Глава XXXII. Другой способ восприятия четырехликого Мудреца
Далее, четырехликость Мудреца можно понять по-другому. В целом душа Человека есть некий Человек: Мышление – некий Человек, Память – некий Человек и форма их обоих, вошедшая в душу посредством Мышления и сохраняемая Памятью, – некий Человек; ибо иногда можно определять и называть части именем целого. От Природы Человек в совершенстве обладает лишь крайностями, Мышлением и Памятью, изначально же он оставался несовершенным и незавершенным в отношении формы, исходящей от того и от другого, которой он совсем не имеет от Природы.
Ибо изначально душа Человека подобна посылкам силлогизма или умозаключения без вывода, крайностям без центра, наконец, монаде и диаде без триады. И когда Человек рассуждает и обучается, то из естественного использования Мышления и Памяти он производит среднюю форму того и другого, словно вывод из посылок, середину из естественных крайностей, триаду из монады и диады; ею совершенствуется тот, кто прежде был незавершенным; кто был Глупцом, становится Мудрецом; кто был лишь Человеком в качестве Человека, становится Человеком в трех отношениях, то есть Человеком по мышлению, Человеком по памяти и Человеком по приобретенной форме того и другого.
Итак, душа Мудреца, или завершенного Человека, четверояка, то есть имеет четыре лица, лика и вида. Ибо ее первое лицо – умопостигающее, посредством коего Мышление смотрит в Память. Второе лицо души есть лик Памяти, коим она, обращенная к Мышлению, взирает на него. Средние же и приобретенные лики души как целого произведены средней формой, проистекающей от двух первых; благодаря ей возникает само Созерцание; из этих ликов один обращен к Памяти, другой – к Мышлению; ибо такого рода приобретенная форма находится в середине между крайними частями души, Мышлением и Памятью, поскольку в Созерцании она представляется Мышлению посредством Памяти, Мышлением же созерцается. И подобно тому, как существуют два взора крайних глаз души: один – Мышления, другой – Памяти, существуют также два взора всего среднего глаза, или формы, происходящей из того и другого; всей же души четыре взора.
Ибо душа завершенного человека троеглаза, то есть имеет три духовных ока: два – естественных, простых и расположенных по краям, одно – приобретенное, среднее, смешанное, смотрящее в разные стороны, обращенное то к солнцу, то есть Мышлению, то к луне, то есть Памяти. Ведь Мышление есть солнце души, источник и начало всякого человеческого знания и невидимого света. В свою очередь, Память есть луна души и заимствование невидимого света от умозрительного солнца. Средняя же и приобретенная форма подобна земле, которую освещают оба крайних светила, которую, расположенную и помещенную между ними, они удерживают в равновесии, несут и озаряют.
И, наконец, следует добавить другое рассуждение о четырехликом Мудреце. Если Мудрость, как мы сказали, есть познание и совершенное знание самого себя, то Неразумие будет незнанием и неведением себя.
Ведь представь, что природа наделила Человека двумя ликами, и нарисуй эти же лики смотрящими в противоположные стороны и не созерцающими друга друга: итак, их взгляды, обращенные в противоположные и разные стороны, выражают прирожденное неведение и Неразумие Человека. Их взаимосозерцание и обращенность друг на друга, лобзания и поцелуи являют человеческое знание, Мудрость и ведение самого себя.
Итак, мудрый Человек, будучи, как говорится, искусным мастером, ваятелем, устроителем, или художником, чеканщиком и творцом самого себя, производится из двух Человек: одного Человека, говорю я, по природе, другого – по добродетели. Однако и тот, и другой Человек двулик и двояк. Ибо естественный Человек есть незнание себя и некое неразумие; Человек просвещенный и добродетельный именуется знанием себя, светом, зрением, познанием и Мудростью. Незнание же себя есть на самом деле не что иное, как отсутствие взаимосозерцания, обращенность в разные стороны и разобщение. Знание же себя есть радующее взаимолобызание обоих [взирающих друг на друга] ликов.
Таким образом, ясно, что мудрый Человек дважды двулик; двулик, говорю я, как естественный Человек и равным образом двулик как Человек добродетельный; во-первых, двулик в незнании себя, а, во-вторых, двулик в ведении себя. Ибо мудрый Человек состоит из тьмы и света, из возможности и действительности, из незнания и знания. Ведь начала его – тьма, возможность, незнание, обращение [вовне], разделение; конец же и завершение – свет, действительность, знание, обращение [к себе], сочетание, единство.