ЗА И ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

ЗА И ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Ответ "Я против" не только откровенен, но и на зависть прост. Он не требует загружать себе голову думами о всем человечестве. Он не заставляет старательно и вдумчиво разбирать системы, при которых живут люди. В его свете мы видим в лучшем случае только одно звено цепи, только один уголок улья – тот, где в данный момент имеет место моя возлюбленная "самость". Обеспечить комфорт на данный момент и легкость перехода в следующий единственное, о чем надо заботиться. Я знавал бизнесменов, настолько погруженных в проблемы своих маленьких частных мирков, что они были убеждены, что такой вещи, как экономическая система, вообще не существует. "Чего вы волнуетесь? – говорил мне один из них. – Нет на свете никакого капитализма".

В сравнении с этой великолепной простотой другой ответ покажется невыносимо сложным. В самом деле, к горестям поддержания своего существования в мире, и без того немалым, мы прибавляем здесь еще и тревогу об участи наших ближних. Встать на сторону людей – значит волноваться о том, есть ли у них достаточно еды, крова и одежды, значит, пускай без непосредственности прямого страдания, но все же глубоко ощущать каждую рану и утрату, которая выпадает на их долю. Причем невозможно поставить четкие пределы диапазону этого сочувствия. Истинный демократ и защитник народа проявляет тем больше сочувствия к людям, чем ниже он нисходит по социальной лестнице, так что чем угнетенней, обездоленней слои народа, тем действенней и энергичней любовь к ним. Чувством любви правит не жуткий и душевредный расчет: "Насколько ценен такой-то человек?", а понимание социальных сил, осудивших людей на их теперешнюю судьбу.

Осложнения здесь еще не кончаются. Люди, встающие на сторону народа, не просто расширяют диапазон и интенсивность своей эмоциональной жизни. Они действуют. Они проводят кампании. Они стучатся в чужие дома, раздают циркуляры, интервьюируют знаменитостей и напоминают законодателям (когда такое необходимо) о правах человека. Они организуют митинги на уличных перекрестках и в публичных местах. Они осаждают прессу письмами, и вот на несколько дней разделы читательских писем в газетах наполняются общественно полезным смыслом вместо провинциального идиотизма. Они организуют комитеты для отмены одного, узаконения другого. Они наполняют квартиры, дома или арендованные помещения папиросным дымом, спорами и неугасающей надеждой. Общество, словно благоразумный слои, вздрагивает всей своей массой и продолжает идти, но часто уже в верном направлении.

Откуда берется время на всю эту головокружительную карусель, ни одному демократу не ведомо. День сохраняет все тот же неизменный запас часов, стрелки движутся ничуть не медленней. И все же время находится – время, отнятое от завтраков и обедов, от отдыха и, увы, от сна. Поступающий так заразится, пожалуй, обостренным ощущением кризиса, он живет как бы "всегда под взором своего Владыки". Да, его жизнь наполненна, в ней много затраченного и мало потерянного труда, в ней есть чему порадоваться и о чем погоревать, в ней есть свет и тень, скользящие по поверхности мира.

Я не хочу утверждать, что все общественно настроенные люди именно так будоражат окружающих. Существует молчаливая любовь к человечеству, которая проявляется мягче и нередко легким прикосновением достигает того, чего более настойчивые деятели не добьются и ударами. Но и спокойная любовь имеет свои глубины, и в них есть своя тревога, ибо чего стоит мука от сознания, что другие лишены благодеяний, какими пользуешься ты.

Взять ли мысль, переживание, дело, социальная настроенность во всех отношениях трудней эгоизма. Насколько все-таки легче и безопасней сузить свое поле зрения до своего Я и его владений, рассчитать его удобство и распланировать его процветание, утучнить его плоть и возвеселить его дух, как если бы Вселенная была садом для удовлетворения только его аппетитов, а в конце всего плакать над двумя метрами земли, словно над концом и распадом мира. Явно легче, может быть, и безопасней. Однако нашей задачей будет показать, что при всей своей привлекательности этика эгоизма ложна.