2. Дальнейшее развитие и реализация ленинских идей о диалектике как логике и теории познания

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

2. Дальнейшее развитие и реализация ленинских идей о диалектике как логике и теории познания

Период развития советской философии, начинающийся примерно со второй половины 50-х годов и продолжающийся до настоящего времени, характеризуется прежде всего тем, что логико-методологические и гносеологические проблемы диалектики приобретают все более важное значение (наряду с проблемами диалектики общественного развития). Если в первый период развития диалектики работы, специально посвященные рассмотрению проблем диалектики в ее функции логики, теории познания и методологии, составляли редкое исключение в ряду других работ по диалектике, то начиная с указанного времени исследования такого рода перестают быть редкостью. Более того, совершенно четко прослеживается тенденция ко все большему увеличению удельного веса работ по логико-методологическим и гносеологическим проблемам материалистической диалектики.

Это связано прежде всего с повышением интереса в рассматриваемый период к ленинскому философскому наследству и с попытками его полного и всестороннего осмысления. В 50 – 60-е годы, особенно после решений XX съезда КПСС, в которых был осужден культ личности Сталина и подчеркнута необходимость усиления внимания к работам Ленина, глубокого изучения ленинского философского наследства, внимание многих советских философов и логиков вновь привлекает ленинская идея о диалектике как логике и теории познания. По данной теме защищаются докторские и кандидатские диссертации, выпускаются статьи, брошюры, сборники, выходит ряд монографий, в которых делается попытка выяснить действительный смысл и конкретное содержание ленинской идеи (см. 186, 165, 171, 198, 271, 299, 355, 379).

Возрастание интереса в рассматриваемый период к вопросам разработки диалектики в ее логико-методологическом и гносеологическом аспектах связано и с той идеологической борьбой, которая происходит в настоящее время, когда, в частности, современные буржуазные философы, и в первую очередь неопозитивисты, стремятся установить монополию на разработку «логики современной науки». «Можно сказать, не рискуя впасть в преувеличение, – совершенно справедливо отмечают М. Розенталь и Э. Ильенков, – что именно столкновение материализма и идеализма в трактовке природы мышления и соответственно характера науки о мышлении (то есть логики) в последние десятилетия сделалось одним из главных полей сражения философских систем – тем плацдармом, который прежде всего старается отвоевать у марксистско-ленинского мировоззрения современный идеализм» (308, стр. 24).

Интерес к логико-методологическим и гносеологическим проблемам диалектики в рассматриваемый период отражает и ту реальную потребность в глубокой и всесторонней разработке диалектики в ее функциях логики, теории познания и методологии науки, которая особенно остро стала ощущаться в это время. Дело в том, что в данный период – в связи с ускоренным развитием науки, коренной ломкой научных понятий и всего строя мышления, усложнением процесса познания, происходящим в современную эпоху, исключительно быстрым научно-техническим прогрессом – предметом пристального внимания специалистов всех областей науки становятся логические, гносеологические и методологические проблемы. Исследования этих проблем показали, что их принципиальные решения могут быть достигнуты только на основе разработки диалектики как логики, теории познания и методологии науки. Необходимость такой разработки диалектики диктовалась тем самым потребностью эффективного выполнения ею методологической функции в современной науке.

Таковы основные причины, в силу которых проблемы диалектики как логики, теории познания и методологии приобрели важнейшее значение в рассматриваемый период и стали интенсивно изучаться советскими философами.

Однако в данный период наблюдается не только более интенсивная разработка материалистической диалектики как логики, теории познания и методологии, но изменение и самого подхода к этой разработке. Предпринимаются попытки дополнить прежние пути и способы разработки ее в этом аспекте иными путями и способами. Исходным становится положение, согласно которому данная проблема является относительно самостоятельным аспектом материалистической диалектики, в котором она должна разрабатываться специально. А именно при развитии ее в этом направлении речь должна идти не просто о раскрытии всеобщих законов в диалектике, но и о таком исследовании форм, методов мышления, процесса познания, в ходе которого учитываются и используются (а вместе с тем и уточняются) эти всеобщие диалектические законы. Как отмечает в этой связи Д. Горский, «диалектическая логика опирается на законы материалистической диалектики, имея своим предметом закономерности познания, мышления» (101, стр. 5). По мнению Б. Кедрова, марксистская диалектическая логика «есть применение материалистической диалектики к учению о законах и формах мышления» (114, стр. 63). П. Копнин в книге «Диалектика как логика» говорит, что, «применяя законы диалектики к изучению мышления и его форм, диалектическая логика показывает нам, каким путем и в каких формах мышление схватывает объективную истину» (186, стр. 86 – 87).

Указанное положение не всегда высказывается в явной форме, но по существу оно признается в рассматриваемый период большинством философов и логиков, занимающихся разработкой проблем диалектики как логики, гносеологии и методологии[39].

По сути дела всеми советскими философами и логиками в этот период признается и положение о том, что полное и всестороннее исследование научного познания возможно лишь усилиями представителей целого ряда наук, а не только диалектики. В частности, длительные споры по вопросу о соотношении диалектической и формальной логики привели почти к единодушному мнению о том, что они не исключают друг друга и что последняя также играет важную роль в изучении определенных сторон, аспектов научного познания. Среди советских философов и логиков складывается довольно широкое направление, представители которого занимаются применением методов и понятий, всего аппарата современной формальной логики для решения соответствующих проблем логико-методологического анализа науки. Представителями этого направления был создан ряд специальных научных исследований, среди которых можно отметить, в частности, работы А. Зиновьева, Е. Войшвилло, Ю. Петрова, а также некоторые коллективные труды (см. 214, 284, 290, 213). Следует отметить, что в большинстве этих работ в отличие от неопозитивистских трудов, в которых, как правило, абсолютизируется формально-логический подход к логике науки, признается, что методы современной формальной логики не являются универсальным средством разработки логики научного познания, что логико-методологические исследования могут осуществляться иными средствами и с иных точек зрения. В результате широкого исследования логико-методологических проблем научного познания все в большей степени осознается тот факт, что при анализе мышления, познания в целом необходимо учитывать не только данные таких дисциплин, как диалектика, формальная логика, психология, физиология, история науки, но и результаты новых, только появившихся и бурно развивающихся наук: кибернетики, одной из важнейших задач которой является моделирование психических функций человека, в том числе и мышления; семиотики – науки, изучающей общие свойства знаковых систем; эвристики – «науки о творческом мышлении» и др.[40]

В связи с обнаружением возможности изучения познания в самых различных науках особую остроту приобрел вопрос о специфике изучения мышления, познания в целом, при разработке диалектики как логики, теории познания и методологии, а также вопрос об отношении диалектики, выступающей в этих функциях, к другим наукам, изучающим познание. Эти вопросы рассматриваются в многочисленных статьях, брошюрах, индивидуальных и коллективных монографиях советских философов и логиков. В них делается попытка сформулировать основные цели и задачи диалектики как логики (диалектической логики), теории познания и методологии, уточнить понятийный аппарат и методы, пригодные для разработки ее в этих направлениях, а также подвергаются критике взгляды таких «ниспровергателей» диалектической логики, как Ю. Бохеньский, Г. Веттер, Г. Огирман, К. Поппер, С. Хук, утверждающих, будто признание диалектической логики ведет к ликвидации формальной логики, к софистике, путанице, эклектике в рассуждениях.

Значительное внимание советские философы уделяют анализу проблем диалектической логики и методологии в связи с теми или иными работами классиков марксизма-ленинизма. Особенный интерес проявляется к «Капиталу» К. Маркса. В экономических трудах К. Маркса – в «Капитале», «К критике политической экономии», «Теории прибавочной стоимости» – и других работах не только сам ход исследования сознательно организован на основе принципов и положений диалектической логики и методологии, но нередко анализируются и сами эти принципы и положения. С работами К. Маркса неразрывно связаны работы Ф. Энгельса – рецензия на труд «К критике политической экономии» К. Маркса, предисловие ко второму и третьему томам «Капитала», связанные с «Капиталом» письма, конспект «Капитала», а также «Анти-Дюринг» и «Диалектика природы», в которых анализируются важные проблемы диалектики в ее логико-методологической и гносеологической функциях. Работы В.И. Ленина, прежде всего «Материализм и эмпириокритицизм», «Философские тетради», «О значении воинствующего материализма», «Развитие капитализма в России», «Империализм, как высшая стадия капитализма», не только представляют собой образец конкретного применения в практике познания диалектической логики и диалектического метода, но вместе с тем содержат ценнейшие указания относительно их разработки.

Анализу логико-методологических и гносеологических проблем диалектики на основе рассмотрения работ Маркса, Энгельса и Ленина посвящен ряд монографий (см. 64, 257, 272, 301).

Эффективная разработка диалектики как логики, теории познания и методологии предполагает, как кратко уже отмечалось, решение проблем двоякого рода, неразрывно связанных между собой: 1) общих и принципиальных вопросов, касающихся специфического предмета диалектики в изучении познания, ее отношения к другим наукам, обоснования ее как логики, гносеологии и методологии и др.; 2) различных конкретных логико-методологических проблем диалектики. Важной особенностью второго периода в этом отношении является то, что советские философы уже не ограничиваются дискуссиями общего характера о предмете диалектической логики, о ее отношении к формальной логике, о взаимоотношении диалектики как общей методологии и методов частных наук и т.д., а начинают интенсивно разрабатывать, исходя из реальной практики научного познания, конкретные и специальные проблемы диалектики в ее функции логики, теории познания и методологии. Выходят многочисленные работы, посвященные анализу законов диалектики как законов познания, рассмотрению с позиций диалектики процесса развития познания, особенностей познания изменяющихся и развивающихся объектов, их противоречий, причинных связей, метода восхождения от абстрактного к конкретному, проблемы логического и исторического, учению диалектики о понятии и т.д.

Все отмеченные выше вопросы, связанные с разработкой диалектики как логики, теории познания и методологии, неоднократно обсуждались на специальных симпозиумах, совещаниях. Так, в апреле 1965 г. проходило Всесоюзное совещание по современным проблемам материалистической диалектики. Самое серьезное внимание на этом совещании было уделено проблемам диалектики как логики, теории познания и методологии (см. 115, 209). Эти проблемы обсуждались и на московском симпозиуме «Диалектика и современное естествознание», который проходил в 1966 г. (см. 116), а также на расширенном заседании президиума Академии наук СССР от 18 октября 1963 г., на котором выступили философы и крупнейшие ученые-специалисты (см. 234). В 1968 г. в Алма-Ате специальный симпозиум был посвящен обсуждению проблем диалектической логики (см. 289).

Нельзя не отметить и ту большую роль, которую в развитии диалектики как логики, теории познания и методологии сыграл и играет в настоящее время журнал «Вопросы философии», на страницах которого постоянно обсуждаются все связанные с этим вопросы.

Но каким образом, под каким углом зрения формы и методы мышления, процесс познания в целом должны рассматриваться в диалектике? Для чего и как должно использоваться при этом диалектико-материалистическое учение о всеобщих законах? На эти вопросы в литературе даются различные ответы, на основе чего складываются различные подходы к разработке диалектики как логики, гносеологии и методологии. Каковы же эти подходы?

Рассмотрим сначала такой подход к разработке диалектики в ее логико-методологической и гносеологической функциях, который связывают с анализом действия всеобщих законов диалектики в познании.

Анализ действия всеобщих законов диалектики в познании

При таком подходе к разработке диалектической логики исходят из того, что она рассматривает мышление не со всех сторон, «а только с той, которая характеризует действие в нем законов диалектики» (25, стр. 17). Другими словами, согласно этой концепции, диалектическая логика выясняет, как всеобщие законы диалектики действуют в сфере познания – «диалектическая логика есть особенная форма диалектики (ибо последняя пронизывает собой все: и природу, и общество, и познание), есть проявление ее в идеальной сфере» (271, стр. 239). Положение о том, что при разработке диалектики как логики и гносеологии необходимо выяснять действие ее категорий и законов в сфере познания, иногда выражают иначе, говоря о необходимости анализа «диалектики познания».

Анализ проявления законов диалектики в сфере мышления, познания в целом – это, несомненно, важная задача разработки диалектики, о которой не следует забывать и которую нельзя смешивать с другими задачами и аспектами разработки диалектики. В последнее время в советской философской литературе появляется все большее число работ, в которых данная задача решается применительно к тем или иным категориям и законам диалектики. Проявление всеобщих законов диалектики в сфере познания рассматривается, например, И. Андреевым (см. 28). Специально этот вопрос рассматривается Н. Вахтоминым (см. 69). В коллективном труде «Диалектическая логика», изданном под редакцией А. Минасяна (см. 120), анализируется проявление и действие в познании таких законов и категорий диалектики, как единство и борьба противоположностей, количество и качество, отрицание отрицания, общее и единичное, сущность и явление, необходимость и случайность и др. Рассмотрению законов диалектики как законов познания посвящен целый раздел и другого коллективного труда: «Диалектика – теория познания. Проблемы научного метода» (см. 119). Детальный анализ действия основного закона материалистической диалектики – ее ядра – закона единства и борьбы противоположностей в процессе истории научного познания дан в работе «Противоречия в развитии естествознания», написанной коллективом авторов под общей редакцией Б. Кедрова (см. 295). Всеобщие законы диалектики как законы познания анализируются также Д. Горским (см. 102), М. Розенталем (см. 307) и в других работах советских философов.

В этих работах большое внимание уделяется преодолению тех недостатков, которые допускались ранее многими советскими философами при рассмотрении всеобщих законов диалектики как законов познания. Действительно, во многих работах (особенно в период до 50-х годов) задача рассмотрения всеобщих законов диалектики как законов познания довольно часто решалась слишком упрощенно. А именно тот или иной закон диалектики, та или иная категория просто иллюстрировались примерами, взятыми из области явлений, относящихся к познанию. Тем самым допускалась та ошибка, на которую обращал внимание еще Ленин. Он указывал, что нельзя сводить диалектику к сумме примеров, законы диалектики должны быть показаны как законы познания (см. 2, т. 29, стр. 317 – 318). В целях реализации этого ленинского указания советские философы в работах последних лет значительное внимание обращают на теоретическое обоснование необходимости действия законов диалектики в познании, а не просто иллюстрируют их примерами из сферы познания.

Другая ошибка, которая часто допускалась при анализе рассматриваемой проблемы, состоит в том, что она решалась «еще в довольно общем виде, когда ее содержание сводится к рассмотрению положения о том, что законы диалектики, которые действуют в природе и обществе, распространяют свою силу и на познание, что они одновременно являются и законами познания. При этом обычно не рассматриваются те конкретные формы познания, в которых законы диалектики находят свое проявление» (69, стр. 3 – 4). Вот почему в работах советских философов последнего времени акцент делается на рассмотрение именно различных форм проявления и особенностей действия всеобщих законов диалектики в сфере познания. Необходимость решения этой задачи связана с тем, что хотя законы диалектики как всеобщие законы действуют во всех областях действительности, но в каждой из них они имеют различные формы проявления.

На основе этого в ряде работ советских философов выдвигается и обосновывается точка зрения, согласно которой задача диалектики как логики и гносеологии состоит в анализе именно специфической формы проявления всеобщих законов диалектики в сфере познания. «Материалистическая диалектика, – пишет, например, А. Востриков, – раскрывает и изучает общие законы развития как объективного мира, так и мышления и познания. Но эта же диалектика, изучая те же общие законы в их специфическом выражении в области мышления, выступает уже как учение о мышлении и его законах, как диалектическая логика» (81, стр. 37). Данное положение отстаивается и во многих других работах советских философов.

Имеют место, однако, существенные расхождения относительно того, чт? следует понимать под «спецификой, особой формой проявления» всеобщих законов диалектики в сфере познания. Иногда под этим имеют в виду просто тот факт, что всеобщие законы диалектики действуют и в такой специфической области действительности, как мышление, познание в целом, что им подчиняются такие специфические явления, как знания, теории, процесс познания, суждения, умозаключения и т.д. В других случаях, говоря о специфике проявления законов диалектики в сфере познания, имеют в виду некоторые особенности их действия здесь (например, особый характер противоречий, имеющихся в познании, особенности «скачков», т.е. перехода количественных изменений в качественные, которые происходят в развитии познания, и т.д.).

Наконец, в некоторых работах при раскрытии специфической формы проявления законов диалектики в сфере познания указывают на специфический путь познания тех явлений, которые в логически обобщенном виде отражаются в категориях и законах диалектики (см., например, 171, 235). Так, Б. Кедров обращает внимание в своей книге «Единство диалектики, логики и теории познания» на то, что «при всей своей общности законы диалектики имеют специфическое выражение и действие в области мышления (т.е. в процессе отражения объекта субъектом)» и что задача диалектической логики «заключается именно в раскрытии этой специфики, но не в простом констатировании общности законов познания с законами внешнего мира» (171, стр. 168 – 169). В связи с этим он стремится раскрыть в указанной работе «специфику действия закона единства и „борьбы“ противоположностей, когда он выступает в роли закона познания», специфику действия закона перехода количественных изменений в качественные в сфере познания и т.д. Он показывает, в частности, что «путь познания» закона перехода количественных изменений в качественные (применительно к его действию в том или ином изучаемом явлении) «отличается от его действия в объективном мире» (171, стр. 199), что познание противоречия как единства противоположностей «идет весьма своеобразным путем» и не совпадает с самим реально существующим противоречием и т.д. На основе этого соответствующим образом истолковываются и задачи диалектики в ее функции логики и гносеологии, к чему мы вернемся ниже.

Несмотря на важность данного направления разработки материалистической диалектики, было бы ошибочно сводить все только к этому при определении основных направлений и аспектов ее разработки и рассматривать данное направление как специфически характеризующее разработку диалектики в ее логико-методологической и гносеологической функции.

Во-первых, при этом возникает опасность своеобразного свед?ния материалистической диалектики к «сумме примеров», взятых из различных областей действительности, в том числе и из сферы познания. Как отмечает И. Нарский, раскрытие действия всеобщих законов диалектики в сфере познания, в частности разработка диалектики формально-логических элементов мышления, – это «не бесполезное дело, но она почти не выходит за рамки изложения диалектики как „суммы примеров“ и в функции диалектической логики потребностей современного научного знания удовлетворить не может» (255, стр. 141).

Во-вторых, возникают трудности в обосновании правомерности характеристики диалектики как логики и гносеологии. Тот факт, что в диалектике как науке о всеобщих законах рассматривается действие этих законов в различных областях действительности, например в сфере химических и физических явлений, в области живых организмов и т.д., не служит достаточным основанием для того, чтобы говорить о разработке диалектики как химии, физики, биологии и т.д. Но тем самым и анализ действия всеобщих законов диалектики в сфере познания не позволяет еще в полной мере говорить о диалектике как логике и гносеологии.

Отмеченные выше трудности в разработке диалектики как логики и гносеологии удалось бы преодолеть, если считать, что диалектика не ограничивается анализом действия всеобщих законов в сфере познания, а специально рассматривает формы и методы мышления, познавательные процедуры, процесс познания в целом. Но как, под каким углом зрения она должна их рассматривать?

При ответе на этот вопрос нередко исходят из того, что она имеет важное методологическое значение в любой области исследования и должна быть использована как метод изучения познания.

Изучение познания на основе диалектического метода

В соответствии с таким подходом полагают, что при разработке диалектики как логики и гносеологии речь должна идти об анализе познания с позиций диалектического метода, т.е. о раскрытии диалектики познания. Причем под этим понимают не изучение действия всеобщих законов диалектики в сфере познания (о таком понимании задачи раскрытия «диалектики познания» говорилось выше), а именно анализ познания с позиций диалектики, диалектического метода, и в частности изучение его как относительно устойчивой структуры, подвергающейся процессу изменения и развития, выяснение его формы и содержания в их взаимосвязи, раскрытие его многообразных, диалектически противоречивых свойств и связей и т.д. В таком аспекте должны изучаться, согласно данной концепции, и различные формы мышления (в том числе понятие, суждение, умозаключение и др.).

Насколько правомерна постановка такой задачи?

В настоящее время невозможно привести ни одного действительно серьезного научного аргумента в пользу той довольно-таки редко высказываемой точки зрения, согласно которой мышление в отличие от самого бытия, отражаемого в нем, является антидиалектическим, как это утверждал в свое время «легальный марксист» П. Струве.

Многочисленные факты истории науки и анализ этих фактов в марксистской философии, а также в других науках показывают, что познание, как и все другие явления действительности, носит ярко выраженный диалектический характер. «…Если все развивается, – писал в этой связи Ленин, – то относится ли сие к самым общим понятиям и категориям мышления? Если нет, значит, мышление не связано с бытием. Если да, значит, есть диалектика понятий и диалектика познания, имеющая объективное значение» (2, т. 29, стр. 229). «…Всему познанию человека вообще, – добавляет он, – свойственна диалектика» (2, т. 29, стр. 321).

Нет поэтому никакого сомнения в том, что анализ «диалектики познания», в том числе и диалектики форм мышления, – это действительно важная задача современной науки о познании.

Эволюция различных наук, изучающих познание, неизбежно приводит к представлению о том, что неправомерно подходить к познанию с позиций метафизического метода и что только на основе соблюдения требований диалектического метода можно добиться позитивных результатов и избежать существенных ошибок при его анализе. Один из основных недостатков старого метафизического материализма Ленин усматривал в неумении применить диалектический метод к изучению познания.

Бесспорно, что изучение познания в диалектике должно основываться на использовании диалектического метода. Однако рассмотрение познания с позиций диалектического метода не составляет специфической особенности одной диалектики. Если полагать, что только диалектика рассматривает познание диалектически, а другие науки – формальная логика, психология, кибернетика, педагогика, физиология высшей нервной деятельности – рассматривают его не так, как того требует диалектический метод, то это неизбежно приведет либо к отрицанию диалектического метода как всеобщего метода познания, либо к оценке упомянутых научных дисциплин как метафизических, антинаучных по своему методу.

Как известно, в советской философской и логической литературе – особенно в 20 – 30-е годы – допускались различные ошибки в трактовке отношения современной формальной логики и диалектики, когда они противопоставлялись друг другу именно по своему методу, подходу к познанию, причем формальная логика отождествлялась с метафизикой. Однако эти взгляды никогда не выражали точки зрения большинства советских философов и логиков. В настоящее же время такого рода взгляды на отношение формальной логики и диалектики составляют совсем редкое исключение[41]. Подавляющее большинство советских философов и логиков разделяет ту точку зрения, что современная формальная логика не является метафизической по своему методу, подходу к мышлению и в этом отношении отнюдь не противостоит диалектике.

Обвинение в метафизичности обычно выдвигалось в адрес формальной логики на том основании, что эта наука не изучает изменение и развитие форм, методов мышления, познавательных процедур, ограничиваясь изучением лишь относительно устойчивых моментов мышления. Даже если согласиться с таким пониманием предмета современной формальной логики (хотя само по себе оно не является бесспорным), то и в этом случае нельзя делать вывод о ее неизбежной метафизичности. Такая метафизичность имеет место лишь в том случае, когда в ходе абстрагирования от изменения и развития мышления не осознаются достаточно определенно смысл и значение проделываемой абстракции, что действительно характерно для некоторых представителей этой науки, но вовсе не для всей современной формальной логики как науки в целом. В современной же формальной логике, как правило (особенно если речь идет о работах советских логиков), при абстрагировании от изменения и развития познания осознается смысл данной абстракции, т.е. учитывается факт изменения и развития познания и обосновывается положение о том, что для тех целей, которые ставятся в ходе формально-логического исследования структуры научного знания, вовсе не обязательно изучать данный процесс изменения и развития.

Сказанное выше относительно формальной логики применимо в полной мере и к таким современным наукам, как психология, педагогика, эвристика, кибернетика, семиотика и др. По своему методу, подходу к мышлению, познанию в целом материалистическая диалектика противостоит старой, традиционной гносеологии, формальной логике, психологии и другим наукам XVII – XVIII вв., которые метафизически, антидиалектически подходили к познанию. Но это ни в коей мере не относится к современным наукам о познании.

В ходе любого изучения познания, идет ли речь о рассмотрении определенных аспектов его в кибернетике, семиотике, психологии, педагогике, эвристике, формальной логике и т.д., необходимо диалектически рассматривать его, соблюдать те методологические требования, которые формулируются в материалистической диалектике. Диалектический подход к познанию не составляет поэтому специфической особенности какой-либо одной современной науки о познании, в том числе и диалектики как логики, гносеологии и методологии. Об этом не следует забывать при определении специфических задач диалектики в изучении познания, форм и методов мышления.

Многие авторы полагают, что отмеченных выше трудностей в определении специфики диалектики как науки о мышлении, о познании в целом, т.е. как логики и гносеологии, и в обосновании правомерности характеристики ее как таковой удается избежать, если предположить, что специфический подход диалектики к изучению познания состоит в раскрытии его изменения и развития.

Такая точка зрения на предмет материалистической диалектики как логики и гносеологии нередко высказывалась еще в первый период развития материалистической диалектики в СССР (см., например, упомянутые работы В. Асмуса). Но особенно широкое распространение она получила после 50-х годов. Д. Горский, Б. Кедров, М. Розенталь и многие другие советские философы рассматривают диалектическую логику как науку «о закономерностях формирования, изменения и развития наших знаний (понятий, законов, гипотез, научных теорий)» (см. 102, 295, 304 и др.). Вообще это, пожалуй, одна из наиболее широко распространенных и в явном виде формулируемых концепций предмета материалистической диалектики как логики и теории познания.

Это не является случайностью. Ведь сама материалистическая диалектика выступает прежде всего как наука о всеобщих законах изменения и развития. Требование рассматривать изменение и развитие любого изучаемого явления в процессе его познания (по крайней мере на определенном этапе) – одно из важнейших требований диалектического метода. В анализе изменения и развития познания, форм мышления наиболее ярко проявляется диалектический характер современной теории познания и логики в противоположность старой гносеологии (исключая Гегеля) и традиционной формальной логике. Современные позитивисты, претендующие на создание универсальной «логики науки», как правило, отказываются от анализа механизма образования новых научных идей, теоретических понятий, новых способов теоретического воспроизведения объекта, полагая, что изучение развития научных знаний, новых идей вообще находится вне сферы логического анализа и должно быть полностью отдано на откуп психологии. Такая позиция является следствием абсолютизации формально-логического подхода к научным знаниям, в рамках которого действительно трудно анализировать процесс развития научного познания (по крайней мере многие важные его аспекты), поскольку этот процесс не может быть сведен к формально-логическому выводу новых знаний из уже имеющихся знаний, к простому накоплению эмпирических данных с последующей их обработкой, суммированием, выведением общего, к развитию одних лишь знаковых средств упорядочения знаний.

Нет никакого сомнения, что одна из важнейших задач, возникающих при разработке материалистической диалектики как логики, теории познания и методологии, состоит в анализе процессов изменения и развития познания, форм и методов мышления, познавательных процедур, в силу чего она выступает как генетическая логика, теория познания и методология. Отмечая это обстоятельство, Ленин писал: «А диалектика, в понимании Маркса и согласно также Гегелю, включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет равным образом исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к познанию» (2, т. 26, стр. 54 – 55). Он неоднократно подчеркивал, что «продолжение дела Гегеля и Маркса должно состоять диалектической обработке истории человеческой мысли, науки и техники» (2, т. 29, стр. 131).

В советской философской и логической литературе проделана значительная работа по реализации данного указания Ленина о разработке материалистической диалектики как генетической логики и гносеологии и о необходимости диалектической обработки истории научного познания. Советскими философами написан ряд оригинальных работ по этой теме. Анализу общих закономерностей развития научных понятий, законов, гипотез, научных теорий посвящена, например, книга Д. Горского (см. 102). В работе Г. Курсанова (см. 198) раскрывается диалектически противоречивая сущность понятия, общие гносеологические закономерности его формирования и развития на основе обобщения данных и естественных, и математических, и общественных наук. За последние годы вышел в свет целый ряд коллективных трудов под общей редакцией Б. Кедрова, в которых специально, в систематической форме, на основе тщательного анализа истории самых различных наук с позиций диалектики рассматриваются закономерности развития понятий, научных теорий, общие закономерности развития научного познания (см. 119, 295, 27, 275 и др.).

Однако при разработке материалистической диалектики в данном направлении и при обосновании в связи с этим положения о том, что диалектика является логикой, гносеологией и методологией, не всегда учитывается, что изменение и развитие познания изучается не только в материалистической диалектике и что поэтому не всякое рассмотрение изменения и развития познания есть разработка диалектики как логики и гносеологии.

Например, такое рассмотрение истории физики, химии, биологии, формальной логики и других наук, отдельных понятий, теорий, гипотез этих наук, при котором исследователя в первую очередь интересуют не общие диалектические закономерности развития научных теорий, понятий, гипотез, а эволюция именно данной науки, теории, гипотезы, является делом таких наук, как история физики, история химии, история формальной логики, которые скорее «включаются» в физику, химию, формальную логику, нежели в диалектику как логику и гносеологию. Трудно обосновать также, почему исследование изменения и развития знаковых средств выражения научных знаний, возникновения и развития формальных методов исследования (например, аксиоматического метода) должно осуществляться именно в диалектике. Скорее это составляет задачу формальной логики, семиотики и вообще логики научного исследования, поскольку именно в этих науках данные методы и средства подвергаются специальному исследованию. Большую роль в исследовании процессов развития науки призвана сыграть, как отмечается в ряде работ, психология, точнее, психология научного творчества (см. 58). Определенные аспекты эволюции научных теорий можно выявить и при подходе к познанию с позиций кибернетики, теории информации, рассматривая его как процесс получения, хранения и переработки информации (см., например, 191).

Поэтому во избежание неясности и недоразумений необходимо четко выяснить тот угол зрения, тот аспект, под которым диалектика анализирует изменение и развитие познания, определить, чт? и как она рассматривает при изучении процесса развития познания. Некоторая работа в этом направлении уже проделана советскими философами и логиками, о чем речь пойдет ниже.

Одного лишь указания на то, что диалектика как логика и гносеология изучает развитие познания, недостаточно и потому, что она, как показано в ряде работ советских философов и логиков, наряду с изучением изменения и развития познания рассматривает (должна рассматривать) также и относительно устойчивые, инвариантные моменты познания, процессы его функционирования, элементы структуры познания, имеющие место на том или ином этапе его развития, их связи друг с другом и т.д. Вот почему нельзя ограничивать задачи диалектики как логики и гносеологии изучением только развития познания, форм и методов мышления.

Таким образом, и рассмотренный подход к разработке и обоснованию материалистической диалектики как логики, гносеологии и методологии, содержащий ряд плодотворных идей, тем не менее не позволяет в полной мере преодолеть возникающие при этом трудности.

Рассмотрим в этой связи еще один подход к разработке диалектики как логики, гносеологии и методологии науки.

Содержательно-генетическое исследование познания в диалектике

При обсуждении вопроса о предмете диалектической логики в литературе неоднократно ставился и дискутировался вопрос о том, не является ли специфическим для диалектики содержательный подход к познанию.

Такая постановка вопроса во многом была связана с гегелевской критикой традиционной логики, которая, по его мнению, абстрагировалась от содержания познания при его изучении. «Если в общем логику признают наукой о мышлении, – писал, в частности, Гегель, – то под этим понимают, что это мышление представляет собой лишь голую форму некоторого познания, что логика абстрагируется от всякого содержания, и так называемая вторая составная часть всякого познания, материя, должна быть дана откуда-то извне, что, следовательно, логика, от каковой эта материя всецело независима, может только указать формальные условия истинного познания, но не может содержать в себе самой реальной истины, не может даже быть путем к реальной истине, так как именно существенное в истине, содержание, лежит вне ее» (87, т. V, стр. 20). В противоположность такому представлению о целях и задачах логики Гегель считал, что логика не может совершенно абстрагироваться от анализа содержания познания. «Неполнота этого способа рассмотрения мышления, оставляющего в стороне истину, – указывал он, – может быть устранена лишь привлечением к мыслительному рассмотрению не только того, что обыкновенно причисляется к внешней форме, но вместе с тем также и содержания» (87, т. V, стр. 14). Исходя из этих соображений, Гегель пытался развить концепцию «содержательной логики». Отмечая эту заслугу Гегеля, Маркс обращал внимание на то, что до Гегеля логики по профессии упускали из виду содержание форм различных типов суждений и умозаключений.

Опираясь на гегелевскую критику традиционной логики, некоторые советские философы и логики пытались и современную формальную логику упрекать в «формализме», «отрыве формы от содержания» и т.д. Однако, как было показано в целом ряде статей и монографических исследований советских логиков и философов, например в книге П. Копнина «Диалектика как логика» (см. 186), в статье А. Горского и Ю. Петрова «Об определениях формальной и диалектической логики и их взаимосвязи» (см. 103), в статье В. Кураева «Специфика отражения действительности в формализованных системах логики» (см. 210), такие упреки в адрес современной формальной логики вряд ли оправданы. В этих работах отмечается, в частности, что многие основные понятия современной формальной логики (такие, как функция истинности, функция-предикат, закон логики, логическое следование и др.) определяются через понятие истины и зависят от различных подходов к пониманию самих истинностных значений, что связь между истинностью и правильностью была установлена – в соответствующем виде – именно современной формальной логикой, на основе чего при применении логики в той или другой отрасли науки строятся различные логические системы (конструктивная логика, многозначные логики, вероятностная логика и т.д.), что синтаксические методы анализа, как бы они ни были развиты, не могут исчерпать всего арсенала логических средств теории и т.д. Уже в силу этого неверно утверждать, что содержательный подход совершенно чужд современной формальной логике. Об этом свидетельствует и тот факт, что в последнее время в этой науке проводятся интенсивные исследования по выяснению особенностей структуры высказываний, выражающих закон, связи предметов, описывающих изучаемый объект как систему, и т.д. (см. работы А. Зиновьева, Ю. Солодухина, А. Уёмова и др.).

К сожалению, во многих работах в пылу критической полемики с теми, кто обвиняет современную формальную логику в «формализме», в «отрыве» содержания от формы, упускается из виду тот факт, что содержательный подход к исследованию познания в формальной логике не охватывает всех аспектов содержательного исследования познания и в этом смысле ограничен.

Попытка выявить ограниченность «содержательного» исследования познания в формальной логике была предпринята, в частности, в работах В. Садовского, В. Швырева и Г. Щедровицкого. В этих работах показано, что формально-логический подход к анализу знаний состоит в изображении научного знания как системы связанных по значениям истинности высказываний и, будучи основан на выявлении отношений между высказываниями по «условиям истинности», предполагает данность «условий истинности». Поскольку «условия истинности» высказывания это по сути дела действительность, выражаемая в содержании высказывания, постольку «формально-логический подход основан на данности готовых содержаний знания и отвлекается от процессов выработки нового мысленного содержания» (383, стр. 71). На основе формально-логического подхода рассматривается получение новых высказываний, которое сводится либо к синтезу знаний в составное, сложное знание (индукция, сочетание операций конъюнкции и дизъюнкции), либо к анализу составного знания на его компоненты, либо к соединению знания по общим элементам его состава и последующему исключению опосредствующих элементов (дедукция). «Во всех этих случаях понятийный состав знания, а тем самым и его мысленное содержание, воплощенное в абстракциях и связях между ними, во-первых, предполагается заранее данным, во-вторых, остается неизменным по отношению к формально-логическим преобразованиям» (383, стр. 72). В формально-логической концепции определений введение новых терминов рассматривается как передача вновь вводимому термину старых терминов. Такая концепция точно так же предполагает «значение» терминов, т.е. вычлененное в абстракции мысленное содержание, заранее данным и отвлекается от процессов их выявления, отмечает В. Швырев.

На основе обнаружения этой ограниченности, односторонности подхода современной формальной логики к анализу познания в упомянутых работах указывается на необходимость анализа в логике «процессов выработки нового мысленного содержания», «процессов новых абстракций», «исследования процессов мыслительной деятельности, направленной на выработку мысленных содержаний». К сожалению, в них не разъясняется достаточно четко, чт? следует понимать под этими процессами, какую роль в их исследовании может сыграть диалектика, и не формулируются специально, в систематической форме те понятия, с помощью которых такое исследование может быть проделано в диалектике.

Возможность более четкого определения задач содержательно-генетического исследования познания в диалектике открывается в том случае, если учесть, что материалистическая диалектика выступает как теория, выясняющая на основе анализа данных всех современных наук, а также истории познания некоторые важные особенности и закономерности тех предметов и явлений, которые изучаются в различных науках и составляют объект современного научного познания. А именно в категориях и законах диалектики как науки о всеобщих свойствах, связях и отношениях фиксируются такие особенности объекта познания, взятого в его логически обобщенном виде, которые характеризуют его как диалектический объект, или, как иногда говорят, диалектику объекта. К таким чертам и особенностям объекта познания относится то, что это диалектически противоречивый предмет, претерпевающий процесс развития, законы которого раскрываются в диалектике, предмет, представляющий собой целостную структуру взаимосвязанных и взаимодействующих элементов, имеющий качественные и количественные характеристики, форму и содержание, связанные определенным образом (как именно, это устанавливается в диалектике) друг с другом, и т.д.

В связи с этим возникает вопрос: нельзя ли для изучения познания в определенном аспекте, для выявления его особенностей и закономерностей использовать получаемые в диалектике знания об объекте познания?

Ответ на данный вопрос во многом зависит от истолкования природы познания и его взаимоотношения с объектом познания. Так, например, если познание истолковывать лишь как определенную деятельность исследователя с терминами языка науки или как деятельность «упорядочивания» субъективных ощущений, за которыми не скрывается ничего реально существующего, и т.д., то знания об объекте познания (в том числе и те, которые получаются в диалектике) оказываются просто «лишними», «ненужными» при изучении познания.

Дело обстоит совершенно иначе, если познание рассматривать прежде всего как отражение объекта, существующего вне и независимо от сознания субъекта. При таком истолковании процесса познания – а это и есть ленинский подход, который, как обосновывается в многочисленных трудах советских философов (см., например, 185, 210), является единственно верным, – учет особенностей, закономерностей объекта познания, использование знаний, получаемых о нем в диалектике, оказываются совершенно необходимыми для изучения познания.