Смерть как потеря

Смерть как потеря

Если смерть — предел существования, значит, она не может быть частью этого существования. С этим, как говорится, трудно спорить. Выходит, что смерть может причинить нам вред лишь в том случае, если ее негативное воздействие не привязано непосредственно к тому моменту, когда мы расстаемся с жизнью. Так, например, если человек умер во время X, то вред, причиненный этой смертью, не ограничивается данным конкретным временем. Так и только так смерть может нанести нам урон, ибо с ее приходом мы просто—напросто исчезаем из этой жизни. И теперь нам остается лишь выяснить: возможен ли такой вред, о котором мы только что упоминали?

Я думаю, да. Существует такой урон, который можно было бы назвать растянутым во времени. Иными словами, есть определенный вид ущерба, который просто не может существовать в какой—либо конкретный момент действительности, но только на протяжении определенного отрезка времени — исключительно по контрасту между прошлым и будущим. Такое, в частности, происходит, когда человека лишают чего—то неотъемлемо важного.

Чтобы лучше понять, о чем идет речь, вспомним тот эпизод из фильма, где Рой нападает на Элдона Тирелла. Рой начинает сжимать его голову, ну и так далее. Предположим, однако, что у нашего репликанта выдался неудачный день, в результате чего ему так и не удалось довести до конца свою работу. Итак, Тирелл остался жив, однако заработал серьезное повреждение мозга, что низвело его — в умственном плане — на уровень трехмесячного ребенка. Без сомнения, большинство из нас согласится с тем, что Тиреллу нанесли серьезный ущерб. Но что именно за ущерб? До травмы этот человек мог жить вполне счастливо, однако то же самое возможно и после травмы. Другое дело, что теперь понятие счастья для него кардинально изменилось. Если прежде это были игра в шахматы и создание репликантов, то теперь, после травмы, счастьем стал сухой и чистый подгузник.

Да, Тиреллу нанесен серьезный ущерб. Однако этот ущерб не отразился ни на его состоянии до травмы, ни после.

Лишь сопоставление двух этих состояний позволяет обнаружить характер нанесенного ущерба. Без сомнения, Тиреллу был причинен вред. И заключается он в том, что создатель репликантов оказался «отлучен» от своего прежнего состояния. Однако понять это можно лишь в том случае, если сравнить, каким он был до травмы и после.

Итак, перед нами вид ущерба, который существует во времени, а не в какой—то его конкретный момент. Вот это и есть так называемый ущерб от потери. К подобному же типу относится и смерть, так как и она наносит ущерб, лишая нас чего—то очень важного.

Разумеется, сопоставление смерти с травмой мозга — далеко не идеально, ибо как человек существовал до травмы, так он продолжает существовать и после нее. Правда, не совсем понятно, та ли самая это личность или уже нет. Зато в результате смерти человек перестает существовать полностью.

И все же это ни в коей мере не опровергает нашу аналогию. Вспомним хотя бы четвертую главу этой книги, когда нам удалось установить, что понятие личности лучше всего прослеживается в терминах психологической последовательности. И в этом случае получается, что Элдон Тирелл до травмы и после нее — совсем не одно и то же лицо, ибо здесь явно нарушена психологическая последовательность. И дело вовсе не в том, что более поздняя личность отличается от более ранней. Просто тот Тирелл, с которым мы имеем дело до травмы, перестает существовать после этого несчастья. Травма мозга кладет предел его существованию точно так же, как смерть кладет предел нашей жизни. Следовательно, когда случилось несчастье, прежний Тирелл перестал существовать — и это значит, что ему уже нельзя причинить вред. И все же вред причинен. Но как такое возможно? Нам необходимо понять природу такого ущерба — будь то в случае со смертью или с травмой мозга. Сказать, что смерть наносит нам ущерб, поскольку лишает нас чего—то очень важного, значит, сделать лишь первый шаг. Далее нам необходимо разобраться в том, каким образом утрата чего—либо может причинить нам вред, если в тот момент, когда происходит эта утрата, мы сами уже не существуем.