Критика Марксом и Энгельсом немарксистских социалистических течений

Критика Марксом и Энгельсом немарксистских социалистических течений

Изменения в сознании пролетарских масс, вызванные Парижской коммуной, их поворот к социализму в большинстве стран Европы, стремление к собственной политической организации создавали благоприятные условия для более широкого распространения идей научного социализма. Исходные позиции для нового этапа его соединения с массовым рабочим движением были завоеваны в годы I Интернационала. Влияние марксистов в пролетарском движении укреплялось в острой идейной полемике в Международном товариществе рабочих, в ходе которой все яснее становились принципиальные расхождения между различными существовавшими в нем течениями – в определении целей, методов и форм борьбы пролетариата, а также в мировоззрении. В целом раскол в Интернационале с реформистами (в первую очередь английскими тред-юнионистами) и анархистами (бакунистами) имел позитивное значение.

Процесс превращения марксизма в доминирующее идейное направление в рабочем движении требовал ясного понимания того, что он собой представляет, в чем его отличие от других социалистических течений. Этого требовала и реальная обстановка, сложившаяся тогда в рабочем движении. Если Бакунин совершенно открыто и прямо выступал против Маркса, а свою теорию выдвигал как альтернативу марксизму, то многие анархисты далеко не были так последовательны. Даже в сознании передовых рабочих, в целом выступавших против Бакунина, причудливо сочетались отдельные положения марксизма и шедших от Бакунина анархистских взглядов. Это относится и к испанским социалистам Хосе Меса, Франсиско Мора и Пабло Иглесиасу, и к бельгийцу Сезару Де Папу, итальянцу Карло Кафьеро (последний в 1871 – 1872 годах окончательно переходит в лагерь бакунистов) и многим другим. Весьма сильным было воздействие и бланкистских взглядов, хотя, как отметил Энгельс, в области собственно социалистической программы бланкисты (прежде всего Эдуард Вайян) восприняли идеи «Коммунистического манифеста»[128].

В Германии у многих представителей Эйзенахской партии все еще не было четкого представления о принципиальном различии между научной теорией Маркса и положениями Лассаля. Сближение этих двух направлений в немецком рабочем движении происходило как в связи с определенной эволюцией лассальянцев, особенно ярко проявившейся в годы франко-прусской войны и Парижской коммуны, так и пренебрежительного отношения к теории вообще, что было характерно для части лидеров Эйзенахской партии.

Естественный приток новых членов в Социал-демократическую рабочую партию, так же как и рост других рабочих организаций, имел противоречивые последствия. Выходцы из других классов, да и просто впервые вовлекаемые в движение рабочие несли с собой груз старых воззрений, явственно проявлявшихся, даже если они искренне считали себя последователями или приверженцами Маркса. Явление это было типичным.

В условиях усиления идейной борьбы в рабочем движении начала 70-х годов XIX века Маркс и Энгельс стремились показать классовую природу, сектантский характер немарксистских направлений социалистической мысли. Критикуя бакунизм, они основное внимание обращают на раскольническую деятельность бакунистов в Интернационале, идеализм и абстрактность анархистских конструкций, проповедь ими «казарменного коммунизма», их заговорщическую тактику, волюнтаризм и т.д.[129] По-прежнему Маркс и Энгельс считают бакунинский Альянс немногочисленной сектой, не имеющей опоры в рабочем движении, а его социальный состав сводят к деклассированным элементам, «выбитой из колеи молодежи» и т.д.[130] Однако в действительности дело обстояло несколько иначе. Оставаясь по существу мелкобуржуазной идеологией, анархизм, в основном благодаря деятельности Бакунина, в 1871 – 1873 годах получил широкое распространение среди рабочих, преимущественно романских стран, отнюдь не только среди чернорабочих или рабочих в первом поколении. В Испании он распространяется в наиболее промышленно развитой Каталонии, захватывает бельгийских рабочих, высококвалифицированных рабочих Швейцарии, да и в Италии распространяется не только на отсталом юге страны. Позже, в 1878 году, Энгельс признал, что бакунизм действительно господствовал в рабочем движении Испании и Италии, оказал влияние на бельгийских рабочих[131]. Но в начале 70-х годов, подчеркивая сектантский характер бакунизма, Маркс и Энгельс еще не видели, что анархизм в этих странах стал массовым движением и сыграл хотя и относительную, но позитивную роль в процессе преодоления рабочими влияния буржуазного реформаторства и мелкобуржуазного реформизма. И надо сказать, что переход Маркса и Энгельса с середины 1872 года к публичной полемике с бакунистами и в особенности резкость ее тона не нашли понимания даже у некоторых их соратников.

Выяснение принципиального различия и несовместимости позиций научного социализма и анархизма как в теоретической, так и в тактической, а также организационной сферах тем не менее было в то время важнейшей задачей, от решения которой во многом зависело поступательное развитие рабочего движения. Был и другой аспект – на примере структуры и деятельности тайного бакунистского Альянса[132], а также нечаевского дела[133] Маркс и Энгельс вновь обращаются к проблеме этики революционера: недопустимости обмана масс, закулисных действий, диктаторских замашек, наличия двух программ – для избранных и для «непосвященных», требования слепого повиновения рядовых членов организации и т.д. Конкретное раскрытие этих проблем имело важное значение для формирования партий пролетариата.

В ходе идейной борьбы с бакунистами и бланкистами Маркс и Энгельс сформулировали важные тактические принципы пролетарской партии: о возможности и необходимости при определенных обстоятельствах вхождения представителей пролетарской организации (партии) – при условии сохранения ее самостоятельности – в революционные демократические правительства[134], о возможности и необходимости компромиссов в ходе развития революционного процесса. Указывая на необходимость гибкой политики, сообразующейся с изменениями политической ситуации, они вместе с тем подчеркивали: коммунисты являются коммунистами именно потому, что «они через все промежуточные станции и компромиссы, созданные не ими, а ходом исторического развития, ясно видят и постоянно преследуют конечную цель: уничтожение классов…»[135].

Критика Марксом и Энгельсом мелкобуржуазного социализма и мелкобуржуазной революционности в 70-е годы ведется на основе анализа и обобщения их типичных черт. Вместе с тем в ней появляется и такой принципиально новый момент, как анализ их воздействия на социал-демократию.

Первое, что отмечает Энгельс как характерную черту мелкобуржуазного социализма, является то, что он занимается в основном теми вопросами, теми язвами капитализма, которые затрагивают не только, а иногда не столько рабочий класс, сколько широкие слои трудящихся вообще, в том числе и мелкую буржуазию[136]. Дело не в том, что пролетариат должен отмахнуться от этих вопросов, а в том, что эти вопросы объявляются основными в борьбе пролетариата[137]. Энгельс показывает, как мелкобуржуазный социализм уводит рабочий класс от наиболее важного, коренного вопроса, стоящего перед ним, – ликвидации капиталистического способа производства путем пролетарской революции. Он подчеркивает, что только подлинные революционеры, пролетарские революционеры, борясь за коренное переустройство общества, тем самым борются и за реальное разрешение тех проблем, ликвидацию тех форм эксплуатации и гнета, которые затрагивают широкие слои трудящихся, тех проблем, которые мелкобуржуазный социализм на деле решить не может. С точки зрения Энгельса, утверждать, будто интересы рабочего класса и средних слоев абсолютно тождественны, что рабочий класс совершит «революцию» прежде всего «в интересах мелких буржуа», – это и есть самая суть точки зрения мелкобуржуазного социализма. Впоследствии Энгельс вновь обратится к этим проблемам, вырабатывая взвешенное и, самое главное, осмысленное с классовых позиций сочетание общедемократических и пролетарских требований.

В полемике с мелкобуржуазными социалистами Энгельс указывал на непонимание, затушевывание ими природы и сущности капиталистической эксплуатации, на их стремление уйти от анализа социальных реалий в юридически-правовую сферу, где они апеллировали к вечным истинам, «справедливости» и т.п. Он показал, что все эти черты их социального мышления, ярче всего проявившиеся в произведениях Прудона, обусловлены непониманием законов общественного развития. Опираясь на Марксовы «Нищету философии» и «Капитал», Энгельс подверг блестящей критике индивидуализм, свойственный мелкобуржуазному социализму в силу его классовой природы. Показывая, что мелкобуржуазный социализм – идеология мелкого крестьянина и ремесленника, стремящегося спасти себя от наступления крупного производства, Энгельс подчеркивал, что подобные социалисты, мнящие себя революционерами, на самом деле «с тоской оглядываются назад»[138], что, по сути дела, их воззрения не только утопичны, но в известном смысле и реакционны.

Анализируя сущность мелкобуржуазного социализма, Энгельс указывает как на характернейшую его черту на стремление «затушевать факт существования пролетариата». Именно в стремлении как бы растворить пролетариат в общем понятии «трудящиеся классы» Энгельс видит тот пункт, в котором «буржуазный социализм подает руку мелкобуржуазному»[139] и в котором выявляется одно из самых коренных различий между научным социализмом, с одной стороны, и всеми остальными социалистическими теориями – с другой.

Особенность мелкобуржуазного социализма, принимавшего после Коммуны новые формы, состоит, как отмечал Энгельс, в том, чтобы заставить рабочий класс забыть о необходимости вести классовую политику. Энгельс резко выступает против проникновения данных идей в социал-демократию. В связи с заявлениями австрийского социал-демократа Мюльбергера он пишет, что «Мюльбергер ставит себя вне пролетарского движения и оказывается в рядах мелкобуржуазного социализма»[140]. По существу, Энгельс сформулировал здесь мысль о том, что нельзя считать социал-демократом, пролетарским революционером того, кто не признает пролетарскую революцию и не борется за нее.

Анализируя условия и закономерности идейного развития рабочего движения, Энгельс доказывал, что одной из причин воскрешения мелкобуржуазного социализма является вынесение на первый план решения ограниченных «конкретных вопросов», выпячивание отдельных повседневных нужд трудящихся при игнорировании их долговременных, социальных интересов. Энгельс подчеркивал, что упрекать марксизм в уходе от реальных проблем несправедливо, что отказ от всестороннего научного анализа реальной жизни характерен именно для мелкобуржуазного социализма. В связи с этим он формулирует важнейшее требование марксизма: «…первый шаг при подходе к определенным конкретным общественным отношениям состоит в том, что их изучают, что исследуют их действительную экономическую связь»[141].

В уходе от анализа общественных противоречий в целом, подмене такого анализа детализированными планами решения тех или иных проблем, поисками ответов на конкретные вопросы, которые могут быть даны лишь в процессе революционного преобразования всего общества, Энгельс видит истоки утопизма. Он писал: «…утопия возникает лишь тогда, когда пытаются, „исходя из существующих отношений“, предуказать форму, в которой должна быть разрешена та или иная противоположность, присущая существующему обществу»[142]. Подлинная наука тем и отличается, с его точки зрения, от утопизма, что ее прогнозы, касающиеся путей исторического развития, определяют будущее лишь в самых общих чертах.

В 70-е годы появляется новый аспект в оценке немарксистских социалистических течений. Маркс и Энгельс констатируют, что социалистическое сектантство соответствует ранней стадии развития рабочего движения; выступая против его воскрешения, они тем не менее видят и его историческую закономерность. В то же время они нащупывают общие для всех социалистических систем положения. Эти мысли позже будут развернуты в «Развитии социализма от утопии к науке». Вместе с тем необходимо отметить, что, поскольку в начале 70-х годов наиболее важной идеологической задачей было размежевание марксизма и немарксистского социализма, работы основоположников марксизма, написанные в этот период, не содержали целостного анализа всех сторон мелкобуржуазного социализма, его достаточно устойчивого влияния, тех точек соприкосновения с марксизмом, которые дают возможность союза этих сил.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.