Девятая часть. Девятнадцатая глава Об аупариштаке

Девятая часть. Девятнадцатая глава

Об аупариштаке

Евнухи бывают двух видов — женоподобный и мужеподобный (1). Женоподобный подражает женщинам в одежде, речах, движениях, желаниях, мягкости, робости, простодушии, беззащитности и стыдливости (2). В его рту совершается действие нижней части, и это зовется аупарши-така (3). Таким образом он получает «воображаемое» наслаждение и средства существования и ведет образ жизни гетеры. Таков женоподобный [евнух] (4).

Мужеподобный же скрывает свое желание и, стремясь сблизиться с мужчиной, живет ремеслом массажиста (5). При массаже он, как бы [невзначай] обнимая, растирает бедра мужчины и с возрастанием доверия касается основания бедер и нижней части (6). При этом, заметив, что член напряжен, он раздражает его трением ладони и смеется, словно порицая того за возбуждение (7). И заметив [в нем] признаки неестественной склонности, он, даже не будучи побуждаем, сам приступает к делу; побуждаемый же мужчиной возражает и уступает лишь с трудом (8).

При этом применяется совокупность действий восьми видов: «умеренное», «боковой укус», «внешний зажим», «внутренний зажим», «поцелуй», «потирание», «сосаны; плода манго», «поглощение» (9). Завершив каждое из них, [евнух] выказывает желание остановиться (10). Тот же по завершении предыдущего требует следующего за ним другого; когда же и оно закончено — следующего (11). Держа рукой, он прикладывает его к губам, отводит, а затем двигает его во рту — это «умеренное» (12). Охватив пальцами головку, он, не кусая, прижимает ее губами с боков, успокаивая [того словами]: «Пусть будет до сих пор», — это «боковой укус» (13). Побуждаемый дальше, он сжимает головку сомкнутыми губами и, как бы втягивая, целует — это «внешний зажим» (14). При этом, упрашиваемый, он продвигает [член] несколько дальше и, сжав головку губами, [затем] выталкивает — это «внутренний зажим» (15). Держа рукой, он как бы захватывает его губами — это «поцелуй» (16). Сделав так, он концом языка со всех сторон касается его и толкает головку — это «потирание» (17). Таким же образом, наполовину введя и со страстью сильно прижимая вновь и вновь, он отпускает его — это «сосанье плода манго» (18). По желанию мужчины он поглощает и сжимает его до самого конца — это «поглощение» (19). И здесь по желанию применяются возгласы и удары. Такова аупариштака (20).

Распутные и несдержанные женщины, служанки и массажистки также прибегают к этому (21). Однако наставники [учат], что этого не следует совершать, ибо оно противно закону и низко. Ведь и самому [мужчине] неприятно снова касаться их рта (22). Ватсьяяна же [учит], что для тех, кто любит гетер, это не грех, в иных же случаях должно избегаться (23).

Поэтому жители восточных областей не сходятся с теми женщинами, что совершают аупариштаку (24). Жители Ахич-чхатры не сходятся с гетерами, если же сходятся, то избегают действий их рта (25). Жители Сакеты сходятся, ни на что не обращая внимания (26). Жители же Нагары по собственному побуждению не совершают аупариштака (27). Жители Саурасены, не тревожась, прибегают ко всем способам (28).

Ибо говорят так: кто может доверять нраву, чистоте, обычаям, поведению, преданности или речам женщин? Ведь по природе они нечисты помыслами. И все же не следует их оставлять, потому что, согласно преданию, они должны считаться чистыми (29). Ибо сказано так:

Свободен от скверны теленок во время сосания, чиста собака, когда хватает лань, птица .— когда роняет плод, женский рот — при любовном соединении.

Поскольку сведущие расходятся во мнениях и слова предания применимы [к разным обстоятельствам], пусть

действуют согласно местным установлениям и собственным склонностям и понятиям — так [учит] Ватсьяяна (30). И здесь приводятся стихи:

У некоторых мужчин аупариштаку совершают молодые слуги с блестящими украшениями в ушах (31).

То же совершают и некоторые горожане, желая с возрастанием доверия по обоюдному уговору угодить друг другу (32).

Так же и мужчины исполняют то же самое дело у женщин. Подробности его постигаются по сходству с поцелуями в рот (33).

Когда же женщина и мужчина лежат головой к ногам другого и одновременно соединяются — эта любовь зовется «вороньей» (34).

И оставив ради этого достойных, разумных, щедрых мужчин, гетеры наслаждаются рабами, погонщиками слонов и прочими низкими людьми (35).

Однако ученый брахман, или несущий обязанности царского советника, или пользующийся доверием пусть не совершают аупариштаку (36).

Пусть не побуждает к применению то, что это предусмотрено наукой. Пусть знают, что содержание науки простирается [на все], применение же — лишь на отдельные случаи (37).

Если даже и сказано во врачебной науке, что собачье мясо вкусно, прибавляет силы и способствует пищеварению, разве станет оно от того съедобным для мудрых (38)?

Бывают, [однако], некоторые мужчины, бывают такого рода места, бывают и времена, для которых эти способы небесполезны (39).

Пусть поэтому, приняв во внимание место и время, обычай и наставление, а также и собственные свойства, прибегают или не прибегают к этим способам (40).

Дело это держится в тайне, а [людской] нрав непостоянен. Кто же способен знать, когда, как и по какой причине станет кто-либо действовать (41)?