Кризис правового государства
Кризис правового государства
В ФРГ, как и в Веймарской республике, существует глубоко позитивистское понимание правового государства. За право принимают все, что объявляется как таковое законодателем после выполнения им определенных процедур. Однако, как мы знаем, именно из-за такого позитивистского понимания права и погибла Веймарская республика. Поэтому после 1945 г. была предпринята попытка принять какую-то нравственную идею или нравственную субстанцию права, с учетом опыта отрицания права в период национал-социализма.
Принципиальную опасность для правового государства представляет оправдание практики абортов, когда закрывают глаза на то, что фактически происходит убийство человека. Речь идет не о "ценностях", а именно о человеческой жизни. Принимать такую позицию, будто решение по данному поводу является исключительно личным делом женщины, значит действовать, по сути, в духе социалистического, коммунистического, атеистического государства.
Нейтральная позиция евангелической церкви в ФРГ в данном вопросе оправдывается тем, будто бы эта церковь может согласиться только с такими правовыми решениями и этическими нормами, которые соответствуют плюрализму общества. Между тем убийство неродившегося ребенка совершенно очевидно противоречит христианским заповедям и принципам. У нас обсуждают пути сокращения численности абортов и социальные программы, предназначенные для соответствующей помощи, опять-таки обходя стороной суть проблемы, что речь идет в каждом отдельном случае об убийстве человека.
Количество убитых ничего не меняет в правовой и моральной оценке самого явления. Столь ж безнравственной аргументацией является, к примеру, пересчет или какой-то "перезачет" числа жертв нацистского режима при сравнениях с количеством жертв в других преступлениях. Для моральной и правовой оценки совершенно достаточен факт убийства одного-единственного человека, беспомощного предотвратить то, что он будет умерщвлен.
Ставить вопрос об абортах таким образом, что лучше всего было бы воспрепятствовать этой практике угрозой наказания или принятием соответствующих социальных мер, значит подходить к данному вопросу чисто прагматически. Между тем речь идет о важном принципе, об отношении в обществе к праву. Общество достигло такой точки, когда уже невозможен стал консенсус по поводу того, почему убийство человеческой жизни недопустимо в принципе. Вопрос о жизни и смерти не получает уже однозначного ответа, коли он ставится в зависимость от конкретных обстоятельств.
Если государство ставит наказание также и других противоправных действий в зависимость от действенности наказания, это означает самоликвидацию государства. В ФРГ ежегодно совершается пять миллионов преступлений, численность их имеет тенденцию к возрастанию. И если процент убийств достигает определенного уровня, то, следуя логике сторонников прагматического подхода к наказанию (эффективно ли оно), нужно было бы вообще отменить наказание за убийство. В наших городах становится все больше районов, где полиция вынуждена отказаться от розыска преступников. И если так будет продолжаться, люди вернутся к "естественному состоянию".
Мы имеем дело с глубокой душевной опустошенностью людей. Пытаясь хоть как-то возместить ее, люди создают себе наслаждения любым путем. В связи с этими проблемами нужно сказать о сплошной сексуализации общества и почти всех средств массовой информации. Мы являемся свидетелями того, как на протяжении десятилетий и средства массовой информации, и официальные инстанции, вплоть до политических инстанций ведут страну в направлении анархизации, культивируя гипертрофированность полового влечения. Каждый опытный психиатр знает по опыту, по какой причине его пациенты маниакально ищут непосредственного сиюминутного наслаждения. Причина состоит в потере смысла жизни. А наиболее глубокие корни коллективного душевного отчуждения немцев обусловлены потерей исторического сознания и тем самым понимания смысла будущего немецкого народа.
Решающий вопрос состоит в том, удастся ли при этом кризисном состоянии, самоотчуждении человека сохранить демократию и право как свободные институции.
Все зависит от того, будет ли сохранено право или оно будет устранено и заменено извращенным пониманием демократии, под обманчивым лозунгом утверждения гуманных "ценностей" и "идеалов". К извращению относится ныне и то, что большинство людей не верит сегодня больше в право как такую силу, которая создает гуманность, развивает культуру. У нас ведь принято считать, что право изначально бесчеловечно, так как во многих отдельных случаях оно не в состоянии учитывать всего трагизма личных обстоятельств конкретного человека, не может входить во все эти обстоятельства.
Действительно, право как всеобщая норма не может учесть специфику отдельного случая. Непременной задачей судьи является поэтому принять во внимание все особенности данного конкретного случая, не нарушая общей правовой нормы. В каждом уголовном кодексе предусматривается в этой связи возможность учета смягчающих обстоятельств, а в особых случаях - помилование.
Отказ от универсальности принципов права означал бы отказ от гуманности вообще. Конечно, всякое применение абстрактных правовых норм к отдельному случаю связано с человеческими страданиями. Но если право лишится своей действенности, это будет стоить обществу, людям еще больше страданий.
Обобщая сказанное, отметим следующее. Кризис правового государства создает опасность поставить под угрозу всю нашу демократию в целом. Поэтому нужно непременно остановить дальнейший распад правового государства. Доверие граждан к либеральной демократии покоилось до сих пор в существенной мере на том, что у большинства было ощущение - они живут в правовом государстве. Утрата этого доверия не может не иметь последствий для оценки либеральной демократии в целом. Развитие в этом направлении окажется тем более опасным, если к эрозии правового государства прибавляются к тому же выхолащивание социального государства и угрозы, возникающие для жизненного уровня граждан, для их материального благополучия.