[б) Смешение у Рикардо цены издержек со стоимостью и проистекающие отсюда противоречия в его теории стоимости. Непонимание им процесса выравнивания нормы прибыли и превращения стоимостей в цены издержек]

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

[б) Смешение у Рикардо цены издержек со стоимостью и проистекающие отсюда противоречия в его теории стоимости. Непонимание им процесса выравнивания нормы прибыли и превращения стоимостей в цены издержек]

Под конец Рикардо так формулирует мораль всех разобранных выше иллюстраций:

«Различие в стоимости в обоих случаях происходит оттого, что прибыли накопляются как капитал, и оно является лишь справедливой компенсацией» (как будто дело идет здесь о справедливости) «за то время, в течение которого прибыль не могла быть использована» (стр. 35) [Русский перевод, том I, стр. 54].

Это означает не что иное, как то, что в определенный период обращения, например в один год, капитал должен принести 10 % независимо от того, каково его специфическое время обращения, и совершенно независимо от различия прибавочных стоимостей, которые равновеликие капиталы должны производить в различных отраслях производства соответственно соотношению их органических составных частей, даже если оставить в стороне процесс обращения.

Из своих иллюстраций Рикардо должен был бы сделать следующий вывод:

[Во-первых,] равновеликие капиталы производят товары неравных стоимостей и приносят поэтому неравные прибавочные стоимости или прибыли, так как стоимость определяется рабочим временем, а масса рабочего времени, реализуемая капиталом, зависит не от его абсолютной величины, а от величины переменного капитала, — капитала, затрачиваемого на заработную плату. Во-вторых, даже если предположить, что равновеликие капиталы производят равные стоимости (хотя в большинстве случаев с неодинаковостью в сфере обращения сочетается также и неодинаковость в сфере производства), то все же в зависимости от их процесса обращения различен тот промежуток времени, в течение которого они могут присвоить и превратить в деньги одинаковые количества неоплаченного труда. Это создает, стало быть, второе различие в стоимостях, прибавочных стоимостях и прибылях, которые равновеликие капиталы должны приносить в различных отраслях производства за определенный промежуток времени.

Поэтому, если прибыли должны быть равны в своем процентном отношении к капиталу — например за год, — в результате чего равновеликие капиталы должны приносить равные прибыли в равные промежутки времени, то цены товаров неизбежно отличаются от их стоимостей. Эти цены издержек всех товаров, вместе взятых, будут в своей сумме равны их стоимости. Точно так же совокупная прибыль будет равна совокупной прибавочной стоимости, которую эти капиталы, вместе взятые, приносят в течение, например, года. Средняя прибыль, а следовательно также и цены издержек были бы чем-то только воображаемым и лишенным опоры, если бы мы не взяли определения стоимости в качестве основы. Выравнивание прибавочных стоимостей в различных отраслях производства ничего не изменяет в абсолютной величине этой совокупной прибавочной стоимости, оно изменяет только распределение ее по различным отраслям производства. Но определение самой этой прибавочной стоимости проистекает только из определения стоимости рабочим временем. Без этого определения средняя прибыль представляет собой среднее из ничего, чистую фантазию. И она тогда могла бы составлять одинаково как 1000 %, так и 10 %.

Все иллюстрации Рикардо служат ему только для того, чтобы ввести контрабандным путем предпосылку общей нормы прибыли. И это имеет место в главе 1-й («О стоимости»), тогда как к рассмотрению заработной платы Рикардо приступает якобы лишь в главе 5-й, а к рассмотрению прибыли — лишь в главе 6-й. Каким образом из одного только определения «стоимости» товаров проистекает содержащаяся в них прибавочная стоимость, прибыль, а затем даже и общая норма прибыли, — это остается для Рикардо скрытым во мраке. Единственное, что он действительно показывает в вышеприведенных иллюстрациях, это то, что цены товаров, поскольку они определяются общей нормой прибыли, совершенно отличны от стоимостей товаров. И к этому различию он приходит потому, что заранее предполагает норму прибыли как закон. Мы видим, что если Рикардо упрекают в слишком большой абстрактности, то справедливым был бы противоположный упрек, а именно — в недостаточной силе абстракции, в неспособности при рассмотрении стоимостей товаров забыть прибыли — факт, встающий перед ним из сферы конкуренции.

Так как Рикардо, вместо того чтобы из самого определения стоимости развить отличие цен издержек от стоимостей, допускает, что не зависящие от рабочего времени влияния определяют самые «стоимости» (здесь ему было бы уместно придерживаться понятия «абсолютной», или «действительной стоимости», или просто «стоимости») и иногда нарушают их закон, то за это ухватились его противники — такие, как Мальтус, — чтобы напасть на всю его [537] теорию стоимости. При этом Мальтус справедливо замечает, что различия между органическими составными частями капитала и различия во времени оборота капиталов в различных отраслях развиваются вместе с прогрессом производства, так что надо было бы прийти к точке зрения А. Смита, согласно которой определение стоимости рабочим временем во все возрастающей мере не подходит уже больше для «цивилизованных» времен. (См. также Торренса.) С другой стороны, ученики Рикардо прибегали к самым жалким схоластическим измышлениям, чтобы сделать эти явления адекватными основному принципу (см. [Джемса] Милля и жалкого болтуна Мак-Куллоха)[72].

Не останавливаясь на том выводе, который вытекает из его собственных иллюстраций, — а именно, что совершенно независимо от повышения или падения заработной платы, при предположении неизменной заработной платы, цены издержек товаров должны отличаться от их стоимостей, если цены издержек определяются одним и тем же процентом прибыли, — Рикардо в этом отделе переходит к рассмотрению влияния, оказываемого повышением или падением заработной платы на цены издержек, в которые уже выравнены стоимости.

Суть дела сама по себе чрезвычайно проста.

Фермер затрачивает 5000 ф. ст. при прибыли в 10 %; денежная цена его товара — 5500 ф. ст. Если прибыль понижается на 1 %, с 10 % до 9 %, в результате того, что повысилась заработная плата и ее повышение вызвало понижение прибыли, то фермер продает свой товар по-прежнему за 5500 ф. ст. (ибо предположено, что он весь свой капитал затратил на заработную плату). Но из этих 5500 ф. ст. его прибыль составляла бы уже не 500, а только 45414/109. Капитал фабриканта состоит из 5500 ф. ст. на машины и 5000 ф. ст. на труд. Эти последние 5000 ф. ст. получают свое выражение по-прежнему в 5500 ф. ст., но он теперь затрачивает не 5000 ф. ст., a 504595/109 и получает с этой суммы только 45414/109 ф. ст. прибыли, как и фермер. На основной же капитал в 5500 ф. ст. он не может уже начислять 10 %, или 550 ф. ст., а только 9 %, или 495 ф. ст. Следовательно, он продаст свой товар за 5995 ф. ст. вместо 6050 ф. ст.; таким образом, в результате повышения заработной платы денежная цена товара фермера осталась та же, а денежная цена товара фабриканта упала; следовательно, стоимость товара фермера в сравнении со стоимостью товара фабриканта повысилась. Вся штука в том, что если бы фабрикант продавал свой товар по той же стоимости, как и прежде, он получил бы прибыль выше средней, так как повышение заработной платы непосредственно затрагивает только ту часть капитала, которая затрачивается на заработную плату. В этой иллюстрации уже заранее предполагаются цены издержек, регулируемые 10 %-й средней прибылью и отличающиеся от стоимостей товаров. Вопрос сводится у Рикардо к тому, как повышение или падение прибыли действует на цены издержек в зависимости от различного соотношения между основным и оборотным капиталом во всем затрачиваемом капитале. К коренному вопросу, к превращению стоимостей в цены издержек, эта иллюстрация (у Рикардо стр. 31–32) [Русский перевод, том I, стр. 52–53] не имеет никакого отношения. Она недурна, так как Рикардо здесь показывает вообще, что повышение заработной платы, которое при одинаковом строении капиталов вызвало бы только понижение прибыли без воздействия — вопреки вульгарному взгляду — на стоимости товаров, при неодинаковом строении их вызывает лишь падение цен некоторых товаров, а не повышение цен всех товаров, как полагает вульгарное воззрение. В рикардовском примере падение товарных цен имеет место вследствие падения нормы прибыли, или, что [для Рикардо] то же самое, повышения заработной платы. Значительная часть цены издержек товара в случае с фабрикантом определяется той средней прибылью, которую он начисляет на основной капитал. Стало быть, если эта норма прибыли падает или повышается вследствие повышения или падения заработной платы, то цена этих товаров соответственно упадет (соответственно той части цены, которая возникает из прибыли, начисленной на основной капитал) или повысится. То же самое имеет силу для тех «оборотных капиталов, которые притекают обратно через более продолжительные периоды, и наоборот» (Мак-Куллох) [ «The Principles of Political Economy», Edinburgh, 1825, стр. 300]. Если бы капиталисты, применяющие меньше переменного капитала, продолжали начислять на цену товара свой основной капитал по прежней норме прибыли, то их норма прибыли повысилась бы, и притом настолько, насколько они применяют основного капитала больше, чем те капиталисты, капитал которых в большей мере состоит из переменного капитала. Конкуренция уравняла бы это.

«Рикардо», — говорит болтун Мак, — «был первым, кто исследовал влияние колебаний заработной платы на стоимость товаров, когда занятые в их производстве капиталы обладают неодинаковой долговечностью». «Рикардо не только показал, что повышение заработной платы не может повысить цены всех товаров, но он установил также, что во многих случаях повышение заработной платы необходимо ведет к падению цен, а падение заработной платы — к повышению цен» (MacCulloch. The Principles of Political Economy. Edinburgh, 1825, стр. 298–299).

Рикардо доказывает свое положение тем, что, во-первых, предполагает цены издержек, регулируемые общей нормой прибыли.

Во-вторых, указанием на то, что «повышение стоимости труда невозможно без падения прибыли» (стр. 31) [Русский перевод, том I, стр. 52].

Таким образом, уже в главе 1-й («О стоимости») предполагаются такие законы, которые в главах 5 и 6-й («О заработной плате» и «О прибыли») должны быть выведены из главы «О стоимости». Заметим мимоходом, что [538] Рикардо делает совершенно ошибочный вывод, что, так как «повышение стоимости труда невозможно без падения прибыли», то невозможно и повышение прибыли без падения стоимости труда. Первый закон относится к прибавочной стоимости. Однако так как прибыль есть отношение прибавочной стоимости ко всему авансированному капиталу, то прибыль может повышаться при той же стоимости труда, если стоимость постоянного капитала падает. Рикардо вообще смешивает прибавочную стоимость и прибыль. Отсюда его неправильные законы относительно прибыли и нормы прибыли.

Общая мораль последней иллюстрации такова:

«Степень изменения относительной стоимости товаров, вызываемого повышением или падением стоимости труда» (или, что то же самое, падением или повышением нормы прибыли), «будет зависеть от того, какую долю всего затраченного капитала составляет основной капитал. Упадет относительная стоимость всех тех товаров, которые производятся очень дорогими машинами или в очень дорогостоящих зданиях или которые требуют значительного времени, прежде чем они могут поступить на рынок, тогда как относительная стоимость всех тех товаров, которые производятся главным образом трудом или которые быстро поступают на рынок, повысится» (стр. 32) [Русский перевод, том I, стр. 52–53].

Рикардо опять возвращается к тому, что собственно только и занимает его в этом исследовании. Он говорит, что эти изменения в ценах издержек товаров, вызываемые повышением или падением заработной платы, незначительны по сравнению с теми изменениями, которые в этих же ценах издержек проистекают из изменений в стоимостях товаров {Рикардо далек от того, чтобы выразить эту истину в таких адекватных терминах}, т. е. из изменений в количестве труда, употребляемого для их производства. Поэтому можно, дескать, в общем и целом «абстрагироваться» от этого, и тогда закон стоимости остается также и практически верным. (Рикардо должен был бы добавить, что сами цены издержек остаются необъяснимыми без стоимостей, определяемых рабочим временем.) Таков действительный ход его исследования. И в самом деле, ясно, что, несмотря на превращение стоимостей товаров в цены издержек, раз уж мы предположили цены издержек { а эти цены издержек следует отличать от рыночных цен; они представляют собой средние рыночные цены товаров в различных отраслях. Сама рыночная цена уже постольку заключает в себе нечто среднее, поскольку цены товаров одной и той же сферы производства определяются ценами тех товаров, которые произведены при средних условиях производства этой сферы. Отнюдь не при самых худших условиях, как Рикардо допускает при рассмотрении ренты. Ибо средний спрос зависит от определенной цены, даже в отношении хлеба. Стало быть, известное количество товаров, поступающее на рынок, продается не выше этой цены. Иначе упал бы спрос. Поэтому те, кто производит товары не при средних условиях, а в условиях ниже средних, часто бывают вынуждены продавать свой товар не только ниже его стоимости, ко и ниже его цены издержек}, — что, несмотря на превращение стоимостей товаров в цены издержек, всякое такое изменение этих цен издержек, которое не является результатом какого-нибудь постоянного падения или повышения, постоянного изменения нормы прибыли, могущего установиться только в течение многих лет, может быть обусловлено единственно и исключительно изменением стоимостей этих товаров, изменением количества необходимого для их производства рабочего времени.

«Читатель должен, однако, заметить, что эта причина изменений товаров» (т. е. изменений цен издержек, или, как полагает Рикардо, относительных стоимостей товаров) «действует сравнительно слабо… Иначе обстоит дело с другой важной причиной изменения стоимости товаров, а именно — с увеличением или уменьшением количества труда, необходимого для их производства… Сколько-нибудь значительное изменение в постоянной норме прибыли является результатом причин, осуществляющих свое действие только в течение ряда лет, между тем как изменения в количестве труда, необходимого для производства товаров, совершаются повседневно. Каждое улучшение в машинах, в инструментах, в зданиях, в добывании или выращивании сырья сберегает труд и позволяет нам с большей легкостью изготовлять товар, при производстве которого применяются эти улучшения, вследствие чего изменяется его стоимость. Таким образом, хотя при исследовании причин изменении в стоимости товаров было бы неправильно совершенно упускать из виду действие повышения или падения стоимости труда, но столь же неправильно было бы приписывать ему большое значение» (стр. 32–33) [Русский перевод, том I, стр. 53].

Поэтому он, Рикардо, будет отвлекаться от изменений в стоимости труда.

Весь этот отдел IV главы 1-й («О стоимости») до такой степени запутан, что, хотя Рикардо во вступительном абзаце заявляет о своем желании рассмотреть влияние, тех изменений, которые повышение или падение заработной платы вызывает в стоимости товаров вследствие различного строения капитала, он на деле иллюстрирует это лишь мимоходом и, напротив, главную часть отдела IV фактически заполняет иллюстрациями, показывающими, что совершенно независимо от повышения, или падения заработной платы — при предположенной им самим постоянной заработной плате — допущение [539] общей нормы прибыли должно привести к ценам издержек, отличающимся от стоимостей товаров, и притом опять-таки даже независимо от различий в соотношении между основным и оборотным капиталом. Об этом он снова забывает в конце отдела.

Исследованию в отделе IV он предпосылает следующие Слова:

«Это различие в степени долговечности основного капитала и это разнообразие соотношений, в каких могут комбинироваться оба вида капитала, вводят другую причину изменения относительных стоимостей товаров помимо большего или меньшего количества труда, необходимого для их производства: эта причина есть повышение или падение стоимости труда» (стр. 25–26) [Русский перевод, том I, стр. 49].

В действительности же он своими иллюстрациями показывает прежде всего то, что только лишь общая норма прибыли позволяет различной комбинации видов капитала (а именно — переменного и постоянного, и т. д.) оказывать такое влияние, которое делает цены товаров отличными от их стоимостей; стало быть, что именно общая норма прибыли, а не стоимость труда, которая здесь предполагается постоянной, есть причина утих изменений. Затем, лишь во вторую очередь, он предполагает данными цены издержек, уже отличающиеся — вследствие общей нормы прибыли — от стоимостей, и исследует, как влияют на них изменения в стоимости труда. Первого, главного вопроса он не исследует, совершенно забывает его и заканчивает этот отдел тем же, с чего он его начал:

«В этом отделе было показано, что при отсутствии каких-либо изменений в количестве труда одно повышение стоимости труда вызовет падение меновой стоимости тех товаров, в производстве которых применяется основной капитал, и чем большую долю составляет основной капитал, тем значительнее будет это падение» (стр. 35) [Русский перевод, том I, стр. 54].

А в следующем отделе V (главы 1-й) он продолжает ту же линию, т. е. он исследует только, какие изменения могут претерпевать цены издержек товаров вследствие изменения стоимости труда, или заработной платы, не в том случае, когда соотношение между основным и оборотным капиталом различно у двух равновеликих капиталов в двух различных отраслях производства, а в том случае, когда имеется налицо «неодинаковая долговечность основного капитала» или же «неодинаковая быстрота обратного притока капиталов к их собственникам». Правильная догадка, содержавшаяся еще в отделе IV, о различии между ценами издержек и стоимостями вследствие общей нормы прибыли, здесь больше не проглядывает. Рассматривается лишь вторичный вопрос об изменении самих цен издержек. Поэтому отдел этот в сущности почти не представляет теоретического интереса, за исключением случайно затронутого здесь вопроса о тех различиях формы капиталов, которые вытекают из процесса обращения.

«Чем менее долговечен основной капитал, тем более он приближается по своему характеру к оборотному капиталу. Он будет потребляться и его стоимость будет, для сохранения капитала фабриканта, воспроизводиться в более короткий срок» (стр. 36) [Русский перевод, том I, стр. 55].

Таким образом, и меньшую долговечность капитала и вообще различие между основным и оборотным капиталом Рикардо сводит к различию во времени воспроизводства. Это, бесспорно, — крайне важное определение, но отнюдь не единственное. Основной капитал входит целиком в процесс труда и лишь постепенно и по частям — с процесс образования стоимости. В этом — другое основное различие в форме обращения основного и оборотного капитала. Далее: основной капитал по необходимости только своей меновой стоимостью входит в процесс обращения, тогда как его потребительная стоимость потребляется в процессе труда и никуда оттуда не переходит. В этом еще одно важное различие формы обращения. Оба эти различия формы обращения касаются также и времени обращения, но они отнюдь не тождественны со степенями [долговечности капиталов] и различиями во времени обращения.

Менее долговечный капитал требует большего количества постоянно затрачиваемого труда

«для сохранения своей первоначальной эффективности, но употребленный на это труд можно рассматривать как действительно затраченный на изготовленный товар, на который должна поэтому переходить пропорциональная этому труду стоимость» (стр. 36–37) [Русский перевод, том I, стр. 55]. «Если бы износ машины был велик, если бы в течение года нужен был труд пятидесяти рабочих для поддержания ее в исправном виде, я потребовал бы за свои товары добавочной цены, равной той, которую получал бы за свои товары любой другой фабрикант, занимающий пятьдесят рабочих для производства других товаров и совсем не применяющий машин. Но повышение заработной платы отразилось бы неодинаково на товарах, производимых с помощью быстро изнашивающейся машины, и на товарах, производимых с помощью машины, изнашивающейся медленно. При производстве первых на производимый товар непрерывно переносилось бы большое количество труда»

{со своей общей нормой прибыли в качестве предпосылки Рикардо не замечает, что вместе с тем на товар непрерывно переносилось бы также и сравнительно большое количество прибавочного труда},

«а при производстве вторых — его переносилось бы очень немного»

{а потому, и очень немного прибавочного труда, т. е. гораздо меньше [прибавочной] стоимости, если товары обмениваются по своим стоимостям}.

«Поэтому всякое повышение заработной платы, или, что то же самое, [540] всякое падение прибылей, понизит относительную стоимость тех товаров, которые производятся с помощью капитала, отличающегося большой долговечностью, и соответственно повысит стоимость тех товаров, которые производятся с помощью капитала, более быстро изнашивающегося. Падение заработной платы имело бы прямо противоположное действие» (стр. 37–38) [Русский перевод, том I, стр. 55–56].

Иными словами: фабрикант, применяющий основной капитал меньшей долговечности, применяет соответственно меньше основного и соответственно больше затрачиваемого на заработную плату капитала, чем тот, кто применяет капитал большей долговечности. Случай этот совпадает, следовательно, с предыдущим, где речь шла о том, как действует изменение заработной платы на такие капиталы, из которых один применяет относительно, пропорционально больше основного капитала, чем другой. Здесь нет ничего нового.

Разбор того, что Рикардо говорит еще о машинах (стр. 38–40) [Русский перевод, том I, стр. 56–57], следует отложить до рассмотрения главы 31-й («О машинах»){51}.

Замечательно, как Рикардо в заключительной части V отдела приближается к верному взгляду на вещи, — вплоть до того, что почти находит соответствующее слово, — чтобы тут же оставить правильный путь, и вслед за этим приближением к верному взгляду, которое мы сейчас проиллюстрируем его словами, снова возвращается к господствующей над ним идее о влиянии изменения стоимости труда на цены издержек — и заканчивает свое исследование выводами по этому побочному вопросу.

Соответствующее место гласит:

«Итак, мы видим, что на ранних ступенях общественного развития, когда еще не применяется много машин, или долговечного капитала, товары, произведенные равными капиталами, будут иметь приблизительно равную стоимость и будут подниматься или падать в отношении друг к другу только в зависимости от того, больше или меньше труда необходимо для их производства»

{последняя часть фразы плохо сформулирована; да и относится она не к стоимости, а к товарам, и потому лишена смысла, если только не иметь в виду их цены; в самом деле, сказать, что стоимости падают пропорционально рабочему времени, равносильно утверждению, что стоимости поднимаются или падают в той мере, в какой они поднимаются или падают};

«но после введения этих дорогих и долговечных орудий товары, производимые с затратой равных капиталов, будут иметь весьма неравную стоимость, и хотя они по-прежнему будут подниматься или падать в стоимости по отношению друг к другу в зависимости от того, больше или меньше труда требуется теперь для их производства, они вместе с тем будут подвергаться еще и другому, правда меньшему, изменению, вызываемому повышением или падением заработной платы и прибыли. Так как товары, продающиеся за 5000 ф. ст., могут быть продуктом капитала, равного по величине тому капиталу, с помощью которого произведены другие товары, продающиеся за 10000 ф. ст., то прибыли от их производства будут одни и те же; но эти прибыли были бы неравны, если бы цены товаров не изменялись вместе с повышением или падением нормы прибыли» (стр. 40–41) [Русский перевод, том I, стр. 57–58].

Фактически Рикардо говорит здесь следующее:

Равновеликие капиталы производят товары равных стоимостей, если соотношение между их органическими составными частями одно и то же, если они затратили одинаковые доли на заработную плату и на условия труда. Тогда в производимых ими товарах воплощаются одинаковые количества труда, а значит и равные стоимости { если оставить в стороне то различие, которое может быть привнесено процессом обращения}. Напротив, равные по величине капиталы производят товары весьма неравной стоимости, если их органическое строение различно, в особенности — если та их часть, которая существует как основной капитал, находится в весьма различном отношении к части, затрачиваемой на заработную плату. Во-первых, только часть основного капитала входит в товар как составная часть стоимости, в результате чего, следовательно, величины стоимости должны быть весьма различны уже в зависимости от того, много или мало основного капитала было применено при производстве товара. Во-вторых, часть, затрачиваемая на заработную плату, — считая на 100, на равновеликую массу капитала, — [при большом основном капитале] будет гораздо меньше, стало быть гораздо меньше будет и весь [вновь присоединенный] труд, воплощенный в товаре, а значит и прибавочный труд {при данном рабочем дне одинаковой длины}, образующий прибавочную стоимость. Поэтому, если эти равновеликие капиталы, производящие товары с неравными стоимостями, заключающими в себе неравные прибавочные стоимости, а потому и неравные прибыли, — если такие капиталы должны, найду того что они равны по величине, приносить равные прибыли, то цены товаров (поскольку эти цены определяются общей нормой прибыли на данные издержки) неизбежно должны сильно отличаться от стоимостей товаров. Отсюда вытекает не тот вывод, что стоимости изменили свою природу, а тот, что цены издержек отличаются от стоимостей. Что Рикардо не пришел к этому выводу, это тем более поразительно, что он ведь видит, что даже при предположении цен издержек, — которые определяются общей нормой прибыли, — изменение нормы прибыли (или нормы заработной платы) неизбежно должно вызвать изменение в этих ценах издержек, чтобы норма прибыли [541] в различных отраслях производства оставалась одной и той же. Насколько же, следовательно, должно быть сильнее то изменение неравных стоимостей, которое вызывается установлением общей нормы прибыли, так как эта общая норма прибыли является ведь вообще не чем иным, как выравниванием различных количеств прибавочной стоимости, содержащихся в различных товарах, произведенных равновеликими капиталами.

После того как Рикардо, если не развил и не понял различия между издержками и стоимостью, между ценами издержек и стоимостями товаров, то во всяком случае сам фактически констатировал это различие указанным образом, — после этого он заканчивает свои рассуждения следующей фразой:

«Г-н Мальтус, по-видимому, полагает, что составной частью моей теории является отождествление издержек и стоимости той или иной вещи. Это верно, если под издержками он подразумевает «издержки производства», включая прибыль» (стр. 46, примечание) [Русский перевод, том I, стр. 61] (следовательно — затраты плюс прибыль, определяемая общей нормой прибыли).

С этим ошибочным смешением цены издержек и стоимости, которое он сам же и опроверг, Рикардо переходит затем к рассмотрению ренты.

То, что Рикардо говорит в отделе VI главы 1-й относительно влияния изменений стоимости труда на цену издержек золота, а именно:

«Разве нельзя смотреть на золото как на товар, производимый при таком соотношении двух родов капитала, которое всего ближе к среднему соотношению, взятому для производства большинства товаров? Разве мы не можем рассматривать это соотношение как одинаково далекое от обеих крайностей, когда в одном случае употребляется мало основного капитала, а в другом применяется мало труда, и разве оно не занимает среднее место между ними?» (стр. 44) [Русский перевод, том I, стр. 60], —

эти слова Рикардо относятся скорее к тем товарам, у которых соотношение между различными органическими составными частями стоимости является средним, причем их время обращения и воспроизводства тоже среднее. Для этих товаров цена издержек и стоимость совпадают, так как у них средняя прибыль совпадает с их действительной прибавочной стоимостью, но это имеет место только у них.

Насколько неудовлетворительным является в отделах IV и V главы 1-й исследование влияния изменений стоимости труда на «относительные стоимости», — этого (теоретически) второстепенного вопроса, сравнительно с вопросом о превращении стоимостей в цены издержек, обусловленном средней нормой прибыли, — настолько же важным является вывод, которым делает из этого Рикардо, опрокидывая одну из главных, постоянно подхватываемых со времени А. Смита ошибок, будто повышение заработной платы, вместо того чтобы вести к падению прибыли, повышает цены товаров. Правда, это заложено уже в самом понятии стоимостей и нисколько не модифицируется превращением их в цены издержек, так как последнее вообще касается только распределения произведенной совокупным капиталом прибавочной стоимости между различными отраслями или между различными капиталами в различных сферах производства. Но все же имело важное значение, что

Рикардо подчеркнул этот вопрос и показал, что дело обстоит даже наоборот. Поэтому он справедливо говорит в отделе VI главы 1-й:

«Прежде чем расстаться с этой темой, будет уместно заметить, что Адам Смит и все последующие писатели, без единого, насколько мне известно, исключения, утверждали, что повышение цены труда обязательно повлекло бы за собой повышение цен всех товаров».

{Это соответствует второму смитовскому определению стоимости, согласно которому стоимость равняется тому количеству труда, которое может быть куплено на данный товар.}

«Надеюсь, мне удалось показать, что для такого мнения нет никаких оснований и что повысятся в цене только товары, производимые с меньшим количеством основного капитала по сравнению с тем выполняющим роль посредника товаром, в котором выражена цена» (здесь «относительная стоимость» приравнивается к выражению стоимости в деньгах), «и что все те товары, которые производятся с большим количеством основного капитала, обязательно упадут в цене, если повысится заработная плата. Наоборот, если заработная плата упадет, то упадут в цене лишь те товары, которые производятся с меньшим количеством основного капитала, чем тот выполняющий роль посредника товар, в котором выражена цена; все те товары, которые производятся с большим количеством основного капитала, обязательно повысятся в цене» (стр. 45) [Русский перевод, том I, стр. 60–61].

По отношению к денежным ценам это представляется неверным. Если золото по каким бы то ни было причинам повышается или падает в своей стоимости, то оно [повышается или] падает одинаково по отношению ко всем товарам, которые оцениваются в нем. Поэтому, несмотря на свою изменчивость, золото фигурирует как относительно неизменный посредник между товарами. А раз это так, то абсолютно нельзя понять, каким образом та или иная относительная комбинация основного и оборотного капитала, имеющая место в производстве золота, по сравнению с товарами, может вызвать какое-либо различие. Но здесь-то и проявляется ошибочная предпосылка Рикардо о том, что деньги, поскольку они служат средством обращения, обмениваются как товар на товары. Товары оценены в деньгах до того, как деньги приводят их в обращение. Предположим, что, вместо золота, посредником служит пшеница. Если бы, например, вследствие повышения заработной платы пшеница — как такой товар, в который переменный капитал, в его соотношении с постоянным, входит в размерах, превышающих средний уровень этого соотношения, — повысилась относительно в своей цене производства [Produktionspreis], то все товары оценивались бы в пшенице, имеющей более высокую «относительную стоимость». Те товары, в которые входит больше основного капитала, выражались бы в меньшем количестве пшеницы, чем прежде, не потому, что их специфическая цена упала по отношению к пшенице, а потому, что цена вообще упала. Товар, содержащий ровно столько же [живого] труда, — в противоположность накопленному труду, — как и пшеница, обнаружил бы повышение своей цены тем, что он выражался бы в большем количестве пшеницы, [542] чем такой товар, цена которого по отношению к пшенице упала. Если те же причины, какие вызывают повышение цены пшеницы, повышают цену, например, готового платья, то хотя готовое платье не будет выражаться в большем количестве пшеницы, чем прежде, но те товары, цена которых упала по сравнению с пшеницей, например ситец, будут выражаться в меньшем количестве пшеницы. Ситец и готовое платье выражали бы разницу своих цен в пшенице как в своем посреднике.

Но Рикардо имеет в виду нечто иное. Он имеет в виду следующее: в результате повышения заработной платы пшеница повысилась бы в цене по отношению к ситцу, но не по отношению к готовому платью; следовательно, готовое платье обменивалось бы на пшеницу по ее старой цене, а ситец обменивался бы на пшеницу по ее повысившейся цене. В высшей степени нелепо само по себе предположение, что изменения в цене заработной платы в Англии поведут, например, к изменению цены издержек золота в Калифорнии, где заработная плата не повысилась. Выравнивание стоимостей рабочим временем, а тем более выравнивание цен издержек общей нормой прибыли не происходит между различными странами в такой непосредственной форме. Но возьмем даже пшеницу, отечественный продукт. Цена квартера пшеницы повысилась, положим, с 40 до 50 шилл., т. е. на 25 %. Если цена готового платья тоже повысилась на 25 %, то оно по-прежнему будет стоить 1 квартер пшеницы. Если цена ситца упала на 25 %, то такое же самое количество ситца, которое раньше стоило 1 квартер пшеницы, будет стоить теперь только 6 бушелей пшеницы[73]. И это выражение в пшенице точно представляет соотношение цен ситца и готового платья, так как они измеряются одной и той же мерой, 1 квартером пшеницы.

К тому же, взгляд Рикардо еще более нелеп. Цены товара, служащего мерой стоимостей, а потому деньгами, вообще не существует; ибо в противном случае я должен был бы иметь, кроме товара, служащего деньгами, еще второй товар, служащий деньгами, — двойную меру стоимостей. Относительная стоимость денег выражена в бесчисленных ценах всех товаров; ибо в каждой из этих цен, в которых меновая стоимость товара выражена в деньгах, меновая стоимость денег выражена в потребительной стоимости данного товара. Поэтому нельзя говорить о повышении или падении цены [des Preises] денег. Я могу сказать: цена денег в пшенице, или их цена в готовом платье, осталась той же самой; а их цена в ситце повысилась, что равносильно тому, что денежная цена ситца упала. Но я не могу сказать, что цена денег повысилась или упала. Однако Рикардо в самом деле думает, что цена денег, например в ситце, повысилась, или денежная цена ситца упала, потому именно, что повысилась, мол, относительная стоимость денег по отношению к ситцу, тогда как по отношению к готовому платью или к пшенице деньги сохранили ту же самую стоимость. Таким образом, эти две стоимости измеряются неодинаковой мерой.

Этот отдел VI («О неизменной мере стоимости») трактует о «мере стоимостей», но в нем нет ничего значительного. Связь между стоимостью, ее имманентной мерой — рабочим временем, — и необходимостью внешней меры товарных стоимостей совершенно не понята, вопрос о ней даже не поставлен.

Уже самое начало VI отдела обнаруживает поверхностную трактовку проблемы:

«Если товары изменились в своей относительной стоимости, то было бы желательно иметь средство для установления того, какой из них упал и какой повысился в своей действительной стоимости, а этого можно было бы достигнуть только путем сравнения их, одного за другим, с какой-нибудь неизменной стандартной мерой, которая не была бы сама подвержена ни одному из тех колебаний, какие испытывают другие товары». Но «нет ни одного такого товара, который сам не был бы подвержен этим самым колебаниям… т. е. нет ни одного такого товара, который не требовал бы для своего производства то больше, то меньше труда» (стр. 41–42) [Русский перевод, том I, стр. 58].

Но даже если бы такой товар и существовал, то влияния повышения или падения заработной платы и влияния различных комбинаций основного и оборотного капитала, различных степеней долговечности основного капитала, неодинаковых промежутков времени, какие должны пройти, прежде чем товар может поступить на рынок, и т. д., частично помешали бы ему

«быть совершенной мерой стоимости, с помощью которой мы могли бы точно установить изменения стоимости всех остальных вещей». Такой товар «был бы совершенной мерой стоимости для всех вещей, произведенных при точно таких же условиях, как и он сам, но он не мог бы быть такой мерой ни для каких других вещей» (стр. 43) [Русский перевод, том I, стр. 59].

Иначе говоря, при изменении цен первой из этих двух групп (остальных вещей» мы могли бы (если бы стоимость денег не повысилась и не упала) сказать, что изменение происходит от повышения или падения «в их стоимостях», т. е. в требующемся для их производства рабочем времени. Относительно же других вещей мы не могли бы знать, не происходят ли «изменения» их денежных цен от других причин и т. д. К этим весьма неудачным рассуждениям надо будет вернуться позже (при последующем пересмотре теории денег).

Глава 1-я, отдел VII. Кроме важного учения об «относительных» заработных платах, прибылях и рентах, к чему надо вернуться позже, этот отдел содержит только положение о том, что при падении или повышении стоимости денег соответствующее повышение или падение заработной платы, прибыли и ренты ничего не изменяет в соотношении между ними, а изменяет лишь их денежное выражение. Если стоимость того же товара выражается в двойном количестве фунтов стерлингов, то удваивается также и та часть этой стоимости, которая превращается в прибыль, заработную плату или ренту. Но соотношение этих трех частей между собой и действительные стоимости, которые они представляют, остаются теми же самыми. Точно так же, если прибыль составляет вдвое большее количество фунтов стерлингов, то ведь и 100 ф. ст. выражаются теперь в 200 ф. ст.; стало быть, соотношение между прибылью и капиталом, норма прибыли, тоже остается без изменения. Изменения монетарного выражения отражаются одновременно на прибыли и капитале, равно как на прибыли, заработной плате и ренте. Это относится и к последней, поскольку она исчисляется не на акр, а на затраченный на обработку земли и т. д. капитал. Короче говоря, в этом случае изменение имеет место не в товарах и т. д.:

«Повышение заработной платы по этой причине, конечно, будет неизбежно сопровождаться повышением цен на товары; но в таких случаях можно установить, что стоимость труда и стоимости всех товаров не изменились по отношению друг к другу и что изменилась стоимость одних только денег» (стр. 47) [Русский перевод, том I, стр. 61–62].