2. Борьба за утверждение ленинских принципов в марксистской историографии
2. Борьба за утверждение ленинских принципов в марксистской историографии
С победой Великой Октябрьской социалистической революции в нашей стране началась культурная революция, основным содержанием которой было преобразование сознания миллионных масс населения на основе научного, марксистско-ленинского мировоззрения. Решению задач, выдвинутых этой революцией, была подчинена и вся пропагандистская и исследовательская работа в области истории марксизма. Прежде всего, центральными и местными издательствами было выпущено большое число произведений Маркса и Энгельса, в том числе и многие из их ранних произведений. Известным итогом этой работы явилось издание Институтом Маркса и Энгельса в 1923 г. первого тома Сочинений основоположников марксизма, включавшего их статьи и письма 1837 – 1844 годов. Поскольку в то время Институт еще не располагал рукописным наследством Маркса, в данный том вошли в основном опубликованные его работы. Тем не менее, он выгодно отличался от меринговского «Литературного наследства», поскольку работы Маркса не подвергались никаким сокращениям и изменениям. Кроме того, в данном томе впервые вновь увидели свет статьи Маркса «Проект закона о разводе», «Запрещение „Leipziger Allgemeine Zeitung“», «Оправдание мозельского корреспондента», впервые полностью была воспроизведена также статья «Передовица № 179 „K?lnische Zeitung“». Издание было снабжено краткими примечаниями, уточнявшими некоторые моменты духовной биографии молодого Маркса. Наиболее важным из этих уточнений является утвердительное решение вопроса о принадлежности Марксу серии статей в защиту мозельского корреспондента.
Среди работ о классиках марксизма в 1918 – 1923 гг. преобладали популярная литература – газетные статьи, брошюры и т.д. В этом благородном деле пропагандисты достигали высокой степени мастерства. Образцом популярности, сочетавшей научность, доходчивость и предельную краткость изложения материала можно назвать брошюру Ем. Ярославского «Карл Маркс и Фридрих Энгельс» (М., 1918 г.), состоящую всего лишь из двух пар маленьких листочков.
Появляются и более состоятельные произведения, включающие элемент исследовательской работы. Наряду с большим числом переводных книг, принадлежащих видным зарубежным марксистам[61], выходят в свет и первые труды советских историков-марксистов. Среди них прежде всего следует назвать вышедшую в 1918 г. и затем неоднократно переиздававшуюся книгу «Карл Маркс, его жизнь и деятельность», написанную Ю. Стекловым, автором ряда трудов по истории рабочего движения. Первый раздел этой книги был посвящен развитию взглядов Маркса до 1844 г., характеризуемому как период подготовки нового миросозерцания. При всей своей краткости, этот раздел давал цельное представление о первоначальном этапе духовной эволюции Маркса. Важным достоинством работы Ю. Стеклова является отсутствие схематизма и нащупывание правильного подхода к анализу предмета. В статьях из «Немецко-французского ежегодника», фиксирует он, «намечаются (правда, в неопределенной и зародышевой форме) будущие взгляды творца материалистического понимания истории»[62].
В 1923 г. вышла книга В.В. Адоратского «Научный коммунизм Карла Маркса», основу которой составили лекции, прочитанные автором в первые годы Советской власти. В специальном разделе книги кратко излагался путь Маркса к научному мировоззрению[63]. В том же году Адоратский посвящает этой теме статью «К вопросу о возникновении „Коммунистического манифеста“».
Специального внимания заслуживает здесь характеристика Адоратским процесса освобождения Маркса и Энгельса от идеализма: в статье Маркса «К критике гегелевской философии права», – писал Адоратский, – «есть уже почти все отдельные элементы материалистического понимания истории... Но рядом с этим у него еще имеются остатки идеалистических взглядов»[64]. Здесь, следовательно, Адоратский вплотную подошел к проблеме различения между объективным и субъективным моментами в процессе формирования взглядов Маркса, между действительным содержанием этого процесса и тем, как это содержание представлялось в то время самому Марксу.
Неплохая характеристика основных моментов первоначального этапа духовного развития Маркса содержалась в работе Г. Рохкина «Фейербах и Маркс (О философских источниках марксизма)». Автор верно отмечал, что, «примыкая в первый период своей литературной деятельности к младогегельянцам, Маркс и Энгельс уже тогда отличаются от своих единомышленников более реалистическим, жизненным подходом к тем вопросам философии и религии, которые стояли в центре идейных споров того времени. Общие положения гегелевской философии в ее левой интерпретации Маркс и Энгельс восприняли не механически, а критически. Эти философские абстракции были пронизаны у них действенностью и жизненным реализмом»[65]. Говоря о влиянии Фейербаха на Маркса, автор видит, что преодоление этого влияния «начинается уже в 1842 г.»[66].
Тем не менее, изложение раннего этапа развития взглядов Маркса, содержавшееся в большинстве выходивших тогда работ, страдало существенными недостатками. Основной из них заключался в слабом владении ленинскими принципами исследования, а подчас и просто в незнании основных положений Ленина, относящихся к данному вопросу. Особенно ярко обнаруживалось это при характеристике авторами коренного поворота в развитии взглядов Маркса и Энгельса, наступившего на рубеже 1843 – 1844 годов. Так, Г. Рохкин усматривал отличие Маркса и Энгельса от Фейербаха не в методе исследования, а лишь в сфере применения этого метода.
Ряд неточностей и ошибок при характеристике данного вопроса имелся и в работе Ю. Стеклова. Последний считал, что на рубеже 1843 – 1844 гг. «Маркс из левого гегельянца и крайнего буржуазного демократа постепенно начал превращаться в горячего социалиста или „коммуниста“»[67]. Получается, что вплоть до конца 1843 г. Маркс был младогегельянцем и даже буржуазным демократом, что на рубеже 1843 – 1844 гг. не завершается, а лишь начинается переход Маркса к коммунизму, и остается неясным, как же обстояло дело с переходом Маркса к материализму.
Таким образом, уже в первые годы Советской власти начинается не только массовая пропаганда истории марксистского учения, но и научно-исследовательская работа в данной области. К середине 20-х гг. перед советскими исследователями генезиса марксизма объективно выдвинулись в качестве основных две задачи:
1) усвоение всего богатства ленинских принципов исследования проблемы;
2) собирание, расшифровка и публикация всех произведений Маркса и Энгельса.
Начнем со второй задачи, поскольку решение ее исторически явилось предпосылкой окончательного решения первой.
Мы здесь не имеем возможности всесторонне охарактеризовать историю публикации ранних произведений Маркса. Многие важные сведения по этому вопросу имеются в работах Е.П. Канделя и Е.А. Степановой[68]. Нам хотелось бы здесь лишь подчеркнуть, что вокруг публикации произведений основоположников марксизма ведется самая острая классовая борьба. Это полностью относится и к ранним произведениям Маркса.
В самом деле, став после смерти Энгельса владельцами богатейшего рукописного наследия Маркса и Энгельса, немецкие оппортунисты сделали все возможное, чтобы навсегда похоронить это наследие, в том числе и важнейшие источники, характеризующие становление научного мировоззрения. Именно благодаря стараниям этих оппортунистов, и прежде всего – Э. Бернштейна, превратившего в свою частную собственность архив величайших борцов против частной собственности, и была задержана более чем на тридцать лет публикация таких ранних произведений Маркса и Энгельса, как «К критике гегелевской философии права», «Экономическо-философские рукописи» и «Немецкая идеология».
Только благодаря огромным усилиям, которые были приложены нашей партией, Советским государством и лично В.И. Лениным, работники Института К. Маркса и Ф. Энгельса получили доступ к архиву основоположников марксизма. XIII съезд партии поручил «Центральному Комитету по соглашению с Исполкомом Коминтерна принять все меры к скорейшему изданию полного собрания сочинений Маркса и Энгельса на русском и других языках»[69]. В короткий срок Институтом К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина была проведена большая работа по собиранию, расшифровке, переводу и научному комментированию огромного литературного наследства основоположников марксизма. Первые результаты этой работы публиковались в издаваемом Институтом журнале «Архив К. Маркса и Ф. Энгельса». В 1927 г. вышел в свет первый том Международного издания собрания сочинений Маркса и Энгельса. а в следующем году – первый том русского издания.
В течение 1927 – 1932 гг. Институтом впервые были опубликованы следующие ранние произведения Маркса: «Школьные сочинения»; «Дикие песни»; впервые увидели свет все сохранившиеся материалы докторской диссертации; Берлинские эксцерптные тетради (частично); «Лютер как третейский судья между Штраусом и Фейербахом»; «К вопросу о централизации», «К критике гегелевской философии права» (рукопись 1843 г.); Крейцнахские эксцерптные тетради; «Экономическо-философские рукописи 1844 года»; «Немецкая идеология» (впервые полностью).
Издававшиеся тома были снабжены научно-справочным аппаратом, правда, довольно скудным и содержащим ряд существенных ошибок и неточностей. Поэтому большое значение для расширения и уточнения фактической канвы жизни Маркса имела книга «Карл Маркс. Даты жизни и деятельности», изданная Институтом в 1934 г. на немецком и русском языках и содержавшая более 3.000 дат с указанием на источники, в которых можно найти подробности относительно приводимых фактов. С выходом в свет первых томов полного собрания сочинений Маркса и Энгельса была создана та источниковедческая основа, без которой невозможно научное воспроизведение всего сложного процесса генезиса марксизма.
С другой стороны, решение этой задачи стало возможным лишь в результате усвоения советскими историками всего богатства ленинских принципов исследования процесса формирования марксизма. Усвоение этих принципов осуществлялось в условиях ожесточенной идеологической борьбы, особенно обострившейся в период социалистической реконструкции народного хозяйства СССР. После смерти Ленина его учение подверглось нападению со стороны социал-оппортунистов и других врагов марксизма на Западе, а внутри страны – со стороны троцкистов, правых и иных оппозиционных групп. Важным аспектом этой идеологической борьбы была борьба против философского нигилизма, остатков идеализма, механицизма и других отступлений от марксизма в философии, распространенных в 20-х – начале 30-х годов.
Коренным пороком указанных течений являлась недооценка философского наследия Ленина, ленинского этапа в марксистской философии. Одним из проявлений этой позиции было игнорирование ленинских принципов исследования. Считалось бесспорным, что в докторской диссертации и даже в статьях в «Рейнской газете» Маркс выступает как стопроцентный гегельянец. Очевидным считалось также, что в 1843 г. Маркс становится последовательным фейербахианцем. Отсюда уже вполне логично выводился третий этап – этап синтеза гегелевской диалектики и фейербаховского материализма, распространения последнего на понимание истории.
Окончательному оформлению этой схемы в цельную концепцию немало способствовало то обстоятельство, что в 1924 г. была опубликована статья «Философская эволюция Маркса», которая была объявлена ее издателем Л. Дейчем принадлежащей Плеханову[70]. Как показано в последнее время, нет достаточных оснований считать, что Плеханов мог бы подписаться под этой статьей[71]. Тем не менее, на протяжении последних тридцати лет сторонники и противники схематической трактовки философской эволюции Маркса цитировали из указанной статьи положение, утверждающее, что теоретическое развитие Маркса и Энгельса прошло через три этапа: «первый этап – абстрактное гегелевское самосознание, второй этап – конкретно-абстрактный человек Фейербаха, третий и последний этап – реальный человек, живущий в реальном классовом обществе в определенной общественно-экономической обстановке»[72]. В приведенных словах в наиболее резкой форме сформулирована так называемая теория фазисов, согласно которой Маркс первоначально был последовательным гегельянцем, затем – последовательным фейербахианцем, и наконец, синтезировав диалектику Гегеля и материализм Фейербаха, стал диалектическим материалистом.
В основе этой концепции лежало упрощенное, схематически-идеалистическое представление об этапах духовного развития Маркса и о действительной роли учения Гегеля и Фейербаха на каждом из этих этапов. Не учитывалось, что уже в первоначальный период своего развития Маркс, будучи идеалистом-гегельянцем, в ряде пунктов существенно отличается от Гегеля. С другой стороны, игнорировался тот факт, что хотя Фейербах действительно сыграл большую роль в переходе Маркса к материализму, Маркс никогда не разделял полностью положений Фейербаха.
Как реакция на схематическую «теорию фазисов» в начале 30-х гг. возникла другая точка зрения, которая, однако оказалась не менее схематичной, хотя упрощение здесь проводилось с противоположных – вульгарно-материалистических позиций. Некоторые товарищи, концентрируя все внимание на выяснении той роли, которую сыграли в формировании взглядов Маркса социально-политические условия, стали утверждать, будто Фейербах вообще не оказал никакого влияния на развитие Маркса, более того, будто теоретическое развитие Маркса с самого начала находилось под определяющим воздействием со стороны подымающегося пролетариата.
Инициатива в этом отношении принадлежала О. Загорулько, брошюра которого «О философской эволюции Карла Маркса» вышла в 1930 году. Его позиция была поддержана П. Липендиным, по словам которого, «Маркс в самый ранний период своей деятельности органически включился в революционную практику оформляющегося тогда пролетариата». В статье П. Липендина и С. Николаева «О философском развитии Маркса (Маркс до 1844 года)» говорилось: «Индивидуальное развитие Маркса находилось под влиянием этого оформляющегося класса» (пролетариата). И далее: «Именно тот факт, что молодой Маркс, являясь тогда (в 1841 г. – Н.Л.) революционным демократом, выражал интересы народных масс и формировавшегося тогда пролетариата, класса, который, революционно преобразуя действительность, вел вперед ход исторического развития, именно этот факт является решающей причиной того, почему Маркс с самого начала критически подошел к Гегелю»[73].
Таким образом получается, будто Маркс с самого начала выражал интересы пролетариата. Коль скоро, однако, Гегель не являлся пролетарским философом, логично поэтому предположить, что Маркс с самого начала был свободен от его влияния.
Еще более резко выступал Липендин против признания какого-либо влияния Фейербаха на развитие взглядов Маркса: «Материализм Фейербаха с его культом отвлеченного человека не выходил за пределы буржуазного мировоззрения и, следовательно, не мог быть теоретическим знаменем борьбы оформляющегося пролетариата, интересы которого выражал молодой Маркс»[74].
Таким образом, в противовес идеалистически-механической «теории фазисов», разрывавшей духовное развитие молодого Маркса на изолированные этапы и игнорировавшей детерминированность этого развития социально-политической обстановкой, возникла вульгарно-материалистическая концепция, отрицавшая какие бы то ни было этапы в развитии Маркса, игнорировавшая влияние Гегеля и Фейербаха на это развитие и изображавшая дело таким образом, будто Маркс уже с самого начала своей деятельности выражал интересы пролетариата.
В борьбе с этими концепциями развивался и креп в марксистской историографии научный подход к исследованию генезиса марксизма.
Заметной вехой на этом пути была работа, проведенная советскими учеными в связи с 50-летием со дня смерти Маркса, и получившая отражение в многочисленных газетных и журнальных статьях, сборниках и монографиях.
Важнейшим результатом борьбы против отступлений от ленинизма была победа ленинского понимания существа марксистской философии. «Маркс преодолел основные недостатки старого материализма, – говорилось в тезисах Института Маркса – Энгельса – Ленина, – ...; он обогатил материализм диалектикой – величайшим приобретением немецкой классической философии. Но Маркс не просто перенял у Гегеля диалектику, а коренным образом переработал ее»[75]. Таким образом стала ясной несостоятельность как механистически-идеалистической так и вульгарно-идеалистической концепций процесса формирования взглядов Маркса.
Выступая против «теории фазисов», М.Б. Митин писал: «В ней совершенно не отражено то специфическое и характерное, что было присуще Марксу и Энгельсу на всем протяжении их развития с самых ранних литературных выступлений... Верно, что в первый период своего развития Маркс был гегельянцем. Но он принадлежал к самому крайнему крылу левых гегельянцев. Неверно, что Маркс и Энгельс в этот период их развития являются безусловными... гегельянцами. Верно, что, начиная с 1842 – 1843 гг., Маркс под влиянием философии Фейербаха становится материалистом... Неверно, что Маркс и Энгельс в этот период своего развития стоят на точке зрения „конкретно-абстрактного человека“ Фейербаха»[76].
С критикой вульгарно-материалистической концепции выступили А. Васильева, В. Светлов, Е. Ситковский[77] и др. В. Светлов убедительно показал в своей работе, что утверждать, будто Маркс и Энгельс с первых же шагов были законченными материалистами-диалектиками и вождями пролетариата, значит упрощенно понимать процесс становления марксизма, по существу, отрицать это становление. Сосредоточив основное внимание на выяснении влияния Фейербаха на Маркса в различные моменты формирования его взглядов, он подчеркнул, что «если отождествление марксизма с абстрактным, метафизическим материализмом Фейербаха ведет к отказу от диалектического и исторического материализма, то к такому же отказу от диамата и истмата ведет и другой уклон, пытающийся поставить знак равенства между марксизмом раннего периода, марксизмом становящимся и марксизмом оформившимся»[78].
В процессе борьбы против ошибочных концепций формирования взглядов Маркса советские историки обратились за «советом к Ленину» и нашли в его работах четкие и точные решения основных методологических проблем, по которым в то время шла борьба. Учет ленинского решения этих проблем можно обнаружить в ряде работ первой половины 30-х гг., однако первое систематическое изложение их дано Е.П. Ситковским. В статье «Маркс и Энгельс – творцы диалектического материализма» он воспроизвел основные моменты той характеристики духовного развития Маркса, которую В.И. Ленин дал в статье «Карл Маркс», и в строгом соответствии с этой характеристикой очертил основные этапы философского развития Маркса и Энгельса[79].
К середине 30-х гг. стали прочным достоянием марксистской исторической науки важнейшие положения о том, что при исследовании философского развития молодого Маркса необходимо учитывать как тесную связь его с философией Гегеля и Фейербаха, так и существенное отличие его от этих мыслителей, что в теоретическом развитии Маркса необходимо видеть несколько этапов, которые качественно отличаются друг от друга и вместе с тем являются звеньями единой цепи развития, что, прослеживая внутреннюю логику развития взглядов Маркса, необходимо раскрывать реальную основу этого развития – изменение социально-политических условий общественной жизни.
Отсюда, разумеется, вовсе не следует, будто тем самым была закончена основная работа по изучению формирования философских взглядов Маркса. Напротив, приведенные выше методологические положения можно рассматривать лишь как уроки, которые были извлечены марксистами из опыта предшествующего изучения проблемы и на основе которых нужно было строить дальнейшую работу. Задача заключалась в том, чтобы с точки зрения этих положений заново осмыслить ставшее теперь почти полностью известным философское наследство молодого Маркса, мобилизовать весь необходимый материал для исчерпывающей научной интерпретации этого наследства и развернуть борьбу против спекуляций буржуазных идеологов вокруг молодого Маркса.