[б) Невозможность возмещения всего общественного постоянного капитала путем обмена между производителями предметов потребления и производителями средств производства]

[б) Невозможность возмещения всего общественного постоянного капитала путем обмена между производителями предметов потребления и производителями средств производства]

[283b] Тот же самый взгляд, что годовой продукт страны распадается на заработную плату и прибыль (земельная рента, ссудный процент и т. д. включаются в прибыль), Адам Смит высказывает во 2-й главе II книги при рассмотрении денежного обращения и кредитной системы (в дальнейшем — сопоставить с формулировкой Тука), где он говорит следующее:

«Обращение каждой страны можно рассматривать как разделенное на две различные области: обращение, совершающееся только между деловыми людьми» (dealers) (здесь дается пояснение, что под dealers разумеются «все купцы, мануфактуристы, ремесленники и т. д. — одним словом, все агенты торговли и промышленности страны»), «и обращение, совершающееся между деловыми людьми и потребителями. Хотя одни и те же денежные знаки, бумажные или металлические, могут употребляться то в одной из этих двух областей обращения, то в другой, все же, поскольку оба эти процесса обращения происходят в одно и то же время, каждый из них требует для своего совершения определенной суммы денег того или иного рода. Стоимость товаров, обращающихся между различными деловыми людьми, никогда не может превысить стоимость товаров, обращающихся между деловыми людьми и потребителями, поскольку все, что покупается первыми, в конечном счете предназначается для продажи потребителям» (том II, книга II, глава 2, стр. 292–293)[48] [Русский перевод, том I, стр. 270–271].

К этому, а также к Туку, вернуться в последующем изложении[49].

Возвратимся к нашему примеру. Дневной продукт сферы А, превращающей льняную пряжу в холст, равен 12 арш. или 36 шилл. или 36 часам труда. Из этих 36 часов 12 часов вновь присоединенного труда распадаются на заработную плату и прибыль, а 24 часа, или 2 дня, равны стоимости постоянного капитала. Но последний существует теперь уже не в прежней форме пряжи и ткацкого станка, а в форме холста, и при этом — в таком количестве холста, которое равняется 24 часам или 24 шилл. Это количество холста содержит то же количество труда, которое содержалось в пряже и в ткацком станке, замещенных теперь холстом. В обмен на это количество холста можно, следовательно, снова купить то же самое количество пряжи и ткацких станков (предполагается, что стоимость пряжи и ткацкого станка осталась прежней, что производительность труда в этих отраслях промышленности не изменилась). Прядильщик и фабрикант ткацкого станка весь свой продукт — годовой или дневной (это здесь, для нашей цели, безразлично) — должны продать ткачу, так как только для ткача их товар имеет потребительную стоимость. Ткач является единственным потребителем этого товара.

Если постоянный капитал ткача (ежедневно потребляемый им постоянный капитал) равняется 2 рабочим дням, то на один рабочий день ткача приходятся 2 рабочих дня прядильщика и фабриканта машин, — 2 рабочих дня, которые, в свою очередь, опять распадаются, в весьма различных пропорциях, на вновь присоединенный труд и постоянный капитал. По совокупный дневной продукт прядильщика и фабриканта машин, их обоих вместе (при том условии, что фабрикант машин производит только ткацкие станки), т. е. постоянный капитал и присоединенный труд, вместе взятые, не могут составлять больше двух рабочих дней, тогда как дневной продукт ткача — вследствие того, что ткачом вновь присоединено 12 часов труда, — составляет 3 рабочих дня. Возможно, что прядильщик и фабрикант машин потребляют столько же живого рабочего времени, сколько и ткач. В таком случае содержащееся в их постоянном капитале рабочее время должно быть меньше. Как бы то ни было, прядильщик и фабрикант машин ни в коем случае не могут применять такое же количество труда, овеществленного и живого (summa summarum^{12}), какое применяет ткач. Возможно, что ткач применяет относительно меньше живого рабочего времени, нежели прядильщик (этот последний, например, — наверняка меньше, чем льновод); тем значительнее будет в таком случае перевес его постоянного капитала над переменной частью капитала.

[284] Итак, постоянный капитал ткача возмещает весь капитал прядильщика и фабриканта ткацких станков, возмещает не только их собственный постоянный капитал, по и труд, вновь присоединенный в процессе прядения и производства машин. Таким образом, новый постоянный капитал возмещает здесь полностью другие постоянные капиталы и, кроме того, весь вновь присоединенный к ним труд. Путем продажи своих товаров ткачу прядильщик и фабрикант ткацких станков не только возместили свой постоянный капитал, но и получили оплату своего вновь присоединенного труда. Постоянный капитал ткача возмещает прядильщику и фабриканту ткацких станков их собственный постоянный капитал и реализует их доход (сумму заработной платы и прибыли). Поскольку постоянный капитал ткача возмещает им лишь их собственный постоянный капитал, который они передали ему в форме пряжи и ткацкого станка, постольку произошел лишь обмен постоянного капитала в одной форме на постоянный капитал в другой форме. В действительности никакого изменения стоимости постоянного капитала не произошло.

Но пойдем еще дальше назад. Продукт прядильщика распадается на две части: на лен, веретена, уголь и т. п. — словом, на постоянный капитал прядильщика — и на вновь присоединенный труд. Точно так же обстоит дело и с совокупным продуктом фабриканта машин. Когда прядильщик возмещает свой постоянный капитал, он оплачивает не только весь капитал фабриканта веретен и пр., но и весь капитал льновода. Постоянный капитал прядильщика оплачивает постоянную часть их капитала плюс присоединенный труд. Что же касается льновода, то его постоянный капитал — за вычетом земледельческих орудий и пр. — сводится к семенам, удобрениям и т. д. Примем, что эта часть постоянного капитала фермера — как это, в более или менее опосредствованном виде, всегда должно происходить в земледелии — образует ежегодный вычет из его собственного продукта, вычет, который ежегодно из собственного продукта фермера возвращается земле, т. е. самому производству. Здесь мы обнаруживаем такую часть постоянного капитала, которая сама себя возмещает и никогда не поступает в продажу, следовательно никогда не оплачивается, никогда также не потребляется, не входит в индивидуальное потребление. Семена и пр. равняются такому-то количеству рабочего времени. Стоимость семян и т. д. входит в стоимость совокупного продукта; но та же стоимость, — потому что речь идет о той же самой массе продуктов (при том предположении, что производительность труда не изменилась), — снова удерживается из совокупного продукта и возвращается производству, не поступая в обращение.

Тут мы видим, что по крайней мере часть постоянного капитала, — то, что можно рассматривать как сырье в земледелии, — возмещает самоё себя. Таким образом, здесь перед нами значительная — самая значительная по размерам и по вложенной в нее массе капитала — отрасль годового производства, в которой значительная часть постоянного капитала, состоящая из сырья (за исключением искусственных удобрений и т. д.), возмещает самоё себя и не входит в обращение, а значит не возмещается ни одной из форм дохода. Таким образом, для возмещения этой (самим льноводом возмещенной и уплаченной им самому себе) части постоянного капитала прядильщик не должен выплачивать ее льноводу, точно так же как ткач не должен выплачивать ее прядильщику, а покупатель холста — ткачу.

Предположим, что все прямо или косвенно участвующие в производстве 12 арш. холста (= 36 шилл. = 3 рабочим дням, т. е. 36 часам труда) получают возмещение в виде самого же холста. Прежде всего ясно, что производители элементов холста, постоянного капитала холста, не могут потребить свой собственный продукт, так как этот продукт произведен для дальнейшего производства и не входит в непосредственное [285] потребление. Они, следовательно, должны обратить свои заработные платы и прибыли на покупку холста, того продукта, который входит, наконец, в индивидуальное потребление. А все то, что они потребляют не в виде холста, они должны потребить в виде другого пригодного для потребления продукта, полученного в обмен на холст. Следовательно, производители других продуктов потребляют холста ровно столько, сколько (по стоимости) производители элементов холста потребляют — вместо него — других предметов потребления. Получается тот же результат, как если бы производители элементов холста сами потребили это в виде холста, потому что столько же, сколько они потребляют в другом продукте, производители других продуктов потребляют в холсте. Следовательно, вся загадка должна разъясниться без всякого обращения к обмену; она должна получить свое разрешение посредством рассмотрения того, как 12 арш. холста распределяются между всеми производителями, участвовавшими в производстве самого холста или же его элементов.

В пряже и ткацком станке одну треть составляет труд, присоединенный прядильщиком и фабрикантом ткацкого станка, — пусть этот фабрикант будет одновременно и фабрикантом прядильной машины, — а две трети составляет их постоянный капитал. Следовательно, из 8 арш. холста (т. е. 24 часов) или из 24 шилл., возмещающих весь их продукт, они могут потребить ⁸/₃ арш. холста (2²/₃), т. е. 8 часов труда или 8 шилл. Остается, стало быть, дать отчет относительно 5¹/₃ арш. или 16 часов труда.

5¹/₃ арш. холста или 16 часов труда представляют постоянный капитал прядильщика и фабриканта ткацкого станка. Если мы предположим, что в постоянном капитале прядильщика сырье, состоящее здесь из льна, составляет ²/₃, то льновод может полностью потребить эти ²/₃ в виде холста, потому что свой постоянный капитал {но при этом мы допускаем, что износ его орудий труда и т. д. = 0} он вообще не бросает в обращение; напротив, свой постоянный капитал он уже вычел из продукта и сохранил для воспроизводства. Таким образом, он может купить ²/3 из 5¹/₃ арш. холста[50] или — что то же — из 16 часов труда; это составляет 3⁵/₉ арш. или 10²/₃ часа труда. Таким образом, остается дать отчет только относительно 5¹/₃ арш. минус 3⁵/₉ арш. или 16 часов труда минус 10²/₃ часа, т. е. относительно 1⁷/₉ арш. или 5¹/₃ часа труда. Эти 1⁷/₉ арш. или 5¹/₃ часа труда распадаются на две части: на постоянный капитал фабриканта ткацкого станка и на совокупный продукт фабриканта прядильной машины, причем предполагается, что фабрикант станка и фабрикант машины — одно и то же лицо.

[286] Итак, еще раз:

Таким образом, из 8 арш., возмещающих постоянный капитал ткача, 2 арш. (= 6 шилл. = 6 часам) потребляются прядильщиком, а ²/₃ арш. (2 шилл., 2 часа труда) — фабрикантом ткацкого станка и прочих орудий производства.

Следовательно, остается дать отчет относительно 8 минус 2²/₃, т. е. относительно 5¹/₃ арш. (= 16 шилл. = 16 часам труда). Эти остающиеся 5¹/₃ арш. (=16 шилл. = 16 часам труда) распределяются следующим образом. Допустим, что в 4 арш., представляющих постоянный капитал прядильщика, — представляющих, следовательно, элементы его пряжи, — ³/₄ равны льну и ¹/₄ равна прядильной машине. Элементы [287] прядильной машины мы будем исчислять после, — тогда именно, когда перейдем к рассмотрению постоянного капитала фабриканта ткацкого станка. Фабрикант прядильной машины и фабрикант ткацкого станка представлены в одном лице.

Из 4 арш., возмещающих постоянный капитал прядильщика, ³/₄, что составляет 3 арш., приходятся, стало быть, на лен. Но значительная часть постоянного капитала, применяемого в производстве льна, не подлежит возмещению, так как она возвращена сельскохозяйственному производству уже самим льноводом в форме семян, удобрений, корма для скота, в форме скота и т. д. Поэтому в ту часть продукта льновода, которую этот последний продает, мы должны в нашем расчете занести в качестве постоянного капитала только износ его орудий труда и т. д. Присоединенный труд мы должны здесь считать равным по крайней мере двум третям, а подлежащий возмещению постоянный капитал равным — самое большее — одной трети.

Итак:

Нам остается еще, следовательно, учесть:

1 арш. (3 шилл., 3 часа труда) = постоянному капиталу льновода; 1¹/₃ арш. (4 шилл., 4 часа труда) = постоянному капиталу ткацкого станка; наконец, 1 арш. (3 шилл., 3 часа труда), причитающийся машиностроителю за тот его совокупный продукт, который содержится в прядильной машине.

Прежде всего надо, стало быть, вычесть то, что может быть потреблено машиностроителем в обмен за изготовленную им прядильную машину:

Далее разложим стоимость земледельческой машины, постоянный капитал льновода, на ту часть, которая подлежит потреблению, и на другие части.

Сводя воедино ту часть совокупного продукта ткача, которая приходится на долю машин, мы получим: 2 арш., приходящиеся на ткацкий станок, 1 арш., приходящийся на прядильную машину, и 1 арш. — на земледельческую машину; итого 4 арш. (12 шилл., 12 часов труда, или ¹/₃ всего продукта, равного 12 арш. холста). Из этих 4 арш. может быть потреблено фабрикантом ткацкого станка ²/₃ арш., фабрикантом прядильной машины — ¹/₃ и фабрикантом земледельческой машины — тоже ¹/₃, итого 1¹/₃ арш. Остается 2²/₃ арш., а именно: ⁴/₃ арш. приходятся на постоянный капитал ткацкого станка, ²/₃ — на постоянный капитал прядильной машины и ²/₃ — на постоянный капитал земледельческой машины; итого ⁸/₃ = 2²/₃ арш. (= 8 шилл. = 8 часам труда). Этот остаток составляет, таким образом, подлежащий возмещению постоянный капитал машиностроителя. На какие же части разлагается этот постоянный капитал? С одной стороны, на сырье — железо, дерево, ремни и т. д. С другой стороны, на подвергшуюся износу часть его рабочей машины (пусть эту последнюю машиностроитель соорудил сам), необходимой ему для производства машин. Предположим, что сырье составляет две трети постоянного капитала, а износ машиностроительной машины — одну треть (эту треть мы рассмотрим позже), ²/₃, идущие на дерево и железо, [288] представляют собой две трети от 2²/₃ арш. (2²/₃ = ⁸/₃ = ²⁴/₉). Одна треть от 2²/₃ составляет ⁸/₉. Следовательно, две трети составляют ¹⁶/₉ арш.

Допустим, что здесь [в производстве дерева и железа] на машины приходится одна треть, а на присоединенный труд — две трети (так как на сырье здесь ничего не приходится). В таком случае две трети от ¹⁶/₉ арш. возмещают присоединенный труд, а одна треть от них возмещает машины. На возмещение машин приходится, следовательно, ¹⁶/₂₇ арш. Постоянный капитал производителя дерева и железа, словом, добывающей промышленности, состоит не из сырья, а исключительно из орудий производства, которые мы здесь называем вообще машинами.

Таким образом, ⁸/₉ арш. идут на возмещение машиностроительной машины, ¹⁶/₂₇ арш. — на возмещение машин, используемых производителем железа и дерева. Итак, ²⁴/₂₇+¹⁶/₂₇ = ⁴⁰/₂₇ = 1¹³/27 арш. Это количество холста причитается, стало быть, опять-таки машиностроителю.

Машины. ²⁴/₂₇ арш. составляют возмещение машиностроительной машины. Но эта последняя, в свою очередь, распадается на сырье (железо, дерево и пр.), на ту часть машинного оборудования, которая была изношена при производстве машиностроительной машины, и на присоединенный труд. Следовательно, при предположении, что каждый из этих элементов равен одной трети, ⁸/₂₇ арш. приходятся на долю присоединенного труда, а ¹⁶/₂₇ арш. остаются на возмещение постоянного капитала машиностроительной машины, — стало быть, ⁸/₂₇ арш. приходятся на сырье и ⁸/₂₇ арш. — на возмещение той составной части стоимости, которая представляет износ машин, употребленных при обработке этого сырья (всего ¹⁶/₂₇ арш.).

С другой стороны, те ¹⁶/₂₇ арш., которыми возмещаются машины производителей железа и дерева, также распадаются на сырье, машины и присоединенный труд. Если последний составляет ¹/₃, то он равняется ¹⁶/_(27x3) = ¹⁶/₈₁ арш., а постоянный капитал в этой части машин выразится в ³²/₈₁ арш., из которых ¹⁶/₈₁ арш. приходятся на сырье, a ¹⁶/₈₁ арш. возмещают износ машин.

Таким образом, в руках машиностроителя — для возмещения износа его машин — остается в качестве постоянного капитала ⁸/₂₇ арш., которыми он возмещает износ своей машиностроительной машины, и ¹⁶/₈₁ арш., приходящиеся на износ тех машин, которые должны быть возмещены производителями железа и дерева.

С другой стороны, машиностроитель должен из своего постоянного капитала возместить: посредством ⁸/₂₇ арш. — сырье, содержащееся в машиностроительной машине, посредством ¹⁶/₈₁ арш. — сырье, содержащееся в машинах производителей железа и дерева. Из этого количества холста ²/₃, в свою очередь, сводятся к присоединенному труду, а ¹/₃ — к износу машин. Таким образом, из ²⁴/₈₁+¹⁶/₈₁(=⁴⁰/₈₁) две трети — следовательно, ^262/3/81 — оплатят собой труд. Из этого сырья остается [289] опять-таки для возмещения машин 13¹/₃:81 арш. холста возвращаются, стало быть, к машиностроителю.

Теперь в руках машиностроителя опять оказываются: ⁸/₂₇ арш. для возмещения износа машиностроительной машины, ¹⁶/₈₁ арш. для возмещения износа машин, применяемых производителями железа и дерева; 13¹/₃:81 приходятся на ту составную часть стоимости, которая в сырье машиностроителя (в железе и т, д.) идет на возмещение машин.

И мы могли бы продолжать так наш расчет до бесконечности, получая всё меньшие дроби, но никогда наши 12 арш. холста не будут размещены без остатка.

Резюмируем вкратце предыдущий ход нашего исследования.

Сначала мы сказали, что в различных сферах производства существует различное соотношение между вновь присоединенным трудом (который частью возмещает переменный капитал, затраченный на заработную плату, частью образует прибыль, неоплаченный, прибавочный труд) и постоянным капиталом, к которому этот труд присоединяется. Но мы можем принять среднее отношение между а — присоединенным трудом — и b— постоянным капиталом; можем, например, принять, что в среднем последний относится к первому как 2:1, как ²/₃:¹/₃. Если, сказали мы дальше, таково отношение в каждой сфере производства капитала, то в какой-нибудь определенной сфере производства присоединенный труд (заработная плата и прибыль, вместе взятые) может купить всегда только ¹/₃ своего собственного продукта, потому что заработная плата и прибыль вместе образуют лишь ¹/3 совокупного рабочего времени, овеществленного в продукте. Принадлежат, конечно, капиталисту также и те ²/₃ продукта, которые возмещают его постоянный капитал. Но если капиталист хочет продолжать производство, то он должен возместить свой постоянный капитал, должен, следовательно, превратить обратно ²/₃ своего продукта в постоянный капитал. Для этого ему необходимо продать эти ²/₃.

Но кому продать? Та треть продукта, которая может быть куплена на сумму прибыли и заработной платы, уже вычтена нами. Если эта сумма представляет 1 рабочий день, или 12 часов, то та часть продукта, стоимость которой равна постоянному капиталу, представляет 2 рабочих дня, или 24 часа. Мы поэтому приняли, что [вторая] треть продукта покупается на сумму прибыли и заработной платы другой отраслью производства, а последняя треть покупается третьей отраслью производства, опять-таки на сумму прибыли и заработной платы. Но в таком случае мы обменяли постоянный капитал продукта I исключительно на заработную плату и прибыль, т. е. на вновь присоединенный труд, тем путем, что мы заставили весь присоединенный труд, заключенный в продуктах II и III, потреблять продукт 1. Из 6 рабочих дней, содержащихся в продуктах II и III как в виде вновь присоединенного труда, так и в виде прошлого труда, ни один не был возмещен, не был куплен ни трудом, содержащимся в продукте I, ни трудом, содержащимся в продуктах II и III. Поэтому мы снова должны были предположить, что производители других продуктов расходуют весь свой вновь присоединенный труд на покупку продуктов II и III, и т. д. В конце концов мы должны были остановиться на некотором продукте X, в котором присоединенный труд равен сумме постоянных капиталов всех предыдущих продуктов; но собственный постоянный капитал этого продукта, составляющий в нем две трети его, продать было некому. Таким образом, решение проблемы ни на шаг не сдвинулось с места. Для продукта X, как и для продукта I, остается в силе тот же вопрос: кому продается та часть продукта, которая возмещает постоянный капитал? Или, может быть, присоединенный новый труд, составляющий в продукте одну его треть, возмещает содержащуюся в продукте одну треть нового труда плюс две трети прошлого труда? Быть может, ¹/₃ = ³/₃?

Итак, здесь обнаружилось, что отодвигание затруднения от продукта I к продукту II и т. д., словом — введение посредствующего звена, заключающегося в одном только обмене товаров, ничего не объясняет.

[290] Пришлось поставить вопрос иначе.

Мы предположили, что 12 арш. холста (= 36 шилл. = 36 часам труда) являются таким продуктом, в котором содержатся 12 часов труда ткача, или один его рабочий день (необходимый и прибавочный труд, вместе взятые, т. е. сумма прибыли и заработной платы), а ²/₃ представляют стоимость содержащегося в холсте постоянного капитала: пряжи, машин и т. д. Далее, — чтобы закрыть всякую лазейку уверткам и ссылкам на промежуточные сделки, — мы приняли, что наш холст такого именно сорта, что он пригоден лишь для индивидуального потребления и, стало быть, не может, например, служить, в свою очередь, сырьем для какого-нибудь нового продукта. Тем самым мы приняли, что это такой продукт, который должен оплачиваться заработной платой и прибылью, должен обмениваться на доход. Наконец, для упрощения мы предположили, что ни одна часть прибыли не превращается обратно в капитал, а вся прибыль расходуется в качестве дохода.

Что касается первых 4 арш., первой трети продукта, равной 12 часам труда, которые присоединил ткач, то с ними мы быстро покончили. Они распадаются на заработную плату и прибыль; их стоимость равна стоимости суммы прибыли и заработной платы ткача. Они потребляются, следовательно, самим владельцем ткацкого предприятия и его рабочими. Для 4 арш. это решение является окончательным. В самом деле, если прибыль и заработная плата потребляются не в виде холста, а в виде какого-нибудь другого продукта, то это только потому, что производители этого другого продукта ту часть его, которая предназначена для их собственного потребления, потребляют в виде холста, а не в виде своего собственного продукта. Если, например, из 4 арш. холста самим ткачом потребляется только 1 арш., а 3 арш. потребляются им в виде мяса, хлеба, сукна, то стоимость 4 арш. холста все-таки потреблена по-прежнему самими ткачами, с той только разницей, что они потребили ³/₄ этой стоимости в виде других товаров, тогда как производители этих других товаров потребили в виде холста то мясо, тот хлеб и то сукно, которые могут быть потреблены ими в качестве заработной платы и прибыли. {Конечно, здесь, как и во всем этом исследовании, всегда предполагается, что товар удается продать, и притом — по его стоимости,}

Теперь мы и подошли к настоящей проблеме. Постоянный капитал ткача существует теперь в форме 8 арш. холста (= 24 часам труда = 24 шилл.). Если ткач желает продолжать производство, то он должен превратить эти 8 арш. холста в деньги, в 24 шилл., и на эти 24 шилл. купить те находящиеся на рынке вновь произведенные товары, из которых состоит его постоянный капитал. Ради упрощения вопроса допустим, что ткач возмещает свои машины не в один прием, по истечении определенного ряда лет, а что он ежедневно, на деньги, выручаемые от продажи своего продукта, должен возмещать in natura^{13} такую часть машин, которая равна ежедневно уничтожаемой части стоимости этих машин. Ту часть продукта, которая равна стоимости постоянного капитала, потребленного в процессе производства данного продукта, ткач должен возместить элементами этого постоянного капитала, т. е. вещественными условиями производства, необходимыми для ткацкого труда. С другой стороны, продукт ткача, холст, не входит ни в какую другую сферу производства в качестве условия производства, а поступает лишь в индивидуальное потребление. Таким образом, ткач может возместить ту часть своего продукта, которая представляет его постоянный капитал, лишь путем обмена ее на доход, т. е. на ту часть стоимости продукта других производителей, которая сводится к заработной плате и прибыли, следовательно — к вновь присоединенному труду. В таком виде проблема поставлена правильно. Спрашивается только, при каких условиях она может быть решена.

Одно затруднение, возникшее при нашей первой постановке вопроса, теперь частично уже устранено. Хотя в каждой сфере производства присоединенный труд равен ¹/₃, а постоянный капитал, согласно предположению, равен ²/₃, однако эта треть, состоящая из присоединенного труда, или сумма стоимости дохода (заработной платы и прибыли; как уже отмечено выше, мы отвлекаемся здесь от той части прибыли, которая превращается обратно в капитал), может быть потреблена только в продуктах тех отраслей производства, которые работают непосредственно для индивидуального потребления. Продукты всех остальных отраслей производства могут потребляться только в качестве капитала, могут входить только в производственное потребление.

[291] Постоянный капитал, представленный 8 арш. (= 24 часам = 24 шилл.), состоит из пряжи (сырья) и машин; он состоит, скажем, на ³/₄ из сырья и на ¹/₄ из машин. (К сырью здесь могут быть причислены, кроме того, все вспомогательные материалы, как смазочное масло, уголь и т. д.; но для упрощения лучше совсем оставить их в стороне.) Пряжа стоила бы в этом случае 18 шилл. или 18 часов труда = 6 арш., а машины стоили бы 6 шилл. = 6 часам труда = 2 арш.

Стало быть, если ткач на свои 8 арш. покупает на 6 арш. — пряжу и на 2 арш. — машины, то своим постоянным капиталом в 8 арш. он оплачивает не только постоянный капитал прядильщика и фабриканта ткацкого станка, но и вновь присоединенный ими труд. Таким образом, часть той стоимости, которая выступает как постоянный капитал ткача, на стороне прядильщика и фабриканта ткацкого станка выступает как вновь присоединенный труд и потому сводится для них не к капиталу, а к доходу.

Из 6 арш. холста прядильщик может потребить сам одну треть, т. е. 2 арш. (= вновь присоединенному труду — прибыли и заработной плате). А 4 арш. только возмещают ему лен и машины. Скажем, 3 арш. приходятся на лен и 1 арш. — на машины. Этими четырьмя аршинами он должен оплатить свои новые покупки. Из [полученных от ткача] 2 арш. машиностроитель может сам потребить ²/₃ арш., а остальные ⁴/₃ арш. только возмещают ему железо и дерево, короче сырье, а также машинное оборудование, использованное при производстве машины. Скажем, из ⁴/₃ арш. на сырье приходится 1 арш., а на машины — ¹/₃ арш.

Из 12 арш. до сих пор потреблено: 1) 4 — ткачом, 2) 2 — прядильщиком и 3) ²/₃— машиностроителем. Итого, 6²/₃ арш. Остаются, следовательно, еще 5¹/₃ арш. Они распределяются следующим образом:

Прядильщик должен из стоимости 4 арш. возместить тремя аршинами лен и одним — машины.

Машиностроитель должен из стоимости ⁴/₃ арш. возместить одним аршином железо и пр., а одной третью аршина — машины (те, которые он сам использовал в машиностроении).

Таким образом, 3 арш. прядильщик платит за лен льноводу. Но для льновода характерна та особенность, что одна часть его постоянного капитала (а именно, семена, удобрения и т. д., словом, все те продукты земли, которые льновод обратно возвращает земле) совсем не поступает в обращение и, стало быть, не подлежит вычету из продаваемого им продукта; в последнем (за исключением той части его, которая возмещает машины, искусственные удобрения и т. д.) представлен только присоединенный труд, и потому этот продукт распадается лишь на заработную плату и прибыль. Если мы, следовательно, сделаем здесь то же допущение, какое мы делали до сих пор, а именно, что одну треть совокупного продукта составляет присоединенный труд, то к категории присоединенного труда будет отнесен один аршин из трех. Примем относительно остальных 2 арш., что — как и прежде — одна четверть их приходится на машины; это составит ²/₄ арш. Остающиеся ⁶/₄ арш., напротив, пришлись бы опять-таки на присоединенный труд, так как в этой части продукта льновода не содержится постоянного капитала, — этот последний уже ранее был вычтен им. Следовательно, у льновода на заработную плату и прибыль пошли 2²/₄ арш. На возмещение машин остались ²/₄ арш. {Таким образом, из 5¹/₃ арш., которые по нашим расчетам подлежали еще потреблению, использованы уже 2²/₄ (5⁴/₁₂—2⁶/₁₂ =2¹⁰/₁₂= 2⁵/₆ арш.).} Эти последние ²/₄арш. льновод должен был бы, следовательно, обратить на покупку машин.

Счет машиностроителя принял бы теперь такой вид: из постоянного капитала, приходящегося на ткацкий станок, он затратил 1 арш. на железо и т. д., ¹/₃ арш. — на износ машиностроительной машины в процессе производства ткацкого станка.

Но, далее, у машиностроителя прядильщик покупает на 1 арш. прядильную машину, а льновод — на ²/₄ арш. земледельческие орудия. Из этих ⁶/₄ арш. машиностроитель должен ¹/₃ потребить в возмещение присоединенного им труда, а ²/₃ израсходовать на возмещение постоянного капитала, вложенного в прядильную машину и земледельческие орудия. Но ⁶/₄ = ¹⁸/₁₂. Таким образом, машиностроитель [292] снова должен потребить ⁶/₁₂ арш., а ¹²/₁₂, или 1 арш., превратить в постоянный капитал. (Следовательно, из 2⁵/₆ арш. еще не потребленного холста вычитается ¹/₂ арш.; остается ¹⁴/₆ арш., т. е. 2²/₆, или 2¹/₃ арш.)

Из одного аршина холста, оставшегося у машиностроителя для возмещения его постоянного капитала, машиностроитель должен затратить ³/₄ на сырье — железо, дерево и пр., — а ¹/₄ уплатить самому себе в возмещение машиностроительной машины.

Весь расчет представляется теперь в таком виде:

Постоянный капитал машиностроителя

На долю ткацкого станка приходится: 1 арш. на сырье, ¹/₃ арш. на возмещение износа его (машиностроителя) собственных машин

На долю прядильной машины и земледельческих орудий приходится: ³/₄ арш. на сырье, ¹/₄ арш. на возмещение износа его собственных машин

Следовательно: 1³/₄ арш. — на сырье, ¹/₃+¹/₄ арш. на возмещение износа его собственных машин

Итак, 1³/₄ арш. покупают на сумму этой стоимости у железоделателя и лесопромышленника железо и дерево. ⁷/₄= ²¹/₁₂.

Но здесь возникает новый вопрос. У льновода часть постоянного капитала — сырье — не входила в продаваемый им продукт, так как заранее была вычтена. В рассматриваемом теперь случае мы должны весь продукт [железо, дерево] разложить на присоединенный труд и машины. Даже при предположении, что присоединенный труд составляет здесь две трети продукта, а машины — одну треть, потреблению подлежали бы лишь ¹⁴/₁₂ арш., а ⁷/₁₂ арш. остались бы, в качестве постоянного капитала, на долю машин. Эти ⁷/₁₂ арш. вернулись бы к машиностроителю.

Следовательно, остаток от 12 арш. состоял бы из ¹/₃ + ¹/₄ арш., которые машиностроитель должен был бы уплатить самому себе за износ своих собственных машин, и из ⁷/₁₂ арш., которые возвращают ему за машины железоделатель и лесопромышленник. Итак, ¹/₃+¹/₄=⁴/₁₂+³/₁₂=⁷/₁₂. К этому надо прибавить возвращаемые железоделателем и лесопромышленником ⁷/₁₂. (В общей сложности ¹⁴/₁₂, что составляет 1²/₁₂, или 1¹/₆.)

Машины и рабочие инструменты железоделателя и лесопромышленника должны быть куплены у машиностроителя — совершенно так же, как у него же должны быть куплены машины и рабочие инструменты ткача, прядильщика и льновода. Пусть в ⁷/₁₂ арш. одну треть — ²/₁₂ арш. — составляет вновь присоединенный труд. Эти ²/₁₂ арш. тоже могут быть, следовательно, потреблены. В остальных же ⁵/₁₂ (собственно говоря, в ⁴/₁₂ и ^2/3/₁₂, но такая точность в данном случае не нужна) представлен постоянный капитал, содержащийся в топоре дровосека и в машине железоделателя, причем ³/₄ приходятся на чугун, дерево и пр. и ¹/₄ — на возмещение износа машин. (Из ¹⁴/₁₂ арш. остается ¹²/₁₂ арш., или 1 арш. = 3 часам труда = 3 шилл.) Следовательно, из 1 арш. четверть аршина идет на возмещение машиностроительной машины и три четверти аршина — на дерево, железо и пр.

Итак, на возмещение износа машиностроительной машины приходятся ⁷/₁₂ арш. + ¹/₄ арш. = ⁷/₁₂ + ³/12 = ¹⁰/₁₂ арш. С другой стороны, было бы совершенно бесполезно ³/₄ арш., приходящиеся на дерево и железо, опять разлагать на их составные части и снова возвращать одну из этих частей машиностроителю, который, в свою очередь, возвращает часть этой части железоделателю [293] и лесопромышленнику. Всегда получался бы остаток и progressus in infinitum.