Если бы рыбы могли кричать

В ДЕТСТВЕ ОТЕЦ ЧАСТО БРАЛ МЕНЯ на прогулки вдоль реки или морского побережья. Мы шли мимо рыбаков, и некоторые сражались с натянутой леской, на конце которой билась на крючке рыба. Однажды я видел, как человек достал из ведра мелкую рыбешку и насадил ее, еще трепещущую, на крючок как наживку.

А еще как-то раз, когда тропинка привела нас к тихой речке, видел я человека, следящего за поплавками, — воплощение покоя и гармонии с миром, — а рядом с ним билась на траве и глотала воздух уже пойманная рыба. Отец сказал, что не понимает, что за радость — провести день, вытаскивая рыбу из воды и бросая ее медленно умирать.

Эти детские воспоминания нахлынули на меня во время чтения первого в своем роде доклада «В море бывает и хуже: жестокое обращение с промысловой рыбой природных водоемов». Доклад опубликован в прошлом месяце на ресурсе fishcount.co.uk. Когда животных убивают ради еды, практически везде в мире принято делать это так, чтобы не причинять им страданий. Бойни по закону обязаны перед забоем лишать животных сознания или же умерщвлять их мгновенно, а если забой имеет ритуальную специфику — настолько быстро, насколько позволяет религиозная доктрина.

Но только не рыбу.

Требования гуманного забоя не распространяются на рыбу, выловленную в природных водоемах, а в большинстве случаев и на рыбу, поступающую на рыбозаводы. Траулеры, вытащив сети, просто вываливают пойманную рыбу на палубу и оставляют задыхаться. Существует технология коммерческого лова, так называемый ярусный лов, когда с траулера выпускают линь 50–100 километров длиной с сотнями, а иногда тысячами крючков с наживкой. Заглотившая наживку рыба, судя по всему, остается в полном сознании все те долгие часы, что ее тащат за траулером, на крючке, проткнувшем ей рот, пока наконец ловцы не выберут линь.

То же происходит при коммерческом лове с использованием жаберных сетей — в их мелкие ячейки рыба попадает, как в ловушку, часто застревая жабрами, и либо сразу задыхается, потому что со стиснутыми жабрами не может дышать, либо остается в таком состоянии часами, пока сеть не вытащат.

Но самое шокирующее в докладе — чудовищные цифры о количестве рыбы, которую человек умерщвляет такими способами. Разделив суммарный тоннаж улова по видам рыбы на средний вес особи, автор доклада Элисон Муд получила, возможно впервые, данные об истинном количестве рыбы, вылавливаемой в естественных водоемах мира. По самым скромным оценкам, это около триллиона, но возможно, и больше — до 2,7 триллиона особей.

Чтобы оценить масштаб, скажем, что, по оценкам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, в пищевых целях на планете ежегодно убивают 60 миллиардов сухопутных позвоночных животных, то есть по девять на каждого жителя Земли. Если взять за точку отсчета даже нижнюю границу оценки Муд в один триллион, то для рыбы этот показатель будет 150. И это не считая миллиардов рыб, выловленных нелегально, или непромысловых, попавших в сети случайно и позднее выброшенных, а также рыб, выловленных на крючки по технологии ярусного лова.

Многие из этих рыб употребляются в пищу опосредованно — их перерабатывают на корм для птицы на птицефабриках или рыбы на рыбозаводах. Стандартный рыбозавод, где занимаются разведением лосося, потребляет по 3–4 килограмма промысловой рыбы на килограмм выращенного лосося.

Предположим, что весь промысловый улов — восстановимый ресурс (хотя это, конечно, не так). В этом случае хотелось бы верить, что численностью убитых животных можно пренебречь, потому что рыбы не чувствуют боли. Но нервная система рыб так похожа на нервную систему птиц и млекопитающих, что эта идея не выдерживает критики. Рыба, подобно другим животным, реагирует на болевые раздражители, и изменения в ее поведении могут длиться по нескольку часов. Неспособность рыбы к запоминанию — миф. Рыбы обучаются избегать неприятных ощущений, например электрических разрядов, а обезболивание снижает их поведенческие проявления боли.

Виктория Брейтуэйт, профессор биологии и рыбоводства из Пенсильванского университета, вероятно, работала над этой темой больше всех ученых в мире. Ее последняя книга «Бывает ли рыбам больно?» (Do Fish Feel Pain?) доказывает, что рыбы не только способны чувствовать боль, но и гораздо разумнее, чем принято считать. В прошлом году группа экспертов Евросоюза пришла к выводу, что большинство полученных на сегодня данных свидетельствует о том, что рыбы испытывают боль.

Почему же рыба оказалась безответной жертвой наших аппетитов? Просто потому, что она холоднокровная и покрыта чешуей? Или потому, что у нее нет голоса, чтобы кричать от боли? Как бы то ни было, массив накопленных данных говорит за то, что коммерческий лов связан с причинением невероятного количества боли и страданий. Надо учиться гуманно ловить и убивать рыбу природных водоемов — или, если не получится, перестать ее есть, найдя более гуманные и экологически безопасные способы добывания пищи.

Project Syndicate, 13 сентября 2010 года