24

24

Лупанар, в котором появились двое универсантов в сопровождении педагога — судя по небольшим выпуклостям под комбинезоном, людхи — был полон. Переходя из салона в салон, они выбрали тот, в котором было больше, судя по комбинезонам, и студентов и универсантов.

Универсанты сели ближе к центру салона, сопровождающая — у самого входа. Поначалу на них не обратили внимания: продолжали разговаривать, потягивая из трубочек, воткнутых в мякоть лиловых спелых парльсинов, кисловато освежающий и слегка дурманящий сок. Входили и выходили наложницы, крутобедрые и полногрудые, и мускулистые наложники, время от времени распахивающие свои накидки, чтобы продемонстрировать обнаженное тело. Иногда, подчиняясь чьему-то взгляду, подходили ближе и уходили с взявшим их за руку.

А пришедшая с универсантами людха-педагог сразу же стала дремать. Это кое-кому показалось смешным. И универсантов спросили:

— Натворили что: почему позволили прийти только с сопровождением?

— Было дело. Если интересно, расскажем: пусть только совсем уснет.

Будто в ответ стал раздаваться легкий храп, быстро усилившийся.

— Ну, давай: не томи! Спит уже.

— Застукали нас на одном деле: захотели проверить кое-что. Есть, оказывается, такая вещь: отбраковка. Причем ничего иного, а нас самих: тех, кто еще учится.

— Что? Что? — сразу навострили уши несколько сидящих рядом. — Какая еще отбраковка?

— По уровню способностей. Если они не превосходят способности роботов, то дело швах: дальше учиться не будет.

— А что будет делать тогда?

— Ничего! Совсем ничего: будут ликвидированы — физически уничтожены, то есть — за дальнейшей ненадобностью.

— А не врешь часом? Плохо что-то верится.

— Вот и захотели проверить. Посуди же: если правда, то любому из нас может грозить такое — а жить кто не хочет?

— Проверить: как?

— А нам подсказали. Ну, мы и проверили.

— И как? — оказывается, слушали уже все в салоне.

— Вызывали на связь хуже всех успевавших, с которыми учились.

— И что?

— Сделали одиннадцать контрольных вызовов — десять я, она один: ответов — ни одного. У меня после десятого — сплошной свист: вызовы больше не проходили.

— И что потом?

— Потом — совсем весело. Связались с ним… — показал Горгл на Конбра, уже открывшего глаза: сна ни в одном не было.

— С ним?!

— Да. Конспирация: сейчас поймете, почему.

… с её номера: мой радиобраслет заблокировали. Он велел нам срочно лететь к одному месту, где встретимся. А там меня с ней чуть не убили два робота, которые он сумел парализовать с помощью какого-то своего аппарата. И это еще не всё.

Послал с его браслета сообщения об отбраковке: оказалось, что ликвидировали всех, кому они ушли. Самое главное, когда нас попытались убить, поняли: существует система электронной слежки. Я сумел взломать её: запустил туда вирус — она больше никак не могла работать.

— Как же тогда выследили тех, кому послал?

— Видимо, существует страхующая ту система. Не стали больше рисковать: решили обойтись без использования радиосвязи.

— Как сейчас?

— А нет желания помочь? Ведь и вы жить хотите.

— Только хотим вначале сами убедиться во всем.

— Мудро, — одобрил Конбр. — Тем же способом? Думаю, что любая такая попытка автоматически поставит в число подлежащих ликвидации. Поэтому лучше это сделать здесь — в моем присутствии: я способен обеспечить вашу безопасность. А потом уже улететь вместе с нами.

— И тут же сделать то же, что и мы: стереть номера с чипов ваших радиобраслетов, — добавила Сиглл.

— Хотим и проникнуть на сайт статистики отбраковки, — предложили еще трое.

— Если, конечно, и она, и он есть на самом деле, — скептически заметил один из студентов. Но таких оказалось совсем мало: если угроза для их жизней существует, незачем покорно склонять перед ней голову.

… Наложницы и наложники, продолжавшие входить в салон, не понимали, почему гости нисколько не обращают на них внимания: заняты чем-то непонятным — даже сок парльсинов сосать перестали. И подходить ни к кому совсем не надо, и покрывала распахивать тоже: всё равно, не смотрят.

Контрольные радиовызовы провели сразу двадцать присутствовавших: четырнадцать универсантов и шестеро студентов. Результаты их быстро повторили результаты попыток Горгла и Сиглл. Они же и проследили, чтобы все двадцать сразу стерли номера со своих чипов.

Вскрытие статистики отбраковки отняло много больше времени. Этой нелегкой задачей занялись уже все — даже те, кто был настроен скептически. Присоединились к ним и Горгл с Сиглл; Конбр тоже.

Первым это неожиданно удалось сделать как раз тому скептически настроенному студенту. Числа, довольно близкие к прикидочным Марка, слишком говорили сами за себя: сомнений больше не оставалось.

Убеждать дальше никого уже было не нужно: активно присоединиться выражали готовность все. И Конбр изложил план ближайших действий:

— Если каждый из вас расскажет другим то, что сейчас узнали, и раздаст им чипы с этой информацией, которые мы вам дадим, а те сделают то же самое, и дальше по цепочке, то скрываемое от вас станет известным весьма быстро.

Распространять информацию об отбраковке будем среди учащихся пяти стадий: от гимназии до профессиональных институтов — это будущая наша армия в предстоящей борьбе за ликвидацию отбраковки.

— Может быть, войне?

— Вероятно, ты права. Дальше: младшие стадии в ней участвовать не могут.

— Это еще как сказать: про всех школьников разве скажешь?

— Не спорю. Аспиранты и докторанты хоть и подвергаются отбраковке, но без последующей ликвидации. Они, как и мудрые, в нашей информации не нуждаются.

Сейчас получите у нас чипы со статьями историка Лима: он пишет гораздо лучше, чем мы говорим. Надо и вам самим прочесть их. На этих чипах есть и мой номер для связи, необходимый вам.

— А как обращаться к тебе? Предводитель? Командир?

— По имени: Конбр.

— Ты обещаешь нам свою защиту. Но самому тебе разве то же самое не угрожает?

— Угрожает, но другое: бойкот мудрых.

— Но не наш. А нас, на пяти стадиях, почти в 45 раза больше, — уточнила Сиглл. — Теперь решениям мудрых не подчинимся.

— Но бойкот не может быть объявлен без глобального суда. Как понимаю, он будет скоро. Если успею к тому времени полностью на всех вас опереться, то потребую предоставления права голосования и для универсантов и студентов институтов. А может быть, и для коллегиантов[9].

С этими голосами, превосходящими голоса «мудрых» вместе с докторантами и аспирантами, добьемся отмены нынешней зверской отбраковки.

— Ну, так и не будем откладывать: жизнь дороже отдыха. Сейчас и пойдем по другим салонам лупанара: поработаем. Не будем терять время: успеем обязательно.