Альвхейм и Свартальвхейм

Слово «альв» происходит из протогерманского понятия означающего «белоснежно-сияющий»[61]. Здесь мы опять видим, что верхняя часть Ирминсуль ассоциируется со светом. Альвхейм (или Льюсальвхейм — опять же, «дом светлых альвов») лежит на полпути между нашим миром Мидгардом и жилищем богов. Асгард, как мы узнали, это место идеала, тотального присутствия, полного открытия, тотальной правды.

Это объекты сознания или идеалы к которым стремится сознание. Альвы олицетворяют сознание стремящееся овладеть всем этим. В то время как в Асгарде и Хель мы видим противопоставление формы и материи, в Альвхейме и Свартальвхейме мы обнаруживаем оппозицию между «духом» и всего лишь материальным «механизмом».

Альвы являются творениями верхнего царства света. Они не боги, но и не привязаны к земле как мы. Разумеется, мои рассуждения в эссе «Четверица» делают ударение на том, как мы способны «отделять себя» мысленно (и только мысленно) от земли и от земного внутри нас; от времени и пространства:

«Внутри меня есть почва, коренная порода невыбранной, фиксированной идентичности. Но также есть и другая часть меня, которая возникает в определённый момент из этой коренной породы и парит над ней. Это часть, которая стремится понять, вытащить то, что скрыто, на свет... Эта часть, жаждущая понимания, имеет много имён, одно из них — дух. И так как наш дух стремится вытащить вещи из земли, из сокрытия, на свет неба, мы идентифицируем и наш дух с небом. Дух тоже где- то «там наверху», родственный идее и идеалу. Он тоже высится над землёй, которая — в отличие от проснувшегося духа — спит во тьме».

Альвы олицетворяют именно этот самый дух, который, как и идеал, мы также интуитивно располагаем «наверху». Альвы являются воплощением разума (старонорвежское hugr)[62]. То, что альвы отделены и далеки от нас, отражает распространённую тенденцию размышлять о разуме или интеллекте как действительно о чём-то отдельном или отделимом от нашего тела. Почему у нас присутствует такая тенденция? Потому что разум имеет способность общаться с абстрактным и идеальным, которое, опять же, мы интуитивно воспринимаем как далёкое (по сути) от конкретики и реальности[63]. (В германской традиции не все части нашей души аккуратно расположены под кожей). Альвы воплощают белое, нетронутое, наполненное светом и светоносное качество человеческого интеллекта. Это лучшее внутри нас — хотя в то же время оно находится снаружи: идеал, который мы стремимся реализовать; идеал, который стремится раскрыть Идеал.

Альвы — это «светлые альвы», в то время как карлики это svartdlfar, «тёмные альвы». Карлики живут под поверхностью земли, далеко от света. Эта противоположность между «светлыми» и «тёмными» альвами подкрепляет мои слова, что два полюса Ирминсуль следует понимать как «светлый» и «тёмный». Этимология слова «dwarf»[64] до конца не ясна, но одна из теорий гласит, что слово это произошло от индоевропейского *dhreugh-, означающего «обманывать, вводить в заблуждение», из которого произошло германское Тrаит, «сон, грёза», и Trug, «обман»[65]. Что также поддерживает мою интерпретацию «тёмного» конца Ирминсуль как царства скрывающего, отсутствия, тайны, неправды (всё это, другими словами, противоположность открывающего и правды).

Карлики представляют загадочные, скрытые процессы формирования внутри земли, внутри вещей и внутри нас. Как мы увидели, нижний конец Ирминсуль является царством «чисто материального», в то время как верхний конец это царство формы, шаблона и идеала. Однако не существует такой вещи как материя лишённая какой бы то ни было организации. Другими словами, не существует «первичной материи», которая не имеет идентичности и организации. Карлики представляют ненаправленный, неумышленный, механистический процесс формации внутри земли и всех материальных тел.

По сути, существует два типа «формации», один концептуально расположен в верхней части Ирминсуль, другой в нижней. Формация в верхней части располагается «в свете» — в свете идей. Это формация приспособленная человеком обладающим самосознанием, способным воспринимать паттерны в природе и задумывать новые. Как только мы изобретаем новые паттерны или планы, мы начинаем преобразовывать (так или иначе) материальный мир под нашими ногами в соответствии с нашими замыслами. Это одна из фундаментальных вещей, делающая нас людьми, которую я обозначу как волю. Воля — это наша способность переделывать или изменять существующее в соответствие с концепцией долженствующего. Воля зависит от нашей способности запечатлевать Бытие сущего и быть захваченным видением того, чем оно может быть или должно быть. Животные способны действовать, но не проявлять волю в используемом мною значении. Они не могут представлять себе несуществующее; они не способны запечатлевать сущее и представлять долженствующее. Именно поэтому у животных нет истории; фундаментально, ничто их касающееся не меняется. В наше время кошка точь-в-точь такая же, как кошка во времена Снорри[66].

На нижней части Ирминсуль, в царстве карликов, формирование является фундаментально неосознанным, автоматическим, непреднамеренным. Хотя Снорри и говорит, что боги наделили карликов «человеческим разумом», они выглядят как существа труда и рутины, со слабо проявленной индивидуальностью. Однако они искусные ремесленники, в частности это прослеживается в их умении изготавливать вещи из металла (то есть из материалов, находящихся глубоко в земле), в чем им нет равных. Карлики представляют внутренние процессы земли и материальных вещей, которые происходят без сознательных усилий. Там, где представлены такие процессы, как отвердевание, кристаллизация, метаморфизм и химические реакции, — работают карлики. Всё это имеет место внутри «тёмного нутра» земли.

«Земной аспект» есть внутри всего сущего и мы не исключение. Далеко в «глубинах» моего сознания и воли, с их идеями и намерениями, находится часть, которую мы часто называем «биологической». Она охватывает, как я изложил в «Четверице», «ужасающую фактичность нашего генотипа, наши необъяснимые побуждения и импульсы, зов природы внутри нас, которому невозможно противиться». Моя биологическая природа, подложка моего сознания, это «земля» внутри меня. Загадочная, тайная «земля» есть внутри всего сущего (основной деятельностью науки является извлечение вещей из так называемой земли, из скрытности на свет, размещение бессознательных процессов под прицелом осознанной воли).

Таким образом, Свартальвхейм является как «местом» так и аспектом всех земных вещей. Он также отражает подсознание, глубокое, тёмное нутро моей самости, в которой трудятся мои карлики, создавая соединения между идеями, создавая «комплексы» и шаблоны поведения, захоранивая некоторые переживания (то есть подавляя); откапывая другие (то есть вспоминая) и отсылая мне сигналы в форме оговорок, снов и прочего подобного (иногда мы даже говорим, что карлики «мудры»).

Мы уже видели, что Асгард и Хель отражают один тип фундаментальной полярности: правду и неправду (или раскрывающее и скрывающее); форму и материю (которые попросту являются спецификацией раскрывающего и скрывающего). Альвхейм и Свартальвхейм отражают полярность другого рода: сознательный дух, который является одним из типов причинного агента в этом мире, и бессознательные процессы. Все эти миры лежат вдоль Ирминсуль (Мидгард в центре). В общем, мы можем сказать о них, что те, что лежат в верхней части, представляют разум и его объекты и всё что к ним относится: правда, идеал, познаваемые формы и сознательная воля. Те, которые на нижнем конце, являются диаметральной противоположностью: потаённость или сокрытие, материя и бессознательные процессы[67].

Это одна из фундаментальных оппозиций, которая создаёт наш мир. Вспомните из «Четверицы», что «мир» приобретает значение сущего только относительно людей. Для нас мир делится на правду и неправду; присутствие и отсутствие; познаваемые формы или шаблоны и материальное; сознательную волю и бессознательный механизм. Всё это правда Мидгарда, который лежит в центре вертикальной оси.