3. Фантазия.

3. Фантазия.

 - Фантазия как абсолютное сознание - это любовь, которая становится просветлением достоверности бытия в созерцании вещей, в образах и мыслях.

Если изъять меня из тех интересов, которые приковывают меня как эмпирического индивида к вещам или отталкивают от них, я живу как действительность существования в действительности бытия (lebe ich daseinswirklich in der Seinswirklichkeit). Существование становится как бы просвечивающим. Силою фантазии я постигаю бытие в шифре всего предметного как нечто такое, что не может стать предметным, хотя и присутствует непосредственно.

Фантазия есть положительное условие для осуществления экзистенции. Без фантазии как пространства возможного она остается прикованной к тесноте одной лишь действительности существования, ей недостает действительности бытия, которая ощутима в раздвоении на субъект и объект лишь благодаря тому, что вещи становятся шифром. Благодаря фантазии освобождается глаз, который видит бытие. Без нее существование нескончаемого множества действительностей есть лишь плоское царство мертвых. Но она может постичь более глубокую истину, чем всякое отвлеченное знание об эмпирической действительности.

Содержания фантазии предстоят нашему взгляду с изначальной достоверностью, имеющей свой масштаб оценки в самой себе. Здесь не может быть проверки на основе доводов или целей.

Превращая фантазию в средство, ее лишают самой ее сущности. В ней пребывает то бытие, из которого получает для меня оправдание существование, - а не наоборот.

В фантазии я удостоверяюсь в сверхчувственном происхождении своего существования, поскольку ее содержания получают действительность для меня в сопряжении с исторично определенной любовью и действием в мире. Абсолютное сознание как фантазия проникает в основу бытия повсюду, где я бываю действителен, в мгновение решения, в непрерывности деятельности, в образе жизни (Lebensf?hrung), в мировом существовании; она присуща в воспоминании и в тишине погружения (Stille des Sichversenkens).

Фантазия позволяет мне пережить опытом завершенное, покоящееся в себе. В пограничной ситуации все кажется мне разорванным, невозможным или нечистым. В фантазии я переживаю совершенство бытия как красоту и узнаю, - в своем, быть может, дерзостном риске, - красоту даже и того, что пугает или разрушено. Правда, красота эта недействительна, в смысле существования, но она не иллюзорна, если смотреть на нее в свете любви абсолютного сознания. Что действительно как идея, как экзистенция и трансценденция, то словно бы становится доступно восприятию фантазии как красота (Was als Idee, Existenz und Transzendenz wirklich ist, das wird als Sch?nheit gleichsam wahrnehmbar f?r Phantasie).

Фантазия действует наглядно (образуя формы) или мыслительно (спекулятивно). В обоих случаях объективная формация есть не законченное содержание фантазии, а только ее язык. Я не узнаю образов искусства, если буду только созерцать; я должен сам преобразиться в них, в самом созерцании выходить одновременно за его пределы, однако так, чтобы ничто не оставалось лишенным созерцания, которое надлежит привести к живой насущности настоящего. Я не овладею никакой философией, если буду только мыслить; это возможно лишь в усвоении, где мышление становится сообщением для немыслимого, которое, однако, в каждом из его моментов как бы замещено неким помысленным (Durch Anschauen allein erfahre ich nicht Gestalten der Kunst; ich mu? mich darin verwandeln, in der Anschauung zugleich ?ber sie hinaus sein, aber so da? nichts ohne die zur Gegenwart bringende Anschauung ist. Durch Denken allein bem?chtige ich mich keiner Philosophie, sondern nur in der Aneignung, in der das Denken Mitteilung wird f?r Undenkbares, das aber in jedem seiner Momente durch ein Gedachtes gleichsam vertreten ist). Формообразующая фантазия (Bildende Phantasie) - это жизнь в образах как символах бытия, спекулятивная фантазия - это жизнь в мыслях как удостоверениях бытия.

Ввиду опасности ее изоляции в необязательности фантазия как абсолютное сознание двусмысленна; она может быть и глубочайшим откровением, и разрушительной иллюзией.

Фантазия видит только в смысле возможного и по-прежнему всеобщего, пока не обращается к историчному присутствию экзистенции. Без этого сопряжения фантазия видит только возможное пространство экзистенции; она еще остается тогда игрой, предаваясь которой она отыскивает следы бытия в предметном существовании, не запечатлевая своего собственного бытия на этой действительности существования. Поэтому как созерцательное исполнение в возможном фантазия есть также опасность отвлечения в сторону, покров на суровой действительности существования. Она соблазняет нас жить в мире образов и мыслей как некотором самодовлеющем бытии.

Ибо всегда сохраняется различие между ни к чему не обязывающим миром возможности и погружением в экзистенциальную действительность. Восторженный энтузиазм душевного созвучия с образами фантазии в поэзии, искусстве и философии, в истории человеческого величия, - это нечто совершенно иное, чем самостный акт трансцендирования в насущно решающей экзистенции (Selbstvollziehen des Transzendierens in gegenw?rtig entscheidender Existenz). Там я могу забыть себя; здесь - действительность самости. Если я поддамся соблазну, то могу зафиксировать для себя как сосуществующие два мира: мнимый мир, в котором я восхожу к красоте, и действительный мир, в котором я себя презираю. Тогда я меряю все вещи абстрактным абсолютом и разрушаю для себя действительное ради некоторого воображаемого возможного, вместо того чтобы исполнить это возможное и в его насущной действительности видеть истинное величие.

Между верой и фантазией невозможен какой-либо выбор. Вера без фантазии остается неразвитой (unentfaltet), фантазия без веры - недействительной, но обе они неистинны без любви. При объяснении абсолютного сознания его лишь неадекватным образом удается разлагать на моменты; эти моменты никак нельзя изолировать один от другого или действовать одним против другого.