[2) Общая концепция прибавочной стоимости у Смита. Взгляд на прибыль, земельную ренту и процент как на вычеты из продукта труда рабочего]

[2) Общая концепция прибавочной стоимости у Смита. Взгляд на прибыль, земельную ренту и процент как на вычеты из продукта труда рабочего]

[250] В шестой главе первой книги А. Смит переходит от тех отношений, при которых предполагается, что производители противостоят друг другу только как продавцы товаров и товаровладельцы, к отношениям обмена между владельцами условий труда и владельцами одной лишь рабочей силы.

«В том первобытном, неразвитом состоянии общества, которое предшествует накоплению капиталов и возникновению частной собственности на землю, единственным основанием, которое могло дать правило для обмена, было, по-видимому, количество труда, необходимое для приобретения различных предметов обмена… Вполне естественно, что продукт, на изготовление которого требуется обычно труд двух дней или двух часов, будет иметь вдвое большую стоимость, чем продукт, на изготовление которого требуется обычно труд одного дня или одного часа» (том I, книга I, глава 6, стр. 94–95. Перевод Гарнье) [Русский перевод, том I, стр. 45].

Итак, рабочее время, необходимое для производства различных товаров, определяет то соотношение, в котором они обмениваются друг на друга, другими словами — их меновую стоимость.

«При таком положении вещей весь продукт труда принадлежит работнику, и количество труда, обычно затрачиваемое на приобретение или на производство какого-нибудь товара, представляет собой единственное обстоятельство, определяющее то количество труда, которое обычно может быть куплено, получено в распоряжение или обменено на этот товар» (там же, стр. 96) [Русский перевод, том I, стр. 45].

Следовательно: при такой предпосылке работник является простым продавцом товаров, и один человек распоряжается трудом другого лишь тогда, когда он на свой товар покупает товар этого другого. Таким образом, он посредством своего товара получает в свое распоряжение лишь такое количество труда другого человека, какое содержится в его собственном товаре, так как оба они обменивают между собой только товары, а меновая стоимость товаров определяется содержащимся в них рабочим временем или количеством труда.

Но, — продолжает Адам:

«Лишь только появляются запасы, накопленные в руках отдельных лиц, некоторые из них начинают, естественно, пользоваться этими запасами для того, чтобы дать работу трудолюбивым людям, снабжая их материалами и средствами существования, в расчете извлечь прибыль из продажи продуктов их труда, или из того, что труд этих рабочих присоединяет к стоимости обрабатываемых материалов» (там же, стр. 96) [Русский перевод, том I, стр. 46].

До того как перейти к дальнейшему, задержимся несколько на этой цитате. Прежде всего, откуда берутся «трудолюбивые люди», которые не имеют ни средств существования, ни материала для труда, — люди, у которых выбита почва из-под ног? Если освободить выражение Смита от его наивной формы, то смысл его сведется к следующему: капиталистическое производство берет свое начало с того момента, когда условия труда становятся собственностью одного класса, а в распоряжении другого класса остается одна только рабочая сила. Это отделение труда от условий труда и образует предпосылку капиталистического производства.

Но, во-вторых, что имеет в виду А. Смит, утверждая, что «работодатели» применяют рабочих «в расчете извлечь прибыль из продажи продуктов их труда, или из того, что труд [251] этих рабочих присоединяет к стоимости обрабатываемых материалов»? Хочет ли он этим сказать, что прибыль возникает из продажи, что товар продается выше его стоимости, что прибыль, следовательно, есть то, что Стюарт называет «прибылью от отчуждения», являющейся не чем иным, как «колебанием весов богатства между участвующими сторонами»^{5}? Вот какой ответ дает он сам:

«При обмене готового изделия на деньги или на труд» (здесь — источник новой ошибки) «или на другие товары, к оплате цены материалов и заработной платы рабочих должна быть прибавлена еще некоторая сумма, составляющая прибыль предпринимателя, рискующего своим капиталом в этом деле» (там же) [Русский перевод, том I, стр. 46].

К этому «риску» нужно будет вернуться в дальнейшем изложении, в главе об апологетических объяснениях прибыли (см. тетрадь VII, стр. 173)[31]. Возникает ли эта «некоторая сумма, составляющая прибыль предпринимателя при обмене готового изделия», из продажи товара выше его стоимости, является ли она стюартовской «прибылью от отчуждения»?

«Поэтому», — непосредственно вслед за этим продолжает Адам, — «та стоимость, которую рабочие присоединяют к материалу, распадается теперь» (с тех пор как возникло капиталистическое производство) «на две части, из которых одна оплачивает их заработную плату, а другая оплачивает прибыль предпринимателя на всю сумму капитала, авансированного в виде заработной платы и материала, идущего в обработку» (там же, стр. 96–97) [Русский перевод, том I, стр. 46].

Итак, Смит заявляет здесь вполне определенно: прибыль, получаемая при продаже «готового изделия», возникает не из самой продажи, не из того, что товар продается выше его стоимости, — она не есть «прибыль от отчуждения». Дело обстоит как раз наоборот. Стоимость, т. е. количество труда, прибавляемое рабочими к материалу, распадается на две части. Одна часть оплачивает заработную плату рабочих или уже оплачена полученной рабочими заработной платой. Рабочие отдают в виде этой части только такое количество труда, какое они получили в форме заработной платы. Другая часть образует прибыль капиталиста, т. е. она представляет собой определенное количество труда, которое капиталист продает, хотя и не оплатил его. Следовательно, если капиталист продает товар по его стоимости, т. е. по количеству содержащегося в нем рабочего времени, иными словами, если обмен этого товара на другие товары происходит согласно закону стоимости, то прибыль капиталиста проистекает из того, что он, не оплатив часть содержащегося в товаре труда, тем не менее продает ее. Тем самым А. Смит сам опроверг ту свою мысль, что если рабочему уже не принадлежит весь продукт его труда и он принужден делить этот продукт — или его стоимость — с собственником капитала, то этим устраняется закон, по которому соотношение, в каком обмениваются друг на друга товары, — или их меновая стоимость, — определяется количеством овеществленного в них рабочего времени. Более того, он выводит прибыль капиталиста именно из того, что последний не оплатил часть присоединенного к товару труда, откуда и возникает прибыль, получаемая им при продаже товара. Мы увидим, как в дальнейшем Смит в еще более буквальном смысле выводит прибыль из труда, выполняемого рабочим сверх того количества труда, которым рабочий оплачивает — т. е. возмещает эквивалентом — свою заработную плату. Тем самым Смит уловил истинное происхождение прибавочной стоимости. Вместе с тем он со всей определенностью отметил, что она возникает не из [252] авансированного фонда, стоимость которого, — как бы полезен он ни был в реальном процессе труда, — просто-напросто только вновь появляется в продукте, а возникает исключительно из нового труда, который «рабочие присоединяют к материалам» в новом процессе производства, где этот фонд фигурирует в качестве средств труда или орудий труда.

Напротив, неверно (и основано на упомянутом выше смешении) выражение: «при обмене готового изделия на деньги или на труд или на другие товары».

Когда капиталист обменивает товар на деньги или на товар, его прибыль возникает из того, что он продает большее количество труда, чем то, которое он оплатил, из того, что капиталист не обменивает определенное количество овеществленного труда на равное количество живого труда. А. Смит поэтому не вправе ставить на одну доску «обмен на деньги или на другие товары» с «обменом готового изделия на труд». Ибо в обмене первого рода прибавочная стоимость возникает из того, что товары обмениваются по их стоимости, по содержащемуся в них рабочему времени, которое, однако, частью не оплачено. Здесь предполагается, что капиталист не обменивает определенное количество прошлого труда на равное количество живого труда; что присвоенное им количество живого труда больше, чем количество оплаченного им живого труда. В противном случае заработная плата рабочего равнялась бы стоимости его продукта. Прибыль, получаемая при обмене «готового изделия» на деньги или на товар, — когда они обмениваются по их стоимости, — возникает, таким образом, оттого, что обмен «готового изделия» на живой труд подчиняется другим законам, оттого, что здесь обмениваются не эквиваленты. Следовательно, эти случаи нельзя смешивать.

Таким образом, прибыль есть не что иное, как вычет из той стоимости, которую рабочие присоединили к материалу труда. Но присоединяют они к материалу не что иное, как новое количество труда. Поэтому рабочее время рабочего распадается на две части: одна из них есть та, за которую он получает от капиталиста эквивалент, свою заработную плату; другая — это та, которую он безвозмездно отдает капиталисту и которая образует прибыль. А. Смит правильно подчеркивает, что распадается на заработную плату и прибыль только та часть труда (стоимости), которую рабочий вновь присоединяет к материалу; следовательно, вновь созданная прибавочная стоимость сама по себе не имеет ничего общего с той частью капитала, которая затрачена на материалы и инструменты.

После того как А. Смит свел таким образом прибыль к присвоению неоплаченного чужого

труда, он непосредственно вслед за этим говорит:

«Но, может быть, скажут, что прибыль на капитал представляет собой лишь другое обозначение для заработной платы за особый вид труда, а именно, за труд по надзору и управлению» (стр. 97) [Русский перевод, том I, стр. 46].

И он опровергает этот ложный взгляд относительно «труда по надзору и управлению». К этому мы еще вернемся в одной из следующих глав[32]. Здесь важно лишь отметить, что А. Смит отчетливо видит и решительно подчеркивает противоположность своего взгляда на происхождение прибыли этому апологетическому взгляду. Подчеркнув эту противоположность, он продолжает:

[253] «При таком положении вещей работнику не всегда принадлежит весь продукт его труда. В большинстве случаев он должен делить продукт труда с собственником капитала, который нанимает его. В таком случае количество труда, обычно затрачиваемое на приобретение или на производство какого-либо товара, не является единственным обстоятельством, определяющим то количество труда, которое обычно может быть куплено, получено в распоряжение или обменено на этот товар. Очевидно, что здесь должно причитаться еще добавочное количество труда, которое идет на прибыль, получаемую капиталом, авансировавшим заработную плату и доставившим материалы для рабочего» (там же, стр. 99) [Русский перевод, том I, стр. 47].

Это совершенно верно. Если мы берем капиталистическое производство, то овеществленный труд, — представленный в деньгах или в товаре, — всегда покупает сверх количества труда, содержащегося в нем самом, еще «добавочное количество» живого труда, которое «идет на прибыль, получаемую капиталом», но это, другими словами, означает только то, что овеществленный труд безвозмездно присваивает себе часть живого труда, присваивает, не оплачивая его. Превосходство Смита над Рикардо состоит в энергичном подчеркивании того обстоятельства, что этот переворот наступает вместе с возникновением капиталистического производства. Наоборот, Смит уступает Рикардо в том отношении, что никак не может отделаться о г им же самим опровергнутого в ходе исследования взгляда, будто это новое отношение, имеющее место при обмене между овеществленным трудом и живым трудом, вносит изменение в определение относительной стоимости товаров, представляющих по отношению друг к другу лишь материализованный труд, лишь данные количества овеществленного труда.

После того как прибавочная стоимость в одной из ее форм, в форме прибыли, была представлена Смитом как часть труда, выполняемая рабочим сверх той части труда, которая идет на возмещение его заработной платы, Смит поступает точно так же и с другой формой прибавочной стоимости — с земельной рентой. Одним из вещественных условий труда, отнятых у труда и потому противостоящих ему в качестве чужой собственности, является капитал; другим является сама земля, земля как земельная собственность. Поэтому, покончив с ««собственником капитала», А. Смит продолжает:

«С тех пор как вся земля в той или иной стране превратилась в частную собственность, земельные собственники, подобно всем другим людям, хотят пожинать там, где они не сеяли, и начинают требовать ренту даже за естественные плоды земли… Он» (работник) «должен уступать собственнику земли часть того, что он собирает или производит своим трудом. Эта часть, или, что то же самое, цена этой части, составляет земельную ренту…» (там же, стр. 99—100) [Русский перевод, том I, стр. 47].

Таким образом, подобно промышленной прибыли в собственном смысле, земельная рента представляет собой лишь часть труда, присоединяемого рабочим к материалам, ту часть, которую «он уступает», предоставляет без оплаты собственнику земли; следовательно, она есть только часть прибавочного труда, превышающего ту часть рабочего времени, в течение которой рабочий возмещает свою заработную плату, или доставляет эквивалент содержащегося в этой заработной плате рабочего времени.

Итак, прибавочную стоимость, т. е. прибавочный труд, — избыток выполненного и овеществленного в товаре труда над оплаченным трудом, следовательно над трудом, получившим свой эквивалент в заработной плате, — А. Смит понимает как всеобщую категорию, 1254] по отношению к которой прибыль в собственном смысле слова и земельная рента составляют только ее ответвления. При этом, однако, он прибавочную стоимость как таковую не отделил, в виде особой категории, от тех особенных форм, которые она принимает в прибыли и земельной ренте. Отсюда у него — а еще больше у Рикардо — много ошибок и недостатков в исследовании.

Другая форма проявления прибавочной стоимости — это процент с капитала, ссудный процент (процент с денег). Но этот

««процент с денег» (говорит Смит в той же главе) «всегда представляет собой производный доход, который, — если он выплачивается не из прибыли, полученной от применения этих денег, — должен быть выплачен из какого-либо иного источника дохода»

(следовательно, или из земельной ренты или из заработной платы; в последнем случае — при данной средней заработной плате — процент проистекает не из прибавочной стоимости, а из самой заработной платы, как вычет из нее, что является лишь другой формой прибыли, и в этой форме, как мы — в ходе исследования — увидим дальше, процент встречается при неразвитом капиталистическом производстве)[33],

«если только заемщик не является расточителем, делающим новый долг для уплаты процентов по первоначальному долгу» (там же, стр. 105–106) (Русский перевод, том I, стр. 49].

Таким образом, процент есть или часть прибыли, приносимой полученным в ссуду капиталом; в этом случае он является, следовательно, производной формой самой прибыли, ее ответвлением, т. е. лишь дальнейшим распределением между различными лицами прибавочной стоимости, присвоенной в форме прибыли. Или же процент уплачивается из ренты. Тогда имеет место то же самое. Или же, наконец, заемщик уплачивает процент из своего собственного или чужого капитала. В таком случае процент вообще не является прибавочной стоимостью, а только иным распределением уже существующего богатства, «колебанием весов богатства между участвующими сторонами», как это имеет место при «прибыли от отчуждения». За исключением последнего случая, когда процент вообще не является формой прибавочной стоимости (и за исключением того случая, когда он представляет собой вычет из заработной платы, или сам по себе является одной из форм прибыли; об этом последнем случае Адам вовсе не говорит), процент составляет только производную форму прибавочной стоимости, только часть прибыли или ренты (что имеет отношение только к распределению прибыли и ренты); следовательно, также и процент выражает не что иное, как часть неоплаченного прибавочного труда.

«Денежные средства, ссужаемые под проценты, заимодавец всегда считает капиталом. Он ожидает, что в установленный срок они будут возвращены ему и что заемщик в течение всего этого времени будет уплачивать ему за пользование ими определенную ежегодную ренту. Заемщик может использовать их или как капитал или как фонд, предназначенный для непосредственного потребления. Если он использует их как капитал, он употребляет их на содержание производительных рабочих, которые воспроизводят их стоимость и доставляют прибыль, В этом случае он может вернуть капитал и уплатить проценты, не отчуждая и не затрагивая никаких других источников дохода. Если он употребляет их для непосредственного потребления, он ведет себя как расточитель, растрачивая на поддержание праздности то, что было предназначено для содержания трудолюбивых людей. В этом случае он уже не в состоянии ни вернуть капитал, ни уплатить проценты, не отчуждая или не затрагивая какого-либо другого источника дохода, как, например, земельной собственности или земельной ренты» (том II, книга II, глава 4, стр. 127, издание Мак-Куллоха) [Русский перевод, том I, стр. 296].

[255] Следовательно, тот, кто занимает деньги — т. е., в данном контексте, занимает капитал, — тот либо сам употребляет их в качестве капитала и получает прибыль с него. В этом случае процент, уплачиваемый им заимодавцу, есть лишь часть прибыли, получившая здесь особое название. Либо же он растрачивает взятые в ссуду деньги. Тогда он увеличивает богатство заимодавца, уменьшая свое собственное. Здесь имеет место только иное распределение богатства, которое из рук расточителя переходит в руки ростовщика, но мы не имеем здесь процесса создания прибавочной стоимости. Таким образом, поскольку процент вообще представляет прибавочную стоимость, он является не чем иным, как частью прибыли, которая в свою очередь есть не что иное, как определенная форма прибавочной стоимости, т. е. неоплаченного труда.

Наконец, А. Смит отмечает, что также и все доходы лиц, живущих за счет налогов, либо берутся из заработной платы, т. е. представляют собой вычет из самой заработной платы, либо же имеют своим источником прибыль и земельную ренту, следовательно означают лишь право различных социальных групп на участие в потреблении прибыли и земельной ренты, которые сами являются лишь различными формами прибавочной стоимости.

«Все налоги и всякий основанный на них доход — оклады, пенсии, ежегодные рентные доходы всякого рода — в конечном счете получаются из того или другого из этих трех первичных источников дохода и выплачиваются прямо или косвенно из заработной платы, из прибыли с капитала или из ренты с земли» (перевод Гарнье, книга I, глава 6, стр. 106) [Русский перевод, том I, стр. 49–50].

Следовательно, процент с денег, как и налоги или получаемые из налогов доходы, — поскольку они не являются вычетами из самой заработной платы, — представляют собой только доли участия в прибыли и земельной ренте, а эти последние, в свою очередь, сводятся к прибавочной стоимости, т. е. к неоплаченному рабочему времени.

Такова общая теория прибавочной стоимости у А. Смита.

А. Смит еще раз резюмирует свою концепцию в целом. При этом становится особенно ясным, как мало попыток делает он, чтобы хоть как-нибудь доказать, что стоимость, присоединяемая рабочим к продукту (за вычетом издержек производства — стоимости сырья и орудий труда), уже не определяется-де содержащимся в продукте рабочим временем, так как рабочий не целиком присваивает себе эту стоимость, а вынужден делить эту стоимость — или продукт — с капиталистом и земельным собственником. Тот способ, каким стоимость товара распределяется между его производителями, нисколько, конечно, не изменяет ни природы этой стоимости, ни стоимостного соотношения между одним товаром и другим.

«Как только земля становится частной собственностью, земельный собственник требует определенную долю почти со всякого продукта, который работник может взрастить на этой земле или собрать с нее. Его рента составляет первый вычет из продукта того труда, который затрачен на обработку земли. Только в редких случаях лицо, обрабатывающее землю, имеет средства для содержания себя до сбора урожая. Его содержание обычно авансируется ему из капитала его хозяина, фермера, который нанимает его и у которого не было бы никакого интереса нанимать его, если бы он, фермер, не получал долю продукта труда работника, или если бы его капитал не возмещался ему с некоторой прибылью. Эта прибыль составляет второй вычет [256] из продукта того труда, который затрачен на обработку земли. Такой же вычет для оплаты прибыли делается из продукта почти всякого другого труда. Во всех ремеслах и мануфактурах большинство работников нуждается в хозяине, который авансировал бы им материалы для их работы, а также заработную плату и средства существования до времени окончания работы. Этот хозяин получает долю продукта их труда, или долю той стоимости, которую их труд присоединяет к обрабатываемому ими материалу: эта доля и составляет прибыль хозяина» (издание Мак-Куллоха, том I, книга I, глава 8, стр. 109–110) [Русский перевод, том I, стр. 61].

Итак, А. Смит прямо, без обиняков, называет здесь земельную ренту и прибыль на капитал всего лишь вычетами из продукта рабочего или из стоимости его продукта, равной количеству труда, присоединенному им к сырью. Но этот вычет, как раньше доказывал сам А. Смит, может состоять только из той части труда, которую рабочий присоединяет к сырью сверх того количества труда, которое оплачивает только его заработную плату, или доставляет только эквивалент его заработной платы; следовательно, этот вычет состоит из прибавочного труда, из неоплаченной части труда рабочего. (Так что, заметим мимоходом, прибыль и рента, или капитал и земельная собственность, никогда не могут быть «источником стоимости».)