Низкий, грубый и гадкий

Низкий, грубый и гадкий

Нет, это не описание Харви Кейтеля, а эпитеты, при помощи которых английский философ семнадцатого столетия Томас Гоббс охарактеризовал природу человека. Эта оценка со всеми вытекающими из нее последствиями позволяет ответить на вопрос: к чему быть нравственным? Люди, согласно идее Гоббса, по природе своей эгоисты. А это значит, что все мы — злобные, отвратительные, жадные, своекорыстные маленькие мерзавцы, которые с радостью продадут свою бабушку первому встречному. Все мы заняты исключительно удовлетворением собственных интересов. Мы не просто хотим получить от жизни как можно больше, но и готовы пойти на всё ради этого. Таким образом, главный закон жизни гласит: делай всё, на что ты способен, чтобы получить желаемое.

Однако не все так просто, как кажется на первый взгляд. Ведь в то время как вы делаете все, чтобы получить желаемое, точно так же поступают и другие. Вы — эгоист, но и вокруг вас тоже одни эгоисты. Возможно, вы жаждете переспать с Элизабет Шу, но ее вряд ли привлекает эта идея. И если вы попробуете силой принудить ее к этому, она сделает так, чтобы ваш поступок не остался безнаказанным. Не исключено, что вы жаждете разделаться со всеми коллегами по работе. Но, если вы решите осуществить это на практике, ответные меры, причем самые суровые, не заставят себя ждать. Иными словами, если вы стараетесь испортить жизнь окружающим, они, скорее всего, попытаются проделать то же самое с вами.

А это весьма опасное предприятие. Как отмечает Гоббс, подобная ситуация неизбежно превращается в борьбу каждого со всеми, и жизнь людей при таком подходе будет «бедной, одинокой, примитивной и к тому же недолгой». Куда разумнее договориться с окружающими следующим образом: вы не покушаетесь на мою жизнь, а я не стану покушаться на вашу. Вы не станете насиловать меня, а я не отправлю на ваши поиски братьев, вооруженных ножами и паяльной лампой.

Намного разумнее заключить с окружающими какое—то соглашение, которое наложит определенные ограничения на вашу свободу в обмен на такие же ограничения в свободе других людей. Подобная идея составляет основу теорий нравственности, опирающихся на принцип общественного соглашения.

Суть этих теорий заключается в следующем.

Действительно, все люди по природе своей эгоисты, но мы можем быть эгоистами двух видов: глупыми или разумными. Все эгоисты настроены на удовлетворение собственных потребностей, но разумные действуют при этом умнее, чем глупые. В частности, разумные эгоисты понимают, что получить желаемое они смогут легче, если заручатся помощью других людей. То, в чем мы нуждаемся больше всего — пища, кров, безопасность, — обретается намного быстрее, если мы действуем в согласии с окружающими. От нас требуется в данном случае несколько ограничить собственную свободу, если окружающие согласны поступить так же. Например, вы чешете мне спину, а я в ответ оказываю вам ту же любезность. В результате у нас возникает своеобразный общественный договор, регулирующий действия разумных эгоистов. Но если вы относитесь к разряду глупых эгоистов, пытаясь любыми способами получить желаемое, ваши шансы будут ничуть не выше, чем у разумных эгоистов, которые действуют в согласии с окружающими. Почему? Да потому, что все разумные эгоисты, которые договорились друг с другом, быстро объединятся и разберутся с вами должным образом. Даже эгоистичные, злые и мелочные, мы скорее сможем удовлетворить свои нужды внутри рамок общественного соглашения, а не вне его. Таким образом, мы подошли к главной идее теории нравственности, опирающейся на принцип общественного соглашения: нравственно поступает тот, кто подчиняется условиям договора. Следовательно, любой поступок, совершенный в рамках этого договора, нравственно оправдан или справедлив. А любой поступок, который выходит за рамки договора, относится к разряду безнравственных.

Но, когда мы говорим об общественном соглашении, мы не имеем в виду какую—то конкретную историческую ситуацию. Не следует думать, что люди, жизнь которых была изначально бедной, грубой, унылой и беспросветной, решили в один прекрасный момент собраться и заключить друг с другом соглашение. Интересно, как они организовали договорную ситуацию, когда «сядут за стол переговоров»? На самом деле в такой ситуации можно без труда избавиться от самых опасных противников. А почему бы и нет? Поэтому, чтобы без помех обсудить условия соглашения, нужно заранее обговорить другое соглашение — предварительное, которое регламентирует наше поведение во время переговоров. Но как заключить это предварительное соглашение? Только обговорив заранее все его условия. Но, собравшись для такого обсуждения, мы вновь получим удобную возможность расправиться кое с кем из своих недоброжелателей. И потому нам потребуется соглашение, регламентирующее наше поведение во время этого обсуждения. И так далее. Перед нами пример того, что в философии называется бесконечным регрессом.

Таким образом, идея общественного соглашения никак не проецируется на конкретную историческую ситуацию. Да это, собственно, и неважно, ибо речь в нашем случае идет не о фактическом, а о гипотетическом соглашении. Дело ведь не в том, что некто в один прекрасный день согласился принять условия договора, — сама жизнь в обществе вынуждает нас существовать в рамках определенного соглашения. Общественный договор — всего лишь набор правил, которые устанавливает для себя та или иная группа разумных эгоистов, чтобы добиться быстрого удовлетворения своих желаний.

Зачем быть нравственным? Согласно теории общественного договора этот вопрос равнозначен следующему: к чему подчиняться условиям договора? Ответ в данном случае прост: если вы не будете подчиняться условиям соглашения, вас обязательно накажут. Все очень просто. Только карательную роль Господа берет на себя государство.