[3) Кенэ о трех классах общества. Дальнейшее развитие физиократической теории у Тюрго: элементы более глубокого анализа капиталистических отношений]

[3) Кенэ о трех классах общества. Дальнейшее развитие физиократической теории у Тюрго: элементы более глубокого анализа капиталистических отношений]

Теперь мы просмотрим ряд мест частью для пояснения, частью для доказательства приведенных выше положений.

У самого Кенэ, в «Analyse du Tableaueconomique», нация состоит из трех классов граждан:

«производительный, класс» (работники земледелия), «класс земельных собственников» и «бесплодный класс» («все граждане, занятые всякими Другими услугами и всякими другими работами, кроме земледелия») («Physiocrates» etc., edition Eugene Daire, Paris, 1846, Ipartie, стр. 58) [Русский перевод: Кенэ, Франсуа. Избранные экономические произведения. М., 1960, стр. 360].

Производительным классом, классом, создающим прибавочную стоимость, являются только работники земледелия, а не земельные собственники. Значение этого класса, класса земельных собственников, который не «бесплоден», так как он является представителем «прибавочной стоимости», вытекает не из того, что он создает эту прибавочную стоимость, а исключительно из того, что он ее присваивает.

У Тюрго физиократическая система приняла наиболее развитый вид. Местами у него «чистый дар природы» представлен даже как прибавочный труд, а с другой стороны, существующая для рабочего необходимость отдавать то, что превышает потребную для жизни заработную плату, объясняется отделением работника от условий труда, которые противостоят ему как собственность класса, превратившего их в предмет купли-продажи.

Первый довод в пользу того, что производителен один лишь земледельческий труд, состоит в том, что он является естественной основой и предпосылкой для самостоятельного существования всех других видов труда.

«Его» (земледельца) «труд сохраняет среди других видов труда, распределенных между различными членами общества, такое же первенствующее значение… какое труд, необходимый для добывания себе пищи, занимал среди различных работ, которые человек до общественного разделения труда должен был выполнять для удовлетворения своих разнообразных потребностей. Это не первенство в смысле почета или достоинства; это первенство, обусловленное физической необходимостью… То, что труд земледельца извлекает из земли сверх необходимого для удовлетворения его личных потребностей, образует единственный фонд заработной платы, которую получают все другие члены общества в обмен на свой труд. Эти последние — тем, что они в свою очередь используют получаемую ими при этом обмене плату для покупки продуктов земледельца, — возвращают ему точь-в-точь» (в вещественном выражении) «только то, что они получили. Таково существенное [230] различие между этими двумя видами труда» («Reflexions sur la Formation et la Distribution des Richesses» (1766). Turgot. Oeuvres, edition Daire, Tome I, Paris, 1844, стр. 9—10).

Каким же образом возникает прибавочная стоимость? Возникает она не из обращения, но реализуется она в обращении. Продукт продается по своей стоимости, а не выше своей стоимости. Нет избытка цены над стоимостью. Но так как продукт продается по своей стоимости, продавец реализует прибавочную стоимость. Это возможно только потому, что сам он не полностью оплатил продаваемую им стоимость, иначе говоря потому, что продукт содержит в себе такую составную часть стоимости, которая не оплачена продавцом, не возмещена эквивалентом. Именно так и обстоит дело с земледельческим трудом. Продавец продает то, чего он не купил. Это некупленное Тюрго сначала изображает как «чистый дар природы». Но мы увидим, что этот «чистый дар природы» незаметным образом превращается у него в некупленный земельным собственником, но продаваемый им в земледельческих продуктах, прибавочный труд земледельцев.

«Как только земледелец своим трудом начинает производить сверх того, что необходимо для удовлетворения его потребностей, он получает возможность на этот избыток, предоставляемый ему природой как чистый дар сверх платы за его труд, покупать труд других членов общества. Эти последние, продавая ему свой труд, зарабатывают себе только на жизнь; земледелец же, кроме своих средств существования, пожинает еще такое богатство, которым он может самостоятельно и свободно распоряжаться, богатство, которого он не купил, но которое он продает. Он является, таким образом, единственным источником богатств, оживляющих своим обращением все виды труда в обществе, так как его труд является единственным трудом, производящим больше того, что составляет оплату труда» (цит. соч., стр. 11).

В этой первой трактовке схвачена, во-первых, сущность прибавочной стоимости, схвачено именно то, что она есть такая стоимость, которая реализуется при продаже, но за которую продавец не дал никакого эквивалента, т. е. которую он не купил. Неоплаченная стоимость. Но, во-вторых, этот избыток над «платой за труд» рассматривается как «чистый дар природы», так как вообще даром природы, чем-то таким, что зависит от ее производительности, является то обстоятельство, что работник способен произвести в течение своего рабочего дня больше, чем необходимо для воспроизводства его рабочей силы, больше, чем составляет его заработная плата. Согласно этой первой трактовке, весь продукт присваивается еще самим работником. И весь этот продукт распадается на две части. Первая часть образует заработную плату работника, — он изображается по отношению к самому себе как наемный работник, выплачивающий себе ту часть продукта, которая необходима для воспроизводства его рабочей силы, для поддержания его жизни. Вторая часть, остающаяся сверх этого, есть дар природы и образует прибавочную стоимость. Но природа этой прибавочной стоимости, этого «чистого дара природы» обрисовывается более ясно, как только отбрасывается предпосылка о «земледельце-собственнике земли» и две части продукта, заработная плата и прибавочная стоимость, достаются различным классам, одна — наемному работнику, другая — земельному собственнику.

Для того чтобы образовался класс наемных работников, будь то в промышленности, будь то в самом земледелии (первоначально все занятые в промышленности выступают лишь как stipendies, как наемные работники у «земледельца-собственника»), — условия труда должны отделиться от рабочей силы, а основой этого отделения служит то, что сама земля выступает как частная собственность одной части общества, так что другая его часть оказывается отстраненной от этого вещественного условия применения своего труда.

«Первоначально земельный собственник не отличался от земледельца… В то далекое время, когда каждый трудолюбивый человек находил столько земли, сколько [231] хотел, ни у кого не могло быть побуждения работать на другого… Но в конце концов каждый участок земли нашел себе хозяина, и те, которые не смогли добыть себе земельную собственность, не имели вначале другого выхода, как обменивать труд своих рук, осуществляемый в виде занятий наемного класса» (т. е. класса ремесленников, короче говоря — всех Неземледельческих работников), «на излишек продуктов земледельца-собственника» (стр. 12). «Земледелец-собственник», имея в своем распоряжении тот «значительный избыток», который земля давала в награду за его труд, мог «оплачивать людей этим избытком, чтобы они обрабатывали его землю; ведь для тех, кто живет на заработную плату, безразлично, за какой род труда получать ее. Собственность на землю должна была поэтому отделиться от земледельческого труда, и это вскоре произошло… Земельные собственники начинают… избавлять себя от труда по обработке земли, взваливая его на наемных земледельцев» (цит. соч., стр. 13).

Тем самым отношение капитала и наемного труда появляется в самом земледелии. Оно появляется лишь с того момента, когда известная масса людей оказывается лишенной собственности на условия труда — и прежде всего на землю — и когда им нечего продавать кроме своего собственного труда.

Теперь для наемного рабочего, который не может уже производить никакого товара, а вынужден продавать самый труд свой, минимум заработной платы, эквивалент необходимых жизненных средств, неизбежно становится законом при его обмене с собственником условий труда.

«Простой рабочий, у которого нет ничего кроме рук и умения работать, имеет лишь столько, сколько ему удается получить от продажи своего труда другим… Во всех отраслях труда должен иметь место и действительно имеет место тот факт, что заработная плата рабочего ограничивается тем, что ему безусловно необходимо для поддержания жизни» (цит. соч., стр. 10).

И вот, как только появился наемный труд,

«продукт земли делится на две части: одна из них включает в себя средства существования и прибыль земледельца, вознаграждающие его труд и составляющие то условие, при котором он берет на себя обработку полей собственника; остаток представляет собой ту самостоятельную и свободную часть, которую земля дает тому, кто ее обрабатывает, в качестве чистого дара, сверх затраченных им средств и оплаты его труда, и это составляет долю собственника, или доход, на который собственник может жить, не работая, и с которым он может делать, что захочет» (цит. соч., стр. 14).

Однако этот «чистый дар земли» выступает теперь уже определенно как такой подарок, который земля делает «тому, кто ее обрабатывает», т. е. как ее подарок труду, как производительная сила приложенного к земле труда, как такая производительная сила, которой труд обладает вследствие использования производительной силы природы и которую он черпает, таким образом, из земли, но черпает из нее только как труд. В руках собственника земли избыток выступает поэтому уже не как «дар природы», а как присвоение — без эквивалента — чужого труда, который благодаря производительности природы оказывается в состоянии производить средства существования сверх своих собственных потребностей, но который — в силу того, что он есть наемный труд, — вынужден ограничиваться присвоением себе из всего продукта труда только «того, что ему безусловно необходимо для поддержания жизни».

«Земледелец производит свою собственную заработную плату и, кроме того, доход, служащий для оплаты всего класса ремесленников и других наемных лиц. Собственник получает все то, что он имеет, только благодаря труду земледельца» (следовательно, не благодаря «чистому дару природы»); «он получает от земледельца [232] средства существования для себя и то, чем он оплачивает работы других наемных лиц… Земледелец нуждается в собственнике только в силу существующих соглашений и законов» (цит. соч., стр. 15).

Здесь, стало быть, прибавочная стоимость прямо изображается как та часть труда земледельца, которую собственник земли присваивает себе без эквивалента и продукт которой он поэтому продает, не купив его. Однако Тюрго имеет в виду не меновую стоимость как таковую, не само рабочее время, а избыток продуктов, который труд земледельца сверх его собственной заработной платы доставляет земельному собственнику; но этот избыток продуктов является лишь овеществлением того количества времени, в течение которого земледелец работает на собственника бесплатно, сверх того времени, в течение которого он работает для воспроизводства своей заработной платы.

Мы видим, таким образом, что в пределах земледельческого труда физиократы правильно понимают прибавочную стоимость, что они рассматривают ее как продукт труда наемного работника, хотя самый труд этот они опять-таки рассматривают в той конкретной форме, в которой он представлен в потребительных стоимостях.

Заметим мимоходом, что капиталистический способ эксплуатации земледелия — «сдачу земель в аренду» — Тюрго считает

«самым выгодным из всех способов, но этот способ применим только в такой стране, которая уже достаточно богата» (цит. соч., стр. 21).

{При рассмотрении прибавочной стоимости необходимо из сферы обращения перейти в сферу производства, т. е. выводить прибавочную стоимость не просто из обмена товара на товар, а из того обмена, который в пределах самого производства происходит между собственниками условий труда и рабочими. Также и они, собственники условий труда и рабочие, противостоят друг другу как товаровладельцы, и поэтому здесь отнюдь не предполагается производство, независимое от обмена.}

{В физиократической системе земельные собственники являются «нанимателями», а рабочие и предприниматели во всех других отраслях производства представляют собой «получателей заработной платы», или «наемных лиц». Отсюда также «управляющие» и «управляемые».}

Тюрго следующим образом анализирует условия труда:

«В любой отрасли труда работник должен заранее иметь орудия труда и достаточное количество материалов, являющихся предметом его труда; затем он должен иметь возможность содержать себя до продажи своих изделий» (цит. соч., стр. 34).

Земля первоначально доставляет даром все эти «авансы», эти условия, при которых только и возможен труд, которые, следовательно, являются предпосылками процесса труда:

«Она доставила первый фонд авансов еще до всякой обработки земли» в виде плодов, рыбы, животных и т. п., в виде орудий, — например, сучьев, камней, домашних животных, число которых возрастает благодаря процессу размножения и которые, кроме того, дают ежегодно такие продукты, как «молоко, шерсть, кожа и другие материалы, составившие, вместе с добытыми в лесу деревьями, первоначальный фонд для промышленного производства» (цит. соч., стр. 34).

И вот эти условия труда, эти «авансы» становятся капиталом, как только они должны авансироваться рабочему третьим лицом, а это наступает с того момента, когда у рабочего нет ничего кроме самой его рабочей силы.

«С тех пор как для значительной части членов общества их собственные руки стали единственным источником существования, те, которые таким образом жили на свою заработную плату, должны были получать кое-что вперед как для того, чтобы иметь сырье для переработки, так и для того, чтобы прожить до выплаты им заработной платы» (цит. соч., стр. 37–38).

[233] Тюрго определяет «капиталы» как

«накопленные движимые ценности» (цит. соч., стр. 38). Первоначально земельный собственник или земледелец каждый день прямо выдает, например прядильщице льна, заработную плату и материал. С развитием промышленности становится необходимым применять более значительные «авансы» и обеспечивать постоянство этого процесса производства. Это и берут на себя «владельцы капиталов». В цене своих продуктов такой «владелец капитала» должен возместить себе все сделанные им «авансы», а также прибыль, равную той, «какую принесли бы ему его деньги, если бы он употребил их на покупку участка» (земли), и свою «заработную плату», «ибо несомненно, что при одинаковой прибыли он предпочел бы жить, совершенно не трудясь, на доходы с земли, которую мог бы приобрести на тот же капитал» (стр. 38–39).

«Промышленный наемный класс», в свою очередь, подразделяется

«на предпринимателей-капиталистов и простых рабочих» и т. д. (стр. 39).

С «предпринимателями-фермерами» дело обстоит так же, как с этими предпринимателями-капиталистами. Они тоже должны получить обратно все «авансы» и, вместе с тем, прибыль, как в вышеуказанном случае.

«Все это должно быть предварительно вычтено из цены продуктов земли; избыток служит земледельцу для уплаты собственнику за разрешение пользоваться его землей, на которой земледелец основывает свое предприятие. Это — арендная плата, доход собственника, чистый продукт, ибо все то, что земля производит для возмещения авансов всякого рода и прибылей того, кто делает эти авансы, не может рассматриваться как доход, а должно рассматриваться лишь как возмещение издержек по возделыванию земли; ведь если бы земледелец не выручал этих издержек, он не стал бы затрачивать свои средства и свой труд на обработку чужих полей»(цит. соч., стр. 40).

Наконец:

«Хотя капиталы образуются отчасти из тех сбережений, которые делаются из прибылей работающих классов, но так как эти прибыли получаются всегда из земли, ибо все они оплачиваются или из дохода или из издержек производства этого дохода, то очевидно, что и капиталы, совершенно так же, как и доход, проистекают из земли; или, точнее, они являются не чем иным, как накоплением той части производимых землей ценностей, которую владельцы дохода или же те, с кем они делят свой доход, могут ежегодно откладывать, не затрачивая ее на удовлетворение своих потребностей» (стр. 66).

Вполне естественно, что раз земельная рента образует единственную форму прибавочной стоимости, то накопление капитала имеет своим источником одну только земельную ренту. То, что капиталисты накопляют помимо нее, урезывается ими от их «заработной платы» (от их дохода, предназначенного для их потребления, ибо прибыль рассматривается именно как такого рода доход).

Так как прибыль, подобно заработной плате, причисляется к издержкам по обработке земли и только избыток образует доход земельного собственника, то на деле этот последний, несмотря на отводимое ему почетное место, отстраняется от всякого участия в издержках на обработку земли и тем самым перестает быть агентом производства, — совсем как у рикардианцев.

Возникновение физиократии было связано как с оппозицией против кольбертизма, так и, в особенности, со скандальным крахом системы Ло.