[д) Трактовка падения нормы прибыли у Рикардо и ее связь с его теорией ренты]
[д) Трактовка падения нормы прибыли у Рикардо и ее связь с его теорией ренты]
[Падение нормы прибыли доказывается у Рикардо следующим образом:]
«С прогрессом общества естественная цена труда всегда имеет тенденцию повышаться, потому что один из главных товаров, регулирующих естественную цену труда, имеет тенденцию становиться дороже вследствие возрастающей трудности его производства. Так как, однако, улучшения в земледелии и открытие новых рынков, откуда можно ввозить продовольствие, могут на протяжении некоторого времени противодействовать тенденции к повышению цен на предметы необходимости и даже вызывать падение их естественной цены, то эти же причины будут оказывать соответствующее действие и на естественную цену труда.
Естественная цена всех товаров, кроме сырых продуктов и труда, имеет тенденцию падать по мере роста богатства и населения; ибо, хотя, с одной стороны, их действительная стоимость повышается вследствие повышения естественной цены того сырья, из которого они сделаны, но это повышение более чем уравновешивается улучшениями в машинах, лучшим разделением и распределением труда и растущим совершенствованием производителей в науках и ремеслах» (цит. соч., стр. 86–87) [Русский перевод, том I, стр. 85–86].
«С ростом населения цены на предметы необходимости будут постоянно повышаться, так как для их производства будет требоваться больше труда… Поэтому денежная заработная плата рабочих будет не падать, а повышаться, но не в такой мере, которая была бы достаточна для того, чтобы рабочий имел возможность покупать столько же предметов комфорта и необходимости, сколько он покупал до повышения цены этих товаров… Несмотря на то, что рабочий на самом деле оплачивался бы хуже, все же этот рост его заработной платы необходимо уменьшил бы прибыль фабриканта, ибо последний продавал бы свои товары по цене не более высокой, тогда как издержки их производства возросли бы…
Итак, оказывается, что та же причина, которая повышает ренту, а именно возрастающая трудность производства добавочного количества предметов питания с помощью пропорционально такого же количества труда, повышает также и заработную плату. А потому, при неизменной стоимости денег, и рента и заработная плата будут иметь тенденцию повышаться с ростом богатства и населения.
Но между ростом ренты и ростом заработной платы есть существенная разница. Повышение денежной стоимости ренты сопровождается [690] увеличением ее доли в продукте: увеличивается не только денежная рента земельного собственника, но и его рента, выраженная в хлебе… Судьба рабочего будет менее счастливой: правда, он будет получать более высокую заработную плату в деньгах, но его заработная плата, выраженная в хлебе, уменьшится; и он не только будет теперь распоряжаться меньшим количеством хлеба, но ухудшится также и его общее положение, потому что ему труднее будет поддерживать рыночную норму заработной платы выше ее естественной нормы» (цит. соч., стр. 96–98) [Русский перевод, том I, стр. 91–92].
«Если предположить, что хлеб и промышленные товары продаются всегда по одной и той же цене, то прибыль будет высока или низка в зависимости от того, низка или высока заработная плата. Но предположим, что хлеб повышается в цене, потому что требуется большее количество труда для его производства; эта причина не повысит цены промышленных товаров, для производства которых не требуется добавочного количества труда… Если вместе с повышением цены хлеба повысится заработная плата, — а это безусловно произойдет, — то их [фабрикантов] прибыли необходимо упадут» (цит. соч., стр. 108) [Русский перевод, том I, стр. 98].
«Но могут спросить, не будет ли по крайней мере фермер получать прежнюю норму прибыли, хотя он и должен платить добавочную сумму в качестве заработной платы. Конечно, нет: ведь ему придется не только платить более высокую заработную плату каждому занятому у него рабочему (как это приходится делать и фабриканту), но и платить ренту или же применять добавочное число рабочих для получения того же количества продукта. А повышение цены сырых продуктов будет лишь соответствовать этой ренте или этому добавочному числу рабочих, и оно не компенсирует фермеру повышения заработной платы» (цит. соч., стр. 108) [Русский перевод, том I, стр. 99].
«Мы показали, что на ранних стадиях общественного развития как доля земельного собственника, так и доля рабочего в стоимости продукта земли была невелика и что она возрастает пропорционально возрастанию богатства общества и трудности производства пищи» (стр. 109) [Русский перевод, том I, стр. 99].
Это — странная буржуазная фантазия относительно «ранних стадий общественного развития». На этих ранних стадиях работник является либо рабом, либо крестьянином, живущим своим собственным трудом, и т. д. В первом случае он вместе с землей принадлежит земельному собственнику; во втором — он сам для себя и земельный собственник. В обоих случаях нет капиталиста, стоящего между земельным собственником и сельским рабочим. То, что является лишь последним результатом капиталистического производства — подчинение ему земледелия, вытекающее отсюда превращение рабов или крестьян в наемных рабочих и вклинивание капиталиста между земельным собственником и рабочим, — все это Рикардо представляет себе как такое явление, которое присуще «ранним стадиям общественного развития».
«Таким образом, прибыль имеет естественную тенденцию падать, ибо с ростом общества и богатства приходится затрачивать все больше и больше труда для производства требующегося добавочного количества предметов питания. К счастью, эта тенденция прибыли, это, так сказать, ее тяготение, время от времени задерживается улучшениями в машинах, применяемых в производстве предметов необходимости, а также открытиями в агрономической науке, которые дают нам возможность обходиться меньшим количеством труда, чем требовалось раньше, и таким путем понижать цену предметов первой необходимости для рабочего» (цит. соч., стр. 120–121) [Русский перевод, том I, стр. 106].
Следующая фраза Рикардо прямо говорит о том, что под нормой прибыли он понимает норму прибавочной стоимости:
«Хотя производится большая стоимость, но зато и большая доля того, что остается от этой стоимости после уплаты ренты, потребляется производителями, а это, и только это, и определяет размеры прибыли» (цит. соч., стр. 127) [Русский перевод, том I, стр. 110].
Это значит: если оставить в стороне ренту, норма прибыли равняется избытку стоимости товара над стоимостью труда, оплаченного в период производства этого товара, или над той частью стоимости товара, которую потребляют производители. Здесь Рикардо называет производителями только рабочих[119]. Он принимает, что произведенная стоимость произведена ими. Следовательно, он определяет здесь прибавочную стоимость как ту часть самими рабочими произведенной стоимости, которую они производят для капиталиста{115}.
Но если Рикардо отождествляет норму прибавочной стоимости с нормой прибыли и если он вместе с тем предполагает, — а он так и делает, — что продолжительность рабочего дня заранее дана, то тенденция нормы прибыли к падению может быть объяснена лишь теми причинами, которые вызывают падение нормы прибавочной стоимости. Падение нормы прибавочной стоимости — при данной величине рабочего дня — возможно лишь при том условии, что норма заработной платы все время повышается. А это может иметь место лишь в том случае, если стоимость предметов необходимости все время повышается, что, в свою очередь, возможно лишь при непрерывном ухудшении условий производства в земледелии, т. е. при допущении правильности рикардовской теории земельной ренты. Так как Рикардо отождествляет норму прибавочной стоимости и норму прибыли [691] и так как норма прибавочной стоимости исчисляется лишь по отношению к переменному капиталу, затрачиваемому на заработную плату, то Рикардо, как и А. Смит, предполагает, что стоимость всего продукта — после вычета ренты — делится между рабочим и капиталистом, т. е. делится на заработную плату и прибыль. Иначе говоря, Рикардо делает то ошибочное предположение, будто весь авансированный капитал состоит только из переменного капитала. Так, например, после цитированного выше места он продолжает:
«Когда в обработку поступает худшая земля или на старой земле затрачивается добавочное количество капитала и труда с меньшим результатом, указанные выше последствия будут иметь место постоянно: более значительная часть той доли продукта, которая остается после уплаты ренты и подлежит разделу между собственниками капитала и рабочими, будет доставаться последним» (цит. соч., стр. 127–128) [Русский перевод, том I, стр. 110].
Непосредственно вслед за этим Рикардо продолжает:
«Каждый рабочий, возможно и даже вероятно, будет иметь меньшее абсолютное количество продукта; но так как по отношению ко всему продукту, удерживаемому фермером, будет занято больше рабочих, то заработная плата будет поглощать стоимость более значительной доли всего продукта, и, следовательно, на оплату прибыли пойдет стоимость менее значительной доли продукта» (стр. 128) [Русский перевод, том I, стр. 110].
А немного выше Рикардо пишет:
«То количество продукта земли, которое остается после того, как произведена уплата земельному собственнику и рабочему, необходимым образом принадлежит фермеру и составляет прибыль на его капитал» (стр. 110) [Русский перевод, том I, стр. 99—100].
В конце раздела «О прибыли» (глава 6-я) Рикардо говорит, что его анализ падения нормы прибыли остается верным даже в том случае, если бы сделано было — неправильное — предположение, что цены товаров повышаются вместе с повышением денежной заработной платы рабочих:
«В главе о заработной плате мы старались показать, что денежная цена товаров не повышается при повышении заработной платы… Но даже если бы дело обстояло иначе, даже если бы высокая заработная плата вызывала постоянное повышение товарных цен, то все же осталось бы верным утверждение, что высокая заработная плата неизменно отражается на тех, кто применяет наемный труд, что она лишает их части их действительной прибыли. Предположим, что шляпник, чулочник и сапожник платят каждый на 10 ф. ст. больше заработной платы при производстве определенного количества своих товаров и что цена шляп, чулок и башмаков поднялась на сумму, достаточную для возмещения каждому из них этих 10 ф. ст. В этом случае их положение было бы не лучше, чем в том случае, если бы такое повышение товарных цен не имело места. Если бы чулочник продал свои чулки за 110 ф. ст. вместо 100, то его прибыль была бы в точности равна такой же сумме денег, что и раньше; но так как в обмен на эту одинаковую сумму денег он получил бы на одну десятую меньшее количество шляп, башмаков и всякого другого товара и так как при прежнем размере своих сбережений» (т. е. при том же капитале) «он мог бы применять меньше рабочих вследствие повышения заработной платы и покупать меньше сырых материалов вследствие повышения их цен, то он был бы не в лучшем положении, чем если бы общая сумма его денежной прибыли действительно уменьшилась, а цены всех промышленных товаров остались без изменения» (стр. 129) [Русский перевод, том I, стр. 111].
Рикардо, который в других местах всегда подчеркивал в своей аргументации лишь то, что на худшей земле приходится для производства того же количества продуктов оплачивать большее число рабочих, здесь, наконец, выдвигает тот момент, который имеет решающее значение для нормы прибыли, а именно, что при той же сумме капитала применяется меньше рабочих вследствие повышения заработной платы. В остальном он не совсем прав. Если цена шляп и т. д. повышается на 10 %, то положение капиталиста не меняется, но земельный собственник был бы вынужден при покупке всех этих товаров отдавать большую сумму из своей ренты. Например, его рента увеличилась с 10 ф. ст. до 20. Но на эти 20 ф. ст. он получает пропорционально меньшее количество шляп и т. д., чем раньше на 10 ф. ст.
Рикардо совершенно верно говорит:
«При прогрессирующем состоянии общества чистый продукт земли, по отношению к ее валовому продукту, постоянно уменьшается» (стр. 198) [Русский перевод, том I, стр. 150].
Это положение имеет у Рикардо тот смысл, что при прогрессирующем состоянии общества рента не повышается. Действительная причина [уменьшения чистого продукта по отношению к валовому продукту] состоит в том, что при прогрессирующем состоянии общества переменный капитал уменьшается по отношению к постоянному капиталу. [691]
[692] Что с прогрессом производства постоянный капитал возрастает по отношению к переменному, это признаёт сам Рикардо, но только в форме возрастания основного капитала по отношению к оборотному:
«В богатых и могущественных странах, где большие капиталы вложены в машины, внезапные перемены в торговле и промышленности вызывают больше бедствий, чем в странах более бедных, где имеется пропорционально гораздо меньше основного капитала и гораздо больше оборотного и где, следовательно, более значительная часть работы производится человеческим трудом. Оборотный капитал не так трудно, как основной капитал, извлечь из той отрасли, в которой он занят. Машины, изготовленные для одной отрасли промышленности, часто совершенно не могут быть приспособлены для другой; напротив, одежда, пища и жилище рабочего одной отрасли могут служить для поддержания жизни рабочего и в другой отрасли»
(здесь, следовательно, под оборотным капиталом понимается лишь переменный капитал, затрачиваемый на заработную плату),
«или тот же самый рабочий может получить ту же пищу, одежду и жилище, хотя бы он и переменил свое занятие. Это, однако, такое зло, с которым богатая нация должна мириться; и жаловаться на это было бы столь же неразумно, как если бы богатый купец стал горевать по поводу того, что его корабль подвергается всем опасностям на море, тогда как хижине его бедного соседа подобного рода опасности совершенно не угрожают» (цит. соч., стр. 311) [Русский перевод, том I, стр. 220].
Рикардо сам указывает на такую причину повышения ренты, которая совершенно не зависит от повышения цен земледельческих продуктов:
«Всякий капитал, закрепленный в земле, необходимо превращается по окончании срока аренды в нечто принадлежащее земельному собственнику, а не арендатору. Всякое вознаграждение, какое земельный собственник может получить за этот капитал, сдавая снова в аренду свою землю, примет форму ренты; но никто не стал бы платить ренту, если бы при помощи капитала определенной величины можно было получить из-за границы большее количество хлеба, чем то, какое может быть выращено на этой земле внутри страны» (цит. соч., стр. 315, примечание) [Русский перевод, том I, стр. 223].
О том же предмете Рикардо говорит:
«В одной из предыдущих частей этого сочинения я отметил разницу между рентой в собственном смысле этого слова и тем вознаграждением, которое под этим названием уплачивается земельному собственнику за те или другие выгоды, которые он, благодаря затрате своего капитала, доставил арендатору. Но я, быть может, недостаточно ясно указал различие, проистекающее из различных способов приложения этого капитала. Так как часть этого капитала, однажды затраченная на улучшение фермы, неразрывно срастается с землей и приводит к увеличению ее производительных сил, то вознаграждение, уплачиваемое земельному собственнику зa пользование землей, имеет полностью характер ренты и подчиняется всем законам ренты. Делается ли улучшение за счет земельного собственника или арендатора, оно и в том и в другом случае не было бы первоначально предпринято, если бы не было весьма вероятным, что доход от улучшенной земли будет по меньшей мере равен той прибыли, которая может быть получена при вложении любого другого капитала равной величины. Но раз это улучшение сделано, то в дальнейшем доход, получаемый от улучшенной земли, будет уже полностью иметь характер ренты и будет подчиняться всем тем изменениям, которым подвергается рента. Однако некоторые из этих издержек улучшают землю только на ограниченный период и не приводят к длительному повышению ее производительных сил: так, если они затрачены на здания или на другие улучшения преходящего характера, то их необходимо постоянно возобновлять, и поэтому они не дают земельному собственнику какой-нибудь постоянной прибавки к его действительной ренте» (стр. 306, примечание) [Русский перевод, том I, стр. 216–217].
Рикардо говорит:
«Во всех странах и во все времена прибыль зависит от количества труда, требующегося для снабжения рабочих предметами необходимости, производимыми на той земле или с тем капиталом, которые не дают никакой ренты» (стр. 128) [Русский перевод, том I, стр. 110].
Согласно этому взгляду, прибыль арендатора на той земле, которая, по Рикардо, не платит ренты, — т. е. на наихудшей земле — регулировала бы общую норму прибыли. Ход рассуждения у Рикардо таков: продукт наихудшей земли продается по его стоимости и не приносит никакой ренты; здесь, следовательно, отчетливо видно, сколько прибавочной стоимости остается капиталисту после вычета той части стоимости продукта, которая представляет собой лишь эквивалент для рабочего; и эта прибавочная стоимость есть прибыль. В основе этого рассуждения лежит предпосылка, что цена издержек и стоимость тождественны, что, так как данный продукт продается по цене издержек, то он продается по стоимости.
Исторически и теоретически это неверно. Я показал{116}, что там, где существуют капиталистическое производство и земельная собственность, там земля или шахта наихудшего разряда может не давать ренты только потому, что в этом случае ее продукт продается ниже его [индивидуальной] стоимости, когда его продают по рыночной стоимости (регулируемой не им самим). Ибо рыночная стоимость продукта покрывает здесь как раз только его цену издержек. Но чем регулируется эта цена издержек? Нормой прибыли неземледельческого капитала, в определение которой, естественно, входит также и цена хлеба, хотя относительно последней отнюдь нельзя сказать, что единственно она определяет норму прибыли. Утверждение
Рикардо было бы правильно только в том случае, если бы стоимости и цены издержек были тождественны. [693] Да и исторически, — в связи с тем, что капиталистическое производство появляется в земледелии позднее, чем в промышленности, — земледельческая прибыль определяется промышленной прибылью, а не наоборот. Верно только то, что на наихудшей земле, приносящей прибыль, но не ренту, и продающей свой продукт по цене издержек, проявляется, явственно выступает средняя норма прибыли, но отнюдь не верно, что средняя прибыль этим регулируется, что означало бы нечто совсем другое.
Норма прибыли может падать без того, чтобы повышались норма процента и норма ренты.
«Из анализа прибыли на капитал, данного нами, явствует, что никакое накопление капитала не может постоянно понижать прибыль{117}, если нет какой-нибудь постоянной причины, вызывающей повышение заработной платы… Если бы количество предметов необходимости, потребляемых рабочими, всегда можно было увеличивать с одинаковой легкостью, то не было бы постоянных изменений нормы прибыли или заработной платы» (следовало бы сказать: нормы прибавочной стоимости и стоимости труда), «каких бы размеров ни достигало накопление капитала. Адам Смит, однако, неизменно относит падение прибыли за счет накопления капитала и возникающей отсюда конкуренции, никогда не обращая при этом внимания на возрастающую трудность добывания предметов питания для добавочного числа рабочих, применяемых добавочным капиталом» (цит. соч., стр. 338–339) [Русский перевод, том I, стр. 238].
Все это было бы верно только в том случае, если бы прибыль была тождественна прибавочной стоимости.
Итак, А. Смит говорит, что с накоплением капитала норма прибыли падает вследствие возрастающей конкуренции между капиталистами; Рикардо же говорит, что норма прибыли падает вследствие растущего ухудшения условий производства в земледелии (вздорожание предметов необходимости). Мы опровергли его взгляд, который был бы правилен лишь в том Случае, если бы норма прибавочной стоимости и норма прибыли были тождественны, т. е. если бы норма прибыли могла падать только вследствие повышения нормы заработной платы (предполагая рабочий день неизменным). Воззрение Смита основано на том, что он (в его неправильном и им же самим опровергнутом понимании стоимости) рассматривает стоимость как результат сложения заработной платы, прибыли и ренты. По его мнению, накопление капиталов вынуждает понижать произвольно установленные прибыли, не имеющие для себя никакой имманентной меры, путем понижения товарных цен, по отношению к которым, согласно этому взгляду, прибыли образуют чисто номинальную надбавку.
Рикардо, разумеется, теоретически прав, выдвигая против Смита тот довод, что накопление капиталов не вносит изменений в определение стоимости товаров; но Рикардо глубоко ошибается, пытаясь опровергнуть Смита указанием на то, что в стране не может-де быть перепроизводства. Рикардо отрицает возможность чрезмерного изобилия капитала, признание которой в последующий период утвердилось в английской политической экономии как общепринятая аксиома.
Во-первых, Рикардо упускает из виду, что в реальной действительности, где друг другу противостоят не две только стороны — капиталист и рабочий, а [промышленный] капиталист, рабочий, земельный собственник, денежный капиталист, получатели фиксированных доходов от государства и т. д., — что в этих условиях падение товарных цен, которое бьет по обоим, и по промышленному капиталисту и по рабочему, оказывается выгодным для других классов.
Во-вторых, Рикардо упускает из виду, что капиталистическое производство ведется отнюдь не в произвольно устанавливаемых размерах, но что чем больше оно развивается, тем в большей степени вынуждено оно производить в таких размерах, которые не находятся ни в какой связи с непосредственным спросом, а зависят от непрерывного расширения мирового рынка. Рикардо прибегает к нелепой предпосылке Сэя, будто капиталист производит не ради прибыли, не ради прибавочной стоимости, а непосредственно для потребления, ради потребительной стоимости — ради своего собственного потребления. Рикардо упускает из виду, что товар должен быть превращен в деньги. Спрос со стороны рабочих недостаточен, ибо прибыль как раз потому и существует, что спрос, который могут предъявить рабочие, меньше стоимости их продукта, и она, прибыль, тем больше, чем относительно меньше этот спрос. Точно так же недостаточен и спрос со стороны капиталистов, предъявляемый ими друг к другу. Перепроизводство не вызывает постоянного падения прибыли, но оно постоянно повторяется через определенные периоды. За перепроизводством следует недопроизводство и т. д. Перепроизводство проистекает как раз из того, что масса населения никогда не имеет возможности потреблять больше среднего количества необходимых жизненных средств и, следовательно, ее потребление не возрастает соответственно увеличению производительности труда. Впрочем, весь этот отдел относится к конкуренции капиталов. Все, что говорит об этом Рикардо, не стоит и ломаного гроша. (Это — глава 21-я, озаглавленная «Влияние накопления на прибыль и процент».)
«Возможен только один случай, — да и тот носит временный характер, — когда накопление капитала при низких ценах на продовольствие сопровождается падением нормы прибыли. И это имеет место тогда, когда фонд на содержание труда увеличивается гораздо быстрее, чем население; в этом случае заработная плата будет высока, а норма прибыли низка» (стр. 343) [Русский перевод, том I, стр. 241].
Возражая Сэю, Рикардо [в той же главе «Влияние накопления на прибыль и процент»] иронически замечает по поводу соотношения между прибылью и процентом:
«Г-н Сэй допускает, что норма процента зависит от нормы прибыли, но из этого не следует, что норма прибыли зависит от нормы процента. Первая является причиной, вторая — следствием, и никакие обстоятельства не могут заставить их поменяться местами» (цит. соч., стр. 353, примечание) [Русский перевод, том I, стр. 247].
Однако те же причины, которые приводят к падению прибыли, могут вызывать повышение процента, и наоборот[120].
* * *
[В главе «О колониальной торговле» Рикардо пишет:]
«Г-н Сэй признаёт, что издержки производства составляют основу цены, и тем не менее он утверждает в различных частях своей книги, что цены регулируются соотношением между спросом и предложением» (цит. соч., стр. 411) [Русский перевод, том I, стр. 281–282].
Как раз Рикардо [отрицающий определяющую роль спроса и предложения] должен был бы видеть из этого [сочетания у Сэя концепции издержек производства с концепцией спроса и предложения], что [694] издержки производства [в сэевском смысле] весьма отличны от количества труда, затраченного на производство товара. Вместо этого он продолжает:
«Действительным и решающим регулятором относительной стоимости двух каких-либо товаров являются издержки их производства» (там же).
[В той же главе «О колониальной торговле» Рикардо пишет:]
«И разве Адам Смит не разделяет этого взгляда» {что цены не регулируются ни заработной платой, ни прибылью}, «когда он говорит, что «цены товаров, или стоимость золота и серебра в сравнении с товарами, зависят от соотношения между количеством труда, необходимым для того, чтобы на рынок поступало определенное количество золота и серебра, и количеством труда, необходимым для того, чтобы на рынок поступало определенное количество какого-нибудь другого товара»? Это количество труда не изменяется в зависимости от того, будет ли прибыль или заработная плата высока или низка. Каким же образом высокие прибыли могут повысить цены товаров?» (стр. 413–414) [Русский перевод, том I, стр. 283].
В приведенном месте А. Смит понимает под ценами не что иное, как денежное выражение стоимостей товаров. Тот факт, что стоимости товаров, а также стоимость золота и серебра, на которые товары обмениваются, определяются относительными количествами труда, требующимися для производства этих двух видов товаров {товаров с одной стороны, золота и серебра — с другой}, — этот факт отнюдь не противоречит тому, что «высокие прибыли могут повысить» действительные цены товаров, т. е. их цены издержек. Правда, не все вдруг, как это думает Смит. Но высокие прибыли, действительно, приводят к тому, что цены одной части товарной массы поднимаются над стоимостью этих товаров выше, чем это бывает при низком уровне средней прибыли, тогда как цены другой части товаров опускаются ниже их стоимости в меньшей степени, чем при низких прибылях[121].