таков: может оказаться, что не все возвеличивающие качества совместимы. Составляющие совокупность свойства совместимы, если данное существо способно обладать ими одновременно. Невозможно состоять в браке и при этом оставаться холостяком, а значит, эти два свойства несовместимы. Есть ли несовместимые пары или группы также и среди возвеличивающих свойств? Конечно, с парами вроде всеведение–благость или всеведение–вечность проблем как будто не должно возникнуть. Но, как мы еще убедимся, некоторые утверждают, что другие пары способны доставить нам куда больше хлопот. Существует, скажем, противоречие (по крайней мере, на первый взгляд) между всемогуществом и совершенной благостью. Всемогущее существо, очевидно, способно совершить все, что только является возможным. Всеблагое же существо, надо полагать, никогда не сможет сделать что–либо дурное в моральном отношении. Значит ли это, что всемогущество и совершенная благость несовместимы? Подробнее мы рассмотрим этот вопрос ниже, а пока достаточно будет отметить, что подобные противоречия могут возникать и что если они возникают, то ни одно существо не способно обладать всеми возвеличивающими качествами. Таким образом, величайшее из возможных существ должно обладать всеми свойствами, которые составляют наибольшую из возможных совокупность совместимых между собой возвеличивающих свойств.
Но тут возникает новое затруднение. Допустим, что под именем «величайшая из возможных совокупность возвеличивающих свойств» мы хотим объединить несколько групп возвеличивающих свойств, и оказывается, что некоторые пары возвеличивающих свойств несовместимы. Есть ли у нас основания думать, что существо, обладающее, скажем, всемогуществом, всеведением и великой, но не совершенной благостью, в целом лучше существа, обладающего, скажем, всеведением, совершенной благостью и великим, но не максимальным могуществом? Если нет, то, по крайней мере, два комплекта свойств равно заслуживают определения «величайшей из возможных совокупности возвеличивающих свойств». Впрочем, выяснение того, является ли данное затруднение реальным, нам придется отложить до более обстоятельного анализа так называемых возвеличивающих свойств, их совместимости и относительной ценности групп свойств, подобных только что описанным.
Этих предварительных замечаний о понятии Бога и о различных способах раскрытия его смысла будет достаточно. В оставшейся части настоящей главы и в двух последующих мы обратимся к исследованию понятия «Бог», каким оно предстает в западной монотеистической традиции, и уделим особое внимание тем атрибутам, которые считаются самыми важными и в то же время наиболее интересными в философском отношении.