ВРЕМЯ И НЕПРЕРЫВНОСТЬ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ВРЕМЯ И НЕПРЕРЫВНОСТЬ

Вечерний свет отражался в воде, и деревья казались темными на фоне заходящего солнца. Переполненный автобус прошел мимо, за ним проехал большой автомобиль, в котором сидели хорошо одетые люди. Пробежал малыш; он катил обруч. Женщина с тяжелой ношей остановилась, чтобы ее поправить, и затем продолжала свой утомительный путь. Юноша на велосипеде поздоровался с кем-то и поспешил домой. Еще несколько женщин прошли мимо; какой-то мужчина остановился, зажег сигарету, бросил спичку в воду, посмотрел вокруг себя и зашагал дальше. Никто, по-видимому, не обратил внимания на краски, бежавшие по воде, и на темные деревья, вырисовывавшиеся на закатном небе. Прошла девочка с маленьким ребенком; она разговаривала с ним и показала на темнеющие воды, чтобы позабавить и развлечь его. В домах зажглись огни, и вечерняя звезда начала свой путь по небу.

Существует скорбь, которую мы едва-едва осознаем. Мы знаем скорбь и боль внутренней борьба и смятения, мы знаем тщетность и страдания неосуществленных надежд; мы знаем полноту радости и ее преходящий характер. Мы знаем собственные печали, но не прислушиваемся к скорби другого. А разве мы можем ее осознать, если мы замкнуты в собственных несчастьях и тяжелых переживаниях? Разве мы можем почувствовать тяготы другого, если наши сердца изношены и неподвижны? Скорбь исключает других, изолирует человека и действует разрушительно. Как быстро вянет улыбка! Все как будто кончается скорбью и предельной отчужденностью.

Она была чрезвычайно начитанной, способной и непосредственной, изучала естественные науки и вопросы религии, внимательно следила за современной психологией. Несмотря на свой юный возраст, она уже была замужем — со всеми обычными невзгодами, присущими браку, добавила она. Теперь она свободна и полна стремления найти нечто большее, чем обычную обусловленность, найти свой собственный путь за пределами ума. Ее исследования открыли для ее ума возможности за пределами сознания и совокупного опыта прошлого. Она сказала, что присутствовала на нескольких наших беседах и почувствовала, что источник, общий для всех великих учителей, остается живым. Она слушала с большим вниманием и поняла значительную часть сказанного; а теперь пришла, чтобы обсудить вопрос о неизмеримом и проблему времени.

«Что это за источник, пребывающий вне времени, состояние бытия вне поля деятельности мысли? Что такое это вечное нечто, этот дух творчества, о котором вы говорили?»

— Возможно ли осознать вневременное, вечное? Что является критерием его осознания? Как вы его отличите? С помощью чего могли бы его измерить?

«Мы можем судить только по его действиям, проявлениям».

— Но суждение — это процесс времени. И можно ли судить о действиях вневременного, подходя к ним с мерой времени? Если мы поймем, что означает время, это, быть может, позволит проявиться вневременному; но возможно ли дискутировать о том, что есть вечное? Если бы даже мы оба его осознавали, разве могли бы мы вести разговор о нем? Мы можем об этом говорить, но наше переживание не будет переживанием вневременного. О нем нельзя говорить и с ним невозможно общаться иначе, чем средствами времени; но слово — не сам предмет, и с помощью времени, очевидно, невозможно понять вневременное. Вневременное, вечное — это то, что приходит, когда время прерывается, когда его нет. Поэтому рассмотрим лучше, что мы понимаем под временем.

«Существуют различные формы времени: время роста, время, связанное с расстоянием, время как движение».

— Есть хронологическое, а также психологическое время. Время роста — это малое, которое становится большим; это повозка, которая совершенствуется до реактивного самолета; это дитя, которое становится взрослым. Небеса наполнены явлениями роста так же, как и наша земля. Это очевидный факт, и отрицать его было бы нелепо. Время как расстояние является более сложным.

«Известно, что человек одновременно в двух различных местах может быть; в одном месте в течение нескольких часов и в другом — в течение нескольких минут в рамках того же самого периода времени».

— В то время, как мыслящий остается на одном месте, мысль может уноситься и действительно уносится весьма далеко.

«Я говорю не об этом явлении. Было установлено, что человек, как физическое существо, одновременно находился в двух местах, значительно удаленных одно от другого. Но оставим это; наша проблема — время».

— Вчерашний день, который использует сегодняшний для перехода в завтрашний, прошлое, которое через настоящее течет в будущее, — все это есть единое движение времени, а не три различных движения. Мы знаем время как хронологическое и психологическое, как рост и становление. Существует рост семени, развивающегося в дерево, существует также процесс психологического становления. Рост достаточно ясен, поэтому мы пока не будем его разбирать. Психологическое становление предполагает время. Я есть это, а в будущем стану тем, используя время как путь, как средство; то, что было, становится тем, что будет. Мы хорошо знакомы с этим процессом. Итак, мысль есть время; мысль, которая прошла, и мысль, которая появится; то, что есть, и идеал. Мысль есть продукт времени; без процесса мышления времени не существует. Ум — это создатель времени, он сам — время.

«Да, это, очевидно, так. Ум — это тот, кто создает время и пользуется им. Без мыслительного процесса времени не существует. Но возможно ли выйти за пределы ума? Существует ли состояние, которое не связано с мыслью?»

— Постараемся вместе раскрыть, существует такое состояние или нет. Есть ли мысль, когда проявляется любовь? Мы можем думать о ком-нибудь, кого мы любим; когда наш друг отсутствует, мы думаем о нем, мы смотрим на его фотографию или портрет. Разлука с близким заставляет нас думать.

«Вы хотите сказать, что в состоянии единства прекращается мысль и существует только любовь?»

— Единство подразумевает двойственность, но наш вопрос не в этом. Является ли любовь процессом мысли? Мысль — от времени, а разве любовь связана со временем? Мысль связана со временем; а вы спрашиваете, возможно ли освободиться от связывающего аспекта времени.

«Но ведь должно быть так, иначе было бы невозможно творчество. Творчество возможно, когда прекратился процесс непрерывности. Творчество — это новое. Это новые видения, новые изобретения, новые открытия, новые формулировки, это не непрерывное продолжение старого».

— Непрерывность — это смерть для творчества.

«Но каким образом можно покончить с непрерывностью?»

— Что мы понимаем под непрерывностью? Что создает непрывность? Что соединяет один момент с другим, подобно тому, как нить соединяет отдельные бусины в ожерелье? Миг — это новое, но это новое поглощается старым, и благодаря этому создает цепь непрерывности. Всегда ли имеется новое, или существует лишь опознание нового старым? Если старое опознает новое, разве тогда остается новое? Старое может опознать лишь свою собственную проекцию; оно может назвать ее новым, но это не новое. Новое нельзя опознавать; это состояние, в котором отсутствует опознавание, ассоциации. Старое создает для себя непрерывное благодаря собственным проекциям; оно никогда не в состоянии познать нового. Новое можно перевести на язык старого, но новое никогда не может сосуществовать со старым. Переживание нового есть отсутствие старого. Опыт и его выражение — это мысль, идея; мысль переводит новое в термины старого. Именно старое и создает непрерывность; старое — это память, слово, которое есть время.

«Как же возможно покончить с памятью?»

— Возможно ли это? Сущность, которая желает покончить с памятью, сама — кузнец памяти; она неотделима от памяти. Ведь это так, не правда ли?

«Да, создающий усилие рожден памятью, мыслью. Мысль есть результат прошлого, сознательного или подсознательного. Но что же надо делать?»

— Прошу вас, послушайте, и тогда вы естественно, не прилагая усилий, сделаете то, что необходимо. Желание — это мысль; желание кует цепь памяти. Желание есть усилие воли, ее действие. Накопление — путь желания; накапливать — значит создавать непрерывность. Собирание опыта, знаний, власти, вещей образует непрерывность; а если вы отказываетесь от всего этого, вы тоже создаете непрерывность, но только негативным образом. Оба вида непрерывности — позитивная и негативная — подобны. Центр, который накапливает, — это желание, желание иметь больше или меньше. Этот центр есть «я», которое стоит на разных уровнях в зависимости от степени личной обусловленности. Любое проявление активности со стороны этого центра ведет лишь к дальнейшему продлению его существования. Всякое движение ума — это создание оков времени; оно стоит на пути творчества как препятствие. Вневременное не пребывает там, где проявляется память с ее оковами времени. Безграничное нельзя измерить с помощью памяти, опыта. То, что не имеет имени, существует только тогда, когда опыт, знание полностью прекратились. Только истина освобождает ум от его собственной зависимости.