Ложная нравственность
Ложная нравственность
Но что мы можем сказать о Кевине Бейконе с точки зрения теории общественного договора? Или о том же Гигесе?
Можно ли назвать безнравственной попытку Кевина Бейкона убить своих коллег? Теперь, когда он стал невидимым, ему уже не нужно бояться наказания. Но если мы должны вести себя нравственно только в связи с угрозой наказания, что заставит нас держаться в рамках морали, если подобной угрозы больше не существует? В данном случае теория общественного соглашения может порекомендовать нам только одно: не стоит беспокоиться.
Здесь—то и содержится наша главная проблема. Зачем мы заключаем соглашение с другими людьми, ограничивая свою свободу взамен на такое же ограничение со стороны окружающих? А вот зачем: мы рассчитываем таким образом достичь скорейшего осуществления собственных желаний. Однако добиться этого при помощи соглашения можно только в том случае, если будет соблюдено хотя бы одно из двух условий.
1. Во—первых, все окружающие представляют для вас угрозу (реальную или потенциальную). Если они перестают быть угрозой для ваших интересов, нет никакого смысла заключать с ними соглашение.
2. Окружающие могут способствовать продвижению ваших интересов. Если же они по какой—то причине не в силах оказать вам такую помощь, тоже нет никакого смысла заключать с ними соглашение.
Согласно теории общественного договора, мы заключаем соглашение с другими людьми лишь для того, чтобы содействовать продвижению собственных интересов. Но это необходимо, если окружающие представляют для вас потенциальную угрозу или способны оказать потенциальную помощь. Таким образом, нет никакого смысла заключать соглашение с тем, кто не вписывается в рамки этих условий. При этом, как утверждает теория общественного договора, данный договор определяет объемы и границы нашей нравственности. И с этой точки зрения нравственным для человека будет подчиняться условиям соглашения, а безнравственным — выходить за его пределы. А еще это означает, что у вас нет моральных обязательств перед теми, кто по разным причинам оказался за рамками договора. В этот список, как мы уже выяснили, входят все, кто не представляет для вас угрозы и не может оказать вам никакой помощи. На этих людей уже не распространяются законы нравственности, которых вы придерживаетесь в обычной жизни. Неважно, как вы будете вести себя по отношению к таким людям: ваше поведение, по определению, уже не может считаться безнравственным.
Теперь представьте себе всех, кто не вписывается в рамки нравственности, определяемой общественным соглашением. Сюда входят младенцы, дети, старики, а также калеки и умственно отсталые личности. Правда, обычно такие люди тоже входят в соглашение, но не прямо, а «по доверенности». У детей, как правило, есть родители и много других родственников, которые способны сильно подпортить вам жизнь, если вы поведете себя неадекватно по отношению к их детям. Но так бывает далеко не всегда. Представьте: вы и беременная женщина попадаете в результате крушения на необитаемый остров. Женщина умирает во время родов, но ребенок остается жив. Сочтете ли вы нравственным вести себя по отношению к ребенку так, как вам заблагорассудится, поскольку на острове нет никого, кто мог бы защитить малыша, включив его в общественное соглашение?
Подобная ситуация бросает вызов всем нашим представлениям о нравственности. Однако теория общественного договора подразумевает, что все, кто не является для нас угрозой или не способен содействовать (прямо или косвенно) осуществлению наших желаний, выходят за рамки нашей морали. У вас нет обязательств перед этими людьми, и ваше поведение по отношению к ним — что бы вы ни сделали — не может считаться нравственным или безнравственным.
Нравственность, опирающаяся на общественное соглашение, — ложная нравственность. Трансформация Кевина Бейкона в невидимое существо кардинальным образом меняет для него целый класс людей, которые могли бы представлять для него угрозу или, наоборот, способствовать его интересам. Теперь все эти люди — в частности, Элизабет Шу и прочие коллеги Бейкона — оказываются, согласно теории общественного договора, за рамками нравственных обязательств. Во всяком случае, они «уходят» из рамок обязательств самого Кевина.
Таким образом, пытаясь убить их, Кевин не совершает ничего плохого. Вот это и есть, с моей точки зрения, ложный взгляд на мораль. Подобно другой, религиозно обусловленной теории, теория общественного соглашения не отделяет нравственное поведение человека от возможного наказания — на этот раз со стороны общества, а не Бога. Мысль о том, что мы в состоянии поступать нравственно лишь под угрозой общественного наказания, является одной из разновидностей социопатической точки зрения на мораль.