[в)] Так называемое накопление как всего лишь явление обращения (запасы и т. д. — резервуары обращения)
[в)] Так называемое накопление как всего лишь явление обращения (запасы и т. д. — резервуары обращения)
Годскин рассматривает оборотный капитал только в одной из его составных частей. Но одна часть оборотного капитала постоянно превращается в основной капитал и в вспомогательные материалы, и только другая часть его превращается в предметы потребления. Более того. Даже та часть оборотного капитала, которая в конце концов превращается в товары, поступающие в индивидуальное потребление, все время, кроме той последней формы, в которой она выходит как конечный продукт из заключительной фазы, существует на более ранних стадиях своего производства одновременно в таких своих начальных формах, в которых она еще не может войти в потребление, т. е. существует в виде сырья или полуфабриката, в различной степени отдаленного от конечной формы продукта.
У Годскина речь идет о том, каково отношение выполняемого в настоящий момент труда, который рабочий отдает капиталисту, к труду, содержащемуся в предметах, в которые превращается заработная плата и которые, стало быть, действительно являются теми потребительными стоимостями, из которых состоит переменный капитал. Признаётся, что рабочий не может работать, если не находит эти предметы готовыми для потребления. И поэтому политико-экономы говорят, что оборотный капитал — прошлый труд, уже произведенные товары, которые накопил капиталист, — образует условие труда, в частности также и условие разделения труда.
Когда речь идет об условиях производства и специально об оборотном капитале в годскиновском смысле слова, то обыкновенно говорят, что капиталист должен был накопить жизненные средства, необходимые для потребления рабочего, до того как будет готов производимый этим рабочим новый товар, т. е. во время его работы, когда производимый им самим товар находится только in statu nascendi{102}. Здесь проскальзывает представление, что капиталист накопляет так, как собиратель сокровищ, или что он собирает запас жизненных средств так, как пчелы собирают мед.
Однако это — лишь modus loquendi{103}.
Прежде всего, мы не говорим здесь о лавочниках, торгующих жизненными средствами. Они, конечно, должны постоянно иметь полный запас товаров. Их магазины, лавки и т. д. суть просто те резервуары, по которым распределяются товары после того, как они стали пригодны для обращения. Это накопление является лишь промежуточной стадией, в которой товар находится до того, как он из обращения переходит в потребление. Это — его наличие на рынке в качестве товара. Как товар он налицо, собственно говоря, только в этой форме. Находится ли он в руках третьего или четвертого продавца, вместо того чтобы находиться в руках первого продавца (производителя), и перешел ли он, наконец, в руки того продавца, который продает его действительному потребителю, — это нисколько не меняет дела. Это касается лишь того, что на промежуточных этапах товар представляет обмен капитала на капитал (собственно говоря, капитала плюс прибыль, так как производитель продает в товаре не только капитал, но и полученную на свой капитал прибыль), а на последнем этапе — обмен капитала на доход (в том случае, если товар, как предполагается здесь, предназначен к тому, чтобы перейти не в производственное, а в индивидуальное потребление).
Товар, готовый для потребления и приведенный в пригодное для продажи состояние, находится, как товар, на рынке, в фазе обращения; все товары находятся в этой фазе, поскольку им надо проделать свой первый метаморфоз, превращение в деньги. Если это называется «накоплением», то накопление означает не что иное, как «обращение», или бытие товаров как товаров. Следовательно, такого рода «накопление» было бы прямой противоположностью собиранию сокровищ, которое стремится вечно сохранять товар в этом пригодном для обращения состоянии и достигает этого лишь тем, что извлекает его, в форме денег, из обращения. Если производство, а значит и потребление, является многообразным и массовым, то немалая масса самых различных товаров будет постоянно находиться на этой остановке, на этом промежуточном этапе, одним словом — в обращении, или на рынке. Таким образом, если рассматривать это с количественной стороны, то большое накопление означает здесь не что иное, как большое производство и большое потребление.
Остановка товаров, пребывание их в этом моменте процесса, их бытие на рынке вместо бытия на фабрике или в частном доме (в качестве предметов потребления), в лавке, в магазине торговца, это — лишь [871] короткий момент в процессе их жизни. Неподвижное самостоятельное бытие этого «мира благ», «мира вещей» есть лишь видимость. Почтовая станция всегда наполнена, но всегда все новыми путешественниками. Одни и те же товары (товары того же рода) постоянно производятся вновь в сфере производства, находятся на рынке и подвергаются потреблению. Они, не те же самые товары, но товары одного и того же рода, всегда находятся одновременно на этих трех этапах. Если промежуточная стадия удлиняется, так что товары, вновь поступающие из сферы производства, застают рынок еще занятым старыми товарами, то возникает заминка, затор; рынок оказывается переполненным, товары обесцениваются, налицо перепроизводство. Таким образом, там, где промежуточная стадия обращения обособляется как нечто самостоятельное, переставая быть всего лишь кратковременной остановкой потока в ходе его движения, где бытие товаров в фазе обращения выступает как накопление [Aufhдufung], это отнюдь не является свободным актом производителя, отнюдь не является целью или имманентным жизненным моментом производства, подобно тому как прилив крови к голове, ведущий к апоплексии, не является имманентным моментом кровообращения. Капитал в качестве товарного капитала (так он выступает в этой фазе обращения, на рынке) не должен застывать, а должен быть лишь краткой остановкой в ходе движения. В противном случае нарушается процесс воспроизводства. Весь механизм приходит в расстройство. Таким образом, это выступающее в отдельных пунктах в концентрированном виде предметное богатство незначительно и может быть только незначительным в сравнении с постоянным потоком производства и потребления. Поэтому также и согласно Смиту богатство есть «годичное» воспроизводство. Оно, следовательно, датировано не каким-либо отдаленным прошлым, а всего лишь вчерашним днем. С другой стороны, если воспроизводство из-за каких-либо помех приостанавливается, то пустеют склады и т. д., наступает недостаток, и тотчас же обнаруживается, что то постоянство, которым, как кажется, обладает имеющееся в наличности богатство, есть лишь постоянство его замещения, его воспроизводства, постоянное овеществление общественного труда.
У торговца тоже имеет место процесс Т — Д— Т. Нас здесь не интересует та сторона дела, что торговец при этом получает «прибыль». Он продает товар и снова покупает тот же товар (товар того же рода). Он продает его потребителю и покупает его вновь у производителя. Один и тот же товар (товар того же рода) постоянно превращается здесь в деньги, а деньги постоянно превращаются обратно в тот же товар. Но это движение лишь представляет постоянное воспроизводство, постоянное производство и потребление; ибо воспроизводство включает потребление. (Для того чтобы было возможно воспроизводство товара, он должен быть продан, должен войти в потребление.) Товар должен на деле показать себя как потребительную стоимость. (Ибо то, что для продавца выступает как Т— Д, для покупателя выступает как Д— Т, т. е. как превращение денег в товар как потребительную стоимость.) Процесс воспроизводства, являясь единством обращения и производства, включает потребление, которое само есть момент обращения. Потребление само есть момент и условие процесса воспроизводства. На деле, если рассматривать процесс в целом, торговец уплачивает за товар производителю теми же деньгами, на которые потребитель покупает у него товар. По отношению к производителю торговец представляет потребителя, а по отношению к потребителю — производителя; он является покупателем и продавцом одного и того же товара. Те деньги, на которые он покупает, представляют собой на деле, с чисто формальной стороны, заключительный метаморфоз товара потребителя. Этот последний превращает свои деньги в товар как потребительную стоимость. Таким образом, их переход в руки торговца означает потребление товара или, с формальной стороны, переход товара из обращения в потребление. Поскольку торговец на эти деньги снова покупает у производителя, это есть первый метаморфоз товара производителя, означающий здесь переход товара в промежуточную стадию, где он пребывает в обращении как товар. Процесс Т — Д— Т, — поскольку он является превращением товара в деньги потребителя и обратным превращением денег, владельцем которых теперь становится торговец, в тот же товар (в товар того же рода), — выражает не что иное, как постоянный переход товара в потребление, ибо для этого то место, которое освобождается товаром, поступающим в потребление, должно быть занято товаром, выходящим из процесса производства и теперь вступающим в эту промежуточную стадию.
[872] Пребывание товара в обращении до его замены новым товаром зависит, конечно, вместе с тем от продолжительности того времени, в течение которого товары находятся в сфере производства, следовательно от продолжительности времени их воспроизводства, и бывает различно в соответствии с различием этой продолжительности. Например, воспроизводство хлеба требует одного года. Хлеба, собранного, например, этой осенью (1862 г.), поскольку он не служит снова в качестве семян, должно хватить для потребления в течение всего предстоящего года — вплоть до осени 1863 года. Он сразу выбрасывается в обращение (даже в амбарах фермеров он находится уже в обращении) и здесь поглощается различными резервуарами обращения — складами, хлебными торговцами, мельниками и т. д. Эти резервуары являются как отводными каналами для производства, так и питательными каналами для потребления. Пока товар находится в них, он является товаром и потому находится на рынке, в обращении. Годичное потребление извлекает его из обращения лишь кусочками, каплями. Возмещение, поток новых товаров, которые его вытесняют, приходит лишь через год. Эти резервуары поэтому опорожняются также лишь постепенно, по мере поступления того, что служит возмещением для потребленного товара. Если остается излишек и если новый урожай выше среднего, то происходит затор. То пространство, которое должен занять на рынке этот определенный товар, оказывается переполненным. Чтобы всем можно было найти себе место на рынке, товары понижают свои рыночные цены, что снова приводит их в движение. Если их масса, как потребительных стоимостей, слишком велика, то они приспосабливаются к тому пространству, которое они должны занять, путем сжимания своих цен. Если эта масса слишком мала, то они расширяются путем вздувания своих цен.
С другой стороны, товары, быстро портящиеся как потребительные стоимости, имеют и в резервуарах обращения лишь мимолетное пребывание. То время, в течение которого они должны превратиться в деньги и должны быть воспроизведены, предуказано природой их потребительной стоимости, которая портится и потому перестает быть товаром, если она не потребляется ежедневно или почти ежедневно. Ибо меновая стоимость исчезает вместе с ее носителем, потребительной стоимостью, если только само исчезновение потребительной стоимости не является актом производства.
Вообще же ясно, что, хотя абсолютная масса собранных в резервуарах обращения товаров увеличивается с развитием народного хозяйства, так как увеличиваются производство и потребление, эта самая масса — по сравнению с совокупным годовым производством и потреблением — уменьшается. Переход товаров из обращения в потребление ускоряется, и притом в силу ряда причин. Быстрота воспроизводства увеличивается в следующих случаях:
1) Когда товар быстро проходит через свои различные фазы производства и процесс производства в каждой фазе производства сокращается; это бывает обусловлено тем, что уменьшается рабочее время, необходимое для производства товара в каждой из его форм; следовательно, это происходит вместе с развитием разделения труда, машин, применения химических процессов и т. д. {С развитием химии искусственно ускоряется перевод товара из одного агрегатного состояния в другое, его соединение с другими телами, например при окрашивании, его отделение от других веществ, например при белении, — одним словом, искусственно ускоряется как изменение формы тех же веществ (их агрегатного состояния), так и тот обмен веществ, который надо произвести; не говоря уже, например, о том, что для вегетативного и органического воспроизводства растениям и животным доставляются более дешевые вещества, т. е. такие вещества, которые стоят небольшого рабочего времени.}
2) Отчасти благодаря комбинированию различных отраслей производства, т. е. благодаря образованию для определенных производственных отраслей объединяющих их центров производства, [а отчасти] благодаря развитию средств сообщения товар быстро переходит из одной фазы производства в другую; другими словами, сокращается промежуточный период, уменьшается время пребывания товара на промежуточном этапе между одной фазой производства и другой, или сокращается переход из одной фазы производства в другую.
3) Все это развитие — как сокращение каждой из различных фаз производства, так и убыстрение перехода из одной фазы в другую — предполагает производство в больших масштабах, массовое производство и вместе с тем производство на основе большого постоянного, в особенности основного капитала; а потому и непрерывное течение производства, непрерывное не в том смысле, в каком мы только что рассматривали это течение, т. е. не в смысле непрерывности путем приближения друг к другу и взаимного проникновения отдельных фаз производства, а в том смысле, что в производстве не происходит преднамеренных перерывов. Такого рода перерывы имеют место до тех пор, пока работа ведется на заказ, как это происходит у [873] ремесленников, а также все еще и в мануфактуре в собственном смысле слова (если мануфактура сама уже не преобразована крупной промышленностью). Теперь же производство ведется в таких масштабах, какие только допускает капитал. Этот процесс не ждет спроса, а является функцией капитала. Капитал все время продолжает работать в тех же масштабах (не говоря уже о накоплении или расширении) с постоянным развитием и расширением производительных сил. Таким образом, производство не только совершается быстро, так что товар быстро получает ту форму, в которой он становится пригодным для обращения, но и происходит непрерывно. Производство выступает здесь лишь как постоянное воспроизводство и вместе с тем является массовым производством.
Таким образом, если товары надолго задерживаются в резервуарах обращения, если они здесь скопляются, то эти резервуары скоро переполняются в результате той быстроты, с какою следуют одна за другой волны производства, и в результате массовости того материала, который они постоянно нагнетают в резервуары обращения. В этом именно смысле Корбет, например, говорит: «Рынок всегда переполнен»[101]. Но те же самые обстоятельства, которые порождают эту быстроту и массовость воспроизводства, уменьшают также необходимость собирания товаров в этих резервуарах. Отчасти — в отношении производственного потребления — это содержится уже в приближении друг к другу тех фаз производства, через которые должны проходить сами товары или их составные части. Если уголь производится ежедневно в массовых количествах и доставляется фабриканту к самой двери железной дорогой, пароходами и т. д., то фабриканту не нужно иметь никакого запаса или нужен лишь небольшой запас угля, или, что то же самое, когда сюда вклинивается торговец, последнему нужен лишь небольшой запас помимо того, что он ежедневно продает и что ежедневно вновь подвозится ему. Так же обстоит дело с пряжей, железом и т. п. Но, оставляя в стороне производственное потребление, в сфере которого запасы товаров (т. е. запасы составных частей товаров) должны указанным образом уменьшиться, торговец [предметами индивидуального потребления] тоже располагает, во-первых, быстротой средств сообщения, а во-вторых, уверенностью в постоянном быстром воспроизводстве и подвозе. Поэтому, хотя его запас товаров, возможно, и увеличился по своим размерам, каждый элемент этого запаса находится в его резервуаре, в этом переходном состоянии, более короткое время. По отношению ко всей массе товаров, которую он продает, т. е. по отношению к размерам как производства, так и потребления, запас товаров, сохраняемых, собранных в его складе в каждый данный момент, незначителен. Иначе обстоит дело на менее развитых ступенях производства, где воспроизводство совершается медленно, — следовательно, в резервуарах обращения должно задерживаться больше товаров, — средства сообщения медленны, сношения затруднительны, вследствие чего возобновление запаса осуществляется с перерывами и потому проходит много промежуточного времени между опорожнением резервуара и его наполнением вновь, возобновлением запаса товаров. В этом случае происходит нечто аналогичное тому, что имеет место с такими продуктами, воспроизводство которых, вследствие природы их потребительной стоимости, осуществляется лишь в годичные или полугодичные, одним словом, в более или менее продолжительные сроки.
{ Как средства сообщения действуют на опорожнение резервуаров, показывает, например, хлопок. Так как между Ливерпулем и Соединенными Штатами постоянно курсируют корабли, — быстрота сообщения является одним моментом, а постоянство — другим, — то отправляется не весь хлопок сразу. Он поступает на рынок постепенно. (Производитель не хочет, кроме того, сразу переполнить рынок.) В Ливерпуле хлопок лежит на товарных складах, правда, уже в резервуаре обращения, но не в таком количестве — по сравнению с общим потреблением этого товара, — которое было бы необходимо в том случае, если бы из Америки приходил корабль всего лишь один или два раза после шестимесячного путешествия. Манчестерский фабрикант и т. д. наполняет свой склад примерно в объеме своего непосредственного потребления, так как электрический телеграф и железная дорога делают возможной в любой момент доставку хлопка из Ливерпуля в Манчестер.}
Особого рода наполнение резервуаров обращения — наполнение не вследствие перегруженности рынка, которая в этих условиях создается бесконечно легче, чем при патриархально медленном темпе производства, — является лишь спекулятивным и происходит лишь в исключительных случаях, в связи с действительным или ожидаемым падением или повышением цен.
Об этом относительном уменьшении запасов, т. е. об относительном уменьшении количества товаров, находящихся в обращении, по сравнению с общей массой производства и потребления — см. Лалора, «Economist»[102], Корбета (соответствующие цитаты поместить после Годскина). [874] Сисмонди ошибочно видел в этом нечто достойное сожаления (посмотреть также и его)[103].
(Правда, с другой стороны, мы имеем при этом постоянное расширение рынка, и в той же мере, в какой сокращается тот промежуток времени, в течение которого товар находится на рынке, увеличивается пространственный охват, или рынок расширяется пространственно, и периферия по отношению к центру, т. е. по отношению к сфере производства товара, описывается все большим радиусом.)
С быстротой воспроизводства связано — или является лишь другим выражением этой быстроты — то обстоятельство, что потребление действует по принципу «из рук да в рот», что оно так же быстро меняет свое белье и костюмы, как и свои мнения, а не ходит 10 лет в одном и том же сюртуке и т. д. Потребление даже таких предметов, где это не обусловлено природой потребительной стоимости, все больше совпадает по времени с производством, становится, следовательно, все более зависимым от труда данного момента, сосуществующего труда (так как фактически здесь имеет место обмен сосуществующего труда), — и все это в той же мере, в какой прошлый труд становится все более важным моментом производства, хотя само это прошлое всегда является совсем недалеким и лишь относительным.
(Как сильно создавание запасов связано с неразвитостью производства, показывает следующий пример. Пока скот лишь с большими трудностями переносил зимовку, зимой не было свежего мяса. Лишь только скотоводство преодолело это затруднение, само собой прекратилось и создавание того запаса, который проистекал из необходимости заменять свежее мясо солониной или копченым мясом.)
Только там, где продукт вступает в обращение, он становится товаром. Производство продукта как товара, а значит и обращение, чрезвычайно расширяется с капиталистическим производством в силу следующих причин:
1) Производство en masse, количество, массовость, т. е. такое производство, которое количественно не находится ни в каком соответствии с потребностью производителя [в его собственном продукте]; в самом деле, чистой случайностью является то, становится ли он хотя бы в самой минимальной степени потребителем своего собственного продукта. Там, где производитель потребляет свой собственный продукт в массовых количествах, это происходит только в том случае, если он производит часть составных элементов своего собственного капитала. Напротив, на прежней стадии развития общества товаром становится только — или же главным образом — избыток продукта над тем, что идет на удовлетворение собственных потребностей.
2) Качественная односторонность продукта, находящаяся в обратном отношении к увеличивающемуся многообразию потребностей. Это влечет за собой большее разделение и обособление ранее связанных между собой отраслей производства — одним словом, увеличение разделения труда внутри общества, к чему присоединяется еще создание новых отраслей производства и увеличение многообразия видов товаров. (В конце, после Годскина, привести также и высказывания Уэйкфилда по этому вопросу.) Эта пестрая дифференциация товаров бывает двоякого рода. Во-первых, различные фазы одного и того же продукта, а также и промежуточные работы над продуктом (стало быть, труд, производящий его составные элементы и т. д.) распадаются на различные, не зависящие друг от друга отрасли труда; другими словами, один и тот же продукт в различных своих фазах превращается в различные виды товаров. А во-вторых, [появление новых видов товаров] связано с высвобождением труда и капитала (или труда и прибавочного продукта), а с другой стороны, с открытием новых способов использования одной и той же потребительной стоимости. Вследствие тех изменений, о которых говорилось в пункте 1-м, возникают новые потребности (например, потребность в быстрых и всесторонних средствах сообщения, возникающая вместе с применением пара в промышленности), а потому и новые способы их удовлетворения, — или же открываются новые способы использования одной и той же потребительной стоимости, или новые материалы, или новые методы производства (как например гальванопластика), чтобы иначе обрабатывать старый материал, и т. д.
Все это сводится к тому, что один продукт в своих следующих друг за другом фазах, или состояниях, превращается в различные товары, или же к тому, что создаются новые продукты, или новые потребительные стоимости в качестве товаров.
3) Превращение в наемных рабочих того большинства населения, которое раньше основную массу продуктов потребляло in naturalibus{104}.
4) Превращение фермера в промышленного капиталиста { а вместе с этим превращение ренты в денежную ренту, вообще всех натуральных поставок (налоги и т. д., земельная рента) в денежные платежи}. Вообще: промышленная эксплуатация земли, в результате чего подвергаются обмену веществ как ее химические, так и механические условия производства, даже семена и т. д., скот и т. д., удобрения и т. д., — вместо того чтобы, как прежде, ограничиваться применением собственного навоза.
5) Мобилизация целой массы прежде «неотчуждаемых» благ, превращающая их в товары, и создание таких форм собственности, которые состоят лишь из обращающихся бумаг. С одной стороны — отчуждение землевладения (вместе с отсутствием у масс всякой собственности дано также и то, что они, например, к своему жилищу относятся как к товару). С другой стороны — железнодорожные акции и вообще всевозможные акции.