Глава XLVII. Ангел мыслит, не прибегая к форме и образу, а Человек – с помощью формы и образа

Из того, что только что было сказано и рассмотрено, очевидно различие между ангельской способностью Мышления, или Понимания, (Intelligentiae sive Intellectionis) и человеческой; ангельское Понимание проще, чем человеческое, точно также и ангельский объект проще человеческого; Ангел мыслит, не прибегая к форме, человек же – с помощью формы и образа.

Действительно, ангельская способность Мышления и ее объект, и то и другое – чистые, естественные, простые и несмешанные, подобно монадам и солнцам. Человеческое же Мышление, равным образом и его объект, оба они смешанные и сокрытые, подобно диадам и лунам, которые, как мы показали[456], образуются благодаря естественному сочетанию двух первых монад и солнц. Поскольку ангельское Мышление смешивается с божественной формой, оно становится подобным человеческому Мышлению, несущему печать божественной формы. Поскольку же Ангел находится в Боге, затеняя Бога своим туманом, он завершает объект человеческого Мышления.

В самом деле, Ангел видит Бога чистым, простым, несмешанным, не имеющим ни формы, ни образа, в качестве монады и ярчайшего солнца, в котором он не находит никакого изображения, тени, облака и тумана.

Но поскольку Ангел первым силой познания переходит в Бога и воспринимается Им, то и происходит, что Бог из-за этого восприятия Ангела и соединения с ним считается затененным, имеющим форму, сокрытым, весьма похожим на зеркало, отражающее форму и затененное изображением; это изображение Ангела в божественном зеркале подобно восприятию и наличию силы в объекте. Итак, с помощью этой ангельской формы, образа и тени божественное зеркало открывается человеческому Мышлению, которое вторым после ангельского направляется, устремляется и переходит в Бога. В самом деле, человеческое Мышление, которому в Боге предшествует ангельское, созерцает Бога с помощью формы, то есть в ангельском образе; оно различает Бога через форму, то есть через тень ангельского лика и образа, посредством которой Бог виден нашему Мышлению не иначе, как лунное зеркало предстает нашим взорам вместе с тенью и пятнами на лике.

Итак, ангельское Мышление мыслит и видит Бога, не прибегая к форме и образу, как монада – монаду, солнце – солнце, как чистый глаз – чистое зеркало. Человеческое же видит Бога с помощью формы, то есть через ангельский лик, как диада – диаду, как луна – луну, как замутненный глаз – замутненное зеркало, сокрытая сила – сокрытый объект, то есть Бога, окутанного облаком и осененного тенью Ангела. Действительно, ангельское Мышление является простым, первым и непосредственным образом Бога, воистину Мышлением. Человеческое же Мышление является вторым образом Бога и Его двойником, воспроизведением божественной формы и как бы ее Памятью.

Из этого также явствует, почему это видимое, мировое и материальное солнце поражает, ранит и притупляет остроту наших смертных глаз, [делая] зрение бессильным и затуманенным, тогда как луна позволяет нам смотреть без вреда [для глаз] на ее мягкое свечение и более слабые лучи. Ведь сияние солнца есть как бы след объекта для более возвышенного ока, вроде ангельского Мышления; луна же, как очевидно, подобающим образом обозначает то, что дано и представлено природой нашему Мышлению. Видимое солнце является знаком всякого ангельского знания и созерцания; луна же равным образом – знаком человеческого умозрения и знания. В самом деле, Бог открыт ангельскому Мышлению, как солнце или зеркало, не несущее образа; для человеческого же Мышления Бог познаваем, как луна или как зеркало с неким запечатленным ликом, формой и образом. Действительно, солнце – зеркало без образа, луна – зеркало с запечатленным образом, то есть имеющее изображение.

И если ангельское Мышление является первым, ближайшим и непосредственным образом, ликом и формой Бога, – причем между ним и Богом нет никакой посредствующей формы или твари, – разве оно не сможет само по себе и без содействия формы помыслить Бога? Лик, форма, второй и опосредствованный образ Бога, то есть человеческое Мышление, мыслит Бога, конечно же, сообразно тому, чт? оно есть. В самом деле, так как оно является опосредствованным и вторым, оно не может непосредственно, само по себе и сразу помыслить Бога, но мыслит Бога с помощью ангельской формы и образа, посредством которого обнаруживается, что оно находится на удалении от собственного объекта, то есть от Бога.

Рис. 26.