Предисловие

Предисловие

Каждый верующий буддист уверен, что знает, чему учил Будда, но если спросить об этом ученого-буддолога, то он скорее всего затруднится с ответом. И на это у него есть веские основания. Беседы и проповеди Первоучителя были записаны «по памяти» уже после его смерти и редактировались его последователями в течение многих веков. Как отличить «подлинные» слова Будды от редакторских правок и добавок? Споры о том, каково учение Будды на самом деле, начавшись в конце позапрошлого века, продолжаются и поныне. Некоторые ученые считают, что все, известное нам в качестве «уче ния Будды», есть лишь творение его последователей. Они предлагают даже вообще не употреблять имени Будды, а говорить о «ранней буддийской общине». Из-за отсутствия исторически достоверных данных вопрос о том, чему учил Будда на самом деле вряд ли возможно решить на научных основаниях, но у нас есть «учение Будды», сохранившееся в исторической памяти его последователей. «Будда легенды — это и есть исторический Будда», — писал О.О.Розенберг, известный российский буддолог.

В России утвердилась поздняя форма буддийского вероисповедания, пришедшая к нам не прямо из Индии, а из Тибета через Монголию (буддизм в нашей стране исторически исповедуют три народа: буряты, калмыки и тувинцы). В отечественной буддологии в первой половине XX в. сложилась традиция изучения преимущественно зрелых форм буддизма — школ хинаяны и махаяны (работы Ф.И.Щербатского, О.О.Розенберга и др.). После значительного перерыва, связанного с репрессиями против ученых-буддологов в период советской власти, эту традицию подхватили современные исследователи В.П.Андросов, С.Ю.Лепехов, В.И.Рудой, Е.А.Торчинов и др. Многие из текстов философских школ хинаяны и махаяны переведены на русский язык. Учебные пособия по буддизму тоже основаны на материалах этих школ.

Ранний буддизм (до возникновения деления на хинаяну и махаяну) больше изучали в других странах — особенно в Великобритании (Общество Па лийских текстов). Самые ранние из дошедших до нашего времени буддийских текстов — сутты из палийского канона «Типитака» известны у нас главным образом в дореволюционных переводах с английского (то есть в переводах переводов Рис-Дэвидса и Фауссбола); несколько текстов переведены с пали современными отечественными буддологами. По сравнению с океаном палийской литературы — это лишь капля.

Учебное пособие, предлагаемое вашему вниманию, опирается на самые древние части палийского канона — Виная-питаку («Корзину Устава)», и особенно Сутта-питаку («Корзину бесед»). Эти тексты представляют беседы и проповеди Будды по разным поводам (из-за сходства с беседами Сократа британский буддолог Томас Рис-Дэвидс назвал их «Диалогами Будды»). В них еще нет систематического учения, но вместе с тем уже вырисовывается круг тем, которые составят ядро буддийский доктрины: четыре благородные истины, срединный (восьмеричный) путь к освобождению от сансары (колеса перерождений), принцип анатты (не-души) и взаимозависимое становление (пратитья-самутпада). Именно это ядро присутствует во всех многообразных формах, принятых буддизмом в ходе его более чем двухтысячелетием истории. Все свои учения — для придания им авторитетности — буддисты неизменно приписывали «самому Будде». Неудивительно, что «слово Будды» в интерпретации одной школы может порой отличаться от «слова Будды» в понимании другой школы. Единственное, что совпадает в наследии всех школ и направлений — это как раз то самое «ядро». Ему придавалось разное значение, порой оно оказывалось на заднем плане из-за большего внимания к другим темам, актуальным для той или иной школы, но само оно сохранялось в неизменном виде.

В раннем буддизме, несмотря на его тесную связь с сотериологией (учением о спасении) и психотехническими практиками (йога, медитация), присутствует и явно выраженный философский элемент. В каком смысле можно говорить о ранней буддийской «философии»? Этот вопрос побуждает нас обратить внимание на язык интерпретации инокультурных традиций. Можно ли описать буддийскую мысль, не закладывая в это описание нашего собственного культурно детерминированного представления о том, что есть «философия», «религия», «спасение», «страдание» и т.п.? Знакомство с буддийскими идеями станет более глубоким, если представить их в сравнительной перспективе как решение определенных проблем — не только самого буддизма или современной европейской (российской) культуры в связи с попыткой понять его, но и проблем более универсального экзистенциального характера. «Проблематизация» в последнем смысле особенно важна — когда проблема осознана как «наша» собственная, то ее «буддийское» решение или прочтение покажется более ясным и будет лучше усвоено, чем в случае, если бы нам просто излагали ее как то или иное положение буддизма.

По сравнению с моим первым учебным пособием (Опыт введения в буддизм. Ранняя буддийская философия. М., 1994), данное содержит существенное новшество — «медленное чтение» буддийских текстов из Сутта-питаки. К каждой теме подобраны «беседы Будды», перевод которых приводится с моими комментариями (в квадратных скобках). Появляется возможность познакомиться с оригинальными текстами в самих лекциях, не обращаясь к дополнительным материалам. Преимущества помещения текста в рамки изложения той или иной темы очевидны — текст не только наглядно иллюстрирует обсуждаемые в беседах Будды теоретические положения, но и воссоздает атмосферу этих бесед, давая повод для разговора о мастерстве Будды как проповедника, о психологических аспектах его взаимоотношений с окружающими людьми, о его собеседниках, о нравах в среде монахов, об их ценностях — словом, позволяет обсудить некоторые аспекты культурного контекста. В заключительных главах кратко обрисованы основные формы дальнейшей исторической эволюции буддизма — махаяна и ваджраяна.

Несколько замечаний технического порядка. Поскольку анализируются главным образом палийские тексты, то буддийская терминология должна была бы даваться в транслитерации с языка пали, например: «дхаммы», «ниббана», «джхана». Но российскому читателю привычнее санскритские термины «дхармы», «нирвана», «дхьяна». Поэтому я даю транслитерацию палийских слов либо в цитатах из текстов, либо в том случае, если она более известна, как например палийские термины «сати», «саматха», «випассана», но в скобках приводится соответствующий санскритский термин. В остальных случаях используется транслитерация санскритских слов. В конце книги помещен Словарь основных терминов — и палийских и санскритских.

Учебное пособие разработано на основе спецкурса, который читался в разных вузах Москвы, а последние пять лет — в Государственном Университете Гуманитарных наук.