[12) Противоречие между производством и потреблением в условиях капитализма. Превращение перепроизводства ведущих предметов потребления во всеобщее перепроизводство]

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

[12) Противоречие между производством и потреблением в условиях капитализма. Превращение перепроизводства ведущих предметов потребления во всеобщее перепроизводство]

[XIII—716] Прежде чем перейти к новым формам кризиса[133], вернемся опять к Рикардо и к вышеприведенному примеру{135}.

[716] Пока у фабриканта ситца имеет место воспроизводство и накопление, его рабочие также являются покупателями части принадлежащего ему продукта, они часть своей заработной платы расходуют на ситец. Именно потому, что у фабриканта идет производство, рабочие имеют средства для покупки некоторой доли его продукта, а значит они частично дают ему возможность продать продукт. Выступать как покупатель — как представитель спроса — рабочий может по отношению к тем только товарам, которые входят в индивидуальное потребление, так как он не сам распоряжается своим собственным трудом, а значит и не сам владеет условиями осуществления своего труда — средствами труда и материалом труда. Следовательно, уже это обстоятельство исключает наибольшую часть производителей (там, где развито капиталистическое производство, — самих рабочих) из числа потребителей, покупателей. Они не покупают сырья и средств труда, они покупают только жизненные средства (товары, непосредственно входящие в индивидуальное потребление). Поэтому нет ничего более смехотворного, чем разговоры о тождестве производителей и потребителей; ибо для чрезвычайно большого количества отраслей производства — для всех тех отраслей, которые не производят предметов непосредственного потребления, — основная масса участвующих в производстве абсолютно отстранена от покупки ими самими произведенных продуктов. Они никогда не являются непосредственными потребителями или покупателями этой значительной части своих собственных продуктов, хотя они оплачивают ту часть стоимости последних, которая содержится в покупаемых ими предметах потребления. Здесь обнаруживается также двусмысленность слова «потребитель» и ошибочность отождествления его со словом «покупатель». В смысле производственного потребления именно рабочие потребляют машины и сырье, используют их в процессе труда. Но рабочие используют их не для себя и поэтому-то и не являются их покупателями. Для рабочих машины и сырье не потребительные стоимости, не товары, а объективные условия того процесса, субъективными условиями которого являются сами рабочие.

[717] Но могут сказать, что нанимающий рабочих предприниматель является их представителем при покупке средств труда и материала труда. Однако представляет он их — речь идет о представительстве на рынке — при других условиях, чем те, при которых они представляли бы себя сами. Он должен продать массу товаров, заключающую в себе прибавочную стоимость, неоплаченный труд, А рабочие должны были бы продать лишь такую массу товаров, в которой была бы воспроизведена стоимость, авансированная в производстве — в виде стоимости средств труда, материала труда и заработной платы. Капиталисту, следовательно, нужен более обширный рынок, чем тот, который потребовался бы рабочим. Далее, от него, а не от них зависит, считает ли он условия рынка достаточно благоприятными для того, чтобы начать воспроизводство.

Итак, рабочие являются производителями, не будучи потребителями — даже когда процесс воспроизводства не нарушается — по отношению ко всем тем предметам, которые должны потребляться в смысле не индивидуального потребления, а производственного.

Следовательно, нет более нелепого способа отрицать кризисы, чем утверждение, будто потребители (покупатели) и производители (продавцы) при капиталистическом производстве тождественны. Они совершенно не совпадают друг с другом. В тех случаях, когда процесс воспроизводства идет своим ходом, эту тождественность можно утверждать только по отношению к одному из 3000 производителей, т. е. по отношению к капиталисту. Столь же ошибочно обратное утверждение, будто потребители являются производителями. Земельный собственник (получатель земельной ренты) не производит, но тем не менее он потребляет. Точно так же обстоит дело и со всеми представителями денежного капитала.

Апологетические фразы, пускаемые в ход в целях отрицания кризисов, важны постольку, поскольку они всегда доказывают противоположное тому, что хотят доказать. В целях отрицания кризисов они говорят о единстве там, где существуют противоположность и противоречие. Стало быть, они важны постольку, поскольку можно сказать: они доказывают, что если бы в действительности не существовало тех противоречий, которые изобретатели этих фраз устранили в своем воображении, то не было бы и кризиса. Но в действительности кризис существует, ибо существуют эти противоречия. Всякое основание, приводимое апологетами против существования кризиса, представляет собой противоречие, устраненное лишь в их воображении, стало быть реальное противоречие, стало быть основание кризиса. Стремление устранить противоречия при помощи фантазирования есть вместе с тем подтверждение того, что в действительности имеются налицо те противоречия, которые, согласно благочестивому желанию, не должны существовать.

То, что рабочие по сути дела производят, есть прибавочная стоимость. Пока они ее производят, у них есть что потреблять. Как только производство прибавочной стоимости-прекращается, прекращается и их потребление, так как они перестали производить. Но они могут потреблять отнюдь не потому, что производят эквивалент для своего потребления. Напротив, когда они производят только такой эквивалент, их потребление прекращается, они не имеют эквивалента для потребления. Их труд либо приостанавливается, либо сокращается, либо, при всех обстоятельствах, их заработная плата понижается. В последнем случае — если уровень производства остается неизменным — они не потребляют произведенного ими эквивалента. Но тогда у них не хватает средств не потому, что они недостаточно производят, а потому, что им достается слишком малая доля произведенного ими продукта.

Итак, когда рассматриваемое отношение сводят просто к отношению между потребителями и производителями, то забывают, что производящий наемный рабочий и производящий капиталист суть два производителя совершенно различного рода, не говоря уже о таких потребителях, которые вообще не занимаются производственной деятельностью. Здесь опять-таки противоположность отрицается тем, что абстрагируются от действительно существующей в производстве противоположности. Уже само отношение наемного рабочего и капиталиста заключает в себе:

1) то, что наибольшая часть производителей (рабочие) не являются потребителями (покупателями) весьма значительной части своего продукта, а именно средств труда и материала труда;

2) то, что наибольшая часть производителей, рабочие, могут потреблять эквивалент своего продукта лишь до тех пор, пока они производят больше, чем этот эквивалент, т. е. прибавочную стоимость, или прибавочный продукт. Они всегда должны быть перепроизводителями, должны производить сверх своих [платежеспособных] потребностей, чтобы иметь возможность быть потребителями или покупателями в [718] пределах этих своих потребностей[134].

Таким образом, по отношению к этому классу производителей утверждение о единстве между производством и потреблением во всяком случае выступает как prima facie{136} ошибочное.

Когда Рикардо говорит, что единственная граница спроса, это — само производство, а последнее ограничено только капиталом[135], то, если отбросить неверные предпосылки, это на деле имеет лишь тот смысл, что капиталистическое производство находит свою меру только в капитале, причем под капиталом понимается также и рабочая сила, превращенная в составную часть капитала (купленная им) как одно из условий его производства. Между тем, как раз и спрашивается, является ли капитал как таковой также границей и для потребления. Во всяком случае он служит такой границей в отрицательном смысле, т. е. не может быть потреблено больше, чем произведено. Но вопрос заключается в том, служит ли он этой границей в положительном смысле, может ли и должно ли быть потреблено — на основе капиталистического производства — столько же, сколько производится. Если правильно проанализировать положение Рикардо, то оно утверждает как раз противоположное тому, что он хотел этим сказать, — а именно, что производство ведется без учета существующих границ потребления и что оно ограничено лишь самим капиталом. И это, действительно, характерно для этого способа производства.

Итак, согласно предположению, рынок переполнен, например, хлопчатобумажными тканями, так что они или отчасти или совсем не могут быть проданы, или же могут быть проданы лишь значительно ниже своей цены. (Скажем пока: стоимости, так как при рассмотрении процесса обращения или воспроизводства нам еще приходится иметь дело со стоимостью, а не с ценой издержек и тем более не с рыночной ценой.)

Впрочем, во всем этом анализе само собой разумеется следующее: нельзя отрицать, что в отдельных отраслях может быть произведено слишком много и потому в других отраслях — слишком мало, что, следовательно, частичные кризисы могут проистекать из диспропорциональности производства (пропорциональность же производства является всегда лишь результатом диспропорциональности производства на основе конкуренции) и что одной из общих форм этой диспропорциональности производства может быть перепроизводство основного или, с другой стороны, перепроизводство оборотного капитала{137}. Подобно тому как условием продажи товаров по их стоимости является то, чтобы в них содержалось лишь общественно необходимое рабочее время, так и для целой сферы производства капитала таким условием является то, чтобы на эту особую сферу была затрачена лишь необходимая часть совокупного рабочего времени общества, — лишь то рабочее время, которое требуется для удовлетворения общественной потребности (спроса). Если на эту сферу затрачено больше, то, хотя бы даже каждая единица товара содержала только необходимое рабочее время, сумма этих единиц содержит больше, чем общественно необходимое рабочее время, и точно так же: хотя единица товара и обладает потребительной стоимостью, сумма этих единиц, при данных предпосылках, часть своей потребительной стоимости теряет.

Однако здесь мы говорим не о кризисе в той мере, в какой он основан на диспропорциональности производства, т. е. на диспропорции в распределении общественного труда между отдельными сферами производства. Об этом речь может идти лишь постольку, поскольку речь идет о конкуренции капиталов. Там было уже сказано{138}, что повышение или понижение рыночной стоимости вследствие этой диспропорции имеет своим результатом изъятие капитала из одной сферы производства и перенесение его в другую, миграцию капитала из одной отрасли в другую. Однако в самом этом выравнивании уже заложено то, что оно предполагает противоположность выравнивания и, следовательно, может заключать в себе кризис; самый кризис может быть формой выравнивания. Но такого рода кризис признают Рикардо и другие.

При рассмотрении процесса производства[136] мы видели, что капиталистическое производство только к тому и стремится, чтобы захватить возможно больше прибавочного труда, т. е. чтобы при помощи данного капитала материализовать возможно больше непосредственного рабочего времени — путем ли удлинения рабочего дня или путем сокращения необходимого рабочего времени, путем развития производительных сил труда, применения кооперации, разделения труда, машин и т. д., словом, путем производства в крупном масштабе, т. е. массового производства. В самой сущности капиталистического производства заложено, стало быть, производство без учета границ рынка.

При рассмотрении воспроизводства предполагается вначале, что способ производства остается неизменным, и таковым при расширении производства он, действительно, остается в течение некоторого времени. Масса произведенных товаров увеличивается здесь потому, что применяется больше капитала, а не потому, что капитал применяется более производительно. Но уже одно только количественное увеличение [719] капитала включает в себя вместе с тем и то, что увеличивается его производительная сила. Если количественное увеличение капитала есть следствие развития производительной силы, то и наоборот — развитие этой производительной силы в свою очередь имеет своей предпосылкой более широкую, расширенную капиталистическую основу. Здесь имеет место взаимодействие. Поэтому воспроизводство на более широкой основе, т. е. накопление, — хотя первоначально оно является лишь количественным расширением производства, связанным с тем, что при тех же самых условиях производства был вложен больший капитал, — на известной точке всегда получает также и качественное выражение, выступая как большая продуктивность тех условий, при которых совершается воспроизводство. Отсюда увеличение массы продуктов в большей пропорции, чем та, в которой возрос капитал при расширенном воспроизводстве, т. е. при накоплении.

Но вернемся снова к нашему примеру с ситцем.

Застой на рынке, переполненном ситцем, нарушает воспроизводство у владельца ткацкой фабрики. Это нарушение бьет прежде всего по его рабочим. Последние, следовательно, теперь в меньшей степени являются — или вовсе уже не являются — потребителями его товара, ситца, и других товаров, входивших в их потребление. У них есть, конечно, потребность в ситце, но они не могут покупать его, так как не имеют средств, а не имеют они средств потому, что не могут продолжать производство, продолжать же производство они не могут вследствие того, что произведено слишком много, что рынок переполнен ситцем. Им не может помочь ни совет Рикардо «увеличить свое производство», ни совет «производить что-нибудь другое»[137]. Они теперь представляют часть временного перенаселения, перепроизводства рабочих, в данном случае — производителей ситца, так как на рынке имеет место перепроизводство ситца.

Но кроме тех рабочих, которые непосредственно нанимаются капиталом, вложенным в ситцеткацкое производство, этот застой в воспроизводстве ситца отразится на массе других производителей — прядильщиков, возделывателей хлопка, производителей веретен и ткацких станков, железа, угля и т. д. У всех этих групп тоже нарушится их воспроизводство, так как воспроизводство ситца есть условие их собственного воспроизводства. Это произошло бы даже и в том случае, если бы в их собственных сферах не было перепроизводства, т. е. если бы там было произведено не больше того количества, которое обусловливается и оправдывается бесперебойно работающей ситцеткацкой промышленностью. Все эти отрасли производства имеют между собой то общее, что свой доход (заработную плату и прибыль, поскольку последняя потребляется как доход, а не накопляется) они потребляют не в своем собственном продукте, а в продукте тех сфер, которые производят предметы потребления, в том числе и ситец. Таким образом, потребление ситца и спрос на него падают именно потому, что слишком много ситца имеется на рынке. Но падает также спрос и на все те другие товары, на которые, как на предметы потребления, расходуется доход этих косвенных производителей ситца. У этих последних средства для покупки ситца и других предметов потребления ограничиваются, сокращаются потому /что на рынке имеется слишком много ситца. Это касается также и других товаров (предметов потребления). Теперь внезапно обнаруживается относительное перепроизводство их, так как сократились средства для их покупки, а тем самым сократился и спрос на них. Даже если в этих отраслях не было произведено слишком много, теперь в них — перепроизводство.

Если имеет место перепроизводство не только ситца, но также льняных, шелковых и шерстяных тканей, то нетрудно понять, что перепроизводство этих немногих, но ведущих предметов вызывает более или менее всеобщее (относительное) перепроизводство на всем рынке. На одной стороне — избыток всех условий воспроизводства и переполнение рынка непроданными товарами всех видов. На другой стороне — обанкротившиеся капиталисты и лишенные всяких средств, терпящие жестокую нужду рабочие массы.

Этот довод представляет собой, однако, палку о двух концах. Если легко понять, каким образом перепроизводство некоторых ведущих предметов потребления должно повлечь за собой явление более или менее всеобщего перепроизводства, то это еще отнюдь не делает понятным, как может возникнуть перепроизводство указанных ведущих предметов. Ведь явление всеобщего перепроизводства выводится из взаимозависимости между работниками, занятыми непосредственно в этих отраслях промышленности, и работниками всех тех отраслей хозяйства, которые производят предшествующие элементы их продуктов, различные фазы применяемого там постоянного капитала. Для последних перепроизводство является результатом. Но откуда возникает оно у первых? Ибо последние расширяют производство, пока расширяют производство первые, а вместе с этим расширением производства обеспечивается как будто и всеобщее возрастание дохода, а стало быть и их собственного потребления[138]. [719]